В ритм наших сердец!

Сцена на шоу была поставлена таким образом, чтобы даже с дальнего угла зрительского зала всё было отлично видно, а главное — слышно. Конечно, шоу велось в прямом эфире, а поэтому зрителей, которым посчастливилось увидеть рок-группы вживую, было не очень-то и много. В основном сюда были приглашены друзья выступающих, важные лица, партнёры по проекту — и так далее. Люди, которые просто купили билеты, тоже были; но в основном среди них сидели богатые личности, не поскупившиеся на приличную цену билета на шоу. Ожидание последнего номера в программе затягивалось. — А-ах, какая скукота! Даби-чан, сделай что-нибудь, я устала ждать! — протяжно вздохнула одна из зрительниц на краю зала. Она опустила руки на спинку сиденья спереди, наглым образом нарушив личное пространство находившегося там человека. Тот резко дёрнулся. — Чокнутая, ты чё творишь? — усмехнулся человек рядом, грубым образом перехватывая девушку за запястье и откидывая назад, тем самым выпрямляя её спину. Она недовольно скрестила руки и посмотрела на соседа поверх своих тёмных очков. — Посиди хоть несколько минут спокойно и не мешай остальным, неугомонная. В приличном обществе можно быть и адекватнее, — сказал он тихо, и в его голосе проскользнули рассерженные нотки. Если его согруппница не будет вести себя тише воды ниже травы, то их быстро раскроют; он бы не хотел, чтобы их «маскарад» пропал даром — не для того они приукрашивались почем зря, чтобы спалиться из-за тупоголовой девицы. — Ой, а когда это ты мне нотации стал читать? — протянула девушка язвительно. Вот уж ей не нравилось, когда он принимал её за маленькую глупую девочку. Тут Тоге всё равно совсем нечем было заняться! Даби цокнул и отвернулся от неё, демонстративно игнорируя последующие нелестные высказывания девушки. Чтобы скрыться от назойливых папарацци, им пришлось напялить на себя чёрти-что; впрочем, Курогири всегда предлагал дельные и верные идеи, и перечить ему никто не стал. Точнее, повозмущались, конечно — особенно Томура, которого воротило от всякого «ненужного шмотья»; а вот Химико быстро сдалась, думая, что их перевоплощение «точно пройдет очень-очень весело». А вот нихрена. Тога вырядилась в странное, удлиненное пальто под названием: «Да это по последнему писку моды, а ты тут ничего не понимаешь, глупый Даби!», кепку набекрень и тёмные очки, чтобы прикрыть лицо. Полная безвкусица по мнению Даби. И как она только не сварилась уже в этом душном зале? Он взглянул на Курогири, который сидел по другую сторону от него. Тот особо, кажется, не старался над своим костюмом: вот уж кого не отличишь от обычного прохожего. Сам Даби постарался только прикрыть его «фирменные» участки тела — обугленные куски кожи, пирсинг — в общем, его фишку, по которой Даби всегда и везде узнавали. Сейчас ему бы очень не хотелось, чтобы их раскрыли. Поэтому, когда долгожданная группа Красный Взрыв всё же появилась и была готова дать выступление, он спокойно выдохнул: теперь всё внимание людей будет сосредоточено только на сцене. К слову, люди из группы выглядели неважно. Солист был весь на эмоциях, и они очень сильно подводили его вокал. Даби ухмыльнулся: вот, что сразу выдаёт в нём новичка — и движения у него не такие отточенные, и голос неестественно срывается — далековато будет до крупных шишек. Но всем известно, что популярности добиваются не только мастерством — есть много, очень много других факторов. Например, подача выступления… Да, классический инструмент — интересный ход на конкурсе рокеров; не то, чтобы очень оригинальный, но определённо привлекающий внимание. — Скрипочка! — глаза Тоги загорелись, и она возбуждённо заёрзала на сиденье. Девушка чуть ли не подпрыгнула, махая руками. Видя, как косится на неё Даби, Тога поумерила свой пыл и просто обхватила руками щёки, счастливо уставившись на выступающих. Если быть точным, то только на одну