Сломанный

Стены рабочего кабинета давят. В безликих рамах по ним развешаны дипломы, фотографии сотрудников и тут же, разыскиваемых преступников, самое время добавить к ним ещё один портрет. Вчерашняя встреча буквально выжала из меня все соки, как можно сражаться с таким человеком, как Майкрофт? Если бы он просто захотел, уже завтра обо мне никто бы и не вспомнил. Вообще непонятно, зачем Холмс со мной возится. В памяти всплывает его лицо, таким, каким я видел его не раз — напряжённые складки у рта, зрачки, затопившие радужку. Гладкая кожа с россыпями тёмных веснушек. Он дышит через сомкнутые зубы, с тихим свистом втягивая воздух, по виску чертит дорожку солёная капелька, влажная чёлка разметалась по лбу. Щёки горят румянцем, от чего Холмс кажется моложе. В следующее мгновение он расслабляется, тело ещё потряхивает, но по губам уже скользит мягкая улыбка, разглаживая морщинки. А потом, на это тёплое воспоминание наползает другое. Главный участник — всё тот же Холмс, но теперь его лицо сухое, неподвижное, словно мёртвое. Губы плотно сжаты, рубашка, застёгнутая на все пуговицы, воротом подпирает горло. Взгляд тяжёлый, зрачки иглами впиваются в твоё лицо, забираются под кожу, скользят по крови к сердцу. Вежливый тон наждачкой проходится по обнажённым нервам. Кто этот незнакомец? Или я просто никогда не знал Майкрофта... Какое из этих двух воспоминаний настоящее? День в самом разгаре, стол завален бумагами, но большинство из них вовсе не относится к текущим делам. Досье на Мишмана, протоколы экспертизы попавшей в аварию машины, анализ видеозаписей с камер наблюдения. Расследование проводилось тщательное, но его результаты сводились лишь к одному — техническая неисправность, отказ системы управления в момент превышения скорости, экспертиза затруднена из-за повреждений. Но я не намерен отступаться, Майкрофт считает, что я могу раскопать правду, иначе бы не был так настойчив в своём желании отвадить меня от расследования. Мозаика отказывается складываться в картинку. В машине должен был быть я. Я поменялся местами с Аннет в последнюю секунду, решив, что по жутким пробкам Лондона на машине до центра не доберусь никогда. Автомобиль Аннет был на ремонте и я... и я предложил ей свою машину. Машину с технической неисправностью. Значит ли это, что изначальной целью был я, или сыграла роль случайность? Майкрофт солгал мне о поездке, а значит, мог солгать о чём угодно ещё. Кто этот Мишман и как он причастен? Мог ли он организовать аварию по приказу Майкрофта, а потом случайно засветить машину Холмса в кадре? Он выполнил задание, а потом стал не нужен? Понял это и попытался скрыться? Но от Майкрофта не уйти так просто... Нет. Это чушь. Как не посмотри — невозможно. Нет причин, нет смысла в такой жестокости, в такой ненависти... "Это невозможно", — шепчу я, сжимая виски руками. Иглы колют под сердцем, огнём горят ладони, ненависть течёт по венам вместо крови. Я не хочу верить и хочу одновременно. Переложить ответственность и принять её, я хочу знать правду, я готов к ней. Взгляд падает на бумаги и в ту же секунду меня озаряет мысль, я с остервенением начинаю копаться в протоколах, выискивая отчёт о последних манипуляциях ремонтников. Вскоре в моих пальцах зажат нужный листок. В нём информация годичной давности, после машина лишь проходила через автомойки. Но ведь и этого достаточно! Вспоминаю, что только за день до аварии посещал одну из них. Глупо, как же глупо, но я должен проверить. Я уже накидываю куртку и вываливаюсь в коридор. Пульс заряжает темп. Бросив одному из сотрудников: "Я на вызове", быстрым шагом иду к выходу. Телефон в кармане начинает трезвонить. Это Шерлок. Я просто выключаю мобильник. Не до него сейчас, не до него... Добираюсь до автомойки на своей новой машине, выданной взамен старой. Меня встречает улыбчивая девушка в косынке. На бейджике аккуратно выведено: "Ева. Менеджер-консультант". Ева спрашивает, какая чистка меня интересует и есть ли у меня карта постоянного клиента. Улыбаюсь ей в ответ, чувствуя, как дрожат углы губ от напряжения. — Я к вам по делу, — говорю, показывая значок. С лица девушки сразу сходят все краски. Она что-то лепечет, но я перебиваю её, озвучивая свою просьбу. Девушка убегает в офис и скоро передо мной уже лежат стопки анкет сотрудников. У них здесь бешеная текучка, работа для студентов, вот и меняются каждый месяц. Я вглядываюсь в нечёткие фотографии, силясь разглядеть под