То, что делает нас людьми

      Пятница подкралась незаметно. Для кого-то этот день был абсолютно таким же, как и все остальные будни. Кто-то радовался тому, что с работы можно будет уйти пораньше, некоторые стремились в бар, посидеть с друзьями за бутылочкой пива или чего покрепче. Студенты и школьники шумно встречали долгожданные выходные, родители юных чад планировали, как будут развлекать их в ближайшие два дня. Жизнь кипела вокруг и всюду.       Кэра сидела в учительской, устроившись в самом углу за небольшим письменным столом, обложившись кипой тетрадей, которые нужно было проверить к понедельнику. В ней теплилась наивная надежда закончить со всем этим сегодня, чтобы не думать о работе на выходных, но, кажется, для этого нужно будет остаться здесь ночевать.       А может, ей просто не хотелось никуда идти.       Инцидент, произошедший накануне, совершенно выбил её из колеи. Коннор так и не перезвонил после того, как сбросил её вызов, и лишь на следующее утро Оукс увидела входящее сообщение, в котором детектив очень долго извинялся и просил подождать до встречи у Маркуса. Только вот настроения на вечеринку не было от слова «совсем». Да и выглядела Кэра не самым лучшим образом: даже Ральф, вновь встретивший её утром (ей начинало казаться, что он специально встаёт раньше, чтобы успеть поговорить с ней до её ухода), заметил это. «Тебе надо больше спать», — сказал он тогда. Получилось не особо убедительно, потому что сам он при этом практически не прекращал зевать.       В школе тоже не ладилось: она не знала, как провела пять уроков, если всё это время пребывала в полнейшей прострации. К сожалению (или к счастью, Кэра уже не могла сказать), лишь два из них было в средней школе, и оба — не у класса Алисы Уильямс. Ей казалось, что после произошедшего любая встреча с девочкой будет фатальной, а Оукс пока не была готова встретиться с неотвратимой судьбой.       И всё же с вечеринкой надо что-то делать.       Вздохнув, она взяла в руки телефон и открыла чат с Маркусом. Тот как раз был в сети. Как удобно. Кэра прикусила губу и начала печатать сообщение, то и дело стирая слова и задумываясь над их заменой.       «Привет! Я, эм, не знаю, как лучше это сказать, но я не смогу приехать сегодня. Прости :(».       Она собиралась отложить мобильный в сторону, но ответ пришёл сразу же. «Оперативно», — подумала Оукс, невесело усмехаясь. Плакали её надежды на то, что Маркус заметит сообщение слишком поздно, чтобы настаивать.       «Привет! Почему нет?! Кэра, ты должна приехать, без тебя будет скучно!».       «Слишком много работы… У учителей не бывает выходных хаха».       «Да брось, впереди ещё два дня!».       Кэра сдавленно застонала. Она знала, знала, что всё этим и закончится! Почему она вообще давала себя уговаривать? Почему она не могла быть твёрже и отказать ещё после первого его сообщения? Борясь с желанием выкинуть телефон в окно, девушка постучала себя им по голове и продолжила печать.       «Если я не сделаю её сейчас, то придётся брать на дом. Это целая куча тяжёлых тетрадей. Я просто не доеду до дома твоего отца!».       «Тогда я заеду за тобой, мне всё равно по пути».       В этот момент Оукс начала подозревать, что здесь что-то не так. Они с Маркусом, конечно, были почти друзьями, но не настолько близкими, чтобы её отсутствие на вечеринке разбило ему сердце. Спрашивать напрямую она не могла, будучи слишком тактичным человеком, но этого и не потребовалось: спустя пару минут её молчания Манфред и сам всё выложил как на духу, не особо шифруясь хотя бы перед ней.       «Правда, Кэра, мне очень нужна твоя поддержка».       «Там будет Норт. И Трейси. И Саймон. И САЙМОН. Понимаешь?».       «Ты знаешь, мне нравится Саймон, но Норт и Трейси всё портят своей настойчивостью. ОНИ. СЛИШКОМ. НАСТОЙЧИВЫЕ».       «Пожалуйстапожалуйстапожалуйста!».       Кэра хлопнула себя по лбу и покачала головой. Когда-нибудь она научится отказывать, но, судя по всему, не в этой жизни.       «Ты за мной заедешь».       «Я буду через час!».       В учительской раздался нервный смешок.       Особняк Карла Манфреда, отстроенный всего пару лет назад, находился в пригороде Детройта. Район был благополучным: по мере того, как город выбирался из экономического кризиса и стремительно рос, здесь один за другим начали селиться представители «верхних слоёв» общества, пока, наконец, район не стал местной мини-копией Беверли-Хиллз.       Коннору приходилось бывать здесь дважды — конечно же, по работе, — и, следуя по маршруту, построенному навигатором, он с удивлением обнаружил, что оба раза проезжал мимо нужного ему особняка. Впрочем, все дома были как на подбор богатыми и массивными, так что выделить какой-то один такому человеку, как детектив, было нелегко.       