Игра на миллион

      Приближался ноябрь. Задули холодные ветра, пригнав откуда-то хмурые облака, и погода вскоре окончательно испортилась. Лужайка у озера опустела. Ученики предпочитали проводить свободное время возле теплых каминов, и кальмар одиноко ворочался в озере, ради собственного развлечения пуская по поверхности гигантские пузыри.       Лишь один человек сидел под старым черешчатым дубом, мужественно боровшимся с ветром за золото своей листвы.       Воротник мантии трепыхался на ветру, позволяя холоду пробираться под тонкую рубашку, но Оливер Вуд не замечал холода. Он сидел неподвижно, как Чайльд-Гарольд, уставившись печальным философствующим взглядом в хмурый горизонт, полностью погруженный в свои мысли.       — Оливер, — наставительно прозвучало откуда-то из внешнего мира, — это крайне легкомысленно с твоей стороны сидеть на улице в такую погоду. Ты можешь подхватить инфлюэнцию. Вот, я принес тебе немного сэндвичей и учебник по трансфигурации.       Перси Уизли протянул Оливеру объемный бумажный пакет. Вуд неохотно скосил глаза на своего сокурсника и тяжело вздохнул:       — Уизли, ну что ты все время таскаешься за мной? Я не нанимал тебя в няньки.       — Это всего лишь товарищеская поддержка, — заявил Перси свысока. — К тому же, как староста факультета, я обязан следить за физическим и душевным состоянием своих учащихся. В последнее время ты сильно скатился в учебе. Нельзя сказать, чтобы ты раньше блистал по предметам, не связанным со спортом, но профессор Макгонагалл очень…       — Ради бога, Перси, избавь меня от нотаций, — простонал Вуд.       — Но профессор Макгонагалл переживает…       — Не думаю, что она слишком переживает о таком нерадивом капитане, как я, особенно, учитывая, что ты рассказал ей, почему именно я провалился на отборочных.       — Но я ей ничего не говорил, — ошарашенно произнес Перси, и из его голоса тут же исчезли высокомерные нотки. — Она меня расспрашивала, конечно, и я сказал, что, вероятно, ты переволновался.       — Ты ей не говорил? — Оливер удивленно вскинул голову на рыжего юношу.       — Нет, конечно, — ответил Перси и неуклюже присел на траву рядом с Оливером. — разве я похож на стукача? — обиженно спросил он.       — Обычно тебя не волнует, на кого ты похож, когда доносишь на нас декану, — съязвил Вуд.       — Когда дело касается нарушения правил… То есть… Обычно я всегда нахожу возможность поставить вас об этом в известность, — сказал Перси, возвращая голосу менторские нотки.       Они замолчали. Потом Перси сказал:       — Ты пропустил матч.       Оливер кивнул:       — А что я там забыл?       — Возможно, тебе приятно будет узнать, что победил когтевран.       Оливер равнодушно пожал плечами.       — Маркус Флинт играл один за всю команду, — продолжил Перси.       Оливер вздрогнул, но на лице его не отражалось ничего, кроме безразличия.       — Говорят, он очень впечатлил комиссию. Я, конечно, не разделяю всеобщей помешанности на квиддиче, так как считаю, что в мире существует масса более интересных занятий, но, если ты хочешь, я могу рассказать тебе об этом матче поподробнее.       — Перси…       — Вот, у меня здесь все записано, — Перси вытащил из сумки потрепанную синюю книжечку. — Я стараюсь фиксировать все заметные события, которые происходят вокруг.       — Перси!       — Это помогает мне лучше ориентироваться и планировать…       — Оставь меня в покое! — заорал Вуд и тут же сухо добавил: — Пожалуйста.       — Я только лишь хотел помочь, — обиделся Перси.       — Мне не нужна ваша жалость! — зло крикнул Оливер.       — Да. Мы это поняли, — глухо ответил староста. — Фред и Джордж больше не подойдут к тебе ближе, чем на пушечный выстрел. Обычно, их очень трудно чем-то обидеть, но тебе это удалось.       — Мне все равно, — отвернулся Оливер.       — Это я тоже понял, — сухо заметил Перси. — Ты всегда был удивительно безразличен к чувствам окружающих тебя людей.       — Это у тебя-то есть чувства?! — громко усмехнулся Оливер. — Да тебя отродясь ничего, кроме учебы, не волновало! Ты, как маггловский механизм: вижу объект — начинаю программу поиска — поиск завершен — задача выполнена, — Оливер изобразил голос маггловского автомата.       Перси как-то отрешенно посмотрел на него, ни говоря ни слова, вздохнул, положил возле него бумажный пакет с сэндвичами и учебник, поднялся и направился к замку. Через пару шагов он остановился и обернулся:       — Знаешь, я даже немного завидую этой твоей потрясающей способности не замечать, что вокруг происходит. Иногда мне кажется, что ты не замечаешь даже того, что происходит в твоей собственной душе.       Он ссутулился и побрел к замку тяжелой походкой, больше не оборачиваясь на недоумевающего Оливера.       Вуд разозлился на Перси. После этого нелепого разговора все его нутро почему-то болезненно заворачивалось. Он встал и закричал в сторону Хогвартса, обращаясь неизвестно к кому:       — Достали! Как вы меня достали! Да это вы все ни черта не понимаете! Я мечтал об этом кубке! Я так старался! А теперь все. Все кончено!       Он со злостью пнул бумажный пакет, и из него тут же высыпались сэндвичи. Оливер прерывисто вздохнул и вдруг услышал шуршание листьев под чьими-то ногами. Он резко обернулся.       В нескольких метрах от него стояла высокая фигура. Оливер тут же узнал этого человека и смущенно покраснел, устыдившись своей истерики.       Кавана подошел к нему, положил руки в карманы своей светлой куртки и посмотрел на озеро.       — Хогвартс мало меняется с годами, — сказал он. — Как и стадион. Когда-то мы на нем играли так же, как и вы сейчас.       Оливер удивленно смотрел на Кавану, бесконечно удивляясь, что тот снизошел до разговора с ним.       — Я когда-то тоже стоял на воротах, мечтал о кубке, как и вы. Думал, что все зависит от упорных тренировок, но засыпался в финальном матче. Четыре пропущенных в шестерку — мой самый слабый угол.       — Из-за чего? — хрипло спросил Оливер.       — Да тоже из-за молодости, из-за любви, — усмехнулся Кейси. — Не справился с эмоциями. Потом пробивался в «Уимбурнские Осы», играл за них несколько сезонов, пока не понял, что мое место в бизнесе. Квиддич — это целый мир. Если ты понимаешь, что безнадежно влюблен в него, то тебе обязательно найдется место в этом мире.       — Боюсь, что мне уже не найдется, сэр, — нахмурился Оливер. — Ведь это мой последний год в Хогвартсе, а в команду я не прошел. По собственной глупости, — в отчаянии закончил он, машинально нагнулся, подобрал с земли плоский камень и с силой запустил его по глади пруда.       На поверхности тут же вспенились пузыри — кальмар вяло возмутился.       — Я знал одного парня. Он мечтал играть за сборную с самого детства. С тех пор, как попал с отцом на чемпионат мира. Но у него был врожденный синдром ангела. Вы знаете, что такое синдром ангела?       — Это… Он не мог летать?       — Да. Не мог подняться в воздух больше, чем на фут. Кажется, ангелы неплохо летают, верно? Странное название…       — И… что с ним стало потом?       — Он тоже решил, что упорные тренировки способны творить чудеса. Он истязал себя до потери пульса и, наконец, добился своего и полетел. Его взяли в команду. Школьную, разумеется. Он был счастлив, но что-то пошло не так, и в первом матче он чуть не задохнулся, попал в больницу. Врачи только разводили руками: синдром он преодолел, но получил осложнение в виде асфиксии. Медики строго настрого запретили ему летать, иначе он мог погибнуть.       — Он, конечно, никого не стал слушать? — грустно усмехнулся Вуд.       — Разумеется.       — Неужели он…       — Стал самым знаменитым охотником Англии восьмидесятых годов, — пожал плечами Кавана. — Два кубка мира, несколько кубков Европы и Чемпионской лиги. На моей памяти был единственным квиддичным игроком, который мог прямо в воздухе запрыгнуть на древко метлы. Кстати, ваш товарищ со слизерина так умеет, что меня несказанно удивило. Похоже, у него большое будущее в квиддиче.       Оливер уставился на ирландца, открыв рот. Кейси повернул к нему свое широкое веснушчатое лицо и улыбнулся:       — У вас все еще впереди, Оливер Вуд. Не теряйте надежды. Кстати, о тренерской карьере не задумывались?       Он похлопал ошарашенного Вуда по плечу и пошел прогулочным шагом в сторону леса.       — Сэр, вы знаете мое имя? — крикнул Вуд.       Кавана обернулся и снова пожал плечами:       — Профессиональная память, — кинул он и скрылся среди деревьев, покрытых еще не до конца облетевшей листвой. ***       Оливер приплелся в гриффиндорскую башню поздно, едва успев до отбоя. Он плюхнулся на кровать прямо в забрызганных грязью кроссовках. У Уизли горел под пологом свет. Значит, не спит. Читает.       Вуд вздохнул. Он вспомнил сэндвичи и учебник по трансфигурации, оставшийся мокнуть под проливным дождем, и его кольнуло что-то похожее на совесть. «Ничего я не безразличный», — подумал Оливер, хотя в глубине души понимал, что Перси прав. «Ну конечно, прав он. А сколько раз он нас сдавал по пустякам? Чуть что, и к Макгонагалл, а на команду наплевать».       Оливер уставился в потолок, а потом на стену. Под самым потолком над его кроватью висел большой черно-белый плакат. На нем мчался на метле во весь опор охотник в развивающейся мантии. Он подпрыгивал над метлой и забивал гол прямо в прыжке, а потом восторженно облетал стадион, потрясая сцепленными руками. Это был Нил Айренби, самый легендарный охотник «Паддлмир Юнайтед». Кумир Оливера Вуда. «Наша стальная пчелка», как писали про него его товарищи по команде.       Он вдруг подскочил на кровати. А ведь где-то писали, что у Айренби в детстве были нелады со здоровьем. Да нет, этого не может быть… Во всех книгах по квиддичу о Ниле написано, как об успешном и удачливом игроке. А ведь он и был самым успешным охотником восьмидесятых и, действительно, выиграл несколько кубков. Просто не верится, что всего этого мог достичь человек с синдромом ангела… Но ведь он, действительно, умел забивать голы с древка метлы. Оливер раньше считал, что это просто фокус, которому можно научиться, если упорно тренироваться. Но Кавана сказал, что Айренби был единственным в своем роде. Это, если не считать Флинта. Что? Флинта?       Вуд, не моргая, уставился на стену и почесал затылок, как делал всегда в затруднительные моменты. Флинт умеет запрыгивать на древко метлы. Но он, Вуд, тоже умеет это делать. Они тогда оба поднимались в воздух, ни в чем друг другу не уступая. Вуд, почему-то, даже не придал тогда значение тому факту, что сделал это довольно легко и непринужденно. А теперь выясняется, что так никто не умел делать, кроме Айренби? Да ну, что за ерунда…       Оливер задернул полог и зажег свет на конце палочки. Он выудил из-под кровати стопку пергаментов и принялся писать письмо Вивиан. Он покаялся за то, что давно не отвечал на письма, спросил, как там отец. Тот, наверняка, ужасно расстроится, если узнает, что Оливер не прошел в команду. Да что там, это будет семейный позор. Ох…       Как сказать ему об этом, Оливер не представлял. Ведь это именно отец учил его летать на метле еще в самом детстве, еще до школы. Именно отец мечтал о том, чтобы из Оливера вырос профессиональный игрок в квиддич. «Смотри, Оливер, и не будь никогда таким же неудачником, как этот Макнаффи из «Пушек». «Лучше всего, если ты станешь охотником, ну, или, на худой конец, ловцом. Вратарями становятся только неудачники». «Вы обязаны взять кубок школы! Если продуете слизнякам, это будет семейным позором». «Когда мы учились в школе, наша команда брала кубок несколько лет подряд».       