Игра на миллион

      «Тройка пентаклей», как обычно, с приходом ночи окрасился в багровые тона. У входа стояли девушки, одетые в дешевые леопардовые меха и серебристый латекс. Туда-сюда сновали подвыпившие посетители: папики, маргиналы, наркоманы. При каждом открытии дверей ступени обволакивал густой красноватый дым. Заходить внутрь решительно не хотелось.       Блетчли и Монтегю, у которого, почему-то, была пятерка по трансфигурации, превратили остатки походного барахла, кружки и котелки, в различные музыкальные инструменты. Такова была задумка Майлза: парни должны были прикинуться рок-музыкантами. Затем они преобразили одежду в кожаные куртки с кожаными штанами. Последними изменениям подверглись волосы. Уоррингтон знал хитрое заклинание, которое их удлиняло.       Парни придирчиво осмотрели друг друга и остались удовлетворены. В полумраке они вполне походили на обычных рокеров, собирающихся отыграть концерт в клубе.       Они зашли внутрь. Там было темно, накурено и шумно. На сцене несколько девиц танцевали стриптиз. Все столы были заняты, и между ними сновали официанты с нагруженными доверху подносами. Две неприятные физиономии возле барной стойки подозрительно косились на них.       — Я схожу на разведку, — предложил Майлз и пошел в сторону лестницы, ведущей в уборную.       Боул тихо вздохнул и вытащил трубку. У него оставалась последняя порция сильфия, которую он припас еще до обыска, а потом берег на крайний случай. Он поджег табак и с удовольствием затянулся. Ребят обволокло приятным голубоватым дымом.       Никто толком не понял, что произошло дальше. Воздух вокруг них взвыл визгливой сиреной, затем последовала вспышка, и они, оглушенные, упали на пол. ***       Кто-то плеснул в лицо водой и сорвал с глаз повязку.       Маркус с трудом разлепил веки и увидел ноги в высоких грязных сапогах. Безжалостная рука схватила его за шиворот и легко вздернула вверх.       — Я тут кое-кого к тебе привел, малой, — прохрипел Барнс, обдавая его зловонным дыханием. Он развернул Флинта лицом ко входу. Парень вздрогнул. Возле стены сидели его слизеринцы, очумело озирающиеся по сторонам, и Вуд. Вид у каждого из них был такой, словно его огрели кувалдой по голове.       — Утверждают, что искали тебя.       Флинт бросил взгляд на Оливера. Тот сосредоточенно тер взлохмаченную каштановую шевелюру, пытаясь понять, что происходит. Наверняка, это он назвал его фамилию. Но как они разыскали это место?       Маркус получил портал от Христова в день их последней встречи. Они договорились, что, как только у Флинта выдастся возможность уехать из Хогвартса, он воспользуется этим порталом и переместится в клуб. На момент подписания контракта Маркус уже знал, что его прокляли и что он не может летать. Знал, но все равно пошел на это. Он не представлял, как будет выполнять условия контракта. Он даже уже собирался избавиться от портала, например, выкинуть его где-нибудь в Запретном лесу, но почему-то не сделал этого. А потом пришло письмо от Барнса. Нужно было что-то срочно предпринимать до суда, пока его не посадили в Азкабан. Хотя бы откупиться от него деньгами. Оставалась еще призрачная надежда получить главный приз, но и она не оправдалась. Тогда Флинт решился: будь, что будет. С угоном поезда все сложилось донельзя удачно. Он спокойно использовал портал прямо в купе, когда все вышли любоваться красотами озера, и очутился в «Кварте». Он и предположить не мог, что встретит в клубе Барнса. А вышло все так, что ему даже и оглядеться не дали. Его просто приволокли в какую-то сырую камеру и врезали пару раз по челюсти и куда-то под дых, чтобы не сопротивлялся. Затем насильно напоили сывороткой правды, надели повязку на глаза и оставили одного.       Через какое-то время в камере кто-то появился. Об этом можно было судить только по металлическому цоканью каблуков о каменный пол. Холодный надменный голос долго задавал ему вопросы о его брате, о сильфии и о карте с изображением порталов, ведущих в Кирену. Флинт говорил против воли, но он не мог сказать того, чего не знал, — главного, что интересовало незнакомца, — местонахождения карты. Разочарованный посетитель коротко взмахнул палочкой и оглушил его.       — Толку от тебя никакого, — сплюнул Барнс, прерывая размышления Маркуса. — Карты у тебя нет. Летать ты не можешь. Еще и дружков сюда привел. Что нам с тобой делать, а? Наверно, придется все-таки шлепнуть. Как они сюда попали? — спросил он у двоих громил возле двери. Флинту их физиономии показались знакомыми. Одного из них точно звали Хлыщом.       — Этот курил сильфий.       Хлыщ вздернул за шкирку Боула.       — Этот? — удивился Барнс, приближаясь к мальчику. — Эй, как звать? Больно лицо у тебя знакомое. Ты, случаем, не сынок Джилроя?       — Моя фамилия Боул, — сверкнул глазами тот.       — Странно. А так похож. Прямо одно лицо. Я твоему… Джилрою в прошлый раз чуть кишки не выпустил. Так вот, он на меня тоже тогда так смотрел. Не глаза, а темное пламя ада.       Люциан смерил его непонятным взглядом, словно запоминая.       — Так что нам с вами делать? Передавить всех, как котят, да закопать прямо здесь, а? А ты, Флинт, — он вдруг обернулся к Маркусу, — и их подставил, и Хозяина на деньги кинул. Начнем, пожалуй, с тебя.       — Стойте! — крикнул Вуд, пытаясь подняться на ноги. — Стойте.       Барнс нехотя повернул голову и удивленно уставился на Оливера.       — Не надо никого убивать. Я могу выступить вместо Флинта. Я тоже играю в квиддич.       — Ты? — презрительно скривился Барнс. — Ты, храбрый воробушек?       — Да, — гордо ответил Вуд. — Флинт — слабак. Я играю намного круче него.       Барнс вдруг расхохотался неприятным хриплым смехом.       — И ты, наверно, думаешь, что сумеешь заработать на арене большие деньги?       — Нет, — отрицательно помотал головой Вуд. — Я предлагаю сделку. Если я выиграю этот бой, вы отпустите нас и Флинта. Если я проиграю… — Вуд развел руками.       Глаза Барнса блеснули азартным огоньком.       — Если выиграешь ты, — медленно проговорил он, — мы вас, так и быть, отпустим. Если ты проиграешь, то останешься здесь, пока не отработаешь все, что потерял хозяин. А твои друзья будут убиты.       — Стой, Барнс, — окликнул его Флинт. — Вуд еле держится на метле. Он даже отборочные не прошел. Если не веришь — спроси Христова, он подтвердит. Просто, дай мне еще один шанс. Я выиграю, даю слово капитана.       — Он хотя бы держится на метле в отличии от тебя, — усмехнулся Барнс. — Что, малыш, переживаешь за друга? Переживаешь, по глазам видать. Сыворотка правды у тебя в крови еще сутки бродить будет.       Иезекииль Барнс окинул грязным взглядом фигуру Вуда.       — Смазливый паренек, этот твой воробушек. Весь такой ладненький, глазенки большие. Только уж больно худой. Но для шоу это даже лучше. Зрители смогут рассмотреть во всех подробностях, как дробятся его косточки от удара булавы, как вылетают из суставов руки, как с хрустом ломается шея, обагряя лица болельщиков свежей горячей кровью. А если он вдруг сорвется с метлы, то на арене его будут ждать голодные львицы. Кисы любят птичек.       Барнс вдруг замолчал и хищно облизнулся.       — Ну, что, — обратился он к Вуду, — ты все еще согласен выступать вместо него?       — Согласен, — стиснул зубы Оливер.       — Эй, Хлыщ! Мухомор! Подготовьте паренька к выступлению. А этого, — указал он на Флинта, — отведите в зрительный зал. На почетное место, — скривился колдун. — Так, чтобы он видел в деталях, как его приятеля разрывают на куски, — пообещал он ему. ***       Он шел по темному затхлому коридору, слабо освещенному факелами, сжимая в руке золоченую метлу. На ногах его были золотые поножи, на груди — инкрустированный нагрудник. Тяжелый абсолютно бесполезный шлем венчал голову. Алый плащ за спиной казался насмешкой, неуместным напоминанием о школе, где квиддич был всего лишь безобидной игрой. Игрой, которая хоть и заканчивалась травмами, но всегда давала уверенность в том, что мадам Помфри тебя обязательно вылечит.       