Огороженная стеной вместо изгороди, крепость семьи Манфред выделялась на фоне двух соседних тёмно-красной кирпичной кладкой (особняки справа и слева были выполнены в светлых тонах). По подъездной дорожке он вырулил к небольшому открытому пространству, используемому как парковочное место. Здесь уже стоял один незнакомый ему автомобиль, рядом с которым он и остановился. Выйдя из салона и сразу же раскрыв зонт над головой, Андерсон из профессионального (и не только) любопытства осмотрелся по сторонам. Он сразу обратил внимание на небольшую одноэтажную постройку, судя по всему, выполняющую функцию гаража, и большую стеклянную крышу, торчащую за небольшим боковым крылом.       Дождь, и без того льющий как из ведра, усилился, и Коннор всё же решил, что задерживаться на улице ещё дольше будет неразумно. Быстрым шагом он направился к двери, поднимаясь по ступенькам и закрывая зонт уже будучи под крыльцом.       Ему открыли почти сразу, стоило только нажать на кнопку звонка. Перед ним стоял Маркус. Узнав в посетителе своего гостя, он тут же улыбнулся.       — Привет! Наконец-то к нам присоединился кто-то еще, — Манфред отошёл в сторону, пропуская Коннора внутрь, и забрал у него зонт.       — Я опоздал? Прошу прощения, — детектив смутился. Он был уверен, что приедет вовремя.       — Нет, опоздавшие у нас сегодня другие, — поспешил успокоить его Маркус, заметив реакцию Андерсона. — Пока что только я, Джош и Кэра. Прямо — гостиная, там все, оттуда же есть выход в ванную комнату, а налево будет кухня. За этой дверью — гостевая спальня, тоже с уборной, если надо… Просто проходи и будь как дома, окей?       В столь большом пространстве Коннор, честно говоря, чувствовал себя несколько неуютно. Он привык к своей двухкомнатной квартире, да и их с Хэнком дом был в три раза меньше этого. И как только мистер Манфред жил здесь в одиночестве? То есть, конечно, с ним также жила его сиделка, насколько знал Андерсон, и всё же… Интересно, часто ли здесь бывал Маркус? Спросить такое в лоб он не решился бы, посчитав вопрос слишком бестактным.       Гостиная была… необычной. Внимание Коннора сразу же приковало чучело жирафа высотой до самого потолка второго этажа. Подняв голову, он увидел скелет какого-то морского существа. «Экстравагантно», — решил детектив для себя мысленно. Картины же, стоявшие по периметру всей комнаты, смущали уже не так сильно. Наверное, именно это и называлось у людей вроде Манфредов «творческим беспорядком».       От размышлений над дизайнерскими решениями его отвлекли чужие голоса, и Андерсон запоздало понял, что находится в комнате не один.       — Коннор, да? Я Джош, Джош Пейдж, — он окинул взглядом чернокожего мужчину, сопоставляя его с тем образом, что остался в его памяти после их мимолётной встречи в «Иерихоне». — Мы, кажется, встречались, но толком не общались.       — Да, нас даже не представили. Приятно наконец-то познакомиться, — Коннор неловко улыбнулся. Теперь он обратил внимание на девушку, застывшую за спиной Джоша. Кэра заставляла его беспокоиться: она выглядела уставшей и поникшей. С другой стороны, сейчас она также неотрывно смотрела и на него, словно ожидая чего-то. К счастью, Пейдж не стал его надолго задерживать, отправившись обсудить что-то с Маркусом и оставляя их наедине.       — Привет.       — Привет, — Кэра ему улыбнулась и порывисто обняла. От неё пахло земляникой. Отстранившись, она неуверенно сцепила пальцы. Было заметно, что девушка очень нервничает. — Ты хотел…       — Да, — Коннор кинул взгляд на дверь кухни, из которой доносились голоса Джоша и Маркуса. Он не знал, насколько Оукс доверяла посторонним всё, что касалось дела семьи Уильямс, но сам предпочёл бы, чтобы вся информация осталась лишь между ними. В конце концов, то, что детектив собирался сообщить, всё ещё оставалось лишь его неподтверждённой догадкой. — Когда ты мне позвонила, я был…       Громкий дверной звонок заставил их обоих вздрогнуть. Джош продолжал греметь посудой, а Маркус прошёл в коридор, откуда почти сразу же послышался шум.       — Поговорим позже, — Кэра выглядела немного разочарованной, но, видимо, Андерсон не ошибся: желанием конфиденциальности горел не только он. Ему ничего не оставалось, кроме как кивнуть и пойти следом за подругой, чтобы посмотреть, кого ещё пригласил Манфред (или, скорее, подтвердить свои догадки).       Дверь на улицу, на которой всё ещё шёл сильный ливень, уже была закрыта, а прихожая — полна людей. Гостей было четверо. Самой шумной, конечно же, была Норт, уже успевшая перекинуться парой шуток с Маркусом и пожаловаться на то, что промокла почти с ног до головы. Заметив Коннора, она широко (почти как акула) оскалилась, но он не ответил ей улыбкой: в нём играла дурацкая обида от того, что из-за неё и её длинного языка Хэнк читал ему нотации почти полчаса. Такая реакция не укрылась от девушки: Бэлл прищурилась, но, к счастью, не стала ничего говорить. Коннор знал, что это молчание ненадолго, но и на том спасибо.       