вымышленными именами знакомое лицо. — Это точно все, кто здесь работали последний год? — Я не знаю, сэр. Я сама здесь всего пару недель, вам бы с боссом поговорить. А что случилось? — Ева уже осмелела, и теперь кокетливо щурится. Наклонилась над стойкой так, что пышный бюст почти вывалился из тонкой маечки на бретельках. — Хотите, проведу вам экскурсию, — улыбается она. Предложение оказывается кстати. Я прохожу по туннелю, оглядывая гигантские щётки, под ногами замершая платформа, задача которой — транспортировать машину. Если работали профи, то подпортить автомобиль не составило бы труда. Сколько занимает одна такая помывка? А с учётом того, что владельцы отходят выпить чаю? Итого: времени достаточно. Впереди, покачивая бёдрами, показывая то направо, то налево, шествует моя спутница. — У туннельных автомоек есть неоспоримые плюсы, а неконтактные технологии чистки позволяют быть уверенными в качестве работы. Здесь расположены разбрызгиватели, а вот сюда набирается мыльный раствор, — объясняет она. Я подхожу ближе, девушка заступает мне за спину, и в этот момент раздаётся треск. Ева вскрикивает, я оборачиваюсь. Свист ударяет по ушам, и я едва успеваю увернуться от летящей на меня железной цепи. Повсюду стоит скрежет, щётки приходят в движение. Девушка неподвижно лежит на полу. Пригибаясь, подхватываю её под талию, тащу к концу туннеля, ко второму выходу, но вместо него упираюсь в железную перегородку. Пол едет, подрагивая, сообщая о транспортировке машины. Выругавшись сквозь зубы, оглядываюсь. Рядом, за щётками, расположилась неприметная дверь. Пригибаясь, проскальзываю к ней, толкаю плечом, жму ручку — закрыто. Гул сзади нарастает, щетки свистят над головой. В горле першит от удушливого запаха хлорки. Хлопаю Еву по карманам. Где же чёртовы ключи!? Нахожу их пристёгнутыми к ремню. Через мгновение мы уже вваливаемся в комнату. Внутри тихо и темно. Щёлкаю выключателем. Это оказывается совсем маленькая комнатушка, со старым письменным столиком и шкафами, заставленными бумагами. Возможно — офис владельца. На другой его стороне я замечаю вторую дверь. Меня немного потряхивает, я не понимаю, что сейчас произошло, но решаю разобраться с этим позже. Нельзя терять предоставленную возможность. Девушка явно отделалась лишь ушибом. Она дышит ровно, на лбу наливается синяк. Усадив её в кресло, бесцеремонно оглядываю полки. Всё что меня интересует, это информация о сотрудниках. Часть бумаг отсутствует, видимо именно их мне и принесла Ева, но она прихватила явно не все. Специально? Перебираю листы — отчёты, бухгалтерия, уволенные давным-давно сотрудники, легче найти иголку в стоге сена. Майкрофт наверняка изъял всё, что могло помочь мне выйти на него. В груди пускает корни безысходность, девушка в кресле тихо стонет. И в этот момент, я цепляюсь взглядом за имя — Брюс. Выхватываю материалы. С фотки на меня смотрит мужчина, совсем непохожий на Мишмана, и я уже готов отложить папку на место, когда вдруг замечаю у самого его носа две родинки. Может быть совпадение, но я всё же прячу бумагу за пазуху. Со стороны кресла раздаётся жалостный всхлип. — Рон — идиот, — шепчет Ева, держась за голову. Серьёзных повреждений я не вижу, кажется, она отделалась лишь ушибом. — Извините, кажется, мой напарник включил мойку, — объясняет она, потирая затылок. — Не думала, что он вернётся с обеда так рано. Вы как, мистер Лестрейд? — Всё в порядке, а вот тебе стоило бы обратиться к врачу. Не тошнит? Как голова? — Шишка будет, — кривится Ева. — Главное, чтобы не сотрясение, — серьёзно говорю я, листок за отворотом пиджака почти жжётся. — Где мы? — В кабинете мистера Уайта, моего босса, странно, что его нет на месте... Наверное, ушёл на ланч. Отсюда есть ещё один выход, — говорит Ева, указывая на вторую дверь. — Он ведёт в комнату отдыха. — Я могу зайти туда? Девушка кивает и добавляет тише: — Извините ещё раз, что так вышло. Не представляю, как Рон мог включить мойку, не открыв при этом вторую панель... — Тогда пойду и спрошу его, — бурчу я себе под нос, выходя в комнату отдыха. Там оказывается пусто. Открываю дверь в холл, за стойкой приёма клиентов тоже никого нет. Я начинаю смутно подозревать, что всё это происходит не просто так. На улице гудят машины, орёт чья-то сигнализация. Кажется, какая-то авария. На стойке звонит телефон, но ни Рона, ни кого-либо другого нет, чтобы ответить на звонок. Определитель номера показывает знакомые цифры... — Шерлок, твою