Руки заледенели от страха. Ватные ноги едва шевелились, и он заставлял их идти вперед. Он не хотел умирать. Что еще страшнее, умирать мучительно. Он готов был рвануть назад. Отказаться от выступления. Обещать какие угодно деньги, лишь бы его выпустили отсюда, на свободу. Он бы зажил обычной жизнью. Женился на радость отцу. Народил детишек. Устроился на работу в Министерство. Он был бы счастлив, честное слово. Только бы жить. И единственное, что помогало ему сейчас идти вперед, это слова Маркуса. Он пытался его спасти. У него ничего не получилось, но он пытался. Быть может, ради этого стоило быть растерзанным львами.       — Идущий на смерть, приветствуем тебя, — раздался замогильный голос из темноты. Вуд дошел до круглой каменной платформы, которая поднимала игроков на арену. Он поднялся на нее и затравленно огляделся. Темнота за его спиной хрюкнула.       — Эй, гриффик, ты чего такой мрачный?       Из темноты на платформу выступили слизеринцы, одетые точно в такие же доспехи и алые плащи, как и он сам.       — Пацаны? — удивился Вуд. — Пацаны! — он вдруг облегченно засмеялся, да так, что на глазах проступили слезы.       — А то, — усмехнулся Деррек. — Надеялся, что сорвешь бабло в одиночку? Не выйдет. Мы сюда вместе прилетели. Делиться надо.       — Я чертовски рад вас видеть! — добавил он.       — Виделись пару часов назад, — кисло протянул Боул.       Где-то внизу, прямо под их ногами, послышался низкий протяжный гул, и платформа медленно начала подниматься.       — Постойте, — нахмурился Вуд. — Но вы что, вы как, будете выступать вместе со мной?       — А то, — подтвердил Уоррингтон. — Будем играть в квиддич.       — Вот именно, — сложил руки на груди Боул. — Они тут, типа на метлах летают. Типа, бои без правил. Вот мы и предложили им зарубиться в квиддич без правил.       — Эта работенка как раз для нас, — гыгыкнул Монтегю.       — Но нас ведь только шестеро. И два вратаря, — заметил Вуд.       — За вратаря сегодня сыграешь ты, Вуд, — сказал Майлз.       — Почему именно я? — не понял Оливер.       — Потому что игра будет жесткой. И нам придется играть жестоко. Единственный, от кого этой самой жестокости не требуется, это вратарь. Поэтому я сыграю за охотника. А насчет ловца придумаем по ходу пьесы.       — И все-таки, парни, зачем вы пошли на это? — спросил Вуд. — Ведь нас же запросто могут убить.       — Мне терять нечего, — буркнул Монтегю. — Дома предки и без того неслабо третируют.       — А меня ждет благородная роль отца семейства, — вздохнул Уоррингтон       — Так. Давайте договоримся, что пока никто не умирает, — нахмурился Блетчли.       — Точняк, — кивнул Боул. — Флинт бы нам за такие разговоры яйца пооткручивал. Эй, ну че насупились, вы, опездалы? Когда это слизни опускали хуи перед матчем? А, ну, поднять паруса! Так-то. А теперь пошли и порвали этих досрочно освободившихся старперов, как тузик — грелку! Парни уставились на Боула.       — Ну ниче так, похож. Был бы ты еще ростом повыше…       Платформа подняла их почти на уровень арены. По глазам больно резанул свет софит. Послышался львиный рык и крики болельщиков. Монтегю, который измучился в попытках поправить перекрутившийся плащ, в сердцах плюнул и сказал.       — Никогда не думал, что мне придется выступать в красном. ***       — Дамы и господа! — орал ведущий. — Приветствуем вас на битве века!       Невидимый из-за ярких софит стадион взорвался тяжелым гулом. В воздух прямо над головами игроков взмыли обнаженные ведьмочки на метлах и облетели арену, держа над головами какие-то плакаты.       — Встречайте команду римских легионеров!       — У-у-у-у!!! — отозвалась толпа.       — А сражаться они будут проти-и-ив… И это наш сюрприз, дамы и господа-а-а…       Послышалась барабанная дробь.       — Джордан бы сдох от зависти, — шепнул Уоррингтон, стоявший слева от Вуда.       -.объединенной команды клуба «Кварта»! Поприветствуем наших пир-ратов!       