Игра на миллион

      — Я никуда не уйду из этого дома, — решительно заявила миссис Флинт, сжав красивые губы в тонкую ниточку.       Они сидели в гостиной. На журнальном столике валялось несколько писем с предупреждением о нападении: От Деррека, от Боула, от Деррека с Боулом, от Блетчли и еще одно — от тайного доброжелателя, пожелавшего остаться анонимным. Рядом со столиком топтались совы, которых пора было бы уже выпустить восвояси.       Маркус уронил лицо на руки. Для него было совершенно очевидно, что лучший способ обезопасить себя в эту ночь, — это покинуть дом, забрав из него все ценное, коего имелось не так уж и много, и свалить поскорее к родне. По крайней мере, должна уехать мама. Он так и предложил ей сделать, тем более, что тетя Омелла всегда рада гостям, но миссис Флинт вдруг стала упираться. Маркуса уже начинало мелко потряхивать от злости и раздражения.       — Откуда такое упрямство, мама? Откуда?! — возмутился он.       — Потому что я — колдунья и никогда не опущусь до того, чтобы из-за кучки взломщиков позорно бежать из собственного дома, поджав хвост, как какая-нибудь трусливая маггла!       — О, Мерлин! Почему ты всегда становишься такой гордой, когда не надо?! Где была твоя гордость, где, когда отец пропивал состояние?       — Не смей так со мной разговаривать! — подскочила миссис Флинт. — Совсем распустился!       — Да мне плевать на эти ваши правила поведения! Ты сейчас только о манерах способна думать, а? Жизнь стоит на кону, неужели не доходит?!       — Я уже сказала, что не уйду из этого дома. Все, на этом точка, — села на место мама.       — Тогда мне придется тебя оглушить, — сказал Флинт, потянувшись за палочкой, но мама опередила его, выхватив свою и обезоружив его.       — Ты забыл, что я могу тебя проклясть в любую секунду? А, ну-ка, сядь на место. Твою палочку я пока забираю, чтобы ты не наделал глупостей. Если понадобится, я сама смогу защитить этот дом.       Флинт плюхнулся обратно на стул. Его всего колотило от злости на маму, на отца, на тех придурков, что собирались напасть на их дом, и на тех, которые прислали письма. Также он злился на Снейпа, который вдруг внезапно куда-то умотал. Накануне вечером он прислал короткую записку с сообщением, что срочно уезжает по делам и появится у Флинтов только во вторник утром. Он напомнил, что Маркусу не позволено покидать дом без сопровождения. Как будто Маркус так уж рвался в школу.       Сразу после рождества к ним домой заявился тучный участковый мракоборец Юлиус Палпи с ушастым стажером по фамилии Макгрю. Он долго и нудно зачитывал Маркусу его права и рассказывал о том, что Флинт отпущен под подписку о невыезде. Он не имеет права трансгрессировать в пределах страны, а также выезжать или вылетать за ее пределы. Фактически Маркус находится до суда под домашним арестом, но в виду особого снисхождения суда может перемещаться под охраной доверенного лица, коим является его декан.       Миссис Флинт согласно кивала, слушая Палпи, а ее сын вяло подсчитывал количество чашек чая и печенья, выпитых и съеденных прожорливым участковым.       Наконец, представители закона удалились восвояси, оставив на столе порядочный свинарник.       Флинт покосился на все еще топчущихся в гостиной сов, размышляя о том, стоит ли сообщать о предстоящем покушении в аврорат. С одной стороны, он слабо верил в их помощь. Перед мысленным взором тут же всплыла флегматичная рыхлая физиономия участкового. С другой стороны, он боялся к ним обращаться. Ведь они, Флинты, — семья пирата, пусть и погибшего больше, чем пол года назад.       Но ведь и бандиты не просто так пытаются проникнуть в их дом. Джерри вполне мог хранить здесь что-то незаконное. Хотя, он вряд ли поступил бы так со своей семьей. Он старался, как мог, оберегать их ото всего, и, если что-то оставалось в доме, то только потому, что брат не успел это перепрятать. Те карты, что хранились в его комнате, Маркус был уверен, вполне безобидны.       