Любить до смерти

Так странно было бросить все и уехать из родного города. Люди в Москву переезжают, а я наоборот. Но я даже не сомневалась почти. В конце концов, всегда же могу вернуться, правда? Дима вел себя все так же — относился ко мне с уважением, вниманием, лаской. Я вполне оправданно считала себя самой счастливой девушкой на земле. Из-за жары, от которой мне всегда плохо, мы выбирались прогуляться только по вечерам. Ну ещё потому, что мой мужчина много работал и подскакивал ни свет ни заря, чтобы все успеть. Мы ходили в кино, на выставки, просто гуляли. Дима почти всегда держал меня за руку или обнимал за талию, мурлыкал что-то все время о любви и моей красоте. Лето подходило к концу, родители уже перестали беспокоиться на тему маньяков и сутенеров в лице моего любимого, он даже пригласил их в гости в сентябре. Мы выбрались на набережную, неторопливо прогуливались. Я любовалась закатом, наслаждалась приятной прохладой и ощущением его теплой ладони на талии. На удивление, Дима был сегодня молчалив, только загадочно улыбался, и предвкушение романтичного сюрприза, как он умеет, поднимало настроение на отметку «лучше некуда». Я даже вздрогнула, когда нам наперерез выбежали двое мужчин с объемным мешком. Дима остановился, прижимая меня к себе покрепче, а они обежали вокруг нас, рассыпав алые и кремовые лепестки роз, и исчезли. Как из-под земли объявился скрипач, полилась мягкая нежная музыка. Пока я пыталась осознать, правда это со мной происходит или я всё-таки сплю, брюнет опустился передо мной на одно колено, демонстрируя открытую бархатную коробочку с умопомрачительно красивым кольцом. — Нико, ты станешь моей женой? — мягко спросил он, улыбаясь уголком губ. У меня не было сил ничего сказать. Прижимая руки к груди, я только кивнула, потому что разве можно ему отказать? Кольцо идеально село на безымянный палец, мужчина встал и тихо засмеялся, когда я повисла у него на шее. Целуясь под аплодисменты прохожих, мы крепко прижимались друг к другу. Мне казалось, если он меня отпустит, я взлечу от счастья, как воздушный шарик. Спустя несколько дней мне в мессенджере пришло сообщение. Фотография. Его кабинет, его секретарша. И он. Трахает ее. Лица не было видно, но кто вообще ещё это может быть? Неужели я бы не узнала торс своего жениха в полурасстегнутой рубашке? Очень хотелось закатить скандал до небес, но нет, я себе такого не позволю. Я только порадовалась, что его нет дома. Давясь рыданиями, собрала вещи, купила себе билет домой. Если он думает, что я после такого останусь с ним, то очень сильно ошибается. Меня нельзя купить! И терпеть измены я не намерена! Кольцо хотелось выкинуть, смыть в унитаз, я не знаю, уничтожить, чтобы дать понять, насколько мне противны все его слова, но я просто оставила его на столе в кабинете. Хорошо, что это случилось не после свадьбы, очень хорошо. Я бы не выдержала, наверное, умерла бы от стыда и обиды. Очень хотелось позвонить маме и пожаловаться, но лучше это сделать, когда успокоюсь. Она же меня предупреждала, что я веду себя, как доверчивая дурочка, а он явно не тот, кем себя выставляет. Едва сдерживая слезы, я сидела на диване, где мы часто вместе смотрели фильмы или просто валялись, довольные теплом камина и друг друга, и листала наши фотографии в своем Инстаграме. Цветы и завтрак в постель позавчера. Фото предложения, которое делал фотограф на набережной. Цветы и красивые серьги — сто дней с первой встречи, которые даже я не считала. Как такой человек может изменять? Уму не постижимо! Шмыгнув носом, я написала подруге по учебе, с которой ещё поддерживала неплохие отношения. Кому-то пожаловаться всё-таки надо. «Господи, и что? Все мужики трахаются с секретаршами», надо же! Я возмущённо настрочила, что терпеть такое не намерена, а в ответ получила: «Богатый красавчик, который заваливает тебя подарками, вполне может и изменять. Я бы ни слова не сказала, он же классный! Ну и зажралась же ты, Ник, он тебя избаловал!» Зло фыркнув, я швырнула телефон в стену. Зажралась?! С каких пор желание верности — избалованность! Да если бы я так сделала, он бы тут уже наизнанку вывернулся от злости! К черту, подожду поезда на вокзале! Не хочу больше оставаться в этом доме! Подхватив небольшой чемодан, я раздражённо откинула волосы со лба и целеустремлённо пошла к двери. И едва не застонала от предчувствия скандала, когда она открылась прямо передо мной. Черт возьми, неужели сегодня тот из дней, когда у него есть время пообедать дома? — Привет, коть, — улыбнулся Дима, расстегивая пуговицы на манжетах. Через плечо был перекинут серый пиджак, хотя на фотографии, кажется, был черный костюм, — куда собралась? Мы едем в отпуск? — Я уезжаю домой! — вздернув подбородок, я попыталась пройти мимо него. — Звучит так, будто насовсем, — усмехнулся он, — что-то случилось? Да неужели он не догадывается? Я уже начинаю чувствовать себя глупо, и это очень злит! — Ты мне скажи, что случилось с твоей верностью! — я шлепнула его по руке, когда он потянулся меня обнять. — Моя верность на месте и передает тебе привет, — перестал улыбаться, посерьезнел, напрягся, — коть, скажи уже, что случилось? — Твоя секретарша прислала мне селфи, — процедила я. Нет, все ещё не понимает. Или только делает вид, что не понимает, — на котором ты трахаешь ее на столе в своем кабинете. — Я? — приподняв брови, Дима наклонил голову к плечу. — Зачем мне трахать ее, если у меня есть ты? — я упрямо поджала губы. — Нико, я сегодня вообще не был в офисе, с утра по встречам мотаюсь. — Я тебе не верю, — снова слезы навернулись на глаза, — докажи!

