Игра на миллион

      — Вызывали? — небрежно бросил Снейп, врываясь в директорскую без стука.       Настроение у него было отвратительное. Начался май, и гормональные подростки просто взбесились. Никто не хотел учиться, только гулять с утра до ночи. К тому же, приближался финал домашнего чемпионата, и по школе бродили толпы фанатов, распевая песенки. Плюс Пивз. Плюс Флинт. Плюс Поттер. Плюс Люпин со своими лунными циклами.       — Присядь, Северус, — кивнул Дамблдор, мирно дожевывая кусок пирога. — Не хочешь тортика? Стеббль угостила. У них на факультете кто-то день рождения отмечает.       — Я заметил, — процедил Снейп.       Он как раз оштрафовал по дороге группу излишне веселых, по его мнению, пуффендуйцев.       — Дело в следующем, — начал директор. — Объявился еще один Ян Христов. Сегодня утром я получил сову из Болгарии, и вот что было написано в письме.       Он опустил на кончик носа очки-половинки и зачитал:       — «Дорогой сэр! Сердечно благодарю вас за приглашение на учебный чемпионат в Хогвартсе! К сожалению, я получил пригласительное письмо лишь осенью, поскольку лето мы с моей командой провели в горах на спортивных сборах. По всей вероятности, сова не смогла меня разыскать. Как только я получил письмо, то сразу же связался с вашим Министерством, однако, они мне до сих пор ничего не ответили. Поэтому я решил написать письмо лично Вам. Я был бы счастлив присутствовать хотя бы на финальной игре, и, если это еще возможно, прошу вас незамедлительно связаться со мной. В том случае, если время уже упущено, я с удовольствием приглашаю ваших студентов этим летом в Болгарию для обмена опытом! С наилучшими пожеланиями, Я. Христов.» Ну, что ты об этом думаешь? — спросил директор, оторвавшись от чтения.       Северус задумчиво откинулся на спинку стула.       — Два Христовых… На мой взгляд, это уже перебор. Если они вдвоем появятся в школе, возникнет масса ненужных вопросов.       — Значит, ты полагаешь, нам не стоит его приглашать?       — Даже если мы избавимся от первого Христова, то как мы объясним присутствие второго?       — Северус, скажи мне, как давно тебе известно о том, что Христов — самозванец? — внимательно посмотрел на него Дамблдор.       — Во-первых, я в этом не был до конца уверен. До этого момента. Во-вторых, он не совсем самозванец. Министерство ведь не просто так не отвечает настоящему Христову. Думаю, Бэгмен в курсе подмены.       — Зачем же им понадобилось обманывать нас?       Снейп пожал плечами.       — Болгарин не ответил, а его кандидатура уже была заявлена. Возможно, Бэгмен, попытался в последний момент найти ему замену во избежание неприятностей.       — Что тебе известно об этом человеке?       — Ничего конкретного, кроме того, что ему не стоит доверять. Он ходит за студентами, пытается их куда-то заманить. Я был свидетелем одного такого случая.       — Почему ты сразу мне об этом не рассказал? — нахмурился Дамблдор.       — Да потому, что, господин директор, вы были настолько очарованы идеей этого чемпионата, что не хотели слушать ни единого довода против! — разозлился Снейп. — Ни я, ни Макгонагалл не смогли вас убедить в том, что это опасно для учеников. А тому было масса подтверждений. Я уже не говорю о сорванном учебном процессе.       — Не кипятись, Северус, — миролюбиво остановил его Дамблдор. — Я внимательно слежу за безопасностью учеников.       — Пострадавшие уже есть, директор, уже есть, — досадливо поморщился Снейп. — Честное слово, я не понимаю, чего вы пытаетесь всем этим добиться.       Дамблдор посерьезнел. Он отодвинул от себя чашку с чаем и внимательно посмотрел на декана.       — У меня есть некоторые тревожные предчувствия. Что-то должно случиться. Не сегодня и не завтра. Возможно, даже не в этом году. Возможно также, что это всего лишь банальные стариковские страхи. Тем не менее.       Он сцепил пальцы рук, водя указательными друг о друга.       — Сейчас очень важно, чтобы ученики смогли найти общий язык. В особенности, это касается студентов враждующих факультетов. Именно сейчас. Пока они юны, пока они еще могут решить самостоятельно, какой путь выбрать в жизни. Сейчас они все еще видят друг в друге врагов. Так им навязывают родители, да и, что греха таить, некоторые учителя.       Дамблдор хитро прищурился.       — Наша задача — подтолкнуть их друг к другу таким образом, чтобы они сумели разглядеть за эмблемами факультетов живых людей со своими страхами, сомнениями, переживаниями. А для этого необходимы испытания.       — Мир, дружба, жвачка, — фыркнул Снейп. — Все это прекрасно только в теории. В жизни — это толпа жестоких неуправляемых подростков, готовых поубивать друг друга из-за какой-нибудь мелкой обиды. Эти подростки зациклены на себе. Им не знакомо сострадание. И да, они смотрят на эмблемы факультетов, потому что так проще. Самое простое в жизни — это найти виноватого, свалить на него причины всех своих бедствий и горько сетовать на злодейку-судьбу, которая жестоко с тобой обошлась. Нет, они никогда не станут искать за этими эмблемами живых людей. Они скорее навешают новые ярлыки, лишь бы только не думать. Лишь бы только не испытывать угрызения совести.       — В тебе говорит обиженный подросток, — мягко улыбнулся Дамблдор. — Положительные результаты уже есть, посмотри внимательнее.       — Вы слишком верите в людей. В мире есть настоящие ублюдки. Есть убийцы, маньяки, которым просто нравится убивать. Этих людей не переделать. Они такими родились. Такова суровая реальность.       — Ну, на то мы и волшебники, чтобы менять реальность. Послушай, я работаю с детьми больше пятидесяти лет и за эти годы не раз наблюдал, насколько сильно на детей влияет окружающая его среда. Безусловно, какие-то качества в них заложены природой. Но наша задача, как учителей, направить эти качества в нужное русло, подтолкнуть ребенка в нужном направлении.       — Не хочу указывать вам на ваши же ошибки, профессор Дамблдор, — едко сказал Снейп, — но в вашей практике был ярчайший пример, подтверждающий мою правоту.       Дамблдор тяжело вздохнул. Он снял очки и устало потер глаза.       — Если бы после каждого своего промаха я сдавался, то, наверно, давно бы уже ушел на пенсию и вплотную занялся вязанием. Вера, Северус, — это главный инструмент волшебника.       Дамблдор снова прищурился. В его глазах вдруг сверкнула смешинка.       — Напомни мне, сколько раз ты просил за своих студентов? Сколько раз ты покрывал их выходки? Все ли из этих выходок ты смог оправдать перед самим собой? Неужели твои ученики ни разу тебя не разочаровывали до такой степени, что тебе хотелось бросить все и уволиться, тем более, что ты вовсе не обязан защищать их от любых неприятностей? Тем не менее, я ни разу не слышал, чтобы ты на них пожаловался. На студентов других факультетов — не раз, и это — отдельный разговор. Но только не на слизеринцев. Скажу больше: ты не раз рисковал жизнью, спасая некоторых из них. Так что же тобой движет, Северус? Профессиональная этика? Желание выслужиться перед руководством или, быть может, перед родителями?       — Я просто стараюсь придерживаться своих принципов. О причинах вы знаете. Мы говорили об этом, когда вы принимали меня на работу. И я не хочу сейчас об этом.       — Одних принципов недостаточно. Должно быть еще что-то вот здесь, — Дамблдор приложил руку к груди.       — Это вам стариковские предчувствия подсказывают? — хмыкнул Снейп.       — Нет. Стариковские предчувствия мне подсказывают другое. Например, что девочка скоро поправится и сможет ходить. Следи за Христовым, за каждым его шагом, пока он находится на территории школы.       — Об этом вы могли бы меня не просить.       Однако, на финальной игре Христов так и не появился. Возможно, виной тому была погода: в ночь с пятницы на субботу на Хогвартс обрушилась гроза. С самого утра шел проливной дождь. Темно-серый потолок в Большом зале то и дело вспарывали вспышки змеистых молний. За завтраком было настолько темно, что Филчу пришлось зажечь в замке дополнительные факелы. Но на настроение болельщиков это никоим образом не повлияло. Пуффендуйцы веселым желтым стадом ввалились в Большой зал, моментально смели со стола все, что было предложено, и так же дружно отправились на стадион, оставив чопорных слизеринцев размеренно дожевывать утренние тосты.       И вот, под аккомпанемент особенно мощного громового раската, на завтраке объявился Флинт. Настроение его было мрачным в тон погоде. Сильно хромая на левую ногу, он добрел до своего места за столом и грузно плюхнулся на него. Сидевшие поблизости ученики шарахнулись от него, как от чумного. Деррек, Боул и Монтегю так и вовсе картинно встали со своих мест и молча вышли из зала.       