выступающую девушку, которая на время опустила скрипку, отыграв свою партию. — Какая прелесть, Даби-чан! Ах, какая милая скрипочка! — тихо пищала Химико, водя пальцами по щекам. — Ты будто в жизни раньше скрипок не видела, — насмешливо сказал Даби, со скучающим видом посматривая на скрипачку. Курогири внимательно наблюдал за игрой группы: он уже явно в уме подмечал её плюсы и минусы. — У них есть потенциал, — сказал он, туманно растягивая слова. — Определённо есть. Их песня, кажется, медленно и верно подходила к концу. Очако откинула прядь волос, и её смычок снова залетал по струнам скрипки. — Хочу-хочу-хочу! — заявила Тога радостно, покачивая ногами в такт музыке. — Хочу себе эту скрипочку! — Может, ты хочешь не инструмент, а его обладательницу? — поправил её Даби раздраженно. — Да, очень хочу! — Химико чуть оскалилась, уже витая в своих извращённых фантазиях, и лучше бы никому не знать, что творилось в её голове. — Хочу, чтобы скрипочка прошла дальше! Хочу с ней выступать! Даби хмыкнул и качнул плечом. — Ну-ну, угомони свое больное воображение. Ты чего, не слышала, что говорили про эту группу? Они уже потеряли все свои… шансы, — сказал Даби, не без удовольствия наблюдая, как весь запал Химико тухнет на глазах. Посчастливилось же их группе наблюдать, какой балаган устроил этот солист Красного Взрыва. Зато — хоть что-то интересное на шоу; странно только, что телевиденье не хочет навариться на «буйном участнике» — люди бы сразу клюнули на подобные новости, как рыбы на крючок. Может, в этом была какая-то причина? Впрочем, ему было без разницы. Вытурили ведь уже группу-то. Тога сползла на сиденье и обиженно надула губы. Несправедливость! Такая милашка со своей скрипочкой — и не пройдёт дальше! Вот была бы она жюри, точно бы без вопросов поставила их сразу в финал. Она показала дразнившему её соседу язык и задумчиво обвела взглядом потолок со множеством лампочек. Ах, вот бы был какой-нибудь способ оставить эту скрипочку в шоу! Но в голову ей ничего-ничегошеньки не приходило. Пусто. Только очаровательное личико девушки, её хрупкие ручки с нежной кожей, которую она уже была готова чуть поддеть острым-острым лезвием, чтобы увидеть самое сокровенное, самое прекрасное — проступающую поверх надреза сладкую кровь. — Да ты не кисни так, дура. Тебе что, Твайса не хватает для своих экзотических практик? — поинтересовался Даби. — Он мне надоел. «Слишком послушный», — подумала Химико, вспоминая этого придурка со склонностями к мазохизму. Нет, с такими было увлекательно поиграться лишь пару минут, — ведь к доступным тебе игрушкам быстро теряешь всякий интерес. Куда больше Тогу манили запретные зоны, куда она так просто дотянуться своими ручками не смогла бы. А если скрипочка вылетит с шоу, — что же делать, как завоевать её в свои лапы? — У тебя странные заскоки. Даби помнил, как однажды без приглашения ворвался домой к Химико Тоге. Это так, единичный случай: если бы ему срочно не нужно было сообщить пару слов, он бы в её стремную обитель ни ногой не сунулся. И пожалел, что тогда как раз, к его несчастью, сунулся — не очень приятно было наблюдать, как Тога развлекается со своим новым «рабом». У девушки были довольно причудливые практики: это вряд ли можно было назвать чем-то вроде изнасилования, но, кажется, это оно и было: Тога маниакально развлекалась с собственными жертвами, полосуя их тела острыми предметами, при этом получая неподдельное возбуждение. Нет, а это вообще было… нормально? Адекватно? Химико точно было надо в психушку. Даби усмехнулся — да и прочие в группе Лига Злодеев были не без скелетов в шкафу. Томура, к примеру, тоже насовершал преступлений на свою тупую голову… По закону они бы все уже улетели за решетку, если бы не продюссер, опекающий их. Любимчиком у него был Шигараки — основатель их группы. Тога имела дурную славу, но фанатов у неё слыло просто море. Половина из