Однако, его удивляло другое: за все это время в их дом ни разу не заявились мракоборцы с обыском. Это и беспокоило, и вселяло какую-то невнятную надежду.       Миссис Флинт надоело сидеть в ожидании неизвестно чего, и она принялась прибираться в гостиной, нервозно размахивая палочкой. Ее сын воспользовался тем, что она отвлеклась, и все-таки написал письмо Палпи, старательно излагая все, что ему известно о предстоящем покушении. Теперь необходимо тщательно подготовиться к нападению. Кажется, пришло время хорошенько вспомнить уроки по защите от темных искусств. ***       Хогвартс-экспресс размеренно стучал колесами, несясь сквозь унылый коричневый пейзаж, слегка припорошенный белым снегом.       Оливер от скуки подышал на стекло и вывел пальцем на запотевшей его части какую-то закорючку. На противоположном сидении шуршанул газетой Перси.       — Что пишут? — вяло поинтересовался Вуд.       — Мракоборцы конфисковали большую партию незаконно изготавливаемых зелий. Пишут, что это каким-то образом связано с осенними событиями, когда арестовали целый корабль какой-то травы неизвестного происхождения. Ты не слышал? Громкое дело.       Оливер апатично пожал плечами, мысленно находясь в соседнем вагоне, где собралась слизеринская компания.       В полдень, когда экспресс дал последний предупредительный гудок о своем отбытии, на платформу ввалились Деррек и Боул в сопровождении какого-то мракоборца. Оливер попытался расспросить парней, что им известно, но те протолкались мимо, пробормотав, что Флинта сегодня нет и не будет. Вуд было потащился за ними, но из купе вышли близнецы и перегородили ему дорогу. Связываться с братьями не хотелось. Те, правда, тоже не горели желанием общаться, просто прошли мимо, специально задев Оливера плечами. Однако, момент был упущен, а идти в вагон к слизеринцам Вуд не хотел.       Ему так ничего не удалось выяснить вплоть до самого вечера. Он отметил про себя, что Снейп также отсутствовал на праздничном ужине. Зато Люпин был на месте, еще более помятый, чем обычно.       За столом слизерина тоже было довольно-таки тихо. Оливер попытался было поймать взгляд Блетчли, но тот был занят поеданием ужина и ни на кого не обращал внимания.       Вечер прошел в неизвестности. Вуд пропустил мимо ушей речь Дамблдора, в которой тот упомянул предстоящий бал и обозначил, когда состоится следующий матч по квиддичу. Он рано пошел спать, проигнорировав расспросы Перси, и быстро забылся тяжелым сном.       Ему снился зимний лес. Кажется, за ним гнались волки, целая стая серых лохматых волков на длинных худых ногах. Он бежал со всех ног, со свистом вдыхая морозный воздух, а позади слышалось глухое рычание напополам с тявканьем и голодное клацанье острозубых пастей.       Наконец, его ноги стали увязать в снегу. Он сделал несколько бесплодных попыток передвигать ими, прежде чем стая настигла его, окружив кольцом.       Оливер зажмурился, готовясь принять смерть, но неожиданно под ноги ему кинулся маленький худой волчонок. Он скулил и жался к ногам. Вуд склонился к зверенышу. Тот смотрел на него умными человечьими и звал: «Вуд! Вуд!..»       Он резко проснулся и сел в кровати. Тыльная сторона руки, где находился порез, горела огнем. Сердце глухо колотилось под пижамной рубашкой. Что-то случилось, что-то очень плохое.       Оливер осторожно вылез из-под одеяла. Был одиннадцатый час, но все уже спали, и свет нигде не горел. Надо срочно найти Люпина, билась в голове мысль. Надо срочно его найти, иначе будет поздно. Флинт был в беде, это совершенно очевидно, и Вуд ругал себя, что за весь вечер так ничего и не сделал, ничего не выяснил. Он мог тысячу раз подойти к Люпину, объяснить ему все. Мерлин, он мог обратиться хоть к самому Дамблдору. Похоже он растерял весь запас хваленой гриффиндорской смелости, зато приобрел целую тонну глупости.       