Я тебя люблю. Ты бесишь меня больше, чем это вообще возможно в принципе, но я хочу прожить с тобой каждую эту раздражающую минуту.
— А что было после того, как он забрался и спас принцессу? — Она спасла его…
Вернувшись от подруги, я падаю на кровать, но сон не идёт. Когда вокруг тебя постоянно что-то происходит, или кто-то находится, не получается полностью уйти в свои мысли. Но, сейчас, меня медленно начинает накрывать. Все в моей голове вопросы так и остались без ответа. — Тебе лучше? — Саша не обманул: едва у него выдался относительно свободный день, мы выбрались в парк. Правда, погода подкачала: по-весеннему ветрено и прохладно, пришлось натянуть куртки. — Да, нет слов, как я благодарна тебе и вашему врачу. Я отдала бумагу с рекомендациями своему врачу, и он разработал оптимальный план лечения. Надеюсь, скоро временно забуду об этом гадком колене. — Спортивные врачи немного иначе смотрят на профессиональные травмы, — он делает легкое движение плечами, поправляя черную куртку. — Да, я уж поняла, — он, кажется, немного скованным, хотя, это не первая наша прогулка, вот и сейчас, снова между нами снова воцарилось молчание, которое прерывает пищание его телефон. Быстрым движением он блокирует экран. И это уже раз пятый за час. — Что-то случилось? — может, в этих сообщениях причина его тревоги? — Нет, наверное, когда отношения заканчиваются по желанию одной стороны, вторая сторона оставляет за собой право не согласится, — он утыкается взглядом в асфальт, словно, там нарисовано нечто безумно интересное. — Одно из моих любимых выражений, — мы подходим к его машине, — «Есть одна большая иллюзия: считать, что любовь к человеку дает тебе на него больше прав, чем у других людей. Любовь — твое личное дело. Прекрасно, когда она взаимна. Если нет — она становится личным делом». Так что, крепись, — он открывает мне дверь и я сажусь на место рядом с водительским. — Мне как-то ровно на то, какие иллюзии она сейчас испытывает — он садится рядом. — Может, ты никогда не ощущал того, что является неотъемлемой составляющей отношений? Ну, такие чувства, как привязанность, страсть, не знаю… Путано, наверное, объясняю? — Ты не пристегнулась, — он наклоняется ко мне и тянется рукой через мой торс — до ремня безопасности, в какой-то момент наши лица совсем близко, и, я поддаюсь внезапному ощущению, и первая касаюсь его губ своими. Видимо, наши мысли совпали, потому, что он не только не сопротивляется, а перехватывает инициативу, и легкий поцелуй превращается в самый, что ни на есть, настоящий, страстный. Вот уж не ожидала от достаточно скромного, милого, парня такого. Утро началось, как ни странно, со звонка будильника. Проснувшись, я даже удивилась: привыкла к пробуждению, под звук дверного звонка. В квартире стоит звенящая тишина. Вчера, под гнётом своих мыслей и воспоминаний, я сама не заметила, как уснула, и сейчас, кажется, вполне выспалась. Скинув Ане и Денису смс: «Доброе утро!», я сажусь за барную стойку и включив телевизор, открываю крышку ноутбука. В Яндекс-Дзен замелькала лента новостей, в основном, футбольных. И, первое, что сразу бросилось в глаза: «Александр Головин выразил желание перейти в «Ювентус». Внутри всё упало. Так вот, значит. Он для себя всё решил окончательно. И относительно карьеры и, относительно меня. Теперь подписание контракта будет делом времени — они ведь так долго ждали его согласия. Чувствую, как к горлу подкатывает истерика. Неосознанно вцепляюсь в телефон: «Видела новости. Поздравляю. Надеюсь, ты станешь великим игроком.» Едва сообщение исчезло с экрана, как появилось входящее: «Вчера подумала, что ты очень похожа на испанку: темные волосы, темные глаза, а темперамент…». Денис, как всегда, очень вовремя перетянул мои мысли в сторону. «Нет, не угадал, во мне много цыганской крови. Мой прапрапрадедушка — оседлый цыган. Мама и вся её родня пошли в него. А я в маму.» Последнее, что я могу разобрать прежде, чем рыдания окончательно поглотят меня: «Вот почему всех мужчин тянет к тебе, как магнитом. Расколдуй меня, пожалуйста».***
Я вхожу на нашу базу, в относительно спокойном состоянии. За три часа мне удалось и прореветься, и напиться успокоительных, и даже немного снять отёк с глаз. Главное теперь — не нервничать, иначе, меня снова накроет. Возле стойки девочек, краем глаза замечаю посетителя. Впрочем, неудивительно. Сюда приходит много народу, но, дальше охраны и ресепшена проходят далеко не все. Многие ждут в холле. — Привет, Ника. К тебе пришли. Я хотела позвонить, но у тебя телефон выключен, а потом вспомнила, что ты придёшь. — Я поняла, Ирис, не тараторь, — наш второй администратор отличается не только профессионализмом, но и редкостной болтливостью. Интересно, кто на этот раз ко мне пришёл? Ответ вижу сразу же и, непроизвольно делаю несколько шагов назад: мне навстречу встаёт Вида — тот самый хорват. — Привет. Не бойся, — он примирительно выставляет руки вперед, и только сейчас понимаю, что он выглядит не агрессивным, а вполне себе обычным парнем. Даже, немного смущенным. — Привет, — раз он пришёл с миром, и, кстати, в полном здравии и без видимых телесных повреждений, значит, мне лезть в бутылку тоже не стоит. — Слушай, я хотел извиниться, — акцент жуткий, но слова разобрать можно, — когда я выпью я…как это…полный придурок. Прости, и вот, — он берёт с дивана огромный букет из множества цветов. Сказать, сколько их и какие сразу затрудняюсь. — Ну ладно, самокритика — путь к самосовершенствованию. Проехали. Кстати, вы очень круто играли, бились до последнего. В финале буду болеть за вас, — кажется, он успокоился. — Спасибо. Ну, я пойду, пока? — он делает полупоклон и разворачивается в сторону двери. — Не так быстро, — от такого знакомого голоса, моё сердце снова делает несколько кувырков. Нет, этого просто не может быть. Но, реальность куда круче любой выдумки: к стойке подходят Саша и Аня, которая явно его провожала. Мысленно пообещав разобраться с ней потом, я быстро стою напротив него. — Головин, не начинай. Он уже извинился, тема замята, — говорю первое, что приходит в голову, но, ясно вижу, что него эти слова не действуют: его глаза нехорошо потемнели. И я слишком хорошо знаю, что это означает. — Слушай, расслабься, я… — вместо того, чтобы уйти, этот идиот решил, даже не знаю, что. Для чего он сейчас подошел ко мне? Но, дальнейшее занимает секунды: Саша просто мгновенно, отталкивает меня в сторону и просто бьёт его прямо в лицо. Удар вышел, что надо: хорват падает, держась за лицо. Головин же просто, быстрым шагом выходит.***
— Вот это жесть, — приведя в порядок Виду и, извинившись уже перед ним, и, проводив до машины, мы с Аней усаживаемся в комнате отдыха, — какой удар, прямо в девятку, выражаясь футбольным языком. — Одно хорошо: теперь не надо переживать об отмщении. Ситуация разрешилась сама. И волки сыты и овцы целы. — И вечная память пастуху, — на тебе просто лица нет. — Что он здесь делал? — я снимаю очки. — Передал кое-что Артёму. Говорит, мимо ехал, а я думаю, что нет. Но, тебя ведь не было, поэтому, ему пришлось пообщаться немного со мной.