Саймон явно чувствовал себя неуютно, но всеми силами старался не показывать этого. Он с теплотой в глазах улыбнулся Маркусу, когда тот забрал его куртку, пожал руку Коннору и обнял Кэру. Синюю шевелюру Трейси Андерсон бы узнал везде. Четвёртую гостью детектив раньше не встречал, но легко было догадаться о том, кто она, если ты немного слышал о личной жизни официантки «Иерихона».       — Трейси, это Коннор и Кэра, я тебе о них рассказывала. Ребята, это Трейси. Можете называть её Брюнеткой, а меня Синей, чтобы не запутаться, — обе Трейси одновременно усмехнулись. Это выглядело немного жутко, но в то же время как-то по-своему мило.       Вся компания переместилась в просторную гостиную, где их уже ждал Джош. Они с Норт обменялись взглядами, полными «любви» и «обожания» (на самом деле выглядело так, словно они вот-вот подерутся), и Синяя Трейси представила ему свою девушку. Коннор подумал, что это выглядит немного странно: вот они собрались тут все, восемь взрослых человек, с кучей разнообразных закусок и напитков. Он слабо представлял себе, как будет проходить этот вечер. Андерсон не бывал на университетских вечеринках и никогда не относил себя к «тусовщикам», а потому не знал, как проходят такие собрания у подростков. Какую-то картинку в его голове составляли лишь образы, почерпнутые из кинофильмов.       Тем временем предприимчивый Маркус, вместе с вызвавшейся помогать ему Норт, всучил каждому в руки по бокалу сока — вероятно, апельсинового, судя по цвету и плотности. Кажется, настало время тоста.       — Я очень рад, что вы все пришли, хотя некоторые и пытались сбежать, — Манфред улыбнулся слегка покрасневшей Кэре, — потому что никто не знает, когда ещё нам удастся так собраться. Предлагаю нам всем вволю повеселиться и на один вечер забыть обо всём, что тревожит.       Громкости Норт, двух Трейси и Джоша хватило, чтобы скрыть неловкость Коннора, Кэры и Саймона.       Зря она беспокоилась о том, что вечер будет полон неудобных моментов. В доме негромко играла ритмичная музыка, Норт вместе с Брюнеткой Трейси на кухне шумели бокалами и бутылками, обещая угостить всех самой вкусной в мире «Маргаритой». Кэра редко пила алкоголь, но сегодня, кажется, у неё не будет выбора.       Она исподтишка взглянула на Коннора, вполголоса обсуждавшего что-то с Джошем (со стороны казалось, что они спорят насчёт чучела жирафа, рядом с которым стояли). Тот факт, что они до сих пор не поговорили толком о Тодде, был единственным удручающим моментом в этих посиделках. Им бы отойти куда-то, где тихо, но вот только пока улизнуть просто так не получится, да и их постоянно кто-то прерывал.       — У вас с Андерсоном всё нормально? — Маркус появился из ниоткуда, заставляя Кэру вздрогнуть от неожиданности. — Вы весь вечер друг на друга смотрите и очень неловко пытаетесь поговорить. Всё в порядке?       — Да, всё отлично, — она натянуто улыбнулась, но по лицу Манфреда было видно, что он не впечатлён её жалкой попыткой обмануть его. Его взгляд так и говорил: «кому ты вешаешь лапшу на уши», - кажется, он собирался допытаться до всех подробностей, и Оукс не придумала ничего умнее, чем перевести тему: — А у вас с Саймоном всё нормально?       Маркус завис с открытым ртом, закрыл его и возмущённо нахмурился.       — Это было подло. Я не ожидал от тебя такого предательства, — они оба засмеялись, не выдерживая театральной паузы. — И вообще-то у нас всё очень даже хорошо.       — Норт ещё не проводила никаких диверсий?       — Нет, но я уверен, что они планируют это с Трейси прямо сейчас, — Маркус посмотрел в сторону кухни, прежде чем снова отыскать взглядом Саймона. Тот внимательно слушал Синюю Трейси, кивая головой, и, казалось, не замечал, как на него смотрят. Зато от собеседницы это не укрылось: она усмехнулась, подмигнув Манфреду (кажется, Кэра отчётливо слышала, как он выругался себе под нос), и сказала что-то Филлипсу.       Тот подавился соком и закашлялся.       — Надо его спасать, — быстро сказал Маркус, но прежде чем они успели что-то сделать, Трейси уже встала со своего насиженного места и подошла к ним. Точнее, к Кэре: парня она толкнула в спину, направляя в сторону дивана, где сидел всё ещё красный Саймон, а девушку увела с собой, приобнимая за плечи.       — Спасибо потом скажут, — Трейси вздохнула. — Иногда мне кажется, что надо бросать работу в «Иерихоне» и открывать брачное агентство. Может, его тоже назвать «Иерихоном», как думаешь?       Они вдвоём вошли на кухню, где вовсю хозяйничали Норт с Брюнеткой Трейси. При виде присоединившихся к ним дам (особенно Синей) на их лицах появились хитрые улыбки.       — Ну, и? — журналистка скрестила руки на груди, опираясь на кухонную тумбу. Её глаза буквально горели от любопытства. — Как наша операция по сведению двух глупых голубков вместе?       — Пока что всё идёт по плану, но нам определённо нужен допинг, — Трейси выпустила Кэру из своих объятий и подошла к своей девушке, мимолётно чмокнув её в висок. — Долго вы ещё будете возиться с выпивкой? Оукс тоже надо выпить — кажется, Манфред переманил её в свою команду недотрог.       