Флинт навалил себе в тарелку целую гору овсянки и, ни на кого не обращая внимания, принялся методично ее поглощать.       Большой зал он покинул одним из последних.       У самого входа на стадион его окликнул Барроу.       — Чего тебе? — нахмурился Флинт.       — Снимай капитанскую повязку, — резко заявил тот.       — А ты не оборзел? — надвинулся на него Маркус.       — Ты не был почти ни на одной тренировке. Не летал. Не занимался нами. По какому праву ты все еще называешься капитаном?       Флинт ухватил Барроу за грудки и приблизил к нему злое лицо.       — Я был капитаном слизеринцев задолго до того, как ты впервые решил усадить свою изнеженную задницу на метлу. Я им и останусь. И ты будешь меня слушаться, усвоил? А, если не будешь, то вылетишь с поля быстрее пушечного ядра.       — Я согласен с Барроу, — подошел к нему сзади Кола. — Ты давно не капитан, Флинт. Никто из нас не станет тебе подчиняться.       — И кого же ты прочишь в капитаны вместо меня, а, Кола? — обернулся он к парню. — Может быть, криворукого вратаря?       Кола тяжело посмотрел на него своими непроницаемыми черными глазами. В росте охотник и вратарь друг другу не уступали. Вдруг на его лице появилась недобрая многозначительная ухмылка. Он коротко дернулся и наступил Флинту на левую ногу. Маркус побелел, с трудом сдерживая крик. В глазах тут же потемнело от боли.       — С-сука ты, Кола, — выдавил он, ища руками опору и не находя ее. — Без меня вы проиграете.       — Летать можно и без ноги, — зло ухмыльнулся вратарь. — Или тебе, как тому танцору, всегда что-то мешает?       — Еще бы не мешало, — встрял в разговор Мортимер. — Ему же Вуд с утра не дал. Придется бедняге летать со стояком.       Флинт дернулся в попытке скинуть с себя ногу Колы, но Барроу и Мортимер обхватили его с двух сторон, не давая двигаться.       — Ур-роды, — прошипел Маркус. — Жалкие неудачники. Чтоб вы все с метел попадали!       — Оставьте его, — сказал подошедший к ним Малфой. — Он все равно не может летать, бедняжка. Правда, Марки?       Флинт чувствовал, что еще немного, и он потеряет сознание от боли. Он посмотрел на Малфоя мутными глазами, собирая остатки злости в кулак.       — Не дождешься, папенькин сынок, — выплюнул он.       — Снимите с него повязку, — холодно приказал Малфой.       Барроу быстро сдернул кусок ткани с флинтового предплечья и отпустил Маркуса. Тот тяжело рухнул на колени. Малфой присел на корточки и надменно посмотрел на него.       — Ты разжалован, Флинт. Теперь я — капитан.       Маркус смерил его взглядом, полным ненависти.       — Не забудь встать на табуретку, когда будешь пожимать руку Диггори, сосунок. ***       Видимость была просто чудовищная. Мало того, что темно, так еще и дождь лил стеной. Потоки воды колыхались от порывов ветра, иногда меняя свое направление на горизонтальное.       Оливер вместе с близнецами ютился под небольшим магическим куполом, который, впрочем, почти не спасал их от дождя. Рассмотреть, что происходило в воздухе, было практически нереально. Вспышки молний секундно выхватывали игроков, но все это больше напоминало чтение книги с редкими иллюстрациями. Джордан тоже ничего толком не видел, поэтому комментировал происходящее как придется:       — Хойт с мячом! Простите, это Дули. То есть Хобден! Конечно же, это Хобден!.. Друзья, мне тут подсказывают, что это был кто-то из загонщиков…       Казалось, никого особенно не удивило, что капитаном слизеринцев выступал Малфой. Но вот, когда очередная вспышка молнии отчетливо выхватила среди игроков сутулую фигуру Флинта, близнецы ахнули.       — Не может быть! — воскликнул Джордж. — Он же не может летать!       Вуд при этих словах вздрогнул. Он бы узнал Флинта даже в кромешной темноте. Его лицо слишком часто мерещилось ему в толпе. Но когда Маркус был рядом, Оливер всегда чувствовал. Его присутствие отдавалось в теле мощным электрическим импульсом.       — Что ты имеешь в виду? — спросил Вуд, хватая Джорджа за рукав и разворачивая к себе.       — Флинт не может летать, потому что мы его прокляли, — ответил за него Фред.       В этот момент Флинт как раз пробился к штрафной пуффендуя и пробил по воротам.       — Го-ол! — заорал Джордан. — Или не гол? Нет, все-таки гол. Тридцать — десять в пользу слизерина. Друзья, меня тут снова поправляют: пятьдесят — десять.       — А ну, выкладывайте, — холодно произнес Оливер близнецам, неотрывно следя за игрой.       Кто-то сорвался с метлы. Кажется, это была одна из пуффендуйских загонщиц. Миллисента Булстроуд, которую сложно было с кем-то спутать, победно потрясала битой над головой.       — Помнишь, как-то зимой мы с тобой спорили про Нила Айренби? — начал Фред. — Ты утверждал, что его прокляли, а мы не верили. Мы тогда все-таки сходили в библиотеку и нашли одно любопытное проклятие. Оказывается, в стародавние времена среди игроков в квиддич было очень модно проклинать друг друга, чтобы соперники не могли летать. Так вот, мы нашли одно такое заклинание в Запретной секции.       Очередная вспышка выхватила квоффл, летящий в кольцо пуффендуйцев. Рутибейга застыл на месте, растопырив пальцы, из-за чего в неверном свете напомнил дракучую иву. Слизеринские трибуны взорвались. Счет был уже семьдесят — десять в пользу слизерина.       — А потом, когда Флинт ударил Джонсон, — продолжал Фред, — мы со злости решили испробовать это заклинание на нем.       Вуд слушал, пытаясь рассмотреть Маркуса среди других игроков. Даже сквозь мрак и струи дождя чувствовалось, что он играет на пределе.       — Хобден врывается в штрафную, — комментировал Джордан. — Происходит борьба за мяч. Хобден. Монро. Барроу. Дули. Снова Хобден. Хойт. Флинт. Флинт летит к воротам. Рутибейга делает прыжок и… Го-ол!       — С чего вы решили, что ваше заклинание на него подействовало? — спросил Вуд.       — Мы следили за ним, когда он ходил тренироваться за школу. Он надеялся, что там его никто не увидит, но мы видели его бесплодные попытки взлететь.       Вуд раздраженно выдохнул, продолжая следить за игрой. Он уже весь промок, как, впрочем и другие зрители. Тяжелые капли стекали с промокшей насквозь челки и заливали брови и глаза.       — Не надо, Ол, — сказал Фред. — Он это заслужил. Уж не знаю, как ему удалось сегодня взлететь. Уверен, без черной магии тут не обошлось. Наверняка, сальноволосый декан постарался, лишь бы обеспечить своим слизнякам победу.       — Нилу Айрнби удалось преодолеть синдром ангела, — спокойно сказал Вуд.       В воздухе снова завязалась потасовка. Уокер сбила с метлы Монро, и мячом завладел Дули. Он пробил по воротам, но Кола поймал мяч.       Квоффл оказался у Флинта. На нем тут же повисли сразу трое пуффендуйских игрока. Слизеринский охотник, словно плененный медведь, пытался раскидать их в разные стороны, продолжая прорываться к воротам. Он сбросил с себя Хойта, уклонился от бладжера и пробил издалека. Мяч попал в штангу.       — Флинт — не Нил Айрнби, как бы сильно вы все им не восхищались, — зло ответил Джордж.       Тем временем, Седрик Диггори заметил в углу стадиона снитч. Он бросился за ним, что есть мочи. Малфой рванул следом за ним. Несмотря на суперскоростную метлу Малфоя, на его капитанскую повязку, на его сильнейшее желание победить в этом матче, в котором он самопровозгласил себя капитаном, Диггори был опытнее и объективно быстрее. Флинт, которому победа нужна была любой ценой, это прекрасно понимал. Поэтому он бросился наперерез пуффендуйскому ловцу. Как ему сейчас не хватало Деррека и Боула! От их бладжеров у Диггори не было бы шансов уйти даже в такую погоду.       Но что-то пошло не так. Слизеринца вдруг занесло на метле, и он начал крениться куда-то в сторону. Неожиданно экс-капитана поддержала Булстроуд. Седрик, пытавшийся одновременно уйти от Флинта и не упустить снитч, попросту не заметил слизеринскую загонщицу при такой слабой видимости. Бладжер врезался ему прямо в лоб, и капитан пуффендуйцев кубарем упал на песок.       — Драко Малфой поймал снитч! — воскликнул Джордан. — Слизеринцы победили с разгромным счетом двести восемьдесят — сорок!       Зеленые трибуны взорвались оглушительным ревом. Насквозь промокшие игроки бросились обнимать друг друга. Пуффендуйцы спешили к своему капитану. Кто-то усадил на плечи Малфоя, торжественно катая его вокруг стадиона. Среди всеобщего ликования все попросту забыли про бывшего капитана.       Флинт покачнулся в воздухе, завалился на бок и соскользнул с метлы, рухнув на землю тяжелым безжизненным мешком.