То, что делает нас людьми

      Гэвин Рид был, мягко говоря, не очень приятным человеком. Грубый и агрессивный, он отталкивал от себя всех, кого только можно было, и в центральном отделении Департамента полиции его держали исключительно благодаря эффективной работе и заслугам. Что-что, а работать хорошо он умел, едва ли не шагая по головам к повышениям. Психолог бы сказал, что проблема такого поведения в детской травме, но мистер Рид не любил психологов, и капитан Фаулер больше не пытался заслать своего подчинённого на приём, жалея специалистов, которым довелось бы работать с Гэвином.       А ещё он терпеть не мог лейтенанта Андерсона и всё, что было с ним связано. В частности, огромная порция «любви» доставалась Коннору: Рид считал его любителем, играющим в детектива, и не слишком скрывал своего пренебрежительного отношения.       И так уж получалось, что именно Гэвин расследовал дело серийного убийцы, появившегося в Детройте. До сегодняшнего дня полиция могла надеяться на то, что первая жертва станет и последней, но теперь отрицать очевидное не было смысла.       — Знаешь, что интересно, Андерсон? — детектив Рид зажёг сигарету, стоя рядом с лейтенантом и его сыном (Коннор всё ещё был здесь, ведь это именно он нашёл труп, и посему ему нужно было дать показания), — как твой сыночек вообще здесь оказался? Опять играл в Шерлока Холмса?       — Заткнись, Рид, — Хэнк махнул на него рукой. Ни он, ни его сын не воспринимали эти попытки поддеть их всерьёз. Для них Гэвин был лишь источником белого шума. Обычно это срабатывало, и довольный собой (идиот) детектив отставал, пока не придумывал новый повод «постебаться», однако сегодня он явно был настроен серьёзно.       — Не затыкай меня, — Рид явно был раздражён. Убийством, что вытащило его на мороз почти ранним утром в выходной, и причастностью ко всему этому Коннора Андерсона. — Что ты здесь делал, тупица? Пытался выследить маньяка?       — Я был на пробежке, — Коннор впервые подал голос с того самого момента, как позвонил в полицию (а прошёл уже почти час). Он понимал, что это звучит глупо ввиду его одежды, которая совсем не подходила для физических нагрузок, но ему очень не хотелось говорить о сообщении на его телефоне. — Я ночевал тут неподалёку, в доме Карла Манфреда, с друзьями. Нас пригласил его сын, и мы были там весь вечер и всю ночь. Хотите проехать и допросить их, детектив Рид?       Гэвин недовольно прищурился, окидывая его злобным взглядом, но, к удивлению всех, промолчал, лишь недовольно хмыкнул. Если бы особняк художника находился ближе, был бы смысл действительно заявиться, однако сейчас ничто не связывало ни его, ни Андерсона-младшего с этим убийством.       То есть, для полиции ничего не связывало.       В том, что злосчастное сообщение отправил убийца, Коннор не сомневался. И это осознание безумно пугало его. Почему маньяк хотел, чтобы тело обнаружил именно он? Откуда у него был его номер телефона? Он лихорадочно пытался понять, что может связывать его с этим самым «Линчем», как преступник себя называл, и не мог найти ответа на все эти вопросы. Чем дольше Андерсон думал, тем сильнее ощущал отчаяние и страх, в первую очередь — за своих близких.       Телефон в его кармане вдруг беспрерывно завибрировал. То был входящий звонок от Норт. Детектив сбросил его и быстро напечатал сообщение о том, что скоро вернётся и всё объяснит. Он хотел бы ещё немного задержаться на месте преступления. С другой стороны, всё, что нужно было, Коннор уже успел увидеть, пока ждал полицию. Хэнк, наблюдавший за тем, как он пишет друзьям, был на их стороне: мягко толкнув сына в плечо, он кивнул в сторону дороги.       — Ты можешь идти, если тебя ждут.       