***

Получив сообщение, я сперва открыл его, продолжая читать договор, и только потом перевел взгляд на экран. — Какая же тупая блядь, — процедил я, рассматривая скриншот беседы с номером Нико, где красовалась фотография, — господи, какая же безмозглая. Но я не я, если не поверну эту ситуацию если не в свою пользу, то хотя бы в нейтральное русло. Мой маленький котенок такого не потерпит. Думаю, она уже собирает вещички и покупает билет домой. Значит, времени мало. Вызвав к себе начальника охраны и главу IT, я встал, зашёл в свою личную комнату отдыха. На фотке и на мне черный костюм, в шкафу всегда есть запасной — удачно, что серый. Рубашку менять не буду, всегда в белых хожу. Секретарша принесла кофе, пока эти двое ждали окончания моих переодеваний. — А ну-ка останься, — я ухватил ее за патлы, когда она проходила мимо, погано лыбясь, — что, думаешь, так просто все будет? Нет уж, дорогая моя, пизда тебе, — повернувшись к явно нервничающим парням, я спокойно приказал: — надо сделать так, чтобы по камерам сегодня я в офисе не появлялся, — они синхронно кивнули, — прошерстите штат, найдите кого-нибудь моего роста и сложения, быстро. Они испарились. Таская тупую блядь за собой за волосы, я подошёл к бару, налил себе пятьдесят грамм виски, вернулся к столу и поручил секретарю отменить на сегодня все, вообще все, распихать по пустым местам в расписании. — Даже встречу в восемь? — с сомнением уточнил он. На восемь ужин с очень важным человеком, не стоит переносить. Думаю, уже все будет нормально. — Оставь и передай, что я буду с невестой, — с размаху усевшись в кресло, я вынудил секретаршу рывком опуститься на колени, — ну что же, расскажи мне, душа моя, что тебя не устраивало? — покрепче впутав пальцы в ее волосы, я вздохнул. — Ты получала прекрасную стабильную зарплату, тебя не пиздили, как в том притоне, из которого я тебя вытащил. Знаешь, я обычно помогаю людям из большой корысти, надеясь, что они помогут мне или будут преданными, — она начала реветь. Мерзко. И где-то дома сейчас плачет моя бесценная Нико, плачет из-за этой идиотки, — а ты просто обгадила все мои добрые начинания, не стыдно? — Я… — Ты должна заткнуться, — почти ласково улыбнулся я, сжимая кулак. Вот, правильно, уже осознала, что с ней будет. И что никто. Никогда. Ее больше не увидит, — сейчас ты приведешь свое ебло в порядок, страстно потрахаешься в той же позе с тем, кого приведут, и будешь молиться, чтобы моя любимая невеста поверила, иначе я тебя сожру живьём. Понятно? Она закивала. Конечно, она закивала. Какая же всё-таки тупая! Одна из немногих баб, которые действительно больше ни на что не годятся, кроме ношения дырки между ног. Молоденький юрист оказался очень сговорчивым. Мне даже не слишком дорого обошлось его согласие. Он переоделся в мой костюм, и съёмка хоум-видео началась. Я проследил, чтобы время на записи было утреннее, и поехал домой. Конечно, Нико не поверила на слово. Она упрямая, своевольная. И очень красивая, даже когда веки и крохотный носик покраснели от слез. Тянуло расцеловать, но сейчас она мне этого не позволит. Когда вещественные доказательства были предоставлены, и я пообещал уволить засранцев и купить новый стол, моя чудесная наивная девочка тихо извинилась передо мной. На секунду я почувствовал себя распоследним ублюдком, но, к счастью, это быстро прошло. Меня поцеловали, позволили касаниями губ стереть соленые теплые слезы с бледных скул. Мы поехали за новым платьем, купили новый телефон в замен разбившегося. Пока Нико делали макияж и прическу к ужину, я заскочил в ювелирный и приобрел красивое колье и браслетик к нему. Все что угодно, лишь бы она улыбалась. Трахать кого попало, сбрасывая напряжение от нервной работы, чтобы с ней мурлыкать и неторопливо заниматься любовью.