мать, как ты узнал? — обречённо вопрошаю я, поднимая трубку. — Уходи оттуда, Лестрейд! — говорит Шерлок. Это невероятно, но его голос звучит не иначе, как взволнованно. — Что? Почему? — недоверчиво спрашиваю я, начиная подозревать в причастности к звонку Майкрофта. — Ты беспросветный идиот, вот почему! — злобится Шерлок с той стороны телефона. — Убирайся оттуда, и лучше не на своей машине, встретимся на Бейкер-стрит! Дальше — гудки. Кладу трубку. Первое желание — сделать всё наоборот, но я понимаю, что это было бы глупо. Шерлок сказал не использовать свою машину. Её заминировали? Подпортили? Неужели история повторяется... Зачем такие сложности, почему бы просто не вышибить мне мозги чем-нибудь тяжёлым? "Например, щёткой, с железной основой, для мойки машин", — ехидно подсказывает мне внутренний голос. Голова гудит от противоречивых мыслей. Одно предположение безумнее другого. Если кто и сможет внести ясность, так это Шерлок, с проклятой автомойкой я разберусь позже. — На Бейкер-стрит — говорю я водителю такси и оставляю позади странную историю с Евой. *** К моменту, когда кэб подъезжает к дому Шерлока, я уже успеваю рассмотреть документ с подозрительной фотографией вдоль и поперёк. У меня практически не остаётся сомнений, что это тот, кого я искал. Рон Мишман. Форма лица, носа, глаз — идентичны. Челюсть не разглядеть за наросшей щетиной, но вокруг родинок её нет. Волосы другого цвета, кожа темнее — всё это легко изменить. И если на фото он, то не остаётся сомнений в том, что авария подстроена. "Моих девочек убили. Убили из-за меня. Кристи погибла из-за меня". Мысли жалят, яд растекается по венам, неся с собой безумие. Я ведь до последнего не верил, оставлял возможность... Майкрофт, сукин сын, Майкрофт. Зачем? Кто был целью? Я? Они? Чёрт подери, это какой-то бред. Мишман связан с Холмсом и тот сам выдал эту связь. Сам. Мишман мёртв. Мёртв ли? Очередное враньё, не иначе. Ложь, всюду мерзкая ложь. Упираю локти в колени, прячу лицо в ладонях. Что мне теперь делать? Под кожей роятся осы, голова гудит от дребезжания их крыльев. — Папа, — шепчет Кристи. Я поворачиваю голову на звук и вздрагиваю. Она сидит рядом. Улыбчивая, красивая, моя любимая девочка. На ней розовое платьице в горошек и летние сандалики. Кристи улыбается, но глаза — пустые замершие стекляшки. Она поднимает руки к щекам, и с улыбкой шепчет: "Папа". В следующее мгновение она впивается в кожу ногтями и резко дёргает руки вниз, оголяя ввалившиеся, почерневшие от огня скулы Просыпаюсь с хрипом, ударяюсь лбом о спинку переднего сидения. — Почти приехали, сэр, — отзывается водитель такси, за окном виднеется Бейкер-стрит. Сердце стучит у горла, ладони вспотели, но, не смотря на это, меня вдруг охватывает спокойствие. Спокойствие человека, которому нечего больше терять. Теперь я знаю, что мне делать, я более не колеблюсь. Я выжег последнюю слабость из сердца. Если Майкрофт причастен к их смерти — я отомщу. Он не будет жить спокойно, пока жив я. Я сделаю всё, чтобы достать его. *** Бейкер-стрит встречает меня незапертой дверью и потушенным светом. Шерлока нет, как и миссис Хадсон. Обхожу комнаты, надеясь обнаружить за очередным углом спящего детектива. — Есть кто? — вопрос тонет в вязком молчании. Снова возвращаюсь в гостиную, включаю свет и плюхаюсь на диван. Я так устал. Запрокидываю голову на спинку, и тут замечаю на стоящем позади столике белый лист. Переворачиваюсь, поднимаюсь, с опаской подхожу за ним, беру в руки, пробегаюсь взглядом по строчкам, написанным рукой Шерлока, и... срываюсь с места. "К чёрту, всё к чёрту! Ненавижу ублюдка", — шепчу я себе под нос, останавливая первую машину, пихая в нос водителя значок, выпаливая ему в лицо: "Скотланд-Ярд временно одалживает ваше транспортное средство". Обалдевший водитель остаётся на дороге с визиткой в руках вместо руля, а я, вжимая педаль газа, несусь по улицам, едва вписываясь в повороты. Перед глазами стоят ровные строчки, которые не объясняют ничего, не несут вообще никакого смысла, но жгут, раздирая в клочья нервы и сердце. "Если хочешь увидеть его снова хоть однажды, не дай ему выйти на балкон отеля "The Rits London" сегодня в 6 pm." "Если хочешь увидеть его... хоть однажды". Что это значит? Имеет ли смысл? Вот только я неожиданно верю, неожиданно знаю, что это правда. Картина происходящего переворачивается с ног на голову. И я, кажется, начинаю понимать... понимать, что... На часах 5:48.