Вдали от дома

Больно. Когти твёрдые, длинные и очень острые. Костюм Питера был незначительно порван в нескольких местах и безнадёжно испорчен в области грудной клетки. Карен повреждена и теперь Питер в бесполезной тряпке, без зарядов паутины и наедине с врагом, который не знает усталости. Больно. Питер вымотан, Питер измучен, Питер истекает кровью. Кровь смывает дождь и та движется по поверхности крыши, по водосточным трубам вниз. Очень больно. Режущий удар приходится по лицу и чудом не задевает глаз, оставив глубокие обжигающие следы на щеке. Как же больно… Он слаб. Он в проигрыше; у него даже нет сил сбежать. Он погибнет. Питер не может встать с колен. Пытается, но стопы скользят, и он вновь падает. Он слышит ровное сердцебиение, видит приближающиеся к нему ноги, чувствует смерть. Питер поднимает голову и смотрит так уставше, смиренно, но непоколебимо. Веном заносит острые когти, целясь в горло. Сознание уходит от него, а веки безумно тяжелеют. Он закрывает глаза. Питер так устал. Простите, мистер Старк, — последнее о чём думает Питер прежде чем обречённо провалиться в темноту. Когда Тони слышит голос Пятницы в половину шестого утра, ему хочется исключительно грязно выругаться в сторону своего ИИ, когда та на усиленных децибелах ровным голосом повторяет. — Мистер Паркер находится в смертельной опасности, — шесть слов, которые могут заставить резко подорваться с кровати Тони Старка, который всего два часа назад лёг, а до этого двое суток непрерывно работал в своей мастерской. — Подробности, — прокричал он, выбегая на площадку, где уже был подготовлен металлический костюм. — Пятнадцать минут назад мистер Паркер встретил неизвестного человека, обладающего такими же способностями как у него, — в гениальной голове создавалось огромное количество вопросов. — Неизвестный сбежал, мистер Паркер направился за ним, — ну, конечно же! ядовито подумал Тони, закусив губу. — Когда он смог приблизиться к неизвестному началась драка, — неожиданно рвано закончила Пятница. — И?! — не выдержал Тони, чьим нервам точно не для драматических пауз от искусственных интеллектов. — Я потеряла связь с ИИ мистера Паркера. Предположительно, костюму нанесли значительные повреждения, — Тони всё же грязно выругался. До места лететь ещё семьдесят секунд. Грёбаных целых семьдесят секунд. Непозволительно много. Старк уже совсем забыл о сонливости и усталости, будто таких понятий не существовало вовсе. Он был похож на оголённый нерв, дотронься — причинишь небывалую боль. Старк не замечал дождя, он смотрел только вперёд, выискивая знакомый яркий красно-синий силуэт. Искал глазами, системой, приближал и отдалял изображение. И нашёл. Питер очень выделялся на фоне тёмного утра, серых туч и чёрного одеяния врага. Питер был весь красный и спустя долгую секунду до Тони дошло, что это была кровь. Она была повсюду, раны будто отказывались заживать и продолжали кровоточить. Питер пытается встать, но не может, а враг подходит к нему ровным шагом. Тони прибавляет скорости и страшнее всего ему не успеть, потому что жуткая, нечеловеческая рука, замахнулась над Питером. Тони сбивает неизвестного и пролетает с ним через пару стен угла здания, а Питер теряет сознание, мгновением раньше, оставаясь лежать на крыше. В Старке проснулось давно забытое желание убивать. Такое не забывается, верно? — злорадствует тёмная часть его, но Тони плевать. Эта тварь хотела убить Питера. Почти убила Питера! Тони Старк не в состоянии мыслить здраво. Веном силён, опасен и смертоносен — в этом нет сомнений. Но Железный человек в ярости — ничем не хуже. Старк тащит Венома наверх, потому что там у него больше преимуществ. Но Веном скользкое, гадкое существо, которое пусть и не умеет летать, но прекрасно способно падать и приземляться невредимым. Тони запускает заряды в неизвестного, а тот, кажется, не чувствует боли. Это не человек — нет смысла сдерживаться. Тони стреляет из всех запасов и не промахивается. Веном, правда, не чувствует боли. И первые удары, первые снаряды был способен выдерживать. От второй подачи он успешно уворачивается и старается подобраться поближе, но Старк тварь не подпускает, держа дистанцию. Третья уже вредит симбиоту и он становится медленнее, злее. Он шипит, скалит зубы и, кажется, хочет