Зал удивленно вздохнул, и на другом конце арены показались семь могучих фигур. Оливер переводил взгляд от одного игрока к другому. Двоих громил он легко узнал. Именно они сегодня их поймали и привели к Барнсу. Другие четверо были ему не знакомы. Зато Барнса он узнал мгновенно. Нездоровый блеск в его глазах был виден даже с другого конца стадиона. Окинув взглядом последнюю грузную фигуру, Вуд вздрогнул: это был Ян Христов.       Оливер, наконец, привык к свету софит и даже сумел разглядеть зрительный зал. Нижние ряды были усеяны бедняками. Казалось, весь Лютный пришел поглазеть на «битву века». Выше располагались ложи для состоятельных волшебников. Некоторые из них были скрыты шторами. В одной из таких лож сидел бледный, как полотно, Маркус Флинт. Он сидел совершенно неподвижно, как будто на него наложили заклятие, но даже с такого расстояния чувствовалось его напряжение.       — Итак, — объявил ведущий, — для игры в квиддич по правилам необходимо семь человек: три охотника, два загонщика, один вратарь и один ловец. У наших многоуважаемых римлян в команде только шестеро. Кого же у вас не хватает?       — У нас нет ловца, — отозвался Блетчли.       — У них есть ловец! — послышался высокий голос на верхних трибунах.       Вуд поднял голову и увидел, как в одной из верхних лож отдернулась шторка, и оттуда выступил Драко Малфой. Он нетерпеливо взмахнул рукой и призвал к себе метлу. Следом из-за шторки появился Люциус Малфой. Отец схватил сына за руку, пытаясь развернуть к себе лицом, но мальчик оттолкнул от себя родителя, вскочил на метлу, пересек стадион и приземлился возле слизеринцев.       — Что ты тут забыл, Малфой? — удивленно воззрился на него Деррек.       — Отец мне кое-что задолжал, — ответил тот, маскируя страх под бравадой. — Знаете, почему вы не прошли отборочные? Потому что мой отец поставил крупную сумму на то, что слизерин в этом году займет последнее место в чемпионате.       — Но ты же остался в команде, — удивился Уоррингтон. — Мы же выиграли кубок.       — Во-первых, не вы, а мы, — твердо сказал Малфой. — Во-вторых, я вышел играть не ради вас. До вас мне нет никакого дела, идиоты. Мне обидно, что отец так поступил со мной. Оставил меня в команде из-за страха, что я устрою скандал, а Флинта — чтобы подороже продать его Каване. А чем я хуже? Я, быть может, тоже достоин играть за «Паддлмир»!       Вуд переводил удивленный взгляд с Малфоя младшего, со злостью стискивающего метлу, на Малфоя старшего, застывшего изваянием возле своего места. На него медленно накатывало понимание происходящего. Люциус Малфой поставил на то, что слизерин проиграет, семь тысяч галлеонов, — ровно ту сумму, которую должны были выдать победителям. И проиграл. Поэтому приз слизеринцам так и не вручили — вручать было нечего. А Бэгмену и Каване пришлось юлить и изворачиваться, чтобы хоть как-то спасти положение. И это при том, что для Министерства магии такая сумма — вообще не деньги. Мрак.       Зазвучали аккорды тяжелого рока, ведущий дал отмашку, и команды поднялись в воздух. Несмотря на то, что клуб «Кварта» находился под землей, пространства его были огромными. Потолок терялся где-то в вышине, да и сама арена, кажется, превосходила по площади школьный стадион. Никакого судьи, конечно, на матче не предполагалось, зато внизу, по периметру арены, расселись голодные львы, прикованные цепями к полу. Львы нетерпеливо посматривали на игроков, застывших в воздухе, и от этих взглядов было совершенно не по себе. А ведь львы — это символ его факультета, неожиданно пришло в голову Вуду.       Игра началась без жеребьевки. Квоффл сразу стали разыгрывать их противники. Барнс, который играл за охотника, пару раз прокрутил мяч в руках, и тот засветился белым. Оливер сначала не понял, зачем он это сделал. До него дошло только тогда, когда квоффл полетел в его ворота. Он легко поймал мяч и тут же выронил, вскрикнув от боли: тот был раскаленным, словно забытая на огне сковорода.       Теперь все понятно. На руках у соперников были перчатки из драконьей кожи. Они не плавились даже в жерле вулкана. Ребятам же перчаток не выдали вовсе, даже вратарю. Палочки у парней тоже отобрали, так что они оказались абсолютно беззащитны перед ситуацией. Но все-таки у одного человека волшебная палочка была.       