них, наверное, были такими же повёрнутыми. Если Химико раскроют — не видать ей такой безмятежной жизни. Но, кажется, эту придурковатую ничего не останавливало и не заботило, кроме как своих запретных забав, да выступлений с группой. Но Даби привык. Да и всей группе, честно говоря, уже было побоку. — Предлагаю уходить. Групп больше нет, далее будет только объявление о результатах, — предложил Курогири. Все трое осторожно, стараясь не привлекать лишнего внимания, направились к выходу из зала. Они покинули остальных зрителей и неспеша направились по коридору. Тога время от времени подпрыгивала на одной ноге, напевая какую-то простенькую и незамысловатую мелодию. Смысла, в общем-то, оставаться здесь дольше больше не было — на участников они поглядели, поняли, что они из себя представляют — ну, и на том покончили с этим. Группа Лиги Злодеев находилась на шоу чисто из-за подписанных контрактов с организаторами. К ним присоединился и Шигараки, нагоняя группу перед выходом из здания. — О, Тенко, вернулся? Ты где пропадал? — спросил Даби, на ходу зажигая сигарету. Из-за курения его голос становился сипловатым и непригодным для пения, что очень не нравилось Томуре, и присоединившийся к ним парень сразу поморщился, заметя курево в его руках. — До улицы можно и потерпеть со своей дрянью, — бросил он глухо, пряча лицо за густой шевелюрой светло-голубого цвета, поверхностно намекающей на его ориентацию. Шигараки нагнал Даби и набросил на голову капюшон. — И я говорил тебе не называть меня так на людях. — Да здесь никого нет, — Даби развёл рукой, сделав затяжку. — Не волнуйся, менты за тобой из-за угла не припрутся. — А если да, шрамированный? — буркнул Томура. Даби усмехнулся. — Тогда следом за тобой, дорогой, — он иронично выделил последнее слово. — Сяду в тюрягу. — Ты просто пидор. Даби потрепал его по плечу. Рискованное решение — Томура был такой раздражённый, что, небось, мог прокусить его руку на полном серьёзе. А чё, он же уголовник, чего они только не творят. Но Шигараки только резко дёрнул плечом, нарочито показушно сбрасывая с себя его руку. Весь такой неприступный из себя. Это веселит. — Да мы оба те ещё пидорасы. Эй, Курогири, согласен? — спросил Даби, кривя губы в глумливой ухмылке. Смех его звучал уже прокуренно, отдаваясь мелким эхом по пустующему коридору. Шигараки всегда бросало в непонятную, неприятную ему дрожь от этого смеха — и в горле что-то вставало комом, и хотелось поскорее расцарапать шею к чертям, лишь бы не слышать — лишь бы не ощущать. — Оставьте свои нежности на потом, — Курогири потёр рукава пиджака и посмотрел на Томуру, который сгорбился и шёл, как обиженный ребёнок. — Серьёзно, Шигараки, где ты был? Пропустил выступление последней группы. — Да-а, всё самое интересное бедный Томура прошмыгал! Какая досада! — прокомментировала Тога. Томура подозрительно покосился на Химико. — Не слушай её. Ничего особенного, эта маньячина просто нашла себе новую цель для развлечений, — сказал Даби, и Шигараки быстро потерял интерес к Тоге. — Да так, посмотрел, кто там из групп прошёл, — выдавил из себя Томура. — Список уже составили, минут через двадцать огласят в эфире. Тут он снова поднял глаза на Химико, приоткрывая своё лицо. Он его не любил — всё морщинистое, совершенно непривлекательное, потёртое — прятал его всегда под маской на выступлениях и клипах. Поэтому он и отрастил себе длинные локоны — лишь бы прикрыть его, пусть и ненамного. Ох уж это его дерьмовое лицо; Бог красотой его явно обделил. И чего только Даби к нему клеится? Бесит его этот стёб, так он и поверил всем его издевательским подкатам, ага. — Кстати, последнюю группу тоже взяли, — буркнул он. — Там кто-то пришёл и решил диктовать свои правила. Без понятия, чё им двигало, но группу зачем-то взяли. Химико приоткрыла рот, а глаза её заблестели дьявольским огоньком. — Значит, скрипочка ещё будет выступать! — хлопнула