Андерсон-младший вздохнул и кивнул. Он бы взял с отца обещание держать его в курсе, но знал, что тот лишь усмехнётся в ответ на такую наглую просьбу и, возможно, отвесит ему подзатыльник.       Обратная дорога до особняка показалась ему куда более долгой. Скорее всего, связано это было с тем, что Коннор не особо торопился: ему ещё предстояло объяснять друзьям своё исчезновение, а он не знал, как сказать им о том, что произошло. «Хэй, знаете, мы собрались тут вчера, чтобы отвлечься от мыслей о серийном убийце, а сегодня утром я случайно нашёл новый труп в двух кварталах»? Это даже звучало дико. Врать смысла не было: к концу дня это всё равно будет во всех новостях, и друзья быстро поймут, что им не сказали всей правды.       И всё-таки он должен был рано или поздно дойти до точки назначения. Кирпичные стены маячили перед глазами тёмно-красным пятном — почти как засохшая кровь на асфальте под новой жертвой. Коннор мотнул головой, отгоняя невольно возникающие мерзкие ассоциации, и вошёл в дом.       — Наконец-то явился! — с порога накинулась на него Норт. Кажется, от её вчерашней обиды не осталось и следа, потому что выглядела она взволнованной и вообще вела себя так, будто ничего и не было. — Ну, и где ты был? Только не говори, что бегал, не хочу цитировать тот дурацкий русский анекдот.       Андерсон вздохнул, вешая свою куртку на крючок, и молча прошёл в гостиную мимо негодующей журналистки. Все уже проснулись и собрались за завтраком, что, скорее всего, заботливо и готовили до его ухода Саймон и Маркус. Трейси сидели рядом друг с другом, как и Манфред с Филлипсом; Джош как-то странно посмотрел на вошедшую следом за детективом Норт и быстро отвёл взгляд.       Кэра сидела рядом с Джошем, уныло ковыряясь вилкой в тарелке с омлетом. Было видно, что что-то не так: она изредка морщилась, когда рядом раздавался какой-то громкий звук, и массировала виски. «Похмелье», — сделал вывод Андерсон. Его решимости поговорить с ней о случившемся накануне это не отменяло, но сначала нужно было объясниться перед всеми.       — В двух кварталах от нас нашли ещё один труп.       Сегодня Коннор проявлял чудеса тактичности. Саймон закашлялся, подавившись едой. Джош, подносивший ко рту чашку, так и не сделал глоток. Если до этого все и ждали от него рассказа о том, почему утром его не было дома, но вели себя непринуждённо, то теперь семь пар глаз напряжённо смотрели только на него.       — «Ещё один» — ты имеешь в виду жертву серийного убийцы? — осторожно уточнила у него Кэра. Её голос заставил Коннора вздрогнуть. Он кивнул в подтверждение этой догадки.       Первой от всеобщего шока отошла, как и следовало ожидать, Норт. Она метнулась к своей сумке, вытащила оттуда блокнот с ручкой и подскочила к детективу.       — Ты нашёл его? Всё было так же, как и в прошлый раз: вспоротый живот, надпись на стене? Тебя так долго не было, потому что ты давал показания полиции? Кто ведёт это дело, твой отец?       — Норт! — Маркус осуждающим тоном осадил разошедшуюся журналистку, но та словно и не заметила этого, намереваясь и дальше продолжать заваливать Коннора вопросами.       — Его ведёт детектив Гэвин Рид. Я могу дать его номер, если тебе так хочется поговорить об этом деле, — Андерсон устало вздохнул и тактично отодвинул от себя Бэлл. У неё на лице было написано, как она относится к его предложению поговорить с Ридом: насколько он знал, им уже приходилось встречаться (ещё бы, столь предприимчивая журналистка, гоняющаяся за сенсациями, и не менее предприимчивый детектив, раскрывший много громких дел). Естественно, закончилось всё это плачевно. Поэтому сейчас Норт лишь фыркнула, всем своим видом осуждая своего друга.       