Малфой подлетел к воротам, которые охранял Вуд, и в тот момент, когда Хлыщ стал закидывать квоффл в верхнее кольцо, направил на него палочку и обдал струей воды. Мяч окутало паром, и Вуд отбил его. Мяч не был больше раскаленным, но руки обжег здорово.       Слизеринцы оживились. Монтегю с победным рыком перехватил квоффл и направился к воротам противника. В него сразу полетело два бладжера, но парень отбил их прямо руками и вышел один на один с Христовым, который защищал ворота. Тот гадко ухмыльнулся, дескать, ну давай, попробуй попасть. Грэхем с силой замахнулся, но кольца вдруг съежились до размеров колечек, через который дети выдувают мыльные пузыри, и мяч улетел в аут.       — Ах, вы так, значит?! — разозлился слизеринец.       Христов подленько ухмылялся, глядя на бессилие охотника.       Тогда в игру вступил Деррек. Он направил бладжер к воротам противников. Вратарь, конечно, заметил это и метнулся в сторону, но бладжер метнулся следом за ним. Христов уходил влево, и бладжер — влево. Христов — вправо, туда же — и мяч-вышибала. Лже-болгарину пришлось покинуть ворота и спасаться бегством.       Монтегю и Уоррингтон вдвоем насели на Хлыща и отобрали у него квоффл. Кассиус подлетел к кольцам, принявшим прежний размер, и забил первый гол, открыв счет в матче. Барнс рассвирепел. Он вдруг перекинулся в ворона и подлетел к Дерреку. Парень замахнулся битой и ударил проклятую птицу, выбив из нее половину перьев, но это только еще больше раззадорило анимага.       А мячом уже завладел Блетчли. Видя это, Рыболов, который играл за загонщика, выхватил палочку, явно собираясь проклясть Майлза, но ничего не успел сделать. Боул послал в него Бладжер с такой силой, что тот тяжело рухнул на песок. К нему тут же подскочили голодные львицы. Послышались звуки борьбы и истошный крик. Оливеру от этого сильно замутило. Он перевел взгляд на Деррека и увидел, что тот все еще продолжает бороться с вороном. Ловкая птица, наконец, извернулась, подлезла под руку мальчика и клюнула его в глаз. Перегрин вскрикнул, выронил биту и обхватил окровавленное лицо руками.       Воспользовавшись отсутствием одного из загонщиков, пираты бросились атаковать ворота противника. Игрок по прозвищу Лютый ударил в верхнее кольцо. Вуд поднял руки, но мяч удержать не сумел. Ладони были сильно обожжены.       Толпа засвистела и заулюлюкала. Вуд посмотрел в зал и вздрогнул. Флинт сидел прямо напротив, такой же бледный и неподвижный. Оливер вдруг почувствовал, что школьный чемпионат, в котором он принимал участие на протяжении почти семи лет, все еще продолжается, что решающая финальная игра — вот она, идет прямо сейчас, и от того, как он в ней выступит, будет зависеть его дальнейшее будущее. Будет ли в этом будущем яркая карьера в Паддлмир Юнайтед, или прозябание в команде второго дивизиона, или скучная работа в Министерстве, или Маркус Флинт с его перепадами настроения, неуравновешенный, но по прежнему любимый, — все это решится сегодня. Если только он переживет этот матч.       Его размышления прервались новой атакой соперников. Вуд приготовился отразить атаку Хлыща, но того подрезали Уоррингтон и Блетчли. Они запинали его в лучших традициях сборной слизерина, играючи отобрав мяч, и устремились к воротам Христова. И тут настало время действовать Драко Малфою. Над стадионом показался снитч.       Драко устремился в погоне за золотым шариком. Следом погнался ловец по прозвищу Стрелок. Он на ходу выхватил палочку и запустил в Малфоя ступефаем. Малфой отбил его, посылая ответное заклятие. Эта перестрелка очень не понравилась Барнсу, который видел, как стремительно мальчик приближается к снитчу. Колдун снова перекинулся в ворона и полетел вслед за ловцом.       И тогда в игру снова вступил Боул. Он отлетел от раненого Деррека и направил бладжер вслед за Барнсом. Загонщик промахнулся совсем чуть-чуть, уж больно мала была мишень. Он снова прицелился и попал в Стрелка. Тот со свистом упал на песок, на радость подоспевшим львицам.       