Игра на миллион

      Вся та возмутительная ерунда, которая происходила с жизнью Оливера, грозилась вылиться в нервный срыв. До матча со слизерином оставался месяц, и Вуд твердил себе «сказку о потерянном времени», не в силах сосредоточиться ни на чем ином. Оставался месяц, а он до сих пор не вернулся в команду. Он даже близко к этому не подошел.             Самое интересное, что команда, похоже, не слишком переживала по этому поводу. Они, как ни в чем не бывало, продолжали ходить на тренировки. С Оливером почти никто не общался, кроме близнецов. Неужели он так достал своих игроков? Неужели он был настолько бездарным капитаном?       Эти мысли сжирали Оливера, и он совсем отощал, а, может, даже заболел. Впрочем, он болел редко (если не считать психических расстройств) и обычно не обращал на это никакого внимания. Он даже пару раз играл с переломами. Если бы его кто-нибудь спросил, переломами чего, он бы затруднился ответить. Вуд попросту не замечал такие пустяки. Он был помешан на игре.       То же касалось и всего остального. Например, чувств. Ведь бывший капитан гриффиндорцев отнюдь не был бесчувственным чурбаном. Скорее наоборот. Но, даже если бы Вуд влюбился, он бы этого не понял. Не потому, что он клинический идиот, а потому что он помешан на квиддиче. Он попросту не замечает ничего другого вокруг. Он отмахнулся бы от этой проблемы, как и от всех других, не связанных с его любимой игрой. Также, как отмахнулся от учебы.       Оливер вынырнул из своего внутреннего мира, заполненного кольцами и квоффлами, и увидел перед собой строгое лицо декана.       — Вам знакомо слово «успеваемость», мистер Вуд? — спросила профессор Макгонагалл.       Вуд открыл рот, вздохнул и закрыл, а декан достала откуда-то свиток пергамента, развернула его исписанной стороной к своему студенту и заявила:       — У вас одни «тролли». По всем предметам без исключения. Ах, да, и одна оценка «слабо». По уходу за магическими существами. Не знаю, каким чудом она сюда закралась. Вероятно, профессор Хагрид что-то перепутал.       Оливер опустил голову. Ну, что она хотела от него услышать? Слова раскаяния?       — Вижу, вам хотя бы стыдно. По количеству неудов вы обогнали вашего извечного соперника мистера Флинта.       Оливер вздрогнул и поднял глаза на декана.       — Да-да, мистер Вуд. Вероятно, вы хотите повторить его судьбу и остаться на второй год? Что же, у вас большие шансы. Молчите? А ведь я, мистер Вуд, на вас возлагала такие надежды! Конечно, вы никогда не блистали в учебе, но вы мне всегда казались ответственным юношей. Я и подумать не могла, что к окончанию школы вы распуститесь настолько, что пустите хвостороге под хвост все семь лет обучения! Почему вы молчите? Вы меня слушаете, мистер Вуд?!       — Да, мэм.       — Ну, что с вами происходит?! — всплеснула руками Макгонагалл. — Я попросила мистера Уизли позаниматься с вами, но он отказался. Сказал, что на вас не действуют никакие уговоры. Я понимаю, Оливер, квиддич для вас… Но и вы поймите: без аттестата сейчас никуда!       Оливер устало закивал, лишь бы от него поскорее отвязались, но декан не унималась:       — Мистер Вуд, вы не влюбились? — осторожно поинтересовалась она.       — Да что вы все заладили!.. — воскликнул Вуд. — Нет! Я… И вообще, мне пора идти! Подтягивать учебу.       Вуд поправил на плече сумку, резко развернулся и зашагал прочь по коридору.       — Оливер, если вам нужна какая-то помощь… — донеслись до него запоздалые слова, но он не стал оборачиваться.       Был воскресный день. Классы начнутся только завтра, а сейчас все ученики спешили на обед.       Оливер пошел в противоположную от Большого зала сторону, протискиваясь через толпу. Кажется, его кто-то окликнул, но он не обратил на это внимание. Вуд упрямо шагал, глядя под ноги, пока не уперся в рослую фигуру. Он поднял глаза и увидел искаженное злобной гримасой лицо Флинта.       — Куда торопимся, Вуд? — пробасил он.       — Марк… — побледнел Оливер. — А не пошел бы ты?!       — Пойду только с тобой, — стиснул зубы слизеринец и грубо схватил Вуда за руку выше локтя.       Тот дернулся, пытаясь высвободиться:       — Эй, полегче, Флинт!       — Пошли, Вудло, будешь исправлять свою дурость.       — О чем ты?       — Наломал дров с непреложным обетом? — раздраженно спросил Флинт. — Сейчас будешь расхлебывать.       И он поволок матерящегося и сопротивляющегося Вуда в сторону слизеринских подземелий. ***       — Мон?       — М?       — Вот если бы ты выиграл деньги, на что бы их потратил?       — Ну, не знаю… Наверно, стал бы жить отдельно от предков.       — Да кто ж тебя отпустит? Ты еще несовершеннолетний! Майлз, а ты?       — Я? Я бы купил бас-гитару у Энди Квиччера из Би-Визардс с его автографом. Ну, или хотя бы как у Энди Квиччера.       — Понятно. Ну, а ты, Гринни?       — Я бы купил магазин «Сладкое королевство».       — Ой, да чего ты заливаешь? Ты бы на себя и кната не потратил.       — Ну, а ты сам-то, Люц? Ты на что бы выигрыш потратил?       — Я бы прибарахлился для встречи с отцом.       — Ты ведь даже не знаешь, кто он?       — Значит, знаю.       Боул встал с корточек и вытащил из-за пазухи помятый номер «Ежедневного пророка».       — Мой отец — это Кейси Кавана, — гордо заявил мальчик.       — Вот это поворот, — хмыкнул Блетчли.       — Ага, бреши больше, — буркнул Монтегю.       — Вы что, узнали друг друга по одинаковой родинке на правом полупопии? — поинтересовался Уоррингтон.       — Мне цыганка сказала, понял ты? — хлюпнул Боул.       — Что твой отец — Кавана?       — Да не-ет, — скривился Деррек, — цыганка сказала, что о его отце написано в последнем номере «Ежедневного пророка». Вот в этом, — он потрепал край газеты, которую стискивал его товарищ, и уткнулся в домашнюю работу.       — И ты решил, что речь идет именно о Каване? — усмехнулся Уоррингтон.       — А о ком же еще?! — вспыхнул бывший загонщик.       Он развернул газету. На первой полосе красовалось широкое веснушчатое лицо нового владельца «Паддлмир Юнайтед». Кавана щурил на солнце голубые глаза. Его короткие рыжие волосы слегка развевались на ветру.       — Вот. Смотрите, короче, — резюмировал Люц. — Это — он, а это — я. Мы с ним — одно лицо. У нас даже волосы одного цвета.       Боул подскочил к зеркалу и сгреб на затылке отросшие рыжеватые патлы. Его бледное вытянутое лицо излучало такую уверенность, что никто из присутствующих не решился ничего возразить. Только Блетчли спрятал добродушную улыбку за журналом о рок-музыке, который лениво просматривал.       — Погоди, Люциан, — Уоррингтон, который лежал, развалившись на полу возле камина с учебником по чарам, приподнялся на локте. — О каком отце ты говоришь? Ты же вроде живешь с родителями?       — С мамкой он живет, — вставил Деррек.       Боул вдруг отвернулся к окну и бережно убрал за пазуху журнал.       — Она мне — не родная, — тихо сказал мальчик, не поворачивая головы.       — Прости, чувак, не знал, — смутился Уоррингтон.       — Фигня, — буркнул Боул. — Про настоящих родителей она ничего не знает. Ну, или говорит, что не знает. Но я все равно найду отца. Я знаю, это Кавана, точно. Он тоже от квиддича прется, как и я. Это у нас семейное, ну, типа, гены, и все такое. Вот я с ним встречусь, и тогда все пойдет, как надо.       Все замолчали, не зная, что сказать.       В этот момент портьера с зеленым гобеленом резко отодвинулась, и на пороге возник Флинт. Вид у него был донельзя деловой. Он оглядел гостиную, оценивая, как много в ней народа. Почти все слизеринцы были на обеде, лишь экс-команда по квиддичу скучковалась возле камина. Маркус сам себе кивнул и пропихнул в гостиную Вуда.       — Эй, нельзя ли полегче? — возмутился тот.       — Не развалишься, — проворчал Флинт. — А вы чего не жрете? — обратился он уже к своим сокурсникам.       — Так ты ж велел тебя дожидаться, — удивился Деррек, — у нас уже от голода все кишки слиплись. Целый день на диете.       — Все правильно. Скажу не жрать неделю — будете не жрать неделю. Капитана надо слушаться.       — Бывшего капитана, Марки, — вставил Уоррингтон.       — Хватит трепаться, — оборвал его Флинт, — сейчас снимать пойдем.       — Снимать чего? Телочек? Хыгы-гы, — заржал Монтегю.       — Венец безбрачия, блин, с твоих штанов.       — Мы что, будем делать это прямо здесь? — поднял брови Уоррингтон.       — Нет, в моей спальне, — бросил Флинт и стал спускаться по лестнице, подталкивая вперед Вуда.       — Эй, Флинт, я сам в состоянии идти, — разозлился Оливер и пошагал вперед.       — А куда ты денешь этих… Как их… — окликнул Маркуса Уоррингтон. — Изен-грима и Бар-на-баса?       — Изенгрим, гхы-гы, — рассмеялся Монтегю, — Барнабас. Карабас…       — Они на обеде. После обеда пойдут на тренировку, — ответил Флинт.       — Ой-вэй, и шо? Изя после обеда, таки, пойдет тгениговаться? Это же не кашегно! — съязвил Уоррингтон.       — У меня бы тренироваться пошел даже сам ребе Лев, — бросил через плечо Флинт.       — Уй, понял. Молчу, молчу.       Они спустились в покои старшекурсников. Мрачноватая вытянутая комната была слабо освещена светом факелов. Пахло смолой, полиролью для дерева и дорогой кожей. Стены, выложенные темным кирпичом, украшали массивные полки на грубых скобах. На них аккуратно размещалось множество вещей, от котлов разной величины до хитрых приборов разного назначения. Некоторые кровати выглядели довольно роскошно, с вычурными балдахинами и чемоданами дорогой кожи. На кровати Блетчли лежала старенькая бас-гитара, а рядом с тумбочкой стояла аккуратная стопка пестрых журналов.       Под потолком висели яркие плакаты, изображающие семейные гербы, любимые рок-группы и игроков в квиддич.       Над дальней кроватью висел портрет Нила Айренби. Вуд сразу же догадался, что это кровать Флинта. Это было необычное фото легендарного охотника. Айренби стоял на какой-то верхотуре лицом к закатному солнцу. На нем были маггловские джинсы и темные очки. Вуд раньше не видел эту фотографию, но своего любимого игрока узнал безошибочно.       Оливер окинул беглым взглядом прикроватное пространство своего извечного врага и оценил аскетизм обстановки. Над тумбочкой висела старинная географическая карта с незнакомой конфигурацией материков. По синему морю сновали туда-сюда крошечные кораблики, а сквозь ярко-желтые пески пробирались караваны верблюдов.       Над кроватью висела всего одна черно-белая фотография. Фото было небольшое, но Вуд разглядел на нем группу людей, стоящую на палубе шхуны или корабля. Они весело размахивали бутылками и, кажется, что-то распевали невпопад. Посередине стоял рослый человек со скрещенными на груди руками и сдержанно улыбался.       Вуд перевел взгляд на аккуратно заправленную кровать. На ней валялся разорванный наколенник и нитки с толстой иглой. Похоже, хозяин штопал его без помощи магии.       — Встаньте в круг лицом ко мне, — скомандовал Флинт. — Сейчас буду снимать с вас непреложный обет.       — А откуда ты знаешь, как это делать? — с тревогой в голосе спросил Уоррингтон.       — Прочитал в твоем порно-журнале! — рявкнул капитан. — А теперь вытяните правые руки ладонью вниз.       Ребята выполнили команду.       — Инвизио, — произнес Флинт.       Что-то вспыхнуло в воздухе и тут же погасло.       — Че-то ничего не произошло, — пробормотал капитан. — Ну и пофиг.       Он вытащил из-за пояса блестящий стилет внушительного размера, проигнорировав присвист Уоррингтона, и сказал:       — А ну-ка, Вуд, иди сюда, — и потянул Оливера за рукав.       Оливер отпихнул его руку и нервно спросил:       — Флинт! Может, ты объяснишь уже, какого черта происходит?       — Ты тупой или глухой, Вуд? Мы здесь снимаем непреложный обет, вообще-то.       — При чем здесь я?! Что тебе от меня надо?       — А ты у нас, значит, не участвовал? Решил не пачкать свою честную гриффиндорскую мордочку? Отсижусь-ка я в кустах, пока другие за меня решают? Не выйдет, Вуд. Ты в этом дерьме по самые уши, так что заткни хлебало и дай сюда руку.       — Что ты несешь, Флинт?! Зачем?       — Дай сюда, — процедил Флинт и схватил Вуда за руку, быстро задрал рукав толстовки, развернул тыльной стороной вниз и полоснул концом стилета по нежной белой коже. Вуд вскрикнул и уставился на алую рану, из которой струйками потекла кровь.       — Маркус, ты что делаешь? — воскликнул Уоррингтон. — При чем здесь Вуд? Обет накладывал я.       — Что это ты его защищаешь? — ревниво спросил Флинт. — Ты что, в него втюрился?       — Нет, Флинт, я в тебя втюрился, придурок ты конченый. Что за игры с ножами? Ты хочешь, чтобы нас всех исключили из школы?       — Утихни. Я знаю, что делаю.       С этими словами Флинт произнес несколько зловещих слов, от которых завибрировал воздух, и еще крепче стиснул руку несчастного Вуда. Кровь закапала на пол. Маркус окунул в нее палец и принялся чертить пентаграмму. Воздух за спинами стоящих уплотнился, а вокруг протянутых рук стиснулись прозрачные обручи. Стало нечем дышать.       — Флинт! — воскликнул Уоррингтон. — Прекрати немедленно! Ты нас угробишь!       Он попытался высвободиться, но магия прочно держала его руку. Ребята побледнели и стали вырываться. Майлз выхватил палочку и воскликнул:       — Фините ин…       — Экспеллиармус!       Палочка Блетчли выскочила из его руки и полетела в направлении Флинта, но ударилась о невидимый барьер, образовавшийся вокруг него и Вуда, и отлетела в сторону.       — Флинт, прекрати немедленно! — заорал Майлз.       Флинт и не думал останавливаться. Он все стискивал руку Вуда, из которой лилась кровь, и тот, не выдержав, тяжело бухнулся на колени.       — Ну что, гаденыш, попался? — злорадно оскалился Флинт.       Вуд побледнел, глядя на него расширенными зрачками.       — Что я тебе сделал-то? — тихо спросил он.       — Бесишь ты меня, тряпка, — выплюнул Флинт. — Ведешь себя, как матрас обоссанный. Раньше я к тебе испытывал хоть каплю уважения, а теперь ты — как грязь под ногами. Даже мараться неохота.       Вуд дернулся и открыл рот, глотая воздух. Голова налилась кровью, и вокруг все поплыло. Флинту тоже не хватало воздуха. Сквозь шум в ушах он слышал приглушенные крики, пробивающиеся сквозь вихрь, образовавшийся вокруг них с Вудом. Он с ненавистью схватил Вуда за горло.       — Пидор ты сраный!       Вуд попытался высвободиться, стиснул руку Флинта, но вдруг начал синеть и закатывать глаза. Маркус испугался и отпустил горло своего врага. Он обхватил ладонями голову Вуда, вглядываясь в сведенное судорогой лицо.       — Эй! Ты же не сдох?       Он похлопал его по щекам.       — Эй, Вуд! Очнись!       Вуд приоткрыл посиневшие губы и прохрипел:       — Чтоб ты сам сдох, Флинт.       — Только вместе с тобой, Вуд! Вуд! Эй, очнись же! Вуд! Ты все еще меня хочешь?       — И не мечтай. Ты, походу, сам меня хочешь.       — О, да, я бы тебя отымел и бросил.       — А я бы тебя — нет.       — Чего нет? Не отымел или не бросил? Эй, Вуд! Вуд!       — Прекрати… Прекрати это…       Флинт поднял ошалевшие глаза на вихрь вокруг них. Он вытащил палочку и попытался сказать:       — Фините инкантатем… Фините…       Ничего не выходило. Он повалился на бок. В глазах резко потемнело. Одной рукой он нашарил Вуда и стиснул его, прижимая к себе. А потом какая-то сила подбросила их и больно шлепнула об пол, вышибая остатки сознания. ***       — Лица все те же, — констатировал Снейп, — если не брать в расчет одного глупого гриффиндорца. Так-так. Ну, и какой «дипломированный черный маг» пытался призвать демона вихря? Неужели вы, мистер Флинт? А мне казалось, что вы не блещете по чарам. Похоже, мне стоит пересмотреть свое отношение к вашей успеваемости. Ведь отметки — это не главное, не правда ли?       