Подруга — она и в Африке подруга. Если ты позвонишь ей ночью, скажешь, что безнадежно влюбилась, она просто скажет: «Спи!» и повесит трубку. А через 15 минут перезвонит и скажет: «Открой мне дверь, только тихо».
Настоящая подруга не та, которая делает все, что ты говоришь, а та, которая делает то, что тебе на самом деле необходимо, даже если ты против.
При встречах с тобой мне часто хотелось сказать тебе об этом, но меня удерживал какой-то едва не дикарский стыд; теперь, находясь вдали, я буду более откровенен — ведь письмо не краснеет.
— Ума не приложу, что взять с собой на столь короткий срок, — сажусь на кровать и обозреваю море отложенных вещей, — не собираюсь тащить чемодан. Надо, чтобы всё влезло в мою дорожную сумку. — Возьми море косметики и купальник. Держу пари, море одежды тебе там не понадобится, — Аня едва не схлопотала подушкой по голове. — Ты плохо обо мне думаешь, — складываю пару трусов и лифчик в сумку. — Я не думаю, я просто умею делать выводы, — она пожимает плечами и кидает мне в руки прозрачную ночную рубашку. — Слушай, почему ты знаешь больше меня, а? — помедлив, всё ж, складываю и его тоже. — Хорошо. Поставлю вопрос по-другому: если он снова проявит инициативу, ты его оттолкнёшь? — У меня нет ответа на этот вопрос.***
Проводив подругу, я бросаю попытки собраться и вытаскиваю ноутбук. В конце-концов, у меня есть ещё время до отлёта. Лента, которую я ещё не успела перенастроить после Чемпионата Мира, пестрит новостями о футболистах. Аня не права: Головина просто разрывают на части: тут и «Челси» и «Монако»…Надеюсь, ему это пойдёт только на благо. Подруги неоднократно задавали мне вопрос: почему бы мне не поехать с ним, бросив шоу-балет, и нашу школу, и танцы. Мол, он что, того не стоит? Многочисленные ссоры расставили всё по своим местам: ни он ни я не собираемся менять образ жизни ради друг друга. Оба чертовы эгоисты. Что тут ещё интересного? «Зенит» на сборах в Австрии, но, это я уже знаю от Ани, а вот ЦСКА…"Головин не появился на первой тренировке». Интересно, где он? Не видела его со вчерашнего вечера. И сегодня от него ни слуху, ни духу. Коварное беспокойство змеёй заползает в душу. Повинуясь ему, беру телефон: «Ты где? Тебя, кажется, потеряли журналисты.» «Дома. Всё нормально, не вникай. Все врут.» — ответ приходит мгновенно. Я интуит, человек, который остро ощущает энергетику мест, энергетику других, на уровне чувств. Даже на расстоянии. Буквы способны сказать многое. Вот и сейчас, несмотря на вполне нормальное сообщение, я ощущаю, что что-то не так. Беру куртку и выхожу из квартиры. Только бы не опоздать на самолёт.***
— А я думала, ты соврал, и на самом деле, сидишь в баре с шикарной блондинкой, которую я видела недавно в ленте Инсты, на вашем совместном фото, — увидев в дверях Головина в простых домашних штанах, я понимаю, что прийти сюда было глупостью, вот и несу всякую чушь. — Ну нет, после той ситуации с Дианой я вообще боюсь за любую, кто стоит ближе двух шагов, — он проходит дальше в комнату. Квартира у него небольшая, из тех, которые называют студиями. Зато, уютная. — Я не собираюсь не перед кем извиняться. Подлые тёлки должны получать по заслугам, — сажусь на край кровати, а он рядом — на пол и берёт джойстик. Судя по всему, я помешала важному матчу в FIFA — 2018. — Почему ты не на сборе? — надо хоть как-то оправдать свой приход. — Потому, что понятия не имею, в какой я сейчас команде. Жонглируют мной, как футбольным мячом, — он продолжает матч. — И как долго это будет продолжаться, — не выдерживаю, и слегка привожу в беспорядок его, и без того его растрепанные волосы. — Если в ближайшие семьдесят два часа ничего не изменится, я отправлюсь на сборы, — он вглядывается в экран с преувеличенным вниманием. — Нет предположений, чем все это закончится и куда в итоге отправишься? — Знал бы, не сидел бы здесь. — Не расстраивайся ты так. Большие дяди играют в большие игры, — кладу руку ему на плечо. — Зачем ты пришла? — этот вопрос и ожидаемый и неожиданный одновременно. — Сама не знаю, наверное, я слишком чувствительная дура. Развить мысль не успеваю: он встаёт с пола и, обхватив мою талию правой рукой, подминает под себя. Другая рука уже скользит по бедру вверх, и, я мысленно даю себе подзатыльник за то, что надела платье. Притормозить его точно не удастся. Все равно, что пытаться остановить надвигающийся на тебя электровоз. Куртка летит куда-то в сторону, и он добирается до моих губ, буквально вцепляясь в них поцелуем. — Зачем тебе я? — вопрос подвергает меня в шок. Он издевается, или, пытается пошутить? — Я же говорила, что не могу тебя вычеркнуть из жизни вот так, легко, по щелчку. — Может, хватит? — он прижимает меня к себе куда сильнее, чем следовало бы, и меня начинает напрягать наш странный разговор. — Я не понимаю тебя, — голос предательски дрогнул. Ещё немного, и в глазах появятся слезы, а этого допускать нельзя. — Не понимаешь? — он повышает голос, не обращая внимания на то, что я начинаю дёргаться под ним в попытке освободиться, — а кто же скоро летит к другому мужику в тёплые страны? Я? Внутри меня все оборвалось. Он не может знать про Черышева, иначе бы назвал его, как и про Испанию. Шокирует другое — кто-то из моих близких выдаёт ему всю информацию обо мне. Злость и шок от осознания этого факта придают мне сил. — Все понятно, — он хотел сказать что-то ещё, но я не даю ему такой возможности, — слезь с меня. Головин не пошевелился, но, в его глазах я вижу обиду и злость. — Я, кажется, попросила слезть с меня, — почти шиплю сквозь зубы, мне некомфортно и больно, мало того, что он крепко держит, так ещё и придавил меня своим весом. На глазах появляются предательские слезы, к горлу подкатывает истерика. Не знаю, что именно подействовало: мой тон, или мой взгляд, но он встаёт и присаживается на кровать, спиной ко мне. Хватаю куртку и, не говоря ни слова, иду к выходу. — Какая же ты сука! — фраза, брошенная напоследок, словно нож втыкается в спину.***
— Зай, прекрати! — четвёртый бокал летит в стену. Но, мне мало. Злость, обида и отчаяние ищут выход. — Я клянусь тебе памятью мамы, я ни слова ему не говорила. Хотя, он периодически и пытается что-то узнать о тебе, — у неё на глазах слезы, хотя, в ней я уверена больше, чем в себе. — Кто ещё мог знать? — от рыданий у меня началась икота. — Да кто угодно, любой сторонний слушатель, в школе, например. Но мы это выясним, обещаю. — Завтра я улетаю. Как там: уйду, куда послал, буду вести себя, как назвал.