Однако, на вопрос, почему мистер Вуд сам не стал профессиональным квиддичным игроком, отец наотрез отказывался отвечать. А Вуду не везло год за годом. Сначала его не взяли в охотники. Потом он, хоть и стал капитаном, но они никак не могли стать чемпионами. А теперь… Что скажет отец теперь? «Оливер! Как ты мог проиграть?! Что я скажу друзьям? Родственникам? Что мой сын — неудачник?»       Оливер смял в кулаке пергамент, чувствуя, как глаза наполняются слезами. В этот момент он ненавидел отца не меньше, чем себя. Он отшвырнул смятый листок и принялся заново писать письмо сестре:       »…Только, Вивиан, прошу тебя, ни слова отцу. Я что-нибудь обязательно придумаю, чтобы вернуться в команду, обещаю. И еще у меня к тебе просьба: пришли книгу «Сто лучших охотников» Брайса Борджи. Обнимаю. Оливер».       Завтра он отправит письмо. А на сегодня с него достаточно впечатлений.       Он заснул, думая о Флинте и о его таланте. Вуд привык считать себя бездарным трудягой. Такие, как он, обычно, добиваются чего-то в жизни, лбом прошибая стены, чего не скажешь о капитане слизеринцев. Неужели, у них есть что-то общее? Неужели, у Оливера тоже есть талант? ***       Воскресным утром сразу после завтрака Оливер Вуд направился в совятню. Он взял рыжую школьную сову и примотал к ее лапке письмо для Вивиан. Он уже мысленно вознес хвалы своей удачливости, что никого не встретил по дороге, как в совятню ввалились бывшие слизеринские загонщики Деррек и Боул.       Деррек удивленно уставился на Вуда своими чуть скошенными к носу глазами, а Боул шмыгнул носом и молча протиснулся к жердям. К нему на плечо вспорхнула небольшая серая сова. Она ласково клюнула Боула в светло-рыжую макушку, спорхнула обратно и тут же вернулась с увесистым пакетом. Совушка была смешная и маленькая. Оливер подивился тому, как она долетела с таким грузом. Разве что расстояние было небольшим.       — Что это за сова? — поинтересовался Вуд.       Боул хмуро посмотрел, выражая взглядом: «а не пошел бы ты нафиг?», но неожиданно ответил:       — Сплюшка, или Совка обыкновенная.       — Ясно, — протянул Вуд, не зная, что еще сказать.       Боул принялся бережно привязывать к совиной лапке письмо.       Вуд поймал себя на мысли, что все еще нагло таращится, развернулся и собрался уходить.       — Ты, типа, больше не в команде, да? — окликнул его Деррек.       Вуд пожал плечами, что, мол, сам не знаешь, и сказал:       — Вы, вроде, тоже.       Деррек согласно кивнул, еще сильнее кося взглядом к носу, от чего он выглядел несколько сумасшедшим.       — Мы-то планируем вернуться, — заявил мальчик.       — Рад за вас, — снова пожал плечами Вуд.       — А ты?       — А что я?       — Хочешь, тоже вернешься в команду?       Вуд подозрительно посмотрел на него:       — Это что, предложение?       — Может, и так.       — Я не идиот, чтобы принимать помощь от слизней.       — А это не помощь, — подал голос Боул. — Это, типа, бартер.       — Чего-о?       — Ну, услуга за услугу.       — Не понял.       — Короче, сегодня в семь у черешчатого дуба.       Боул поднял голову и внимательно посмотрел на Вуда. Потом он отвернулся, ласково погладил сову, та ухнула и выпорхнула в окно. Мальчик прихватил пакет и протиснулся к выходу. От пакета пахнуло какими-то травами и еще чем-то знакомым, соленым, морским.       — Придешь? — обернулся он, сканируя Вуда своими наркоманскими глазами.       «И чего они у него вечно красные?» — подумал Оливер.       — Приду, — вслух сказал он.       Парни ушли, а Вуд принялся гадать, почему он такой дурак, что согласился прийти. Наверняка, они его там и отделают. Конечно, можно тупо не пойти, но он же гриффиндорец. Он потом себе этого никогда не простит.       