Флинт устало покосился на беспорядок, образовавшийся в их спальне после вызванного им торнадо. Кровати были перевернуты, полки повалены, плакаты сорваны. Содержимое тумбочек было раскидано на полу вперемешку. Некоторые предметы разбились.       Он оглядел парней, которые сидели на полу, повесив головы. Вуд угрюмо бинтовал руку, стараясь смотреть куда угодно, только бы не на Флинта.       — Вы так стремитесь вылететь из школы, мистер Флинт, что вряд ли дотянете до выпускных экзаменов. Ну что ж, раз угроза исключения на вас совершенно не действует, мне придется изменить методику. Как насчет капитанства? Мистер Люциус Малфой на днях весьма прозрачно намекал мне, что кандидатура Драко Малфоя, хоть он еще очень юн, как нельзя лучше подходит на эту должность. А вы как думаете, мистер Флинт?       — Мы пытались снять одно заклинание, — пробурчал Флинт, не глядя на декана.       — Какое, позвольте полюбопытствовать?       — Непреложный обет.       — С этого места поподробнее.       Флинт кивнул Уоррингтону, и тот рассказал, как было дело.       Снейп поднял бровь, достал палочку и подошел к Уоррингтону. Он наколдовал какое-то заклинание вокруг его руки. В воздухе что-то вспыхнуло и тут же погасло. Декан хмыкнул, а затем обошел остальных ребят, не исключая Вуда, и изучил их запястья.       — Мистер Флинт, так с какой целью вы призвали этого демона? Чтобы разрушить непреложный обет? Надо полагать, в следующий раз, когда вам нужно будет подуть на ложку с горячим супом, вы снова обратитесь к нему за помощью? А какого демона вы призовете, если у вас засвербит в носу?       — Это было не то заклинание! Я перепутал…       — Ах, вы перепутали? Ну что ж, со всяким бывает. И ничего страшного, что при этом вы разнесли половину гостиной и покалечили своих… Хм… Друзей. А это что такое? Акцио стилет. Занятная вещица. Незаменимая в арсенале черного мага. Где взяли? Молчите. В таком случае, я ее конфискую, и пусть тот, у кого вы ее забрали, сам с вами разбирается. Ну, а вы?       Снейп окинул холодным взглядом остальных присутствующих.       — Что мне с вами делать? У вас уже столько взысканий, что часть из них придется переносить на следующий год. Из команды вы и так исключены. Грозить отчислением из Хогвартса, как я вижу, вам бесполезно. Смею предположить, что если будет отчислен хотя бы один из вашей дружной компании, остальные последуют следом за ним добровольно.       Снейп прошелся взад-вперед, массируя за спиной запястья.       — А ведь у вас даже нет ни капли понимания того, что своими проделками вы могли навредить другим людям. Полная безнаказанность и безответственность. Да, капитан Флинт. Вас это тоже касается. До вас никак не доходит, что должность капитана — это прежде всего ответственность. Ладно, я уже молчу о том, что вы совершенно не занимаетесь своей новой командой. Мне также понятно, что вы не можете расстаться со своей прежней командой. Но ведь даже их жизни, даже их жизни вы постоянно подвергает опасности! Не знаю уж, что тому виной: беспросветная глупость или какие-то другие прихоти, — профессор зачем-то покосился на Вуда. — Тем не менее, мистер Флинт, сегодня все ваши друзья могли запросто погибнуть. Неужели вас это не отрезвляет?!       Все молчали, не имея желания препираться. Вуд, бледный до синевы, сидел у стенки и тяжело дышал.       — Идите-ка в больничное крыло, мистер Вуд. Впрочем, с такой кровопотерей вам это будет не просто сделать. Не желаете ли сопроводить своего приятеля, мистер Флинт?       — Спасибо, я сам дойду, — буркнул Оливер и торопливо поднялся, но у него тут же закружилась голова, и он завалился на Монтегю.       — Не дури, я провожу, — поднялся на ноги Флинт.       Вуд, не глядя на него, заспешил к выходу, стараясь поскорее покинуть подземелья.       — Погодите-ка, Вуд, чуть не забыл. Значит так… Тридцать баллов за участие в запрещенном правилами ритуале, двадцать — за незаконное проникновение в спальню чужого факультета и… Ну, и десять просто так, чтобы неповадно было связываться с этими бездельниками. Ах, да, я сообщу профессору Макгонагалл о вашем поведении, и она подберет вам соответствующее наказание. Что еще… Что еще… Мистер Флинт, вам я назначаю взыскание в счет предстоящих тренировок на все дни в течении будущего месяца. Вам все ясно? Тогда вы можете идти.       Парни скрылись за портьерой.       — А вы что сидите? — обратился Снейп к оставшимся. — Или порядок за всех должен наводить Блетчли? Да, и не забудьте, что взыскание, о котором я только что упомянул, касается вас всех. Все, приступайте к уборке.       Снейп развернулся к выходу, но Уоррингтон окликнул его:       — Профессор! А… А как же непреложный обет?       — А что с непреложным обетом? — удивленно обернулся Снейп.       — Вы разве не поможете нам его снять?       — Мистер Уоррингтон, я не могу снять с вас то, чего нет.       — Как нет?       — Так. Ни на одном из вас нет никакого непреложного обета.       Все удивленно выдохнули.       — Запомните: для того, чтобы творить такие сложные и опасные заклинания, нужен серьезный уровень магической подготовки. Идеального знания теории недостаточно. Необходима практика. Разве я вам об этом не говорил на первом курсе, когда вы не могли сдать профессору Флитвику «вингардиум левиосса»?       — Но я же видел… Мне казалось… Синий огонь… У нас же руки!..       — Благодарите Мерлина, что у вас руки — не из того места. Запомните все: еще одна подобная выходка, и я лично. Оторву. Вам. Всем. Головы.       Снейп резко развернулся и вышел прочь. Портьера всколыхнулась вслед за его плащом.       — В который уже раз он нам это обещает… — вздохнул Блетчли. ***       — Вуд, постой, куда так втопил? Будто и не больной вовсе…       — Отвали от меня, психопат.       — Что так неласково, Вуди?       Вуд остановился, тяжело вздохнул и повернулся к Маркусу.       — Слушай, что тебе от меня нужно? Что ты до меня все время докапываешься? С обетом я ни при чем, ясно тебе? Это случайность. И вообще… На хрена ты мне руку порезал, больной придурок?       — Вуд, я… — Флинт схватил Вуда за рукав, пытаясь притянуть к себе.       — Убери от меня свои грабли, — отдернул руку Вуд.       — Ну что ты такой недотрога, блин?       — Флинт, я не педик, понятно? Так что держись от меня подальше.       — Не педик? — передразнил Флинт. — А что ты мне на вечеринке говорил? Как ты мной восхищаешься и все такое? А как танцевал передо мной? Как раздевался? Забыл уже?       — Такого не было! — выпучил глаза Вуд. — Это все ваш долбаный слизеринский алкоголь! — Алкоголь?! — Флинт подошел к Вуду вплотную и попытался вжать его в стену. — А отсосать ты мне согласился тоже под действием алкоголя, да?       — Я не… — начал Вуд. — Не в этом дело. Я не…       — Ты хотел меня, — сквозь зубы проговорил Флинт, — признай это.       Вуд вздохнул.       — Чего ты хочешь? Унизить меня? Растоптать? Посмеяться? Ну, валяй. Только я хотел бы знать: тебе еще не надоело? Я ведь грязь под ногами. Или кто там еще? Матрас обоссанный, так? Так валяй, Флинт, унизь меня, предложи тебе отсосать. Тряпка Вуд готов на все ради того, чтобы ему засадил сам слизеринский тролль.       — Подбирай выражения, Вуд.       — Пошел ты на хуй. Флинт вцепился в воротник Вуда, притянул его к себе, не зная, куда девать злость. Оливер попытался вырываться, но слишком ослаб после недавнего приключения.       Флинт посмотрел на его губы. Они были бледными, совсем не такими, как тогда, на вечеринке. Маркус неуклюже прижался к ним своими губами и почувствовал, как Вуд замер и как сильно забилось его сердце сквозь плотную ткань толстовки. Кровь от волнения зашумела в ушах, и Флинт отстранился, глядя в удивленные глаза Вуда.       — Да какого черта происходит?! — выпалили они одновременно.       Парни отшатнулись друг от друга, и Оливер припустил в больничное крыло, как будто бы и не был ранен.