прокусить Железному человеку шею. Слава Богу, что у жителей города выработался рефлекс: видишь Железного человека, слышишь выстрелы, звуки ломающихся стен — беги в противоположную сторону. А ведь ещё и шести утра нет, поэтому некоторые из домов в халатах и тапках выбегают и самостоятельно эвакуируются. Тем лучше, не стоит давать неизвестному шанс взятия заложников. Пятница проанализировала схему боя, нашла слабые места, и теперь Тони целился именно в них. От части снарядов симбиот смог увернуться, а от другой нет. Больно. Петре кажется, что её реанимируют с помощью дефибриллятор. Выстрел попадает в живот и она отлетает к стенке, проломив её. Очень больно. Разряд — крикнул бы доктор. Веном почти рычит, как животное, как дикий зверь. Ярость Тони не утихает и он стреляет ещё раз — разряд. Слишком больно. Петра пытается встать, но руки не держат, ноги скользят по мелкой кирпичной крошке от стены. Веном отступил, боль вернула её в мир. И она увидела Железного человека. Мистер Старк… — приятно-тёплая мысль пронеслась в её голове. А потом ослабевшее сознание пробудилось полностью. Петра вернулась, чтобы увидеть, как Тони Старк стреляет в неё ещё раз, целясь в сердце. Разряд? Симбиот полностью отступил. Когда Тони Старк ступил на пол чьей-то кухни, то среди обломков вместо чёрт знает, откуда выползавшего монстра увидел избитую обнажённую девушку с прожжённой дырой в груди — ему стало плохо. Весь адреналин и злоба сошли на нет и вся та усталость навалилась весом Мьёльнира, не меньше. Честно, если бы не костюм, Тони бы сел и лёг прямо здесь. Где-то на крыше в несколько домов отсюда безмолвно истекал кровью малыш Питер, но и оставить неизвестного нападавшего он не мог. Просканировав её, Пятница выдала удивительную новость — она жива. В критическом состоянии, но пока жива. Постояв с десять секунд, отметив, что предплечья, кисти и ступни девушки были покрыты той самой чёрной субстанцией, Старк сорвал кухонные занавески, завернул в них тело и вернулся к Питеру, зная, что ИИ уже вызвала команду медиков. Тони отдал им девушку, не предупредив об осторожности, и сразу же доставил с крыши очнувшегося в бреду Питера. В один короткий миг, когда Паучок и преступница лежали на каталках, когда находились в меньше метра друг от друга, перед погрузкой в разные машины — они были так похожи. Безумно схожие измученные побитые лица. А потом перед ним возник доктор, который настаивал на личном его, Тони, осмотре. Старк глубоко и тяжело вздохнул, на часах всего лишь семь утра. День обещает провести его по всем кругам Ада. Когда Питер открыл глаза, то понимал, что ему очень холодно, что не хочет вставать, скорее всего, заболел, и надо сказать об этом тёте Мэй. Юноша попытался подняться, но это было выше его сил. Ему было очень плохо, очень тяжело и очень холодно. Питер не уверен, сколько времени прошло, прежде чем он смог понять, что лежит на чём-то очень твёрдом, мокром и липком. Питеру больших усилий стоило поднять свою красную руку и стянуть маску, попадая под душ? — нет, дождь. Откуда в его комнате дождь? Что происходит?.. Больно. Питер начал вспоминать: дождь, крыша, человек-в-чёрном, драка… он смотрит на свою красную руку — кровь. Питер закрывает глаза и кладёт руку на грудь, тут же шипя от боли. Паркер понимает, что ему стоит подняться, стоит найти помощь, он смутно припоминает, что недалеко есть госпиталь, если бы он только мог… Господи-как-больно. Это хуже того выпускного вечера, когда он застрял под обломками целого здания, а потом ещё залез на летящий самолёт и после сражался со Стервятником. У Питера слезятся глаза, но этого совсем не заметно на мокром бледном лице. Ему надо встать, он должен попытаться, потому что умирать здесь он не намерен. Но максимум на что Питер был способен это перевернуться на живот — что было просто ужасной идеей — и привстать на локтях. Плечи и руки дрожали, голова была неподъёмной, а дыхание спёрто — Питер сильно зажмуривается и делает попытку встать на колени. Как же тяжело… Это было слишком мучительно для умирающего тела и Паркер завалился на бок. Голову вновь заволок туман. Надо сказать тёте, что я не буду завтракать, — пробегает последняя мысль в голове юноши, перед тем как во второй раз впасть в забытье. Питер открывает