Три внимательных (и немного осуждающих) взгляда вперились в Кэру, заставляя чувствовать себя неуютно. Она неловко потёрла шею и пожала плечами.       — Мне тоже очень хочется, чтобы они были вместе, но… Вам не кажется, что ваше давление делает ситуацию лишь ещё более неловкой?       — Ерунда, — Норт махнула рукой. — Даже тупоголовый Джош считает, что их нужно подтолкнуть друг к другу, иначе они так и будут ходить вокруг да около. Ладно Саймон, он невинное дитя. Но Маркус! Парень, за которым бегало полшколы! Президент класса! Не может сделать первый шаг!       — В серьёзных отношениях всё не так просто, — Кэра пробормотала себе это под нос, и фраза осталась неуслышанной. На её взгляд, Бэлл всё слишком упрощала. Возможно, общение с другими людьми и давалось Манфреду на раз-два (она и сама попадала под его природное обаяние), но Саймон Филлипс не был для него обычным человеком, он был особенным. Оукс знала, каково это: её особенным человеком, особенным ребёнком, была Алиса. А ведь она прекрасно ладила с детьми.       Ещё раз взглянув на воодушевлённых дам, расставляющих напитки на подносах, чтобы вынести их с кухни, Кэра вздохнула и вернулась в гостиную, едва не столкнувшись в дверях с Джошем. Она запоздало поняла, что в комнате их четверо: Маркус и Саймон всё разговаривали на диване (вау, Саймон даже улыбается!), а Коннор…       Коннор указывал ей в сторону огромного окна, открытого и являющегося сегодня их выходом в сад.       Прошедший дождь оставил после себя запах мокрой травы и прохладу. Андерсон заметил, как Кэра ёжится, скрестив руки на груди, и снял с себя кардиган, в котором ему было жарко. Она вздрогнула, когда он накинул на её плечи кофту, и благодарно улыбнулась, проходя чуть вперёд.       Они отошли подальше от окна, обходя небольшой искусственный бассейн, со стоящей посередине статуей женщины. С этой стороны участок Манфреда от соседних домов отделяла уже высокая кирпичная стена, вдоль которой были высажены красивые вечнозелёные кипарисы. Отсюда особняк смотрелся почти волшебно в полумраке.       — Так о чём ты хотел поговорить?       Оукс повернулась к нему лицом, кутаясь в его кардиган, что был ей великоват. Взгляд Коннора неосознанно скользнул сначала по ней, а потом по высоким стеклянным окнам (скорее, стенам) за её спиной, где, кажется, была художественная мастерская.       — Это касается Алисы, — Кэра кивнула, давая понять, что догадалась. Андерсон достал из кармана мобильный телефон и открыл фотографии, сделанные накануне, прежде чем передать устройство подруге.       В ночной тишине слух словно обострялся. Листва тихо колыхалась на ветру. Мимо дома со стороны дороги только что проехал автомобиль. Из открытого окна ясно звучали смех и музыка. Кажется, они пропускали всё веселье, но сейчас не это было важно.       — Откуда всё это у тебя? — ладонь, которой Кэра прикрывала рот, дрожала, и вряд ли причиной был холод. Она посмотрела на Андерсона, и во взгляде явно читался страх. — Это ведь не может быть дневник Алисы. Если только ты…       — Я был у них дома вчера, когда ты мне позвонила, — Коннор кивнул и аккуратно, спросив перед этим разрешение, забрал у неё свой мобильный, чтобы показать Оукс фотографии записной книжки из тумбочки Тодда. Для неё они были менее информативными, но он должен был заострить своё внимание на главной теории по теме «почему Уильямс сумел отвертеться от полиции». — Смотри, это…       — Коннор, — Кэра перебила его резко, неожиданно, и смотрела так укоризненно, словно он подверг себя смертельной опасности, — ты с ума сошёл? А если бы тебя поймали и посадили за проникновение в дом? А если он узнает? Ты хоть представляешь, что…       — Кэра, пожалуйста, — Андерсон знал, что она волнуется, и это приносило ему какое-то странное удовольствие, однако сейчас им нужно было обсудить то, что он смог узнать. — Посмотри на это. Это страницы из ежедневника Тодда.       Недовольная тем, что её нравоучительную речь прервали, Кэра поджала губы. И всё-таки принялась вглядываться в экран телефона, что держал Коннор, стоявший рядом с ней, плечом к плечу. Он чувствовал её тёплое дыхание рядом со своей шеей, в то время как сам опалял им её щеку.       — Не вижу ничего необычного, — сказала, наконец, она. Детектив активно закивал.       — Вот и я не заметил бы, если бы уже не видел эти символы, — он приблизил фотографию, делая акцент на небольших рисунках. Чернила, которой они были выполнены, отличались от основных записей: они были зелёными, чёрными и красными, тогда как всё остальное Тодд писал синей гелиевой ручкой. Небольшие, преимущественно, звёздочки и крестики на первый взгляд казались лишь обыкновенными рисунками на полях, но их было слишком мало, да и слишком хаотично они располагались. — Слышала о деле наркокартеля полтора года назад? Норт ещё писала про него статью.       