— На что жалуемся? — На голову жалуется. — Это хорошо. Легкие дышат, сердце стучит… — А голова? — А голова — предмет тёмный, исследованию не подлежит.
Каждой твари по паре должно быть, а в нашей паре я одна тварь. Мне одиноко! — Так значит, «Ювентус»? Что ж, неплохо, — он застёгивает чемодан и выкатывает его в коридор. — Это просто прекрасно. Я бы тоже не отказалась поиграть с Криштиану Роналдо, — стараюсь шутить, но сердце как-то странно щемит. Денис вот-вот уедет, его в машине внизу ждёт отец. А я…я усиленно пытаюсь не расплакаться. — Точно не поедешь в аэропорт? — каким-то невероятным образом он улавливает моё настроение. — Нет. Не люблю долгих прощаний и маханий платочком вслед улетающему самолёту, — мы выходим в коридор, и он надевает куртку. — Приезжай, — он поворачивается ко мне, — в любое время, я буду очень рад. — Спасибо, но одному человеку я уже чуть не испортила карьеру. Если появлюсь ещё и в твоей жизни… Или, тебе хочется, чтобы я снизила эффективность сборной? — Ты преувеличиваешь, — он делает шаг вперед, и теперь расстояние между нами опасно близкое. — Может быть, но, я бы, на твоём месте, со мной не связывалась, — стою, как загипнотизированная. У него, оказывается, очень красивые глаза: серые, с какой-то затаившейся в них искоркой. Додумать мысль я не успеваю, он снова воспользовался моим замешательством, и, на мгновение, касается моих губ своими, и, сразу же углубляется поцелуй, сильный и страстный настолько, что мне начинает не хватать кислорода, я не ощущаю не стены, в которую он меня буквально вдавил, ни катастрофическую нехватку места возле самой двери — мне приходится балансировать на носочке правой ноги. Впрочем, недолго. Его руки, гуляющие по моим бёдрам фиксируются на них и он поднимает меня над полом, позволяя обхватить ногами его торс. Его рука под моей кофтой мгновенно обжигает кожу. Воздух вокруг нас сгустился настолько, что хоть кричи — не поможет. Я полностью растворилась в этом моменте. Его телефон отчаянно запищал, мгновенно разрушая всё. Не отпуская меня, он вытаскивает его из кармана. Успеваю заметить слово «Отец» на экране. — Ты опоздаешь на самолет, — он осторожно опускает меня на бренную землю. Момент был окончательно и бесповоротно потерян. К сожалению, или к счастью.***
— О, Господи, дорогая, как тебя снова угораздило? — существенным преимуществом пледа является то, что я могу закутаться в него с головой и не смотреть в глаза подруге. — Это был просто внезапный порыв. В Испании его встретит Кристина, и он забудет обо мне, — хочу ли я того, о чём сейчас говорю, я не знаю. Голова до сих пор немного кружится. А возбуждение отступает ещё медленнее. — Ага, он вернётся к Кристине, ты вернёшься к Головину… — Нет. Ни слова больше о нём, пожалуйста, меня кроет от любых воспоминаний о нём. — Ладно, ты и так, за эти три месяца пролила больше слез, чем за последний год.***
— Кто звонил? Когда он заканчивает разговор, я не могу удержаться от вопроса. — Агент, — он убирает телефон в карман. — Снова переговоры? — ловлю его взгляд и замолкаю. В конце-концов, скандал за сутки до матча ему точно не нужен. — Не начинай снова, — он снимает футболку, хотя, в номере прохладно, и ложится, закрывая лицо руками. Устал. Тренировки стали просто изматывающими. — Ты понимаешь, что я не могу об этом не думать. Мне просто страшно, — ну как он не может понять? — Ещё ничего не произошло, но ты уже всё знаешь наперед. Счёт в завтрашнем матче не подскажешь? — усталость сквозит и в его голосе. Сложно сказать, устал он от тренировок и матчей, или, от меня. Или, и то и другое. Ведь знаю, что лучше не нагнетать, но страх и неопределённость толкают меня в спину и дёргают за язык. — Вместо того, чтобы меня успокоить, ты опять ехидничаешь, — присаживаюсь на край кровати и кладу руку на него. — Я не хочу говорить то, что хочешь услышать ты. Ты ставишь меня перед выбором, исход которого прекрасно знаешь. Не понимаешь, насколько мне важно стать лучше, развиваться, стремиться выше, чем я есть сейчас. Так что ты сейчас от меня хочешь? — последнюю фразу он чуть ли не выкрикивает. После чего наступает тишина.