глаза и видит Железного человека. Наверное, сон. Что бы здесь делать мистеру Старку? Ведь он в полном порядке, просто нездоровится. Тётя даст ему горького чая из лечебных трав, жаропонижающее, поцелует в лоб и уйдёт на работу — Питер будет в полном порядке. Ему надо только поспать, но мистер Старк почему-то встряхивает его и говорит ни-в-коем-случае-не-закрывай-глаза-Питер! Странно, почему это? Ещё минутку и он встанет, честно-честно. Он много патрулировал, вот и не выспался, главное не проспать школу, сегодня две истории в расписании, а он забыл написать доклад, поэтому нужно будет втихую набросать его на химии. Он встанет — ещё пять минуточек, мистер Старк. Питер закрывает глаза, совершенно не слыша голос Тони. Питер открывает глаза и видит людей в белых халатах, яркий слепящий свет и чувствует у себя что-то на лице. Здесь очень громко, усиленный после укуса паука слух слышит больше, чем у простых людей и сейчас от этого у Питера разрывается голова. Что он здесь делает? Кто все эти люди? Где он? Питер пытается убрать у себя что-то с лица, не-его руку перехватывают, но он намного сильнее людей. Его просят успокоиться, просят лежать спокойно, кто-то крикнул, что ему нужен галоперидол — Питер хочет уйти отсюда, он с силой отталкивается и падает с каталки. На пару секунд юноша потерял себя от боли, что пронзила его грудь и левую ногу. Правая ладонь заскользила почему-то вязкому и тёмно-алому… кровь. Его кровь. Питера подхватывают сильные руки, его тошнит, он закрывает глаза, надеясь, успокоиться, он слышит голос. Знакомый, успокаивающий, родной голос. Ему горячо шепчут прямо в ухо, что с ним всё хорошо, что ему помогут, поставят на ноги, что он поправится, что он рядом, пока в руку колют нейролептик. Питер не видит его, не может вспомнить, кому принадлежит этот обладающий волшебными успокаивающими свойствами голос, не может не поверить ему и не послушать. Питер закрывает глаза… Петра открывает глаза на операционном столе: в ней невероятное количество транквилизаторов, она прикована по рукам и ногам к столу, но это не помешало ей проснуться, ужаснуться и дёрнуться от страха. Впрочем, страх был обоюдным, потому что не передать словами, что испытали хирурги, когда накачанный пациент открывает глаза и начинает резко дёргаться, пока ты сшиваешь кровоточащую аорту и думаешь, что делать с пробитым в сердце клапаном. Она должна быть мертва. С дырами в сердце не живут, хотя многие творческие личности поспорили бы. Но их здесь нет, зато напуганная девушка и потянувшиеся к шприцам с наркозом доктора были. Петра всё равно не могла освободиться от стальных оков — откуда здесь вообще такой операционный стол? — и она провалилась в забытье. Открывая глаза, Петра увидела серый потолок камеры. Вместо решёток — стеклянные непробиваемые стены, вместо охранников — камеры и сотни метров свободного падения (где, чёрт подери, она находится?), вместо привычной одежды — бежевый комбинезон без опознавательных знаков. Под кроватью, где она лежала, стоят лёгкие балетки, под подушкой носки и полотенце, а в углу, как она могла понять, находится унитаз и нечто напоминающее душ. Петра сидит и смеётся. О, да, этого стоило ожидать. Ей смешно и больно — больно и смешно. Кажется, Петра Паркер сошла с ума. Позже её навестили, сам Тони Старк собственной персоной. Выглядел он неважно, но Петра встретила его мрачным взглядом, приложив руку к груди — рана затянулась, шрам остался. Что удивительно, ведь её регенерация с подачи симбиота стала почти идеальной, не оставляя никаких следов драк и отметин. Кроме этой дыры в груди. Старк сверлил её взглядом, желая испепелить на месте — не дождётся. — Кто ты? — Петра наклонила голову на бок. Не может быть, чтобы он не проверил её кровь, ДНК, прогнал лицо через базу данных. — Не понравился результат, мистер Старк? — Петра вела себя нагло, гадко; так, как никогда и ни с кем себя не вела, особенно с Тони Старком. Ей больно, очень больно — Веном отравляет разум. Железный человек не ответил, продолжая сканировать её тяжёлым взглядом. Он её возненавидел за то, что она сделала с Питером. Петра помнила и очень-очень сожалела. Вина имела непосильный для её плеч вес, так что хорошо, что она сидит, а между ней и Тони Старком двадцать метров и