– Бро, полегче! Не надо так сильно давить на газ! – ворчал Куроо, сидя в кузове и вцепившись в водительское сидение.
– Всё под контролем, бро! – прокричал в ответ Бокуто, продолжая неаккуратно ехать.
Но Куроо с Дружком ему не поверили – зверёк так вообще вцепился мёртвой хваткой в куртку Куроо, потому что его домик при такой езде шатало туда-сюда. С одной стороны, Куроо не нравилось такое поведение Дружка, с другой – он капельку порадовался, что зверёк наконец-то перестал не даваться ему в руки. Это значило, что Дружок уже привык к ним и Куроо надеялся, что он больше не будет вести себя агрессивно, как при первой встрече.
– Ты для чего хотел водить учиться, вспомни! Не думаю, что такой стиль вождения ему бы понравился! – ухнув от того, что вездеход слишком круто повернул, воскликнул Куроо.
Будто осознав, Бокуто резко затормозил, чем вызвал дополнительные возгласы недовольства от Куроо и Дружка. Но затем он поехал медленнее и более плавно.
– Ты прав, бро! Акааши больше понравится осторожная езда.
Отцепившись от сидения, Куроо улёгся посреди кузова. Он беспокоился, что недавнее помутнение рассудка серьёзно повлияло на Бокуто. Но тот лишь отмахивался, когда Куроо пытался до него достучаться и выяснить, о чём он думал. В последнее время Бокуто всё чаще странным образом уходил в себя, смотря вдаль. Причём Куроо как-то проверил – каждый раз Бокуто глядел на север, думая, что в том направлении находилась башня. То, что она могла быть в другой стороне, а не там же, куда указывала яркая путеводная звезда – Куроо предпочёл не говорить.
Всё также не было ни дня, чтобы Бокуто не упоминал Акааши, и когда он говорил о нём, отрываясь от разглядывания горизонта, он преображался и снова становился собой, живым и жизнерадостным. Поэтому когда Бокуто пришла мысль научиться водить, чтобы при следующей встрече с Акааши прокатиться с ним наедине, Куроо безоговорочно согласился помочь другу.
Бокуто ехал спокойно и даже немного медленно, привыкая к управлению вездеходом, и Куроо расслабился. Теперь он понимал, насколько приятно валяться в кузове, пока в водительском кресле кто-то другой. Стоило раньше заставить Бокуто учиться водить, чтобы можно было с ним меняться. Хотя всё равно пришлось бы останавливаться на отдых, потому что Бокуто не мог спать в едущей машине. В отличие от Куроо, который задремал, убаюканный монотонным шумом мотора и прохладным утренним воздухом. Бокуто сперва не заметил, но, услышав, как Куроо что-то бормотал сквозь сон, постарался ехать как можно более аккуратно.
Через пару часов Куроо проснулся и почувствовал, что вездеход стоял на месте. Потянувшись, он сел и огляделся, заметив, что Бокуто не было на месте водителя. И его поразила открывавшаяся ему картина – вместо серых унылых зданий он находился посреди странного зелёного пустыря. Сквозь грязно-коричневую землю наружу пробивались маленькие яркие ленточки. Куроо потёр виски, и в голове у него пронеслись картинки из книг, которые изображали мир до войны. Ему вспомнилось, что это называлось «трава», которая раньше была везде.
Бокуто нашёлся недалеко от вездехода – он безмятежно сидел на земле, вытянув ноги без ботинок, и щурился от солнца. Рядом с ним скакал Дружок, пытаясь что-то поймать. Прогоняя остатки сна, Куроо вылез из кузова и аккуратно, стараясь не затоптать травинки, ступал по земле. Подойдя к другу, он увидел, что Дружок прыгал за маленькими летающими существами с широкими крыльями, на которых выделялись яркие пятна и полоски. Куроо невольно залюбовался этой картиной.
– О. Доброе утро, – приоткрыв один глаз, улыбнулся Бокуто. – Смотри, какое место я нашёл, пока ехал.
Он выглядел неимоверно довольным, оно и понятно – это место странным образом умиротворяло. Куроо стянул ботинки и почувствовал, как травинки щекочут пальцы ног. После многих лет путешествия по мёртвым местностям, где очень многие вещи напоминали о войне – разрушенные здания, воронки в асфальте, найденные ими оружие и патроны – они добрались до места, где всего этого не было.
Хотя кое-что было достаточно знакомым – вокруг стояли мёртвые сухие деревья и, насколько Куроо помнил из картинок, они тоже должны быть покрыты зелёными листьями, как земля – травой.