***

Мы поженились в конце сентября. Мама плакала на регистрации, и мне тоже хотелось — от счастья. Дима смотрел на меня, как на чудо света, прикасался ко мне, как к святыне, целовал, как последний раз в жизни. И я была счастлива. Безоговорочно, до головокружения счастлива с любимым человеком.

***

Посреди ночи меня разбудил тихий голос. — Надо продифференцировать интеграл, — сообщил брюнет, не открывая глаз. — Что? — потирая лицо, я приподнялась на локте. Он иногда говорит во сне, но так осознанно и серьезно, что не отличить спящего от бодрствующего. — Я австралиец! — гордо заявил Дима. Прыснув, я прижалась поближе и положила голову ему на плечо. Меня тут же обняли, очень уютно подгребли под бочок. Забавный он всё-таки. В кои-то веки Дима спал рядом, когда я проснулась. Взъерошенный, сопящий в подушку, очень-очень милый. Невесомо чмокнув его в лоб, я попыталась высвободить пальцы, но он держал крепко. Как вообще можно во сне найти мою руку и сплести пальцы? Воистину, не человек. Сосредоточенно пыхтя, я вдруг заметила, что он улыбается, хоть и пытается это скрыть. — Э-эй, ну пусти! — рассмеялась я, стукнув его по плечу. — Зачем? — расслабленно потянувшись, мужчина дёрнул меня за руку и поймал в объятия. — Хочу встать, — я уворачивалась от поцелуев и хихикала, когда короткая щетина щекотала шею. — Холодный равнодушный мир или теплая постель с любимым мужем, м? — промурлыкал Дима, поглаживая мои волосы. — Постель, конечно, и муж, но мир тоже иногда требует внимания, — обняв его за шею, я все же подставила губы под нежный поцелуй, — а то мы опоздаем на самолёт. — Без тебя не улетят, — улыбнулся он. Прекрасно. Опять. Романтическое путешествие на двоих, которое я проведу одна, потому что мой чудесный и гипер-работящий муж не может освободить время для собственного сюрприза, — коть, я прилечу завтра, обещаю. — Да ничего, — я постаралась сделать вид, что не расстроилась. Он старался, выбирал место и освобождал время, организовывал все, надо быть благодарной, — но только если завтра, — натянув улыбку, я высвободилась из его объятий и отправилась в ванную. Я люблю его. Понимаю, что он много работает, отчасти, и для меня, чтобы покупать мне шмотки, украшения и круизы. Расстарался вот, сюрприз сделал — я даже не знаю, куда летим. Но как же меня задолбала его работа! Самолёт оказался в Италию. Игорь меня проводил, учтиво пожелал хорошо отдохнуть и спокойно долететь. В самолёте я почти все время спала, потому что пришлось перед этим ещё и добираться до Москвы. Во Фьюмичино меня встретили, отвезли в пригород Рима. Шикарная вилла с бассейном и парком, красивый закат, ужин на двоих. Второго не хватало так сильно, что я едва не разревелась. Тем не менее, чтобы никто не знал, что я тут одна, я сфоткала все это великолепие и выложила в Инсту. Пусть завидуют и думают, что я зажралась. Приняв душ, я все же решила перекусить, хотя аппетита не было. Дима, этот несносный любитель сюрпризов, сидел за столом, подперев щеку кулаком, и читал что-то в телефоне. — Почему нельзя было просто полететь со мной? — возмутилась я, топнув ногой от избытка чувств. — Сейчас ты рада гораздо сильнее, — улыбнулся брюнет, вставая, — я люблю тебя, Нико. — И я тебя, — пробормотала я в поцелуй, зарываясь пальцами в мягкие волосы. Сразу и аппетит появился, и настроение поднялось, и жизнь перестала казаться такой уж дрянной.