Вуд вынырнул из-за поворота. Его торопливые шаги гулко раздавались в пустых коридорах Хогвартса. Он подсвечивал себе дорогу палочкой, предусмотрительно приглушив ее свет впопыхах накинутой мантией. Вдруг вдали сверкнул огонек. Кто-то шел к нему навстречу. Отлично! Пусть это будет хоть Филч, не важно. Надо побыстрее сообщить кому-то, кому угодно.       — Мистер Вуд? — раздался мягкий знакомый голос, благословенный голос профессора Люпина. ***       В десять вечера раздался стук в дверь. Флинт вздрогнул и тут же отругал себя за малодушие. Он приготовил палочку и осторожно направился к двери.       — Это Макгрю, — раздался робкий голос за дверью. — Меня прислал лейтенант Палпи, чтобы охранять вас!       Флинт резко открыл дверь и увидел ушастое мальчишеское лицо стажера. По виду тому едва ли исполнилось восемнадцать лет. Он был ниже и худее Маркуса, и синий плащ мракоборца висел на нем здоровенным мешком.       Маркус горько усмехнулся, глядя на «защитника».       — Что, все взрослые мракоборцы в Министерстве закончились? — поинтересовался он.       — Лейтенант Палпи на задании, сэр, — отрапортовал Макгрю, — он прислал меня вместо себя.       — Шел бы ты домой, — беззлобно сказал Флинт. — Баиньки.       — Я не могу, сэр, я при исполнении. Я встану здесь и буду охранять вход, сэр!       — Ну уж нет, — сказал Маркус, сгреб мальчишку за капюшон и втащил внутрь дома.       Присутствие мракоборца на пороге явно давало понять, что они предупреждены о нападении. Пусть преступники думают, что дома осталась только миссис Флинт. Это даст им некоторую фору.       Свет в доме было решено заранее погасить, шторы — задернуть. Флинт предполагал, что шайка Барнса попытается проникнуть в дом через спальню матери. Они наверняка думают, что на дом наложены сигнальные чары, а, значит, если они проберутся в дом через первый этаж, у хозяйки будет время, чтобы подготовиться к нападению. Поэтому, лучше всего ворваться к ней в спальню, пока она спит, и потребовать ее снять защитные заклинания, а заодно отдать искомую карту.       Первоначальную идею создать охранные чары вокруг дома пришлось отбросить. Флинт здраво полагал, что Барнс так просто не сдастся и придумает что-нибудь еще. Например, нападет на маму, когда та выйдет из дома, а это куда опаснее.       Конечно, в идеале мать должна была бы уехать к тетке, но та настолько заупрямилась, что переубедить ее было просто невозможно. Поэтому, думал Флинт, пусть лучше они нападут сейчас, пока Маркус дома. А еще он в тайне надеялся, что Снейп все-таки придет на помощь.       Наконец, подготовка была завершена. Миссис Флинт вместе со стажером расположились на первом этаже. Маркус занял оборонительную позицию в маминой спальне. Дом готовился дать отпор, оставалось только ждать. ***       За окном шел легкий снежок. Он светился в свете луны, которая своими холодными лучами ярко освещала комнату. Флинту пришлось встать в тень, чтобы его не было видно со стороны окна.       Сердце под толстовкой гулко стучало, а кисти рук давно уже заледенели от волнения.       Маркус прислушивался к тишине, наверное, второй час. От каждого скрипа половицы, шороха очередного упавшего с крыши сугробчика или тихих шагов матери внизу его кишки скручивало в остром спазме. Он старался глубоко дышать, но выходило плохо.       Флинт подумал, что стал совсем психом, прямо, как Вуд.       Перед внутренним взором тут же возникли наивные светло-карие глаза, смотрящие с вызовом из-под упрямо нахмуренных бровей. Вуд на его месте бросился бы на амбразуру, не думая о последствиях, сыпля из палочки боевыми заклинаниями направо и налево и… был бы убит на месте в первую же минуту боя. Бедный глупый Вуд.       Флинт усмехнулся, представив себе, как этот недоделанный рыцарь браво размахивает палочкой, повергая врагов, и вдруг почувствовал, как по телу растекается тонкий ручеек тепла, и как вслед за ним понемногу отпускает страх, вцепившийся ледяными когтями в сердце.       