– Интересно, это место осталось нетронутым войной или оно начало возрождаться после того, как всё исчезло? – с придыханием спросил Куроо, любуясь красно-жёлтым летающим существом, сидевшим на его колене.
– Какая разница, бро? – Бокуто вертел колёсико на радиоприёмнике, настраивая. – Даже то, что это здесь есть, уже хорошо. Значит не всё ещё потеряно с этим миром.
Сквозь шипение послышался весёлый голос Ойкавы, к которому они за столько дней уже привыкли:
– Доброго времени суток, дорогие радиослушатели, сегодня просто великолепный день! Вы не поверите, но случилось то, чего я так долго ждал. У нас появился гость в студии! К нам с Ива-чаном пришли, ура! – Ойкава радостно похлопал сам себе. – Пожалуйста, поздоровайся и представься.
– Здравствуйте, – услышав этот голос, Бокуто дёрнулся, чуть не выронив радио из рук. – Меня зовут Акааши, рад знакомству.
– Ты не представляешь, как я рад, что ты пришёл! Кстати говоря, Акааши пришёл не один, а со своими друзьями, но они отказались от интервью… – Ойкава звучал чуть обидчиво. – Но может они ещё передумают! Тем не менее, как здорово, что Акааши согласился, а то я так давно уже ни с кем не разговаривал кроме Ива-чана! Что ж, Акааши, расскажешь о себе?
– Да что там рассказывать… – Акааши нервно кашлянул. – Я почти всю жизнь прожил в убежище, которое открылось в начале войны. Но разве это жизнь? Поэтому я ушёл оттуда.
– Ого, ещё остались рабочие убежища?
– Эм, не знаю. Но я покинул своё убежище последним. В одиночестве…
– Оу.
В повисшем молчании был слышен только лёгкий треск помех и Ойкава поторопился прервать тишину:
– Тогда не будем об этом! Что было дальше?
– Хм… – хмыкнул Акааши, задумавшись. – Много чего. Я шёл без цели, скитался по опустошённым городам. Благо, я умею взламывать замки, так что я достаточно часто находил спрятанную еду или что-нибудь полезное. А как радовался, когда попадались целые книги! Ведь так-то занятий кроме как идти и отдыхать, смотря в небо – не было. Я часто наблюдал за звёздами, всё-таки, есть в них что-то такое…
На этих словах Бокуто мечтательно вздохнул, подняв глаза к голубому утреннему небу.
– Страшно, наверное, было одному? – продолжил Ойкава.
– Конечно! Поначалу казалось, что на меня кто-нибудь нападёт, даже боялся ложиться спать, вдруг, не смог бы проснуться. Ещё пришлось самому учиться некоторым вещам – например, разводить костёр. Потому что иногда я совершенно ничего не понимал, а когда в первый раз увидел дождь – запаниковал, думая, что сейчас всё вокруг затопит! Ведь в убежище вода, капающая с потолка, значит, что где-то трубы прорвало. Но хорошо, что встретившиеся люди могли рассказать и показать. А потом узнал о том, что вы здесь собираете выживших, и решил тоже пойти.
– Здорово! – восторженно сказал Ойкава. – Какая удача, что тебе попадались только добрые люди. И многих смог встретить?
– Нет, не очень. Причём либо тоже одиночек, либо путешествующих в паре. И все рассказывали, что людей почти не осталось.
– Почему сразу не осталось?! – немного вспылил Ойкава. – Может они просто в других убежищах живут?
– Пока я путешествовал, не встретил ни одного заселённого поселения или убежища. Вы сами-то много людей видели?
Ойкава хмыкнул и замолчал.
– Я всё пониманию, ты не хочешь в это верить, – мягким голосом проговорил Акааши, – но посуди сам. Я слышал, что как только война началась, население резко снизилось из-за прогремевших во многих городах взрывах и начавшихся пожаров. Тогда оставшиеся люди начали прятаться по убежищам, но большинство – решило мстить и продолжить эту войну. Из-за чего людей стало ещё меньше, и при этом многих выживших накрыла эпидемия. Кажется, это потому что из-за этих взрывов всё вокруг стало отравлено, и человек мог от этого заболеть. Поверь, я знаю. Думаешь, почему я в своём убежище один остался? Целая куча причин, из-за которых могло никого не остаться.
Выговорившись, Акааши закашлялся, будто такая речь высосала из него все силы. Куроо наблюдал, как, пока он говорил, настроение Бокуто стремительно снижалось.
