Игра на миллион

      В больничном крыле было пусто и тихо. Диггори, отделавшийся легким вывихом, еще днем был выдворен восвояси, готовиться к экзаменам. Мадам Помфри проведала перед сном единственных двоих пациентов, Флинта и какого-то младшекурсника, поставила на прикроватные тумбочки воду и со спокойной совестью ушла спать.       Вуд, стараясь не шуметь, подошел к кровати, стоявшей возле дальней стены, и присел с краю. Флинт беспокойно спал. Его голова вертелась из стороны в сторону. Лицо было непривычно бледным, с пятнами болезненного румянца на щеках.       — Не надо, — бормотал он. — Не надо. Я не знаю, где она. У меня ее нет.       Оливер осторожно погладил его по предплечью и накрыл горячую руку своей ладонью. У Маркуса был жар.       — Мама, не открывай им. Не надо.       Флинт вдруг распахнул глаза и резко сел, смотря на Вуда безумным невидящим взглядом.       — Оставь меня в покое! — закричал он. — Убир-райся! Пошел вон из моего дома!       Оливер сильнее сжал его руку.       — Тише, тише, они ушли. Никто тебя не тронет.       Флинт снова откинулся на подушку, тяжело дыша.       — Они подожгли меня, — громко зашептал он. — Я весь горю. У меня живот в огне. Потуши его. Потуши.       Он приблизил руку Вуда к своему животу и прижал к нему. Оливер приподнял край больничной пижамы и вздрогнул. Низ живота пересекал уродливый бугристый шрам от ожога.       Вуд бережно отстранился, смочил полотенце водой и приложил к шраму. Флинт вздрогнул и задышал тяжело и прерывисто. Наверняка у Помфри было полно мазей, но оставлять Маркуса в таком состоянии одного казалось ему преступлением.       — Змея откусила мне ногу. А потом смеялась в лицо, — продолжал бормотать он. — Всюду змеи. Они везде. Ползают по моему телу. Убери их! Убери! Убери!       Он снова поднялся, яростно стряхивая что-то с рук, раздирая кожу ногтями.       На шум прибежала мадам Помфри.       — Что происходит? — воскликнула она и тут же всплеснула руками: — мистер Вуд?! Что вы здесь делаете?       — Скорее! Ему нужно успокоительное, иначе он себя искалечит!       — Иммобилюс!       Но заклинание, почему-то, не сработало.       — Ну-ка, придержите его.       Медсестра приманила к себе бутылёк с успокоительным и четким движением влила в рот своему пациенту. Парень закатил глаза и тяжело откинулся на подушку.       — Успокоительное зелье нельзя давать слишком часто в его состоянии. Мистер Вуд! — спохватилась она. — Немедленно идите спать!       — Я хочу остаться.       — Это еще что за разговор? Я сейчас же сообщу вашему декану.       — Ну, пожалуйста, мадам Помфри!       — Никаких пожалуйста. Правила для всех одни.       — Ему же плохо! — сорвался на крик Вуд.       Мальчик на соседней койке громко всхрапнул и перевернулся на другой бок.       — Прошу вас, мадам, — громко зашептал Оливер, — позвольте мне остаться! Я вам потом все утки перемою, честное слово!       — Неужто вы думаете, что я не найду для вас более полезное занятие, — фыркнула медсестра. — Ладно, оставайтесь, раз вы так хотите. Но чтобы после шести утра духу вашего здесь не было.       — Спасибо, — обрадовался Вуд. — Скажите, что с ним?       Медсестра вдруг замялась.       — Мистер Флинт неудачно упал, — объяснила она. — Повредил ногу.       Вуд бросил взгляд на флинтову ногу. Ступня была забинтована. На месте, где должен был быть большой палец, проступило ярко-красное пятно. Оливера передернуло.       — У него из-за этого жар?       — И из-за этого тоже. На мистера Флинта наложили проклятье. То, что он смог полететь… Одним словом, такие вещи даром не проходят.       — А что у него с ногой?       — Вы задаете слишком много вопросов, мистер Вуд. Я не обязана на них отвечать. Тем более, что вы здесь находитесь с моего дозволения.       Вуд снова посмотрел на Маркуса. Тот лежал с закрытыми глазами, поверхностно дыша.       — Значит так, — деловито начала мадам Помфри. — Раз уж вы так хотите остаться, оставайтесь, но имейте в виду: вам предстоит нелегкая ночь. Вы уверены, что готовы пропускать все это через себя? Тогда вот вам жаропонижающее. Дадите, если у него снова начнется жар. Успокоительным не злоупотребляйте, ему это может навредить. Все. Я пошла спать. Если что, сразу будите.       Медсестра ушла.       Вуд вздохнул, разглядывая осунувшееся лицо Флинта, его широкие плечи, жилистые руки. Красивый. Очень красивый. И почему тролль? Когда Маркус вот так лежал, с закрытыми глазами, он был совсем другим. Впрочем, влюбленные люди даже в недостатках видят сплошные достоинства.       Оливер плохо помнил свой день рождения. После разговора с Флинтом он разыскал Деррека и Боула и купил у них какой-то дряни. Потом его, уже основательно обдолбанного, встретили близнецы, и они втроем напились огневиски. Последнее, что он помнил, это как они отплясывали на столе у Макгонагалл, пока та ходила ругаться с Пивзом.       Вуд смутно догадывался, что сделал что-то из ряда вон выходящее. Задница до сих пор болела. Видимо, на обратном пути он все-таки попался Филчу, потому что пришел в себя он в кабинете декана. Макгонагалл раздраженно что-то ему выговаривала. Рядом сидел хмурый Перси, на ходу сочиняющий небылицы о том, почему Вуд находится в таком виде. От этого ему было особенно стыдно, потому он с радостью согласился на отработку, лишь бы поскорее уйти и не видеть несчастное лицо Уизли.       Флинт зашевелился, выводя Оливера из раздумий. Сколько прошло времени? Час? Полтора?       — Мне страшно, — прошептал Маркус. — Пожалуйста, не гаси свет. Посиди еще со мной.       — Я никуда не уйду.       — Джерри. Кажется, я опять влип. Черный человек. Он снова приходил за мной.       — Здесь нет никакого черного человека. Он ушел.       — Профессор Снейп, это вы? Сэр, я обманул вас. Я связался с ним. Я подписал контракт.       — О чем ты? — насторожился Вуд.       — С Христовым. Я подписал контракт с Христовым. Пока вас не было в школе те три дня, он приходил в Хогвартс. Он разыскал меня и снова предложил контракт. Я подписал его. Если я не сыграю, он убьет меня. И мою маму. Пожалуйста, профессор, сделайте что-нибудь! Он здесь! Черный человек! Он хочет убить меня!       Оливер промокнул полотенце и положил на лоб Флинту. У того снова начинался жар.       — Не надо. Не надо. Уходи.       — Тише, тише. Он ушел. Он больше сюда не придет. Я ему не позволю.       Маркус лежал, широко распахнув безумные глаза, и глотал ртом воздух, словно рыба на берегу.       — Что за дела у тебя с Христовым? — спросил Вуд.       — Я подписал контракт на одну игру, которая состоится в июне.       — Где это должно произойти?       — Я не знаю. Какой-то клуб в Лютном… Я должен идти, — вдруг поднялся Флинт. — Они спалят дом.       — Не волнуйся. Дом охраняют мракоборцы.       — Нельзя мракоборцев. Они найдут карту.       Он вскочил с кровати, пытаясь встать, но Оливер крепко обхватил его, укладывая на место.       — Мне надо идти. Пусти меня. Пусти, сволочь.       Он отпихнул от себя Вуда и снова вскочил. Вуд торопливо выхватил палочку и попытался обездвижить его, но у него ничего не вышло. Флинт рванулся с места и встал на ноги. Вуд повис на нем всем телом, не позволяя идти.       — Пусти меня, мразь. Сволочь. Ур-род.       — Маркус, пожалуйста. Тебе не надо никуда ходить. Я сам все улажу.       — Ах ты, с-сука. Какая же ты сука. Тварь последняя. Это все из-за тебя. Из-за тебя, ур-род!       Он с силой оттолкнул от себя Вуда так, что тот повалился на соседнюю койку, и ломанулся к открытому окну. На шум снова прибежала Помфри. Он взмахнула палочкой:       — Петрификус тоталус!       Но заклинание отскочило от Флинта, как от заговоренного.       Оливер снова кинулся ему на плечи. Все это выглядело так, будто бы он пытается усмирить разбушевавшегося медведя.       — Инкарцеро! — воскликнула медсестра, накладывая на Флинта магические путы.       Слизеринский капитан взревел и с грохотом врезался в тумбочку, сметая ее с пути.       «Хорошо, что я дала мальчику лошадиную дозу снотворного», — подумала Помфри, глядя на крепко спящего младшекурсника.       — Мистер Вуд! Скорее бегите за профессором Снейпом! Вдвоем мы с ним не справимся.       Оливер растерянно посмотрел на Флинта, бьющегося в магической сетке, и припустил в сторону слизеринских подземелий. Виной тому был стресс или что-то другое, но он достаточно быстро сумел найти спальню Снейпа. Через несколько мгновений он уже что есть силы барабанил в дверь.       Около минуты из комнаты не доносилось ни звука. Затем послышался шум шагов. Дверь распахнулась, и в проеме показалась взъерошенная голова Люпина. Он сощурил на Вуда сонный взгляд и вопросительно кивнул головой.       — Какого черта, Люпин?! — послышался недовольный голос Снейпа.       Профессор широко распахнул дверь, открывая взгляду Оливера обнаженного по пояс Люпина, легко толкнул последнего плечом и вышел в коридор.       — Вы? — удивился зельевар. — Что вам нужно?       — У Флинта приступ, — сообщил Вуд, пытаясь отдышаться. — Мадам Помфри не справляется. Он сейчас разнесет больничное крыло.       Снейп скрипнул зубами и исчез за дверью. Через несколько мгновений он снова вышел, но уже с чемоданчиком в руке, поплотнее закутался в домашний халат и скомандовал:       — За мной.       Они бегом ворвались в больничное крыло. Флинт метался по палате, ругаясь и разнося все на своем пути, пока мадам Помфри кидала в него заклинания, пытаясь усмирить.       Снейп выстрелил в него магическим арканом, обездвиживая руки.       — Держите его сзади Вуд. Ну же, крепче!       Оливер обхватил Маркуса со спины, а Снейп сбил его с ног и уложил на пол.       — Это же надо было вымахать таким амбалом, — зло бросил Снейп.       Он вытащил из чемоданчика какую-то мазь.       — Тварь! — орал Флинт, бешено глазея по сторонам. — Тварь!       — Держите его, мистер Вуд. Держите как можно крепче, — повторил профессор.       Он намазал ему лоб, кисти рук. Потом разорвал рубашку и проделал то же самое с его животом и грудной клеткой. Затем он взмахнул палочкой и принялся читать какое-то зловещее заклинание. Маркус вдруг истошно закричал, дернулся всем телом и обмяк.       Снейп выдохнул и отлеветировал парня обратно на кушетку.       — Профессор, это же ведь не из-за падения, — дрожащим голосом спросил Вуд. — Скажите, что с ним?       — Мистер Вуд! — воскликнула мадам Помфри. — Я же вам сказала…       — Ничего, пусть знает, — оборвал ее декан. — Может, хоть у кого-то отобьет желание соваться в Запретную секцию. Мистер Флинт совершил над собой темно-магический ритуал. Оттяпал сам себе палец. Хорошо, не ногу. Мог бы вообще погибнуть, да повезло.       — Но зачем? — побледнел Оливер.       — Зачем? Глупый мальчишка хотел летать, но не мог. Его ведь прокляли другие любители черной магии, эти ваши братья Уизли. Он решил от них не отставать. Пошел в Запретную секцию и откопал там это. Некоторые ритуалы требуют обмена, мистер Вуд. Хочешь получить что-либо — отдай что-нибудь взамен. Ваш приятель пожертвовал большим пальцем левой ноги.       — Его… Можно восстановить?       — Нет, конечно. Ритуал — это очень серьезная и смертельно опасная вещь, мистер Вуд. Да вот только ваш друг Маркус этого никак не поймет. То стилет в школу притащит. А теперь еще и это.       Флинт зашевелился, постанывая во сне, бормоча что-то неразборчивое.       — Он не понимает, как ему повезло, — зло вздохнул Снейп. — Вокруг него столько людей, готовых ради него на все, а он это совершенно не ценит. Только и знает, что…       Профессор раздраженно тряхнул сальными патлами и выложил из чемодана какие-то склянки.       — Я оставляю вам это на всякий случай. Мадам Помфри, вы в курсе, как это принимать. Не думаю, что лекарство понадобится, но так спокойнее. Все. Я пошел.       Дверь за Снейпом захлопнулась. Через несколько мгновений ушла мадам Помфри, кутаясь в старенькую шаль.       Оливер посмотрел на тяжело дышащего Флинта, взял его за руку и покачал головой. Надо было додуматься оттяпать себе палец! Вот придурок. То он бездумно затевает спор на метлах, рискуя жизнью, то калечит себя, лишь бы только выиграть. Кричит, что ради победы готов на все, а сам совершенно не занимается своей командой. Горячо целует, так что дыхание перехватывает, а потом отталкивает от себя по непонятным причинам.       В этом был весь Флинт. Сгусток страдания и противоречий. И куда уж было простодушному и прямолинейному Вуду понять слизеринского капитана, накрепко завладевшего его сердцем.       — Кто здесь? — пробормотал Флинт. — Кто?       — Это я, Вуд.       — Вуд. У тебя такой горячий рот. Ты весь такой горячий. Вуд, ты меня любишь?       Оливер машинально поправил подрагивающими пальцами краешек одеяла.       — Люблю.       — Вуд.       Маркус вдруг прерывисто вздохнул.       — Джонсон. Прости меня. Прости, — всхлипнул он. — Я не хотел так. Я виноват. Виноват перед тобой. Прости меня.       Вуд отвернулся к окну. Ему было неловко, пусть даже Флинт никогда не узнает о том, как всхлипывал, находясь в бреду. Парни еще как плачут, но пусть лучше об этом никто не знает.       Флинт еще раз прерывисто вздохнул и замолчал. Больше он ничего не говорил. Только слегка постанывал во сне. Жар начинал спадать.       За окном светало. Оливер устало протер лицо. Глаза начинали слипаться. С рассветом как будто отступило все плохое, что мешало свободно вдохнуть, сжимая сердце ледяными когтями.       И вот, когда над кромкой Запретного леса показался красный солнечный диск, Маркус снова открыл глаза и осмысленно посмотрел на Вуда.       — Оливер, — сказал он.       — Я тут. Спи.       Флинт поднял руки и обхватил его лицо, вчитываясь в него глазами.       Щемящая нежность затопила сердце Вуда.       — Оливер, это ты, ты.       Маркус снова откинулся на подушки и, наконец- то, крепко заснул.       В половине седьмого утра в палату заглянул Снейп. Мадам Помфри уже деловито прибиралась в и без того чистом помещении. Вуд мирно спал, сидя на полу, привалившись головой к изножью кровати, на которой сопел Флинт.       Снейп хмыкнул, глядя на эту душещипательную картину.             — Профессор, — заметила его медсестра. — Это моя вина. Сейчас я разбужу Вуда. — Да не трогайте его, — махнул рукой Снейп. — Потом разберемся.       И ушел к себе, оставив измученных мальчишек досматривать утренние сны.