И тут же ему стало не до смеха, потому что он вспомнил теплые крепкие руки Вуда, когда тот подхватил его, избитого и раздавленного морально и физически, подмышки, и дотащил до больничного крыла, совершенно не задумываясь, чем ему это может обернуться. Чертов Вуд. Благородный гриффиндорский дурак.       Он скорее почувствовал, чем увидел: кто-то внимательно смотрел в окно.       Флинт вздрогнул и крепче вцепился в волшебную палочку. На фоне окна, освещенного мертвенным светом луны, застыла темная фигура в капюшоне. Она слегка покачивалась из стороны в сторону, вглядываясь в темноту комнаты. Один, два, три, отсчитывал Маркус удары сердца.       Внезапно фигура вздернула руку с палочкой, и стекло оглушительно взорвалось мелкими колючими брызгами. Флинт едва успел прикрыть лицо от осколков.       Взломщик скользнул в оконный проем, бросил на пол метлу и подскочил к кровати. Он сдернул одеяло, но под ним обнаружился только ворох подушек.       — Остолбеней! — воскликнул Флинт, точным взмахом направляя заклинание во взломщика. Того отбросило назад. Он глухо ударился об оконную раму и повалился на пол, словно безжизненная статуя. В тот же момент за окном промелькнула маленькая черная тень, и это очень не понравилось Флинту.       Он выбежал из комнаты, торопливо запирая дверь всеми известными заклинаниями. Буквально через секунду внизу послышался тихий щелчок отпираемой двери. С лестницы было видно, как в дом проскользнула еще одна фигура. В тот же момент из дальнего конца гостиной в него выстрелил огненный шлейф заклинания. Его отсвет выхватил из темноты хрупкую фигуру матери, которая резко вздернула на себя палочку, и огненное лассо притянуло к ней второго взломщика.       Миссис Флинт коротко посмотрела на него, и тот с грохотом рухнул на пол. Маркус знал, ее взгляд может быть смертельно опасным.       Вдруг послышался гулкий свист, как будто пушечное ядро пролетает сквозь дом, и из камина выскочил еще один человек. Он обхватил маму со спины одной рукой, а другой приставил ей к горлу раскалившуюся докрасна палочку.       — Маркус! — хрипло крикнул он. — Я знаю, что ты здесь, сынок! Выходи по хорошему, если не хочешь, чтобы мамочке стало больно.       Флинт стал осторожно спускаться, держа наготове палочку, но Барнс его опередил:       — Экспеллиармус! — воскликнул он, и палочка выскочила у Флинта из рук. — А теперь без глупостей, малыш.       Они замерли друг напротив друга, боясь прервать зрительный контакт. Холодная жирная капля пота медленно стекала по загривку.       Маркус посмотрел на маму. Глаза той яростно сверкали. Он мысленно взмолился: не шевелись, ничего не говори!       — Волки! — крикнул Барнс. — Сюда.       В дверном проеме показался еще один человек. Шаги другого он услышал за своей спиной. Тут же в затылок ему уперся холодный конец палочки. Как ему удалось незаметно проникнуть через второй этаж?       — А теперь поиграем, — растянул в омерзительной улыбке рот Иезекииль Барнс. — Где карта, Маркус?       — У меня ее нет.       — Оставь нас в покое, проклятый ведьмак! — зашипела мама. — Или я прокляну тебя и всю твою семью!       — О, твоя мама — все еще горячая штучка.       При этих словах он плотнее прижал к себе миссис Флинт и похотливо прошелся рукой по ее груди и бедрам. Та попыталась шевельнуться, но магия сковывала ее тело.       — Медуза Горгона, — громко прошептал ей на ухо Барнс, обдавая зловонным дыханием. — Одним взглядом можешь парализовать свою жертву, а? Всегда хотел обладать тобой! Эй, Хлыщ, ну-ка обыщи миссис Флинт. Только аккуратнее, не смотри ей в глаза, а то тебя парализует, как Рыболова.       Маркус стиснул кулаки, глядя, как еще один отвратительны тип приближается к маме, как та тяжело дышит, гордо вскинув голову.       