непробиваемое стекло. — Меня зовут Петра Паркер, — всё же говорит она. Будь что будет. Она не унесёт с собой ещё и тайны. — И я из параллельного мира. Тони молчал, смотрел на неё, развернулся и ушёл. Шаги ещё долго отдавались эхом по огромному помещению куда-то вниз. Петре захотелось прыгнуть в те неизвестные несколько сотен метров. Петра смотрит на свои чёрные руки и ноги. Она старается, приказывает, думает, чтобы тени ушли — ничего не выходит. Симбиот стал её кожей; поглощает её, отказывается уступать. Петра теряет себя. Она двигает тонкими пальцами, трёт руками кожу — не убирается, не оттирается. У неё дрожат руки, и сбивается дыхание. Вдох-выдох, Петра. «Нельзя сдаваться своим демонам», — словно наяву слышит она голос Доктора Стрэнджа. Месяцы контроля весело катятся в тартарары. Паркер чувствует подступающую панику, хочется стучать зубами, будто от холода, хочется обнять себя руками и забиться в дальний угол, закрыться от мира, отгородиться от всего. Забыть о проблемах, забыть о том, что это не её мир, забыть о Веноме, забыть о том, что случится, если она потеряет концентрацию. Страшно. Страшно-страшно-страшно. Пожалуйста, помогите… — умоляет она, закрыв глаза и уткнувшись лбом в острые колени. Питер очнулся на сутки позже неизвестной нападавшей. Он был бледен, под глазами залегли тёмные синяки, а телефон Старка разрывался от звонков Мэй Паркер, от которой не смог отбиться даже глава его охраны. Однако Тони выглядел так, словно его нужно положить на соседнюю койку: синяки ещё больше, чем у Питера, слабость валит с ног, а кожа была нездорового жёлтого оттенка. — Выспался? — спросил Тони с привычной ухмылкой на губах, прислонившись спиной к стене возле кровати Паркера. Питер прикрыл глаза, пытаясь выгнуть шею, чтобы посмотреть на мужчину, тот в один шаг оказался рядом. — Тебе запрещено двигаться. Питер нахмурился. — А если у меня зачешется нос? — серьёзно спросил он, потому что в его крови морфия было больше, чем кислорода. — Ты же герой — ты справишься, — не менее строго сказал Тони, а после его лицо разгладилось, — шучу. Но вставать не советую, иначе придётся принести ремни, чтобы… — Чтобы меня выпороть? — удивлённо перебил Питер, Тони подавился на полуслове, а его брови поползли вверх. Он точно не хочет знать, что сейчас творится в накаченной веществами голове подростка. — Только если ты попросишь, — саркастично ответил Тони, а Питер, что воистину напугало мужчину, задумался. Он выглядел так, словно обдумывал это предложение. — Я забираю свои слова назад, — успел сказать он, прежде чем Паркер открыл рот. — Но я ещё ничего не сказал! — Оно к лучшему, шкет, — правда, к лучшему. Питер недовольно фыркнул и упал на подушки, сдавленно замычав. — Что-то болит? — постарался скрыть беспокойство в голосе Тони, мысленно прикидывая, как быстро он сможет добежать до врача. — Я вспомнил, что так и не сдал доклад к сроку… — устало произнёс Питер, на что Старк почти с облегчением рассмеялся. Они любят оба это делать: говорить на неподходящие к ситуации темы, отгораживаться от насущных вопросов, делать вид, что всё в порядке. Но рано или поздно приходится говорить о произошедшем. Тони откладывал этот разговор до последнего: он даже смог прийти к Мэй и уйти — не совсем целым — живым. Питер выглядел значительно лучше, когда тётя пришла его навестить, конечно, в несвязную белиберду, что у него лишь пара синяков, она не поверила, но рука так и не смогла дотянуться до карточки пациента. Нет, она не хочет этого знать — её сердце лишь обманчиво молодое. Приёмная мать в двадцать три, вдова в тридцать четыре — она не переживёт и его потерю. Питер под обезболивающими — это словно другой человек: и успокоит, и примет весь удар на себя, и утешит, и найдёт такие-нужные-слова. Так сразу и не скажешь, что этому парню лет семнадцать и в обычной жизни он неуклюжий, много нервничает, ещё больше болтает, часто непонятно мямлит и совершенно не умеет врать. Мэй легче от его слов, но она не понимает, в какой момент они поменялись местами: почему он обнимает её, согревает дрожащие плечи и говорит, что всё будет хорошо? Питер радушно улыбается тёте Мэй, ей не стоит так переживать, он может о себе и о ней позаботиться. Тони рассказывает выписавшемуся Питеру, кто на него напал и