У команды соперников стало на два игрока меньше, но у них оставался еще загонщик по прозвищу Мухомор. Он недобро усмехнулся, взмахнул палочкой и послал в Боула смертоносное зелёное пламя, которое непременно настигло бы слизеринского загонщика, если бы рядом не оказался Блетчли. Он увидел угрозу за долю секунды до того, как она достигла цели. Единственное, что он успел сделать, это толкнуть Боула так, что тот сорвался с метлы. Толчок оказался такой силы, что Блетчли тоже не удержался метле, и они вдвоем упали на песок арены.       Майлзу повезло больше. Он сильно ударился головой и потерял сознание. Боулу пришлось гораздо хуже. Проклятие все-таки зацепило его, объяв ядовито-зеленым пламенем ногу мальчика. Боул истошно кричал, ползая по арене и пытаясь потушить охваченную огнем конечность. Это очень разозлило львов. Они разъяренно рыкнули и бросились к очередным жертвам, гремя сдерживающими их цепями, но внезапно замерли, повинуясь властному жесту. Боул вытянул вперед ладонь и что-то коротко приказал. Животные обступили слизеринцев, образовав вокруг них свободное пространство, словно охраняя.       Дальше игра пошла на секунды. Малфой практически уже дотянулся до снитча, но в него со всех сторон посыпались проклятья. Вуд увидел, как на трибуне отец мальчика. Он что-то кричал, по всей видимости, приказывая остановить игру. Он даже выхватил палочку, но не решался ее использовать, боясь попасть в сына.       Стадион замер. Проклятый ворон настиг ловца и вцепился когтями ему в шею. Парни, забыв про игру, бросились спасать Малфоя. Им наперерез устремились игроки «Кварты». Монтегю сцепился с Христовым. Хлыщ пытался задушить Уоррингтона. Лютый дрался с Блетчли. Вуд, который никогда и ни при каких обстоятельствах не позволял себе покидать ворота, кинулся помогать ловцу, но его опередил Деррек. Прикрывая глаз одной рукой, он замахнулся другой и что есть силы ударил битой по ворону. Птица, словно торпеда, полетела куда-то в бок. Тут-то и сработали инстинкты вратаря. Вуд оттолкнулся ногами от метлы, совершая прыжок в погоне за вороном, преодолевая расстояние чуть ли не в треть стадиона, и уже в процессе падения схватил теплую лоснящуюся птицу. Птица нещадно билась и трепыхалась, пытаясь вывернуться из захвата, стараясь клюнуть в лицо, но Оливер держал ее обожженными руками так крепко, как только мог.       Падение вышибло из него весь воздух. Он задохнулся на несколько секунд, невольно ослабляя захват, и Барнс вырвался на волю, собираясь снова взмыть в воздух. Тогда Люциан Боул что-то коротко прокричал, и одна из львиц, самая крупная и самая свирепая, молниеносно кинулась на анимага, подмяла его когтистыми лапами и в мгновение ока проглотила.       — Кисы любят птичек, — тихо сказал Боул, стискивая пострадавшую ногу.       Пламя над ней погасло, но сменилось ядовитым дымом.       Оливер поднял глаза вверх и увидел, как Малфой, наконец, догнал снитч, схватил его и победно поднял над головой. В тот же миг взвыла протяжная сирена. Послышался низкий гул, и стадион задрожал. С верхних трибун посыпались крупные камни. Послышался визг и крики. Началась паника. Зрители стали покидать свои места.       Вуд обхватил голову. Он никак не мог понять, это стадион трясется, или землетрясение происходит у него в голове. Похоже, он здорово приложился затылком во время падения. Перед глазами плыло, но он все же увидел, как Монтегю наконец-то сбросил с себя Христова и спускался вниз, к остальным. Следом за ним тяжело летел Уоррингтон.       Со всех сторон сыпались камни, так и норовя похоронить под собой маленьких отважных римских легионеров. Рядом с Оливером вдруг очутился Деррек.       — Эх, — вздохнул он. — Жаль, что я так и не залез Спиннет под лифчик.       Туман в голове сгущался, и сквозь эту пелену Вуд заметил Маркуса. Как тот внезапно освободился от заклятия. Как торопливо спускается вниз, на арену. Как срывается на бег, чтобы через несколько секунд оказаться рядом. И последнее, что он заметил, как в глазах цвета северного моря плещутся незнакомые волны.