Короткая вспышка накрыла Рыболова сзади, и тот рухнул, а за его спиной возникла худенькая трясущаяся фигура стажера. Второе заклятие он послал в Барнса, но неточно. Оно чиркнуло его по руке. Взломщик схватился за раненую конечность, выпуская из рук миссис Флинт.       — Именем закона! — проблеял аврор, но не успел договорить. Барнс запустил в него мощное заклинание.       Макгрю отлетел к дальней стене и безжизненно сполз по ней.       Это был шанс. Маркус отточенным движение резко подался назад, саданув затылком стоящего позади него аккурат прямо в нос. Тот охнул, опуская руку с палочкой, и Флинт тут же выхватил палочку из его руки.       — Петрификус тоталус! — послал он в Барнса светящийся луч, но тот вдруг обратился в ворона и ускользнул от заклинания.       Мама бросилась вверх по ступеням, хватаясь руками за перила. Заклинание спало с нее. Флинт подхватил ее на ходу и устремился в спальню. Там их дожидалась его метла. Нужно было скорее убираться отсюда.       Они ворвались в комнату. Маркус быстро оседлал метлу, помогая маме удержаться на ней, привычно оттолкнулся ногами от пола. Они взлетели всего на пару футов и тут же рухнули на пол. В тот же миг на лестнице показалась фигура Барнса.       — Лети без меня! — крикнул Флинт матери.       Ее сил не хватило бы, чтобы поднять в воздух их обоих.       — Я тебя не оставлю! — возразила она.       Раздумывать было некогда. Парень толкнул хрупкую женщину на кровать и выскочил за дверь, захлопывая ее за собой. Он тут же был буквально приплющен к двери мощным заклятием. Перед его лицом возникла искаженная злобой морда Иезекииля.       — Шутки кончились. Отдавай карту! — рявкнул тот.       — Я же сказал, карты нет. Если хотите, можете обыскать библиотеку, — выдавил из себя парень.       Он впился растопыренными пальцами в дерево двери, пытаясь пропустить через нее заклинание склеивания, это дурацкое заклинаньице, которое он так часто и успешно применял на своих сокурсниках. Теперь от него зависела жизнь мамы.       Он сосредоточился. Надо просто заклеить дверь, и тогда комната будет отрезана от преступников.       — Так мы и поступим.       Барнс щелкнул пальцами, и по лестнице к нему поднялись Хлыщ и Рыболов, которых он уже успел привести в чувство, и тот, третий, которого ударил Флинт. — Обыщите библиотеку! А с тобой, — обратился он к Маркусу, недобро ухмыльнувшись, — я только начал разговор.       Глаза Флинта давно уже привыкли к темноте, поэтому он отчетливо видел все перемены в мимике своего врага. Он не мог не заметить, как болезненно-садистки сверкнул его взгляд.       Барнс был двинутым на голову чертовым извращенцем и при этом, в отличие от других собутыльников отца, забулдыг и неудачников, необычайно сильным магом.       Когда Маркус был маленьким, отец частенько брал его с собой в кабак. Там он каждый раз порядочно надирался и, бывало, оставлял на пригляд Иезекиилю. Тот относился к мальчишке, в общем-то, по отечески, но от одного его взгляда, какого-то нечеловечески хищного, у Маркуса всегда тряслись поджилки.       Вот и сейчас он с откровенным ужасом следил за тем, как этот опасный человек взмахом палочки разжигает огонь в камине, как левитирует туда кочергу, а потом через несколько мучительных минут, за которые Маркус все еще пытается срастить дверь, резко вскидывает руку, чтобы призвать страшное оружие к себе.       Флинт следит, как сияющая белым кочерга медленно плывет по воздуху, приближаясь к нему, и сглатывает сухой комок, застрявший в горле.       — Мы обыскали библиотеку. Там нет карты, — объявил Хлыщ.       — Что ж, — сказал Барнс, — думаю, Маркус, наконец-то, готов поделиться с нами ее местонахождением.       Он схватил Флинта за грудки и с нечеловеческой силой дернул за края толстовки так, что та разорвалась пополам, обнажая торс.       — Клянусь, я не знаю, где карта! — в панике закричал Маркус.       Он слышал, как за спиной, в комнате, заметалась мама, как она стучит в стену, намертво сросшуюся с дверью. Главное, чтобы она не догадалась сесть на метлу, вылететь из окна и вернуться обратно через дверь.       — Это мы тоже сейчас проверим.       Кочерга мучительно медленно подплыла к его животу и…       Ему показалось, что это не он кричит. Он не мог визжать, как девчонка, просто не мог. Но еще хуже был крик мамы за стеной, полный боли и отчаяния.       — Ну, — скучающим голосом поинтересовался Барнс. — Как тебе мои методы лечения амнезии? Поинтереснее, чем круциатус, правда же?       — Слишком по маггловски, — прохрипел Флинт, стараясь не опускать глаза.       — Главное, действенно. Снова крик и боль, прожигающая внутренности. Перед глазами поплыло, и он все-таки опустил голову, чувствуя, как по щекам покатились слезы.       — Ну как, прояснилось что-нибудь в голове?       — Я не знаю! Не знаю, где она! — всхлипнул парень.       — Ты просто жалкий трусливый пацан, — скривился Барнс.       — Эй, Ворон, — окликнул его Рыболов, — а ты не увлекся? Малой сейчас копыта отбросит, нам оно надо?       — Не отбросит. Он крепкий, правда, сынок?       Он похлопал Маркуса по плечу, и тут же кочерга впилась ужасной змеей, скручивая до вопящей боли, вышибая сознание. Отвратительно запахло горелым мясом, а за спиной вздрагивала дверь. Там билась и кричала в беспомощной истерике мама.       — Пожалуйста, — взмолился Флинт.       Он бессильно обвис на двери, чувствуя себя маленьким и жалким котенком, над которым измываются жестокие и безжалостные подростки. — Прекратите…       — Ты отдашь мне карту, — вдруг рассвирепел Барнс, хватая парня за горло и заставляя взглянуть в глаза, или я запущу кочергу тебе в штаны, и тогда ты не только учуешь запах горелой плоти, а еще и услышишь, как от жара трещат и лопаются твои яйца!       В тот момент, когда Барнс левитировал кочергу из камина, он задел ею несколько горящих поленьев, и те выкатились в гостиную. От них загорелся половик, а от него огонь постепенно перекинулся на шторы, и, пока взломщик мучил Флинта, огонь так разошелся, что охватил уже половину гостиной.       Маркус ускользающим сознанием отметил, как Рыболов и Хлыщ бросились вниз тушить пожар. Перед глазами все еще стояла перекошенная безумной злобой физиономия его мучителя, который снова приблизил к нему кочергу. Флинт зажмурился. Вуд, где ты, чертов герой?! Ты всегда оказывался рядом, когда ему было плохо! Вуд…       Холодный спасительный голос прорвался сквозь затуманенное болью сознание. Он четко выкрикивал заклинания одно за другим. Чужая, дружественная, магия прохладным потоком окутывала все вокруг. Злобное лицо Барнса вдруг куда-то провалилось, и сильные руки обхватили его, бережно укладывая на пол.       — Тихо, тихо, — произнес голос декана, и приятная прохлада тут же растеклась по обожженным местам.       А дальше наступило спасительное забытье. ***       В кабинете Дамблдора пахло чаем и тревогой. Директор медленно расхаживал из угла в угол, время от времени касаясь пальцами изящных механизмов, присутствовавших здесь в большом количестве.       — Может быть, связаться со штаб-квартирой мракоборцев? — спросила Макгонагалл, покусывая тонкие губы.       Она сидела на самом краешке стула в углу и зябко куталась в клетчатый халат, накинутый поверх ночнушки.       — Мы связывались с ними десять минут назад, — напомнил Дамблдор. — Это был третий сеанс связи за прошедший час.       Люпин, нервно барабанивший пальцами по столу, предложил:       — А не отпустить ли нам юношу? Мне кажется, ему давно пора спать.       — Нет! — резко заявил Вуд. — В смысле, я бы хотел дождаться новостей, профессор. Позвольте мне остаться!       — Профессор Люпин прав, мистер Вуд, — строго сказала Макгонагалл, — Вам надо хорошенько выспаться перед завтрашним днем. И начинайте уже подтягивать учебу, — нахмурилась она.       — А мне нравится, — вдруг сказал Дамблдор, стоявший лицом к окну, — как ученики соперничающих факультетов переживают друг за друга. Ради этого стоило затеять чемпионат, не правда ли, Минерва?       — Альбус, — возразила декан, — пока что чемпионат приносит больше неприятностей, чем пользы. А вы, уж простите меня, как всегда, видите только то, что хотите видеть.       — Как, впрочем, и вы, — улыбнулся директор, поворачиваясь лицом к присутствующим. — Когда вы хотите осмотреть город, вы обходите его вдоль и поперек и даже иногда объезжаете вокруг, но для того, чтобы рассмотреть его по настоящему, нужно стать птицей. Только тогда вашему взору откроется то, что раньше было скрыто от глаз.       Профессор Макгонагалл фыркнула от такого нелепого сравнения и гордо отвернулась в сторону.       В кабинете снова воцарилось молчание.       Наконец, в камине что-то хрустнуло, вспыхнуло, и из него вывалился незнакомый мракоборец, а следом — Снейп и Флинт.       — Ну? Что? — оживился Дамблдор.       — Мы задержали троих. Остальным удалось скрыться. Их главный — анимаг. Принимает форму ворона. Но пострадавший, ваш студент, — кивнул мракоборец на Флинта, — утверждает, что знает нападавших по именам.       Маркус смотрел в пол. Выглядел он сильно потрепанным и, судя по всему, еле держался на ногах.       — Миссис Флинт, — продолжил аврор, — не пострадала. Ее сопроводили к родственнице. Какое-то время ей придется там пожить, тем более, что часть дома сгорела при пожаре. При задержании нами был обнаружен стажер Макгрю, который, по словам пострадавших, активно помогал им обороняться и получил физические увечья, так сказать, во время операции. У него небольшой ожог ноги, но, в целом, ничего серьезного. Мы, конечно, похлопочем перед начальством, чтобы его приставили к награде.       — А еще неплохо было бы, — язвительно начал Снейп, — оштрафовать того, кто послал неопытного студента-первокурсника на задание, связанное с риском для жизни, в то время, как сам приятно проводил время в кабаке. Да-да, господин мракоборец, я знаю, о чем говорю.       Представитель закона с раздражением покосился на Снейпа, как-будто тот обвинял лично его.       — Директор, — обратился зельевар к Дамблдору, — думаю, мне следует проводить мистера Флинта в его спальню.       — Я могу проводить студентов, — вскочил со стула Люпин.       Снейп сделал вид, что Люпина здесь нет.       — Римус, проводите мистера Вуда, — предложил директор. — А потом возвращайтесь сюда. Оба. Я должен задать вам кое-какие вопросы.       — Господин директор, — включил Снейп официальный тон, — мне кажется, мистеру Вуду имеет смысл остаться и изложить представителю закона, когда и при каких обстоятельствах он оказался свидетелем разговора о нападении на дом мистера Флинта. Ведь это вы проинформировали нас о покушении, не так ли, мистер Вуд?       Снейп впился ледяным взглядом в Оливера, который от неожиданности даже привстал.       Он чувствовал себя неловко. Ему совершенно не хотелось, чтобы Флинт видел, как он тут сидит, волнуясь за него и дожидаясь, словно верная невеста.       Оливер покраснел.       — Северус — переполошилась Макгонагалл, — давайте не будем впутывать моего студента в эту криминальную историю!       Маркус вдруг поднял взгляд и внимательно посмотрел на Вуда. Он как будто не удивился, увидев его здесь.       Сердце быстро забилось в груди от этого взгляда. Как Вуд ни убеждал себя в том, что за каникулы излечился от болезненной страсти к слизеринскому капитану, понял, что все еще неравнодушен к нему. Флинт, напротив, смотрел равнодушно, как бы сквозь него, и Вуд вдруг понял, что тот сейчас грохнется без сознания прямо посреди кабинета.       — Да, конечно, директор! — заорал Оливер. — Я останусь, чтобы дать показания!       Маркус встрепенулся и посмотрел на своего декана. Тот кивнул директору, взмахнул плащом и резко вышел из кабинета, толкая перед собой своего студента.       Вуд судорожно выдохнул. Он чувствовал смесь облегчения и смятения. А еще на него, наконец-то, навалилась усталость.