у юноши глаза размером с бейсбольные мячики. Кто-кто? Параллельный мир? Я сам? Моя кто? Другая версия? ЧТО?! Питеру нужен час или два, чтобы это всё переварить и Тони оставляет его одного на кухне в Башне. Паркер сверлит взглядом тёмную жидкость в кружке. Нетронутый кофе давно остыл, а Питер всё смотрит, жадно, выжидающе; будто в кружке с логотипом Старк Индастриз есть ответы на все вопросы мироздания. А у Питера есть вопросы — много вопросов. Начиная от того, не она ли являлась причиной его паранойи, заканчивая тем, почему она начала драку? Почему она хотела его убить? — Пойдём, — чересчур расслабленно зовёт его Тони на встречу с ней. Питер на секунду закрыл глаза. Его смерти жаждали. Мистеру Старку об этом точно знать не стоит. Тони смотрит на неё и ни на йоту не верит, что это Питер Паркер разлива параллельной вселенной. У Петры чёрные руки в крови, у Петры блестит седина в волосах, у Петры бездонные глаза мертвеца — будто кто-то забрал душу, а тело умертвить забыл. Тони молчит долго, воздух в комнате плотнеет, и Питер начал чувствовать себя неуютно. Лишним в этом немом диалоге. — Мистер Старк? — зовёт парень Тони, но тот изучает мисс Паркер долгим взглядом. Кто — что — бы это ни был, ему лишь нужно пробраться в его голову, нащупав слабое место. Тони уходит, взяв под руку Питера, оставив девушку наедине со своими демонами в серой стеклянной камере. Кто бы ни сидел в этой камере — это не Питер, не Человек-паук. В камере сидит кровожадный монстр. Заключённый десять-семнадцать. Тони старается игнорировать анализы крови и ДНК Питера и заключённой: не считая биологических клеток неизвестного происхождения — они идентичны. Даже чёртовы отпечатки пальцев и биометрия глаз одинаковы.Тони начинает думать о клонировании. Но у клонов не бывает ночных кошмаров, от которых заключённая просыпается с диким криком; клоны не имеют шрамы десяти и пятнадцатилетней давности, если объекту клонирования было от двух до семи лет; клонам не могут менять пол, при всём желании. Тони уточнил у ведущих генетиков мира, которых в ответ на вопросы посылал их в пешее дальнее. Заключённая десять-семнадцать выглядела, как плод его ошибок и сожалений, которая пришла за ним. У Тони закончились тесты, наводящие вопросы и безумные идеи, но «правда» предложенная Петрой не принималась ни в каком виде. Старк отослал Питера ещё в тот момент, когда вывел из камеры, игнорировал его попытки достучаться и поставил временный запрет на вход в Башню. Ведь за ним пришли его демоны. — Это не может быть правдой… — устало проводит рукой по лицу Тони, сканируя взглядом заключённую через камеры на девяти экранах. Заключённой надоело сидеть в тёмном углу в скрученном состоянии и сейчас она плавно делает зарядку, вставая на руки и тянясь носками вверх. Она встала на кончики пальцев, а её фигура совершенно не дрожала, была равной и застывшей, как статуя. Тони не уверен, что так каждый гимнаст бы смог; у Питера бы получилось. Тони не хочет верить, что до него добралась ещё-один-человек-которого-он-подвёл аж из другого измерения. Петра держит равновесие на одной руке, на пяти пальцах и закрывает глаза, ей нужно успокоиться, отпустить все мысли, как учил Стрэндж. — Замок достаточно лёгко сломать, — Петра морщится, а её фигура слегка дрогнула. Отпустить все мысли, представить просторное место… — Ты не думаешь, что они нас отпустят? … где ничего не в состоянии отвлечь, сосредоточиться на своих ощущениях и отпусти… — Ты хочешь выколоть им глаза! — Чёрт, — сжимает зубы девушка и резко встаёт на мостик, а после на ноги. — Ты хочешь вцепиться им в горло и разорвать зубами. Нет, — Петра сжимает кулаки и закрывает глаза. Тони отрывает руки от лица, ведомый шестым чувством. — Ты хочешь выбраться отсюда и отомстить им за поражение. Пошёл ты, Веном, — грудная клетка тяжело сжимается и разжимается. Воздух пёстрый, будто не хочет помещаться в лёгкие. Тони медленно встаёт со стула. — Не обманывайся, ты хочешь пустить им кровь. Голова гудит, мышцы напряжены до предела. Когти добрались до кожи, чёрная-чёрная кровь стекала меж пальцев. Дерьмо, — понимает Тони. — Ты хочешь… Петра бьёт кулаком по стене и вопреки всем заверениям Фьюри, уверенности Тони в надёжности камеры — стекло разрасталось огромными трещинами.