Оливер вздохнул и тоже поплелся на выход. ***       — Ну и на фига вы его позвали? — вскинул голову Монтегю.       У озера было темно, и только слабый свет на концах палочек освещал лица пришедших.       — На фига, на фига, — передразнил Боул своего однокашника, — значит, так было надо.       — Не помню, кто это сказал, — тихо начал Уоррингтон, — что в число заговорщиков должны входить только те, без кого никак нельзя обойтись, иначе заговор будет обречен на провал. Мы что, никак не можем обойтись без Вуда?       — Я не знаю, — хлюпнул носом Боул, — просто, типа, ну, так подсказывает сердце.       — Сердце или травка? — поднял бровь Уоррингтон.       — Да отстань ты от него, Кас, — бросил Деррек. — У него ж звериные инстинкты, как у собаки. Что-то учуял — и все, перемкнуло. Типа, след взял.       — О, а вот и гриффиндор. Даже странно, что без сопровождения! — ухмыльнулся Кассиус, вглядываясь в темноту.       Оливер стоял в нескольких шагах от дуба, пытаясь разглядеть присутствующих.       — А где же ваш капитан? Зализывает раны после поражения? — дерзко спросил Вуд.       — Ты бы попридержал язык, — вскинулся Монтегю.       — Да, Вуд, раз пришел — не дерзи. А то мы можем и передумать, правда, Кас? Зачем он нам тут?       — Передумать-то мы можем, — медленно начал Кассиус. — Н-но…       Он замолчал, водя пальцем по губам и странно разглядывая Вуда сквозь прищуренные глаза.       — Сперва… Сперва мы тебя испытаем, Вуд.       — Еще чего? — нахмурился Вуд.       — Расслабься. Всего лишь несколько безобидных вопросов. Главное, отвечай не раздумывая.       — А какая мне выгода отвечать тебе, Уоррингтон?       — Ну во-от, сразу вы-ыгода… Может, я просто хочу пообщаться. Ну, ладно, Вуд. Ты хочешь вернуться в команду или нет? Если хочешь, то соглашайся на наши условия.       — Почему я должен вам верить?       — Потому что у тебя нет выбора. Ведь у тебя нет идей, как снова стать игроком, так, Вуд?       Оливер тяжело засопел, пытаясь думать, но, наконец, плюнул, решив, что ему все равно нечего терять, да и на душе было как-то спокойно. Он кивнул:       — Ладно, задавай свои вопросы.       — Хорошо. Только расслабься и отвечай быстро и не раздумывая. Итак, небо или земля?       — Небо.       — Лето или зима?       — Лето.       — Огонь или вода?       — Огонь.       — Кроули или Айренби?       — Айренби.       — Хорошо-о. Разум или сердце?       — Сердце.       — Виски или пиво?       — Э-э-э…       — Не думай! Не думай!       — Виски!       — «Ступефай» или «петрификус»?!       — «Ступефай»!       — Кубок или Флинт?       — Флинт! Чего-о-о-о?!       — О-о-о, как все запущенно, — рассмеялся Уоррингтон. — Все отлично, он нас не предаст, — повернулся Уоррингтон к остальным.       — Так, я не понял, что это еще за штучки, Уоррингтон?       Вуд подошел к парню и попытался ухватить того за грудки, но его руку тут же перехватил Монтегю.       — Тише, Вуд, тише, я спросил, ты ответил, вот и все. Можешь радоваться, ты прошел тест и теперь находишься в числе заговорщиков.       Вуд попытался вырваться из рук Монтегю.       — Да тихо ты, не бушуй. Я все объясню. Расслабься, Вуд, у нас действительно есть план. Но сначала нам всем придется принести непреложный обет.       Вуд выпучил глаза на Уоррингтона, давясь собственной слюной.       — Ты рехнулся?! — прохрипел он.       — Вовсе нет. Дело-то нешуточное.       — Тогда ответь теперь ты: почему вы не позвали Флинта? Ведь он же ваш капитан.       — Понимаешь, Вуд, есть такое правило: в число заговорщиков должны входить только те, без кого никак нельзя обойтись.       — Ты хочешь сказать, что без меня нельзя обойтись? — обалдел Вуд.       — Именно. И ты только что это подтвердил, превзойдя все мои ожидания, — криво усмехнулся Уоррингтон.