– Эм-м, – протянул Ойкава в замешательстве. – Как-то не очень у нас разговор идёт. Как насчёт того, чтобы разбавить атмосферу? Может, сыграем в игру, например, будем использовать слова, начинающиеся одинаково!
Мгновенно оживившийся Бокуто рассмеялся и похлопал в ладоши.
– Это вы сами придумали? Я как раз недавно… – скептически спросил Акааши.
– Ох, как же так! – воскликнул Ойкава, перебивая его. – У нас проблемы с оборудованием, поэтому, к сожалению, мы не можем быть в эфире слишком долго. Осталось ещё немного времени, что бы ты хотел сказать на прощание? И да, я помню о твоей просьбе, Ива-чан уже готов включить!
– Хорошо. Сейчас я бы хотел, если можно, передать привет одному человеку.
– Разумеется! – весело ответил Ойкава. – Только если ты уверен, что он тебя услышит.
– О, я уверен, – в голосе Акааши будто можно было почувствовать улыбку. – Мне хотелось бы сказать пару слов человеку, которого зовут Бокуто.
Ойкава и Бокуто синхронно ахнули.
– Мы теперь связаны, пусть мы и далеко друг от друга, – продолжил Акааши. – В этом пустом мире, где не осталось ничего, ты смог сохранить очень важную черту, что может быть у человека – надежду на лучшее. Наша встреча вернула в меня те крупицы жизни и счастья, что теплились где-то глубоко внутри, и я никогда тебя не забуду. Да, мы пробыли вместе всего ничего, но этого времени хватило, чтобы можно было сказать – я больше не одинок. И, я покопался в записях Ойкавы, попросил поставить в эфир вот эту мелодию. Потому что от её прослушивания мне так же тепло на душе, как и было при нашей встрече.
Edward Elgar – Salut d'Amour
Из приёмника начала доноситься нежная спокойная музыка, где не было ни слов, ни ударов, только плавная мелодия. На душе действительно стало тепло, и даже Дружок перестал прыгать. Вокруг них летали разноцветные существа, солнце приятно грело кожу, а ветер мягко трепетал волосы. Бокуто закрыл глаза, думая, как было бы хорошо показать это место Акааши.
– Как красиво… Вот у Акааши есть вкус, – довольно проговорил Куроо.
– Бро… А мир ведь был таким?
Куроо отвлёкся от травинки, которую тёр в руках, чувствуя, как пальцы становятся влажными и странно пахнущими.
– В смысле?
– Ну, Акааши сейчас рассказал… Я ничего такого не помню, мне казалось, что мир всегда был мёртвым и пустынным. Но ведь когда-то давно было вот так, как здесь? – Бокуто обвёл взглядом полянку.
Куроо задумался. Ему казалось, что это место будто не принадлежит их миру, а кто-то вырезал картинку из книги, в которой писалось о том, что всё хорошо и где никогда не было войны и вездесущих машин. Потому что в реальности был только мир, описанный Акааши и, хоть Куроо не знал таких подробностей, всё сходилось с его словами.
– Наверное… – неуверенно начал Куроо. – Скорее, всё вместе сочеталось. Были и такие места, где кроме травы и деревьев не было ничего, и реки текли прямо по земле, а не по трубам и каменным желобам. А в городах существовали сады и парки – небольшие участки, похожие на этот, но прямо посреди зданий. И людям, живущим в домах, не нужно было далеко ходить, чтобы посетить такие места. А ещё можно было принести растения прямо внутрь здания и оно бы стояло в доме.
Пока Куроо говорил, он вспоминал всё больше, будто чей-то голос в голове начитывал ему это, показывая при этом картинки из книги, сжимая страницы тонкими пальцами. На картинках изображались привычные для них города, но они не были сделаны сплошь из бетона и камня, а гармонично дополнялись участками зелени. Бокуто заворожённо слушал и будто представлял всё это наяву.
– Представляешь, мы бы могли жить в таком городе, в котором на улицах стояли деревья. И не нужно было никуда ехать, а просто… Жить. И, и! Мы бы жили так все вместе! Я, ты, Акааши… – Бокуто чуть-чуть покраснел. – А рядом были бы другие люди. Много-много людей! Ойкава бы опять болтал из радио, а все бы его слушали, а не только мы с тобой. И все ходили бы друг другу в гости.
Куроо потёр виски, он тоже потерялся в мечтах, но на глаза ему попался их потрёпанный вездеход на фоне мёртвых деревьев и он погрустнел.