Кэра задумалась на секунду, но кивнула. Это было ожидаемо: то, как полиция Детройта «накрыла» подпольную торговлю наркотиками, процветающую почти сорок лет, было на слуху у всего города. Лейтенант Андерсон тогда получил медаль за отличную службу, а Коннору повезло увидеть некоторые материалы дела, которые отец изучал у себя дома перед тем, как раскрыл дело.       — Дилеры из картеля использовали подобную систему, чтобы помечать своих покупателей.       На какое-то мгновение Оукс замерла, словно перерабатывая только что полученную информацию, прежде чем поднять голову и всё так же испуганно посмотреть на Коннора.       — Ты хочешь сказать, что Тодд…       — …скорее всего, дилер. Да. Кажется, тогда полиция поймала не всех торговцев, — Андерсон неуверенно дёрнул плечом. — Вероятно, не самый влиятельный, раз живёт так показательно бедно, либо просто не знает, как отмывать деньги, или… Я не знаю. Что самое страшное: если это правда, и Тодд тогда смог отвертеться от полиции благодаря своим связям с картелем, то и среди них есть кто-то, кто прикрывает весь этот бизнес.       Кэра выглядела ошеломлённой. Она сделала шаг назад и обняла себя за плечи, пытаясь сдержать непроизвольную дрожь. Коннор вздохнул. Поэтому он хотел рассказать ей всё лично: чтобы у него была возможность поддержать её и успокоить. Кто знает, каких глупостей она могла бы наделать сгоряча? Однако когда он сделал шаг ей навстречу, собираясь сказать что-то вроде «не переживай, всё будет хорошо» (как бы глупо и наивно не звучала эта фраза), за её спиной, в тени кипарисов у стен мастерской, промелькнула неясная фигура.       Андерсон нахмурился и пристально вгляделся вперёд, пытаясь увидеть источник движения. Ему что, померещилось? Тень была крупной и слишком явной, чтобы он смог такое придумать, однако сейчас в темноте детектив различал лишь кусты да пушистые кипарисы.       — Мне надо выпить, — пробормотала Оукс, и её голос вывел его из режима наблюдателя. Он рассеянно посмотрел на неё, не сразу поняв, о чём говорит подруга, и запоздало осознал, что алкоголь — последнее средство, которое ей сейчас нужно.       — Кэра, погоди! — она уже быстрым шагом направлялась к дому, и Коннор хотел броситься за ней, когда вдруг услышал хруст. Он раздавался всё оттуда же. «Идиотизм», — подумал детектив, прежде чем подойти ближе. Идиотизмом было лезть на рожон в одиночку, не предупредив никого о том, что происходит. Застыв у стены, Андерсон ещё внимательнее всматривался в пространство перед ним, но так ничего и не увидел.       — Кажется, у меня едет крыша, — он поставил диагноз самому себе, не нуждаясь ни в каких врачах, и развернулся по направлению к особняку.       Норт встретила его на входе в дом, преградив путь и отведя чуть в сторонку, в угол. Из-за её резкости Коннор чуть не врезался в книжный шкаф.       — Вы уединяетесь на заднем дворе, а потом Кэра приходит сама не своя в твоём кардигане и просит у меня бокал «Маргариты», перед тем, как пойти танцевать с остальными. Что ты натворил? — Бэлл смотрела на него с внимательным прищуром и капелькой скепсиса во взгляде, словно не могла понять, как такое невинное создание могло обидеть другое невинное создание. Однако это не останавливало её от мысли, что виноват в испортившемся настроении Оукс был именно горе-детектив.       — Ничего я не делал, — буркнул в ответ Коннор, осматривая комнату и отмечая изменения, произошедшие в то время, пока они разговаривали на улице.       На обеденном столе помимо закусок теперь стояли бокалы и графины с коктейлями. Он узнал «Маргариту», упомянутую Норт ранее, и, судя по количеству лайма с мятой, «Мохито». Ещё там было что-то голубое (не нужно было обладать дедуктивными способностями, чтобы догадаться, что этот цвет сегодняшние барменши выбрали отнюдь не случайно), названия чего Андерсон не знал. Почти все собрались в центре комнаты, между сдвинутыми в сторону диванами, и танцевали под ритмичную музыку, что теперь звучала громче. Исключением, не считая их с Норт, был лишь Саймон, сидящий на диване и откровенно пялившийся на двигающегося почти прямо перед ним Маркуса.       Что ж, по крайней мере, с главной целью — отвлечь от проблем мирских и серийных убийств — вечеринка справлялась на «ура».       — На что ты злишься? — тем временем спросила у него Норт. Она отошла чуть назад, давая Коннору больше личного пространства, но всё ещё наседала, не позволяя уйти. Детектив усмехнулся и иронично пожал плечами.       — Ты рассказала репортёрам с новостных каналов про серийного убийцу, и Хэнк думает, что это был я.       — Что?! — от возмущения журналистка выпрямилась, словно струна. Такая реакция смутила Андерсона настолько, что на его лице тут же промелькнуло виноватое выражение. — С чего ты вообще взял, что это я им что-то рассказала?!       — Ну… я, эм… — он не знал, что ответить на это, и потому смутился ещё больше.       — Хотя знаешь, мне всё равно, — Норт махнула на него рукой, — может, это была и я. А может, и не я. Нашёл из-за чего обижаться! Тоже мне, друг, называется, — она надулась ещё сильнее, чем дулся он, когда только-только пришёл в дом Маркуса. Всё её поведение буквально кричало о том, что разговаривать с ним Бэлл больше не хочет. Журналистка развернулась, взяла со стола недопитый бокал, осушила его в один глоток и направилась в сторону «танцпола», игнорируя просьбы остановиться, звучавшие за её спиной.       — Восхитительно, — процедил сквозь зубы Коннор. Этот вечер словно пытался сделать всё, чтобы стать худшим вечером в его жизни. Именно поэтому он не любил вечеринки в студенческие годы: ему с ними не везло.       Его взгляд остановился на коктейлях, которыми был заставлен стол. Недолго думая, детектив взял пустой бокал, налил в него тот, что был голубым, и направился вместе с ним в коридор, где была лестница на площадку над гостиной.       Алкоголь имеет свойство действовать довольно быстро на человека, который давно (или вообще никогда) его не употреблял. Коннора «догнало» почти моментально: уже после первого коктейля он чувствовал лёгкое головокружение. Опираясь на ограждение, он сквозь прозрачное стекло бокала смотрел на танцующих внизу друзей и не услышал, как к нему подошли со спины.       — Кажется, у кого-то проблемы, — даже голос Брюнетки Трейси был чем-то похож на голос её девушки. Она остановилась рядом с детективом. — Я не помешаю?       Любой другой человек, скорее всего, попросил бы её уйти и не лезть не в своё дело. Коннор же покачал головой: он не был против компании, возможно, так для него было бы даже лучше. Несмотря на то, что с Брюнеткой он познакомился лишь сегодня, было видно, что она может быть хорошим слушателем. Чуть более спокойная, нежели Синяя Трейси, она улыбалась мягче и явно была «головой» в их паре.       — У вас с Кэрой всё нормально? Прости, если вмешиваюсь, но…       — Ничего, — он кивнул, устало улыбаясь уголками губ, успокаивая собеседницу. — Мы с ней вообще-то просто друзья.       — Да, Трейси рассказывала мне. Она много мне рассказывает, как ты можешь догадаться, — они оба посмотрели на девушку внизу, чьи синие волосы ярким пятном выделялись в полумраке. Она сидела на диване и о чём-то разговаривала с Саймоном, прежде чем взять его за руку и наконец-то вытащить танцевать.       — Бедный Филлипс, — со смешком пробормотал Коннор. Трейси тоже коротко рассмеялась.       — Кэра сказала то же самое. Но, посмотри — они с Маркусом явно сблизились за последние пару недель. Разве это не хорошо? — она пожала плечами. — Не понимаю, чего они оба боятся. В их случае дело точно не в том, что любовь односторонняя. Они же даже осознают взаимность своих чувств, и всё равно так себя ведут.       — В их случае? — Андерсон вопросительно дёрнул бровью, глядя на хитро улыбающуюся собеседницу.       — Предпочтения в кофе скольких девушек ты помнишь?       Коннор очень надеялся, что не покраснел.       — Это мелочь, — пробормотал он, взглядом отыскивая Кэру, танцующую рядом с Норт — и застыл.       Она впервые за вечер улыбалась. И пусть это было действие гипоксии, вызванной алкоголем, но она улыбалась, широко и почти не устало.       — Вот именно, что мелочь… Ох, — Трейси проследила за его взглядом и похлопала детектива по плечу. — И после этого ты ещё пытаешься что-то отрицать. Она тебе нравится, Коннор.       — В-в любом случае, — Андерсон сделал вид, что не заметил, как запнулся, торопливо оборачиваясь в сторону уходящей Брюнетки, — даже если вдруг это и так — в чём лично я сомневаюсь, — то Кэра явно не чувствует того же.       Трейси лишь пожала плечами и спустилась вниз по лестнице. Чертыхнувшись, Коннор направился за ней, крепко сжимая в руках пустой бокал. Ему нужно было выпить ещё.       Оукс чувствовала себя замечательно.       Она редко пила и, как правило, не любила это ощущение лёгкости в голове, прекрасно зная, из-за чего всё это происходит и чем чревато (Дэниэль как-то рассказал ей за ланчем в школе небольшую лекцию на тему вреда этилового спирта для организма), но сейчас этот «допинг» казался ей почти необходимым. Кэра не знала, как ещё прогнать из головы дурные мысли о полиции Детройта, прикрывающей наркокартель, Тодде, против которого она могла целое ничего, и Алисы с каким-то извращённым подобием Стокгольмского синдрома. Лучше было чувствовать себя пьяной, чем бессильной.       Танцевала Кэра так же редко, как и пила, но, кажется, это было не так важно. Она отключила мозг и дала телу самому двигаться под музыку, то и дело сталкиваясь с кем-то из друзей. И всё же через какое-то время ей понадобилось отдохнуть: голова закружилась, дыхание сбилось, и Оукс с размаху плюхнулась на мягкий диван, слегка подскакивая на подушках. Постепенно и все остальные решили сделать паузу, «расползаясь» по комнате. Кэра ленивым взглядом обвела комнату в поисках настенных часов, но так и не обнаружила их.       — Джо-ош, — протянула она, дёрнув проходящего мимо мужчину за край свитера. — Сколько времени?       — Двенадцать доходит, — он оглянул её с ног до головы и усмехнулся. — Сколько ты выпила, Кэра?       — Три… четыре бокала. Норт сказала, что в том, что с лаймом, алкоголя меньше, — она неопределённо махнула рукой. Пейдж посмеялся и что-то ответил, но Оукс его уже не слушала, обводя взглядом комнату в поисках несносной кучеряшки. Коннор словно растворился: она видела Трейси, уходящих на кухню, Бэлл, с уверенным лицом доказывающую что-то Саймону, Маркуса, наблюдавшего за этим со стороны с растерянным выражением лица, и, конечно же, Джоша, направляющегося к ним. Детектива здесь не было.       Встав с дивана, Кэра тихо выскользнула из гостиной в коридор. В глаза сразу же бросилась дверь прямо перед лестницей, за которой, если вспомнить слова Манфреда, была спальня. Дёрнув ручку, она поняла, что та закрыта, и поднялась на второй этаж. Отсюда открывался отличный вид на гостиную. Здесь было две двери, справа и слева от неё. Наугад Оукс выбрала первую: за ней оказался небольшой кабинет. Здесь был диван, который наверняка раскладывался, но не было Коннора. Значит, налево.       — Да, Кэра, — о боже, разговоры с самой собой, у неё едет крыша, — может, мне тоже стать детективом? С лёгкостью раскрываю загадки об исчезновении всяких несносных Конноров, не думающих своей головой, прежде чем рискнуть своей жизнью, о да, — из-за двери был виден тусклый свет, и она осторожно открыла её, заглядывая внутрь.       Комнату освещала небольшая настольная лампа, стоявшая на комоде. Здесь-то Коннор и нашёлся: он лежал на кровати прямо в обуви, подложив руку под голову, и, кажется, спал. То есть Оукс думала, что он спал, и потому подошла ближе.       — Даже обувь не снял, грязнуля, — пробормотала она себе под нос, присаживаясь на кровать рядом с мужчиной — и вскрикнула, когда он вздохнул и посмотрел прямо на неё. — Господи, Андерсон! Ты меня напугал!       — Бога нет, — меланхолично ответил детектив, прежде чем снова вздохнуть и сесть, спиной привалившись к стене. — Я думал, ты злишься.       — Я злюсь, — Кэра кивнула и села рядом с ним. Сердце, ускорившее свой ритм из-за внезапного прилива адреналина, постепенно замедлялось до нормы. — Потому что ты рискуешь своей головой. Это значит, что я волнуюсь, но не обижаюсь.       — Мне кажется, или ты пытаешься разговаривать со мной как с одним из своих учеников? — Коннор улыбнулся, и Оукс улыбнулась ему в ответ, чувствуя, как её негативные эмоции, что она испытывала к безрассудному детективу, сходят на нет. В конце концов, разве имела она право злиться на него? Всё это, то, что он сделал — он сделал для неё. Кэра сама его попросила помочь с этим расследованием, и теперь должна была смириться с тем, что Андерсон выполняет свою работу так, как умеет.       — На самом деле я…. Ты-то хоть что-то делаешь, а я только и могу, что отчитывать. Так что виноват не ты, — она вздохнула и уткнулась лбом в его плечо, не заметив, как он вздрогнул от её прикосновения. — Мне просто страшно, Коннор. Я так хочу, чтобы всё закончилось хорошо.       — Всё закончится хорошо, — его голос звучал хрипло, а ладонь, которой он накрыл её подрагивающие пальцы, была безумно тёплой. — Я же обещал, что помогу. Я всегда довожу свои дела до конца и держу обещания.       Она тихо и грустно рассмеялась, поднимая голову. Их взгляды встретились, и Оукс подумала, что в его глазах так много тепла…       — Ты… — начала было Кэра, но, не закончив фразу, порывисто поцеловала Коннора. Это было неожиданно для них обоих, это было спонтанное решение, это был алкоголь — но всё же она поцеловала его, а он ответил, неуверенно и нежно. Кровать скрипнула под их весом, когда Андерсон развернулся к ней корпусом, пытаясь сесть удобнее, а девушка обняла его за шею, перебирая кудряшки на затылке. Широкая ладонь скользнула по её плечу и талии, пока не замерла на бедре. Прикосновение почти обжигало, несмотря на то, что между кожей был слой плотной джинсовой ткани.       Её осенило также быстро и внезапно, как и произошёл этот поцелуй. Кэра отшатнулась от детектива, прикрывая рот ладонью и смотря на него широко распахнутыми от испуга глазами — совсем как на улице, когда он показал ей дневник Алисы, и всё же немного иначе. Коннор поджал губы. Он выглядел взволнованным.       — Прости, — её голос звучал сдавленно. «О чём ты, чёрт возьми, думала?!» — кричала она на саму себя, пока Андерсон качал головой и — это что, разочарование промелькнуло на его лице? Просто показалось. — Прости, я не должна была этого делать, я просто… Прости, — Кэра была готова повторять это всю ночь, однако больше извинений ей хотелось сбежать. Желательно, из дома, но получалось пока только из комнаты.       