Игра на миллион

      Маленькая невзрачная женщина сидела, сгорбившись, на самом краю дивана, спрятав лицо в худые руки, и судорожно всхлипывала.       — Выпейте воды, миссис Боул, — сказал Снейп, протягивая ей стакан.       — Спасибо, — тихо проговорила та, стараясь не поднимать заплаканных глаз.       — Мне очень неприятно об этом говорить. Ваш сын, миссис Боул, как и мистер Деррек, будут отчислены из Хогвартса.       Миссис Боул снова всхлипнула и уронила лицо в ладони.       — Не надо так, — попытался утешить ее декан. — Благодарите Мерлина, что ваш сын жив. Он мог запросто погибнуть. Потеря ноги — это ужасно, но по сравнению с потерей жизни…       — Но неужели ничего нельзя сделать?       — Я сделал все, что мог. Мистер Боул вместе с его другом мистером Дерреком угнали Хогвартс-экспресс. Они сами в этом сознались. Думаю, вы прекрасно понимаете, каково было положение Люциана. Он торговал травкой. Пронес в школу маггловское оружие и чуть не застрелил из него учеников. Участвовал в поджоге. О более мелких нарушениях, таких, как нападения на учеников, порча школьного имущества и прочее, я даже упоминать не стану. У него было столько взысканий, что он не отработал бы их и до конца обучения. А уж успеваемость… Но я вас пригласил сюда не только для этого. Взгляните сюда.       Снейп протянул женщине осенний номер «Ежедневного пророка» с Кейси Каваной на обложке.       — Мистер Боул утверждает, что в этом журнале написано об его отце.       Мать Люциана пролистала несколько страниц и остановилась на статье об аресте шхуны «Лорелея». Она несколько секунд разглядывала фотографию, отпила из стакана воды и сказала:       — Эта история началась еще в школе. На нашем потоке учился один рыжий парень по имени Меридит Джилрой, хулиган и сумасброд. Он не признавал никаких правил, во всех проделках был главным заводилой, но что-то его отличало от других слизеринцев. У него был роман с одной девушкой из гриффиндора. Я часто видела их вместе. Иногда я даже специально следила за ними. Знаю, что это глупо, но… Он бы никогда не обратил на меня внимания. Думаю, он даже не догадывался о моем существовании.       Миссис Боул вцепилась пальцами в коленки, так что побелели костяшки.       — На седьмом курсе выяснилось, что девушка беременна. У меня было неплохо с зельеварением, и я сварила зелье для того, чтобы избавиться от ребенка. Я хотела предложить ей его, думала, это будет выгодно нам обеим, но обстоятельства складывались так, что нам не удавалось поговорить с глазу на глаз.       Из угла комнаты выпорхнуло несколько летучих мышей. Они нагло уселись на стол и начали выискивать там жучков. Миссис Боул выудила откуда-то большую тарелку с живыми червями и поставила ее прямо на стол. Снейп в силу профессии был довольно устойчив ко всякой гадости, но даже он слегка отклонился в сторону.       — Я развожу мышей на продажу. Доход небольшой, но стабильный, — объяснила миссис Боул. — В конце лета девушка родила мальчика. Она рассорилась с родителями, и им с Мередитом пришлось снимать какую-то лачугу в Лютном. Я жила неподалеку и могла потихоньку следить за ними. Но ближе к зиме она подхватила какую-то заразу, а денег на врача у них никогда не было. В канун рождества она умерла. Мередит был убит горем и совсем не думал в тот момент о ребенке. Я пришла к нему в дом, хотела предложить свою помощь, но он даже не узнал меня. Он дал мне понянчить малыша, а сам сбежал вместе с какой-то бандой. Так я осталась одна с чужим ребенком на руках.       Миссис Боул вдруг замолчала, судорожно стискивая ладонями стакан. Снейп всмотрелся в ее невзрачное личико с темными синяками под глазами. Сероватые волосы неаккуратно собраны на затылке. Застиранная кофточка мешковато свисает с острых плеч. А ей ведь не больше тридцати, вдруг подумал профессор.       — Я хотела отдать младенца в приют, но, как и в случае с зельем, не смогла. И тогда я решила оставить его у себя. Оформлять опекунство было слишком непросто при живом отце, который пропал неизвестно куда. Через своих бывших сокурсников я дала взятку в Министерстве, и с тех пор Люциан стал жить у меня.       Женщина закончила рассказ и замолчала.       — Вы поступили милосердно, миссис Боул, — сказал Снейп.       — Вы ведь понимаете, что я — никакая не миссис, — она снова потупилась. — Я не горжусь своим поступком, достаточно корыстным по своей сути. Я ведь оставила ребенка только из-за своих чувств к Джилрою. Хотя, с тех пор я привязалась к мальчику, несмотря на его проделки. Не знаю, сможете ли вы меня понять.       — Я вас понимаю, — сказал Северус, прикрывая глаза. — Скажите, мисс Боул, мистер Джилрой знает, что его сын жив?       — Примерно год назад, когда у нас было совсем туго с деньгами, я послала ему сову. Просила его помочь, чем он сможет. Но он так и не прислал ответа.       — Думаю, он все же попытался помочь, хотя и очень неуместно.       — О чем вы говорите?       — Мистер Джилрой высылал вашему сыну каждый месяц порцию контрабандной травы. Стоимость одного такого мешочка могла бы решить все ваши материальные проблемы. Но ваш сын вместе с его закадычным другом Дерреком, скурили все, что было им прислано.       — О, Мерлин, — прикрыла рот руками миссис Боул.       — Возможно, все сложилось наилучшим образом. Мерри Джилрой сейчас в Азкабане. Думаю, вам не нужны лишние проблемы, которые бы непременно начались, если бы мракоборцы обнаружили у вашего сына в кармане мантии контрабандную травку.       Снейп задумчиво потер подбородок.       — Скажите, вы знали, что у мальчика есть необычные способности? Он ведь умеет общаться с животными и, похоже, сам еще до конца не знает свой потенциал.       — Животных он всегда любил. Мы не могли позволить себе кошку или сову. Я иногда приносила в дом улиток и змей, и он даже с ними умудрялся играть. Он, знаете, как-то раз выпустил целую стаю мышей, которых я выращивала на продажу. Люциан тогда был совсем маленький. Я так на него накричала тогда. Он потом всю ночь плакал.       Мать Боула прерывисто вздохнула.       — Не знаю, утешит ли вас это, но, если бы Люциан в свое время не получил от Джилроя сильфий, то мракоборцы не успели бы спасти ребят. То, что мы их нашли, — косвенная заслуга вашего сына.       На бледном лице мисс Боул появилась слабая улыбка. ***       Снейп планировал оказаться дома до шести вечера. Он просто валился с ног от усталости и не помнил, когда последний раз спал. Единственное, чего он хотел, это выпить пару рюмок коньяка и завалиться на кушетку, забывшись мертвым сном. Благо, слушание перенесли на послезавтра.       Он трансгрессировал в Паучьем тупике за пару кварталов от дома. Уже издалека он заметил одинокую фигуру, подпирающую его крыльцо.       — Как ты нашел мой дом? — спросил он, приблизившись к двери.       — А эта такая большая тайна? — пожал плечами Люпин.       — Зачем ты пришел?       — Ты не попрощался.       — Как и ты.       Снейп отпер дверь и замер на пороге.       — Ну, что стоишь? Заходи. Чая не предлагаю. У меня его нет.       — Ты, как всегда, любезен.       Они прошли внутрь тесной и пыльной гостиной.       Люпин прошелся вдоль стеллажей с книгами и наугад вынул одну из них, делая вид, что заинтересовался ее содержанием.       — Может, расскажешь, что произошло вчера? — спросил он через пару минут молчания.       Снейп скинул мантию и по домашнему уселся в кресло. Он призвал к себе бутыль и наполнил два бокала.       — Вчера, после того, как Хогвартс-экспресс не прибыл на платформу в назначенное время, — начал Снейп, отпивая из своего бокала, — родители подняли панику. На Кингс-Кросс прибыла добрая половина преподавателей. Следом за ними налетели мракоборцы. Устроили жуткую неразбериху и до смерти напугали магглов. Я должен был встречать на вокзале Флинта, но у меня появились неотложные дела. Я предупредил об этом участкового мракоборца и со спокойной совестью отправился в Лондон, ничего не зная о происходящем. Уже дома, около полуночи, меня атаковали совы с просьбами срочно явиться на вокзал. Столько писем, как тогда, я, наверно, не получал за всю свою жизнь.       — Что же это за личные дела у тебя были в Лондоне? — ревниво спросил Люпин, присаживаясь на подлокотник старого линялого дивана. Снейп этот вопрос проигнорировал.       — Я трансгрессировал на платформу. Там которой творился ад. Те ученики, которых еще не успели оттащить домой родители, кинулись ко мне, наперебой рассказывая о том, что мои студенты попали в беду. Зареванная Спиннет трясла меня за мантию и кричала, что мальчиков там убивают и, что если я срочно не отправлюсь их спасать, она сама меня убьет.       Люпин усмехнулся и отпил из своего бокала.       — М-м, приятная вещица, — причмокнул он. — А что это?       — Настойка на сильфии.       Ремус удивленно приоткрыл рот.       — В общем, иди туда, не знаю, куда. Координат они не оставили.       — Как же ты их разыскал?       — Как ни странно, помогла наша с тобой ссора. Косвенно, конечно. Помнишь, ты сдал эльфам в стирку мой сюртук?       — А как же, — фыркнул Ремус. — Никогда не забуду, как от него воняло, и как ты тогда на меня орал.       — Ты просто не понимаешь специфику моей работы. Я, конечно, сразу же вернул его и принялся перетряхивать все карманы. Возле воротника у меня был небольшой тайничок. Я его вскрыл и обнаружил бутылек с воспоминаниями. Тогда мне было не до него, да и взвинчен я был после ссоры прилично. Я просто отложил его в шкатулку и оставил до поры. А на вокзале под вопли студентов меня внезапно осенило, да так осенило, что я чуть не свалился под поезд. Помнишь, ты нашел меня весной в Хогсмиде после трехдневного отсутствия? Я был там. Я был в этой «Кварте». И успел в последний момент слить воспоминания, прежде чем меня шарахнули обливиэйтом такой силы, что я забыл дня три к ряду. Пришлось срочно трансгрессировать в Хогвартс. Я просмотрел воспоминания и отправился в аврорат. Другого выхода у меня не было. В одиночку я бы ничего не смог сделать. Хорошо, что у меня есть там кое-какие связи. Удалось собрать опергруппу через надежных людей.       — Кого ты имеешь в виду под надежными людьми? — нахмурился Люпин.       — Тебе назвать поименно? — хмыкнул зельевар. — Аврорат также коррумпирован, как и все Министерство магии, — пояснил он. — То, что у них под носом проводили массовые бои без правил — тому лишнее подтверждение. Нужные люди были в курсе происходящего. На самом деле, мальчишкам просто повезло что они не погибли. Штурм-группа прибыла поздно, когда игра уже завершилась. Владельцы клуба применили сотню незаконных заклинаний для того, чтобы спрятать всю эту богадельню. Они создали дублер Лютного переулка, а вход туда осуществлялся через «Тройку пентаклей». На счету у этого клуба десятки пропавших без вести. И это неточная цифра. А вербовал бойцов в клуб наш общий знакомый Ян Христов. Его настоящее имя — Лукас Моравски. Он выдавал себя за болгарского тренера и даже пытался завербовать некоторых наших учеников. Тут он дал маху, конечно. Студенты Хогвартса не ходят без присмотра, но Флинта я все-таки упустил. Снейп отпил из бокала и продолжил:       — Впрочем, до этого Моравски находил отменных бойцов. Он специально ездил за ними в разные гетто. Искал беспризорников, цыган, бродяг и делал из них чемпионов. Пока те не гибли ужасной смертью от рук других чемпионов. Или не шли на корм его любимым львицам.       Люпин по ходу повествования все больше мрачнел в лице. Он опустошил свой бокал, и Снейп налил ему добавку.       — Моравски воспользовался моим отсутствием в школе и все-таки подсунул Флинту контракт на одну игру. Флинт был готов ухватиться за любую возможность заработать деньги и подписал его. Моравски выдал ему портключ, и тот трансгрессировал в «Кварту» прямо с Лох-Ломонд. В клубе он нарвался на Барнса, который выпытывал у него карту.       — Погоди, какой Барнс? Какую карту? — не понял Ремус. — Я уже запутался.       — Как-то раз я тебе рассказывал о том, что брат Маркуса, Джерри, был пиратом. Пару лет назад ему посчастливилось открыть портал, ведущий в порт Кирены. Их корабль переместился туда прямо с просторов Средиземного моря. Кирена веками была закрыта от европейских волшебников из-за давнего конфликта. Английским морякам в порту очень удивились, но им удалось договориться между собой. Так они вышли на поставщика сильфия. В Европе никто знать не знал об этой чудесной траве. Джерри Флинт тоже был человеком не слишком грамотным. Но на море в то время было затишье. Торговые суда ходили обходными путями, опасаясь пиратов, и команда Флинта на какое-то время осела в Кирене. Джерри был парнем деловым. За те месяцы, что они провели на африканском побережье, он многое узнал. Найди он правильных покупателей, торговля сильфием могла его озолотить. Ему нужно было найти богатого скупщика. И такой скупщик нашелся. Когда Флинт вернулся в Англию, он через старого приятеля своего отца, Иезекииля Барнса, вышел на Люциуса Малфоя. Тот пожелал остаться неизвестным, и общались они исключительно через Барнса. Однако, дела шли хорошо. Малфой организовал целую сеть по реализации сильфия, в основном, заграницу. Но кое-что продавалось и в Англии. В принципе, клуб «Кварта» изначально выполнял функцию передаточного звена. Уже позже, когда клуб основательно разжирел, Моравски решил отстроить в нем «колизей». И все бы ничего, если бы не два события. Сначала при загадочных обстоятельствах погиб Джерри Флинт. Его команда осталась без капитана, но маршрут они знали и какое-то время продолжали возить сильфий из Кирены. До тех пор, пока осенью прошлого года их не арестовали мракоборцы. Все это было очень похоже на наводку. Скорее всего, мракоборцев на них натравил Барнс. Ему давно не давал покоя успех «Лорелеи», ведь когда-то он и сам ходил под черными парусами. Он надеялся, что арестованные моряки выдадут ему карту. Перекинулся вороном и прилетел в Азкабан. Напал на безоружного и ничего не подозревающего Джилроя. Но карты у того не оказалось, и он, то ли чтобы отвести от себя удар, то ли это действительно было так, сказал, что карта хранится у Маркуса Флинта. Барнс стал угрожать ему, требовать выдать ему карту, да только у Маркуса никакой карты не было. О нападении на его дом зимой ты знаешь.       — Да-а, — протянул Люпин, окончательно помрачнев. — Я и подумать не мог, что вокруг этого юноши кипят такие страсти, и за всем этим, получается, стоит Люциус Малфой. Но вы ведь с ним друзья. Ты не боишься мне об этом рассказывать?       — В этих стенах не боюсь. Я подозревал, что он к этому причастен, поэтому самостоятельно полез в «Кварту». Повел себя там, как полный болван, и поплатился за это. Меня спасла только дружба с Малфоем. Если бы вместо него хозяином был другой человек, то простым обливиэйтом я бы тогда не отделался.       — Я не понимаю одного: почему Министерство прислало в школу под видом болгарского тренера этого Моравски?       — Тут начинается самое интересное. Как я уже говорил, дела Малфоя шли в гору. Но летом прошлого года началась подготовка к выборам. Фадж засуетился, учинил проверки счетов, провел в Министерстве пару показательных чисток под видом борьбы с коррупцией. Запахло жареным. Нужно было срочно что-то предпринимать, пока не нагрянула антимонопольная служба для проверки финансовых потоков. В это время в Министерстве все стояли на ушах в преддверии будущего чемпионата. Вот Малфой и решил организовать спортивный комитет по делам молодежи, куда перевел часть своих денег. А для того, чтобы отчитаться перед Министерством о проделанной работе, было придумано организовать школьный чемпионат, якобы смотр молодых талантов. Людо Бэгмэна, сдвинутого на предстоящем кубке мира, эта идея привела в полнейший восторг. Осталось дело за гостями. Именитых тренеров было приглашать опасно. Они могли что-то заподозрить. Поэтому решили позвать Кейси Кавану, который только-только купил Паддлмир Юнайтед, и малоизвестного болгарина Яна Христова. Но Христов был на сборах, и совы до него не долетели, а Бэгмен уже указал его имя в заявке на финансирование. Надо было как-то выкручиваться, и Малфой предложил ему кандидатуру Моравски, который хоть что-то понимал в квиддиче. О том, что Моравски занимается боями без правил, Людо ничего не знал. Ну, а на роль представителей комиссии набрали все тех же сотрудников клуба «Кварта»: бухгалтершу мадам Оранж и зельевара Розенблата.       — Неужели Дамблдор ничего не заподозрил? — удивился Люпин.       — Скорее всего, заподозрил с самого начала. Но ты же знаешь нашего директора. Он плетет свои интриги, в которых нам, простым смертным, не разобраться. Возможно, ничего бы и не случилось, если бы Барнс не угрожал Флинту. Это подтолкнуло его к Моравски.       Люпин откинулся на спинку кресла, сосредоточенно крутя в руках опустевший стакан.       — Получается, ты провел целое расследование. Как ты вообще вышел на эту «Кварту»?       — Помог случай. Моему студенту Боулу каждый месяц кто-то присылал сильфий. Во время обыска я случайно наткнулся на мешочек с этой травой. Сперва я не мог поверить, что это действительно сильфий. Трава считалась вымершей два тысячелетия назад. Но ряд экспериментов подтвердил обратное. И, кстати, то, что мы с тобой сейчас пьем, — тоже настойка на сильфии. Мне ее подарил на зимних каникулах Малфой. Не трудно было связать эти два события. А потом еще и выяснилось, что сильфий Боулу присылал его отец, никто иной, как штурман «Лорелеи», на которой плавал Джерри Флинт. Все эти совпадения мне очень не понравились. Сообщать в аврорат не хотелось, ведь я многим обязан Малфою, потому я решил вести расследование самостоятельно. Часть пазлов выпало из собранной мной мозаики после посещения «Кварты», но чудеса продолжались. Весной ко мне пришел мистер Розенблат и совершенно случайно проболтался, что он сам изготовил настойку с сильфием. Тут я вспомнил о нашем с Малфоем разговоре зимой. Я его прямо спросил, зачем Министерству понадобилось направлять в школу комиссию. Он начал юлить, но все-таки сболтнул лишнего, в частности, про предвыборную гонку. А потом, видимо, от волнения, презентовал мне не ту бутыль. Так что, — Снейп снова наполнил бокалы и протянул один Люпину, — сильфий сам ответил на все вопросы.       — И что теперь ждет Флинта?       — Послезавтра состоится слушание. Наказание ему, скорее всего, все-таки назначат, потому что девочка так и не поправилась. Но, думаю, многие придут свидетельствовать в его пользу.       Они замолчали.       — Останешься? — спросил Снейп, стараясь не выдавать волнения голосом.       — А зачем? — пожал плечами Люпин. — Я думал, наше маленькое безумие закончилось вместе с окончанием этого странного учебного года.       Его глаза при этих словах странно блеснули.       — Но у нас все еще есть эта ночь.       — А какой в ней смысл? — Люпин опустил глаза, пристально разглядывая бокал.       — Мы ведь давно не школьники. Завтра все может резко измениться. Например, начнется война, в которой мы оба погибнем.       — И не мечтай. Я еще хочу успеть жениться и завести ребенка.       — Тогда нам точно не по пути.       — Тогда зачем? — совсем тихо спросил Люпин.       — Один мудрый человек мне недавно напомнил, что надо жить сегодняшним днем.       — И кто же этот мудрец?       — Флинт.