– Так и было, бро, – меланхолично пробормотал он, неосознанно выделив слово «было».
– А знаешь что самое классное? – Бокуто, наоборот, воодушевился.
– Что?
– Еды хватало бы всем, и не нужно было её искать или отбирать у других.
– Ты опять о своём, – прыснул Куроо. – Но ты прав. Было бы здорово.
– Ах, если бы…
Они немного помолчали, думая каждый о своём. Музыка затихла, и из радио доносились только шумы и помехи. Куроо выключил приёмник, и тишина окутала их. Затем Бокуто, будто боясь нарушить эту тишину, сказал почти шёпотом:
– Хотя всё же для меня самое классное было бы жить рядом с Акааши.
Куроо задумался. Если всё до этого сказанное казалось нереальным, исчезнувшим вместе с миром, то эта мечта Бокуто вполне осуществима. Но не станет ли от этого хуже? Вдруг, они приедут, а Акааши там уже не будет?
Рассудок Бокуто и так однажды помутился, о чём свидетельствовал недавний случай, хотя из-за того, что Бокуто в дальнейшем вёл себя относительно нормально, Куроо начинало казаться, что это ему привиделось. Хотя если они не успеют, то неизвестно, как Бокуто отреагирует. Кому потом его приводить в порядок? Конечно же Куроо, а кому ещё!
А может, им повезёт, тогда Бокуто вновь станет счастливым, пусть и не навсегда. И чем раньше они вернутся, тем больше шанс застать Акааши в относительном здравии.
– Но мы можем это и сейчас устроить, – Куроо поднялся на локтях, чтобы видеть лицо друга. – Доедем до башни и всё.
– Правда?! – Бокуто аж подскочил на месте, напугав Дружка.
– Ты сам сказал, что когда-нибудь ещё съездим к башне.
Бокуто повизгивал от удовольствия, тиская бедного зверька, не могущего выбраться из его сильных рук. Вдруг вновь почувствовавший усталость Куроо улёгся обратно, неосознанно подметив, насколько комфортно и мягко лежать на земле посреди этой полянки. Всё же, здорово, что Бокуто нашёл это место…
Он заснул прямо там, на траве. Бокуто какое-то время наблюдал за другом, который снова бормотал сквозь сон, будто ему снилось что-то захватывающее. Позже Бокуто, успокоив Дружка, объявившего охоту на летающее яркое существо, заснул сам, убаюканный шелестом травы.
***
– Это называется «бабочка» – тихий мягкий голос, будто в тумане, звучал отовсюду, но Куроо видел только яркое пятно на странице книги. – Она летает среди цветов, где для неё есть еда.
– Краси-ивая! – Куроо приложил маленькую ладошку к картинке, будто ловя бабочку.
Страницы шуршали, яркими вспышками мелькали картинки. Куроо слышал, как голос продолжал что-то говорить, но слова сливались в непонятное бормотание. Как вдруг всё замерло, а книга остановилась на изображении зелёной полянки.
– Когда-то давным-давно, – продолжил голос, – когда города ещё не были везде, мир был полон животных и растений. Всё вокруг было зелёное, а когда люди решили строить города, они старались сохранить в них частички природы. Правда, потом всё меньше и меньше, будто очередное здание или завод были важнее! А дальше случилась война и города вместе с их садами и парками сгорели. Пожары и взрывы много чего стёрли, оставив после себя только камни и пепел.
Кто-то закрыл книгу, и всё вокруг стало темнеть.
– И если природа где-то сохранилась, она спряталась. Поэтому, пожалуйста, если ты когда-нибудь найдёшь такое место – покажи мне его, отведи меня туда. Обещаешь?
– Конечно! – весело воскликнул Куроо. – Мы же лучшие дру…
– Мя-я-я! – орал Дружок, прыгая на груди у Куроо.
Резко очнувшись и распахнув глаза, Куроо тут же обратно зажмурился. Ужасно гудела голова, а глаза болели от света. Дружок продолжал надавливать лапками на грудь Куроо.
– Он, наверное, есть хочет, – Бокуто тоже проснулся, но выглядел более бодрым.
Куроо чертыхнулся, скинул с себя зверька и начал тереть виски. Сон улетучился. Встав, Бокуто открыл банку консервов и начал есть, отдав часть Дружку, но тот не притронулся к еде, продолжая действовать на нервы Куроо.
Перед ним пролетела бабочка.
– Краси-ивая, – пронеслось в мыслях у Куроо, а голова взорвалась новой волной боли.
Ему казалось, что он забыл нечто очень-очень важное.