она в ладоши и радостно улыбнулась. — Отсто-ой, — вздохнул Даби и прикрыл глаза. — Твою же, теперь бред этой блондинки ещё и на следующем туре слушать. — Я так счастлива, Даби-чан! — Химико раскраснелась. — Мне уже нравится конкурс! Будет так весело! Они вышли из здания, потихоньку направляясь к выходу за ограждённую территорию. На город опускались сумерки. Рёв машин, говор людей, подсветка рекламных неоновых вывесок: Токио только-только начинал свою ночную жизнь. Именно такой Даби любил эту чёртову столицу: ночью они могли снять свои маски, освободиться от тягостных обязанностей популярной группы, от назойливых, как мухи, фотографов, от чокнутых фанатов, просящих автографы, от каких-то лиц, требующих от них выступлений и новых релизов. В это время Даби был свободен. Он по-настоящему жил. Легкий ветер уносил ввысь сигаретный дым. Он быстро растворялся в воздухе, лишь на пару секунд замутняя окружающую действительность. Раствориться бы с ним, так — чтобы никто не заметил, чтобы выглядело так, будто бы в порядке вещей. Исчезнуть, затеряться среди оживлённого Токио. Вот она — настоящая романтика. Даби подавил смешок от одной только мысли: Тенко точно такой романтики не оценит и не поймёт. Даби бросил окурок на асфальт прямо перед ограждением, придавя его ногой. За спиной послышался щелчок входной двери: где-то там, за несколько метров от них, далековато. Даби не обернулся. Обернулась Тога, которая подпрыгивала за всеми в хвосте. — Ах, — выдохнула она тихо. — Идите без меня. Я вас догоню. Только теперь Даби с любопытством оглянулся назад, и теперь ему всё стало понятно. Ну и не повезло же этой скрипачке; пусть Химико, раз ей так хочется, повеселится. — Только глупостей не наделай, дурочка, — тихо, едва слышно сказал ей напоследок Даби. Донеслись ли его слова до Химико? Он отвернулся. Курогири и Шигараки прилично ушли вперёд. Даби медленным шагом направился за ними. Тога быстрыми движениями приближалась ко входу в здание. Девушка, так некстати вышедшая на улицу, скромно потопталась от дверей и чуть отошла от них. Она выглядела несколько подавленно, но Химико это не сильно трогало — ей чужды человеческие переживания и обычные эмоции. Она в них совершенно не разбиралась. Скрипачка заметила Тогу только тогда, когда та подошла к ней чуть ли не вплотную. Девушка опасливо отступила на шаг, настороженно взглядываясь в незнакомку. — Приве-ет! А что это ты тут стоишь одна-одинёшенька, детка? — сладким голосом протянула Химико, сверкнув своими острыми зубками напоказ. Девушка боязливо содрогнулась. Тога восхитилась: вблизи эта милая девочка была намного привлекательнее! Такая хрупкая, миниатюрная, а личико у неё было совсем как у ребёнка: круглое, с детской припухлостью. Огромные глаза уставились на Химико. Чудесные карие глазки! Но, конечно, скучные. Куда интереснее были её стройные ножки, прикрытые одной лишь юбкой. Такие невинные, чистые, никем не тронутые ножки — ах, вот бы украсить их красненькими порезами! — Кто вы? — спросила она. Тога улыбнулась ещё шире. У неё такой прекрасный голос. Просто ангельский! Он будет ещё прекраснее, когда она будет стонать, когда будет молить, чтобы Химико прекратила резать её нежную кожу. — Ангелочек, ты не узнаёшь меня? — хихикнула Тога, подходя ещё ближе. Пути назад у девушки напротив Химико не было: за ней — холодный бетон. Она привалилась к стене. Тога — за ней. Как кошка, она прижала свою мышку, загоняя ее в ловушку: ей некуда бежать. — От-тойдите от меня! — восклинула скрипачка. Видимо, почуяла недоброе: её голос дрогнул. — Что вы делаете? — Так ты ещё не поняла, кто я такая? Ой, не шути. Меня все-е знают, — намекнула Тога, смотря на девушку поверх очков. В лице скрипачки что-то изменилось: она узнала этот взгляд кошачьих глаз. — В-вы же из Лиги Злодеев? — настороженно спросила она. — Верно! — обрадовалась Химико и склонилась к ней. — Я