Оукс вскочила с кровати и метнулась в сторону выхода, оставляя Коннора, что молча смотрел ей вслед, наедине со своими мыслями. Дверь хлопнула, и в комнате снова повисла мёртвая тишина.       — Ну, спасибо, Трейси, — Андерсон хлопнул себя по лбу и снова лёг. Сейчас ему хотелось уснуть и не просыпаться никогда.       Утро было резким и не очень приятным. Главным образом из-за ярких солнечных лучей, бьющих прямо в глаза. Поморщившись, Коннор отвернулся от окна и даже накрылся подушкой, но было уже поздно: он проснулся.       Голова дико болела, но на тумбочке рядом с ним нашёлся стакан воды и таблетка аспирина. Видимо, кто-то заботливый ночью зашёл к нему, оценил его состояние и оставил такой подарочек на утро. Стакана оказалось мало, чтобы утолить его дикую жажду, но даже это было неплохо.       Андерсон сел на кровати, потирая виски, и осмотрелся. Вспомнить о том, что произошло и где он вообще находится, получилось не сразу. Сначала он приехал в дом отца Маркуса. Потом они говорили с Кэрой об Алисе, потом была ещё Брюнетка Трейси, когда он начал напиваться, а потом…       — О боже! — Коннор схватился за голову, вцепившись в свои волосы, когда вспомнил, что они делали перед тем, как он вырубился. Ему было очень стыдно: за то, что он позволил тому поцелую случиться и за то, что нагло продолжил его.       Потом вернулось чувство обиды, и стыд немного притупился.       «Нет, — укорил он себя мысленно, — я не могу винить в этом Кэру. Она была пьяна и не думала о том, что делает. Надо будет обязательно извиниться перед ней за это».       Хотя для начала, конечно, было бы неплохо выйти из комнаты.       Его все ещё немного укачивало, но не выворачивало наизнанку, и Коннор был благодарен организму за это. Он знал, что накануне балансировал на грани между «выпил достаточно» и «перепил», сумев удержаться в пределах разумного (хотя, конечно, не совсем; этот поцелуй будет преследовать его до самой смерти).       Андерсон зашёл в ванную, соединённую со спальней, в которой он уснул. Холодная вода немного освежила, приводя в чувство. Из зеркала на него смотрел слегка помятый молодой мужчина с синяками под глазами. Да, ему точно стоит выспаться как следует, и посиделки с друзьями этому не способствуют. Хотя Коннор был уверен, что вырубился раньше всех.       В заднем кармане джинсов что-то завибрировало. Детектив не сразу понял, что это был его мобильный телефон. Уведомления на экране сообщали о двух пропущенных от Хэнка, нескольких письмах по работе в соответствующих чатах и одном сообщении, что и было виновником сигнала, пришедшим пару секунд назад, от незнакомого номера. Коннор нахмурился. Он не любил незнакомые номера.       В сообщении был лишь адрес. Введя его в приложении карты, Андерсон с удивлением понял, что это совсем недалеко от дома Манфреда; он бы даже мог дойти туда пешком. «Сейчас», — значилось в конце письма, и детектив готов был поставить свою карьеру на то, что это призыв прийти. Насколько опасно это было — уже другой вопрос.       Коннор вышел из комнаты и осторожно спустился вниз по лестнице. Дверь в ту самую спальню, про которую ему говорил Манфред вечером, была закрыта, но у входа валялась блузка, в которой накануне была Синяя Трейси. Хоть у кого-то ночь удалась. Вдруг детектив услышал возню на кухне и тихий смех. Судя по голосам, то были Саймон и Маркус. Воспитание тянуло его зайти внутрь и как минимум поздороваться (а любопытство — ещё и спросить, что он пропустил, пока спал), но это была трата времени. Поэтому, стараясь не шуметь, он снял с вешалки свою куртку и максимально тихо выбрался на улицу.       После тёплого помещения его потряхивало от холода. Стоило найти свой кардиган и надеть его тоже, но это всё ещё была трата времени. Андерсон застегнул молнию куртки до самого горла, пряча руки в карманах, и направился в нужную ему сторону. Пешком — навигатор говорил, что идти каких-то десять минут, а он всё ещё хотел быть незаметным. Судя по часам на телефоне, было довольно рано — в девять утра в субботу нормальные люди обычно ещё нежились в постели, — и потому улицы были пустынны. Коннор обратил внимание на то, что лужи за ночь покрылись тонким слоем льда, и траву также покрывала лёгкая изморозь. Всё указывало на то, что зима близко. Это значило холод и бесконечные проблемы из-за снегопадов на дорогах, что не слишком воодушевляло жителей города.       «Кажется, здесь», — Андерсон неуверенно взглянул на переулок, в который его вело сообщение. Он был сквозным, образованным двумя зданиями, но почти в середине было небольшое углубление, где находились мусорные баки. Детектив осторожно пошёл вдоль переулка, напряжённо наблюдая за этим углублением, пока до него не дошло, что «из него» торчит чья-то нога.       Коннор догадался о том, что увидит, ещё до того, как труп с распоротым животом и бутоном подсолнуха во рту предстал перед ним во всей красе.