Дурочка Морти

      Возможно, Саммер права: Рикка действительно портит Юнити. Морти сказала бы даже больше: не только Юнити.       Она достаточно путешествует с бабушкой, чтобы заметить, какое влияние она оказывает на всё, что её окружает, и это влияние очень редко оказывается положительным. Виновата в этом только Рикка: в своей безответственности, безбашенности, безалаберности; но на короткое мгновение, когда бабушка проходила мимо в свой гараж, Морти успела заметить на её лице безграничную тоску и… раскаяние.       На вопрос о Юнити Рикка лишь отмахнулась — мол, идея мутить с паразитом изначально была фиговой, и Саммер этот ответ вполне устроил.       — Буду у себя в гараже, — вздыхает Рикка, продолжая свой путь. Морти терзают муки выбора совсем недолго: она легко перемахивает через спинку дивана, кричит что-то про то, что у неё есть незаконченные дела — никому не интересно, правда — и бежит следом за бабушкой.       В момент, когда женщина доставала два подозрительных ярко-алых кристалла, Морти как раз забежала в импровизированную лабораторию. Рикка одарила её вымученным взглядом, доставая отвёртку и что-то подвинчивая в странном механизме, похожем на настольную лампу.       — Чего тебе? — ворчит она, оглядывая жёлтую жидкость в колбе.       — П-помнишь, ты говорила… что иногда всем нужно выговариваться, вот я и…       — И пришла меня утешить? — начинает сердиться Рикка и раздельно произносит. — Мне. Это. Не. Нужно. Иди, поиграй в куклы.       — Но тебя явно задело расставание с Юнити! — настаивает на своём Морти, подходя ближе и хватая женщину за руку. — В плане…       — Так, мелкая зараза, — шипит Рикка, перехватывая запястье девчонки и сжимая его с такой силой, что та ойкнула. — Я не ясно выразилась?!       — П-пожалуйста… я ведь никому не скажу, — Морти пищит от боли и пытается извернуться так, чтобы уменьшить эту боль. — П-просто разговор…       — Дура, — брезгливо отталкивает её от себя Рикка, вынимая из ближайшего ящичка бластер, — я сказала тебе съебаться — значит, нужно съебаться, — и направляет его на свою внучку. — Знаешь, если мальчишки-Морти более понятливые, то я готова и потерпеть их нескладные фигурки и противные мордахи.       Морти морщится, потирая запястье, на котором потихоньку проступали синяки, и вздрагивает, видя наставленное на себя оружие:       — Я… да что с тобой такое?! — неожиданно злится она, решаясь поднять голову и посмотреть бабушке в глаза. — Это нормально! Абсолютно нормально — переживать из-за того, что человек… — она запнулась, вспомнив, кем является Юнити, — или тот, кого ты любишь, бросает тебя!       — Она не бросала меня!       — Тогда почему у тебя такой вид, словно тебе сердце разбили?!       Морти была готова к чему угодно: что сейчас бабушка нажмёт на курок и, плюнув на её тёплый трупик, пойдёт за новым Морти в Цитадель; что закинет её на какую-нибудь постапокалиптическую планету и заберёт лишь спустя неделю; что просто схватит и сломает руку или ударит головой об стол — даже при том, что Рикка никогда не била её сильно, Морти всё равно была готова. Но женщина стояла абсолютно потерянная, а бластер медленно опускался дулом в пол. И это было то, к чему Морти не была готова.       — Ты идиотка, — первой нарушает молчание Рикка, кажется, подобрев и убрав бластер обратно в ящик. — Непроходимая. О твоей глупости можно слагать легенды, раз ты думаешь, что меня это ебёт.       Девушка, как зачарованная, наблюдает за тем, как её бабушка убирает со стола алые кристаллы и закидывает в себя ту подозрительную жёлтую жидкость, громко рыгая и бросая пустую колбу куда-то в угол. Морти даже позволяет себе слабо улыбнуться, наблюдая за привычными движениями напарницы и не видя в её глазах той всепожирающей грусти.       — Чего лыбишься-то? — фыркает Рикка и, заметив едва проступившие слёзы в уголках карих глаз, тише добавляет. — И утри уже слёзы, ей-богу, как будто это тебя Джессика отвергла…