Тога! А ты? Девушка напротив помялась, явно не понимая, что происходит. Она точно была в замешательстве. — Э-э… Я Урарака, Урарака Очако, — выдавила из себя она, с силой вжимаясь в стенку: да почему эта Тога подошла так близко? И что ей нужно? — Ах! — Химико радовалась, будто бы они были в детском саду, непринуждённо начиная диалог со знакомства. — Очако! Очако-чан! Какое милое имечко! Тога опустила руку на её юбку, залезая под ткань рукой. Урарака заторможенно похлопала ресницами. И правда — кожа Очако была такая же мягкая, как она себе представляла. Так и хотелось её прямо сейчас… Достать нож из пальто — и резать, резать, резать, зажимая рот девочки рукой, и чтобы она извивалась в её руках, чтобы слёзки хлынули из её огромных глазок, чтобы бедро её окрасилось в ночи в тёмно-красный. Чтобы Химико пальцами собирала кровь Очако, и тёплые струйки текли по коже Тоги. — Прекратите немедленно! — Очако собрала свою волю в кулак и крикнула это, что есть силы. — Ну не надо так кричать, — хмыкнула обиженно Химико, но убрала руку с её бедра. — Потише, в здании ведь прямой эфир снимают. Ой, наверное, решают, кто пройдёт в следующий тур! А вас, скрипочка, не взяли, да-а? — насмешливо протянула она. В голове Химико Тоги появился очень, очень хитрый план. На что только она не пойдёт ради своих фантазий? Химико почему-то уверена: мышка попадётся в мышеловку. — Нет, — огрызнулась Очако. — Но хотелось бы, да? — продолжила возбуждённо Химико. — А ты знала, Очако-чан, что мы тоже решаем, какие группы пройдут в следующий тур? Это была ложь, чистой воды блеф. Тоге просто хотелось поиграть. Урарака насторожилась. Что-то в тоне её голоса ей очень не нравилось. Да и сама девушка, честно говоря, вызывала лишь животный страх. Но ничего: Урарака сильная, она справится, она может ответить этой необузданной, неознакомленной с правилами приличия, девушке. — К чему Вы клоните? — помедлив, спросила Урарака. Химико коротко рассмеялась. — Очако-чан, ты совсем глупая. Неужели ты ещё не поняла, на чём держится это шоу? На деньгах, деньгах, и ещё раз — деньгах. Чтобы пройти в следующий тур, надо платить. Урарака быстро обдумывала в голове услышанное. Скорее всего… Тога не врёт, наверное. Очако и сама давно подозревала, что так просто дальше в конкурсе не пройти. Если всем правят деньги, против системы не попрешь. Урарака закусила губу. Ну почему же всё вокруг завязано лишь на деньгах? Неужели только они дают шанс пройти дальше? Если так, то их группа была с самого начала в пролёте; ещё даже до того, как Бакуго рассорился с организаторами. Этот мир несправедлив. А ведь наградой победителям шоу ещё служат и деньги: это даже… смешно? Но Урарака Очако не может улыбнуться. Зато Тога — Тога улыбается во все зубы. — Если так, то у нас даже не было шансов, — тихо сказала Урарака, опустив взгляд. — Бедняжки… — наигранно протянула Химико. Ей была не чужда жалость — но сочувствие она проявлять не умела. — Очако-чан, но знаешь, я тут подумала… М, у вас есть ещё шанс! Ведь мне под силу просто взять и включить вас в следующий тур… Ах, только надо бежать прямо сейчас, а иначе я не успею! — она подпрыгнула на месте. Урарака снова подняла взгляд. — Зачем Вы мне это говорите? — Соглашайся, Очако-чан. Тебе всего лишь нужно будет прийти ко мне разок ночью, — речь Тоги стала тихой, таинственной. Устрашающей. — Соглашайся, и все твои друзья пройдут дальше. Разве ты не хочешь помочь своим друзьям, Очако-чан? Очако уже саму воротило от своего имени — от того, как проговаривала его Химико. Времени думать не было. Урарака сглотнула. Если она согласится — чего ей это стоит? Если она согласится… Деку, наверное, будет счастлив. И Бакуго ведь не зря зубами вырвал им возможность выступить. И Джиро, и Каминари, все они… Они так старались, чтобы уехать ни с чем? Если Урарака Очако может что-то изменить, если она может помочь своим друзьям — она просто не в силах пренебрегать этой возможностью! Это её долг. Урарака обязательно будет полезна их группе. Ведь… никто не узнает. Ей это и не нужно. Тога Химико её пугала. Очень-очень. Но Урарака — она сильная. Она вытерпит. — Хорошо. Я согласна. Ответ Очако звучал несколько нерешительно. Но Химико была просто вне себя от счастья. Получилось! Тога легко провела рукой по её волосам, заправляя выбившуюся прядку девушки. Совсем скоро она будет полностью в её власти. Тога внутри сгорала от нетерпения. — Правильное решение. Твои друзья будут так счастливы, — одобрила она. Очако получила адрес Тоги Химико и её контактные данные. И, вроде бы, она должна радоваться: такая знаменитая девушка хочет провести ночь с ней! Но от этой мысли Урараке становилось лишь безумно плохо. Тога напоследок провела пальцами по её пухлым губам — мягкие, мягкие, такие мягкие! Химико просто ликовала. Она обязательно должна попробовать надрезать эту коралловую кожицу её губ. Наконец, Тога отошла от девушки — их идеальному прощанию не хватало только воздушного поцелуя, и Химико с удовольствием послала его Очако. Но та уже этого не видела. Она чуть сползла по стенке. Урарака часто подбадривала Деку: «Всё будет хорошо!» «Всё обязательно будет хорошо». Сейчас ей никто не мог этого сказать.

***

Позже, многим позже, если отматывать время к полуночи, Урарака вместе со всеми веселилась в караоке-комнате. Все пили, пели песни, общались: все были счастливы, ведь группа Красный Взрыв прошла на этом конкурсе. И, смотря на все эти лица, на их улыбки и блестящие глаза, она думала: значит, она согласилась не зря. Очако рада, пока были рады её друзья. Даже Тодороки и Яойорозу поддерживали общее веселье, хотя парень и выглядел несколько отстранённо и задумчиво. Изуку под боком, кажется, уже напился в хлам. Уже скоро Очако Урараке надо было уходить: она помнила про свой уговор. Но ведь… она не могла так просто бросить своего лучшего друга, верно? Сама девушка не выпила ни капли: нет, сейчас ей точно нельзя было пить. Не перед предстоящей ночью. Впрочем, может, если только для успокоения… Но Очако никогда не прибегала к таким методам. Неожиданно в комнате стало тихо. Очако, погрузившаяся в свои мысли, вернулась в действительность. Джиро и Бакуго снова ссорились. Нет… Она ведь не этого хотела! — Отлично. Тогда я ухожу. — П-постой, Бакуго! Очако хотела, чтобы все веселились! Ради чего она согласилась? — Чего ещё? — Возьми ещё с собой Деку! Ему очень плохо… Да. Вам как раз по пути, в один номер! Деку, мне кажется, уже надо заканчивать с этим… Она держала за руку Изуку, который что-то булькнул в ответ. Очако может убить двух зайцев одним разом: теперь у Бакуго была причина уйти, а у неё больше не было повода оставаться здесь дольше. Она помогла Бакуго взвалить на себя Мидорию, и вскоре те покинули караоке-комнату. Очако прождала ещё некоторое время, прежде чем засобираться за ними следом. — Уже? — печально спросил Каминари и икнул. — Да, простите, — вздохнула Урарака. — Я… очень устала. У меня болит голова. Я пойду, хорошо? Они не должны ни о чём узнать. — Ну, ладно… — кажется, Денки был расстроен только тем, что у него было теперь на одного слушателя меньше. Очако всем ободряюще улыбнулась. — Хорошей вам ночи, ребята! Я рада, что мы прошли в следующий тур! Урарака прикрыла дверь и быстрым шагом направилась к выходу. Оказавшись на улице, Очако не вытерпела. Глаза затуманились. В уголках глаз собрались непрошеные, ненужные слёзы. Почему она плачет? Она ведь делает доброе дело. Всё нормально. Очако сжала кулаки. А правильно ли она поступила? Честно по отношению к другим группам? Но ведь все купили свои места в следующий тур! Значит, и она… Может позволить такое. «Прости меня, Деку». «Простите, Бакуго, Джиро, Каминари…» Очако Урарака просто хотела, как лучше. Она вытерла глаза. Она сказала самой себе: Всё будет хорошо.