Коннор же сел на диван рядом с двумя Трейси, что протянули ему тарелку с омлетом и чашку чая — чёрный он обычно не пил, но сейчас сойдёт и такой. Всё, чего ему сейчас хотелось, это посидеть немного в тишине и подумать. Забитое в памяти телефона сообщение не выходило у него из головы ни на секунду.       Второй его проблемой всё ещё была Кэра. Детектив украдкой взглянул на неё, задумчивую и растерянную. Тем не менее казалось, что неловко себя здесь чувствует только он один.       — Так… Что я пропустил вчера? — Андерсон обвёл взглядом компанию. Один его невинный вопрос вызвал целую бурю эмоций: Саймон покраснел и отвёл взгляд, Маркус повторил за ним. Обе Трейси довольно заулыбались. Но самыми странными были Джош с Норт (опять): они оба подскочили со своих мест, как дёрганные, и практически разбежались в разные стороны, одна на кухню, другой в уборную. Даже будучи детективом, Коннор не понимал, что с ними творится, и растерянно перевёл взгляд на остальных, вызывая такой реакцией тихий смех.       — Эти двое сегодня утром спали на диване. В обнимку. Голые, — Синяя Трейси фыркнула. — Кажется, у нас тут типичный «лав-хейт». Сложновато теперь будет утверждать, что они терпеть друг друга не могут.       Пока Коннор уминал свою часть завтрака, все остальные, постепенно отходя от шока после его новости, разбредались кто куда. Сын хозяина дома принялся за уборку вместе с вызвавшимися помочь Кэрой и Саймоном. Брюнетка Трейси ушла на кухню, забрав грязную посуду и явно намереваясь её помыть (не без помощи Норт), тогда как её девушка продолжила посвящать главного соню компании в то, что происходило во время его отсутствия. Кое-что Андерсон ожидал услышать: например, что Манфред и Филлипс также провели ночь вместе, а Маркус всё утро клялся им своим талантом, что они исключительно целовались. Рассказы о том, как Кэра танцевала на столе, были, конечно, куда более шокирующими. В остальном же вечеринка прошла на «ура». «А потом пришёл я и всё испортил», — Коннор вздохнул своим мыслям и встал с дивана, чтобы помочь с уборкой дома.       Вообще-то он обычно не рассуждал так расчётливо, но сейчас детективом двигала одна простая цель: перехватить Кэру, собирающую мусор в большой чёрный пакет, и поговорить. Андерсон не мог так просто уехать сегодня домой, пока этого не произойдёт, иначе сомнения и вопросы будут терзать его до конца жизни. Поэтому, собравшись с духом, он взял со стола коробки из-под пиццы, что ребята заказали ночью, и направился к Оукс.       — Не против, если мои коробки приземлятся в твой пакет? — это была самая бессмысленная и глупая шутка в его жизни. К счастью, Кэра лишь улыбнулась и раскрыла пакет шире для удобства друга. — Как ты себя чувствуешь?       — Голова перестала болеть, так что, думаю, отлично, — она кивнула. Они медленно шли по периметру гостиной, проверяя, не осталось ли где ещё мусора. — Я всё думала насчёт вчерашнего…       — Да? — сердце Коннора забилось чаще. Вот он, момент истины. И как только Оукс может говорить об этом с таким спокойствием? Она лишь неловко потёрла шею, отведя от него взгляд.       — Прости за то, что я так себя вела. Ну, когда ты сказал мне про Тодда. Я не должна была на тебя злиться, ведь ты хотел как лучше…       Стоп, что?       — А-а… — растерянно протянул Андерсон. Не это он ожидал услышать, вовсе не это. — Не переживай, я не обиделся. Это была нормальная реакция, ты просто переживаешь за Алису, вот и всё. Не вини себя. Эм… Это всё, о чём ты хотела поговорить?..       Кэра непонимающе нахмурилась, вглядываясь в его лицо, и вдруг испуганно вздрогнула, выронив пакет, что с шумом упал на пол.       — О нет! Я сделала что-то ещё? Прости, я… боже, мне так стыдно, Коннор, но я смутно помню вчерашнее, — она уткнулась красным лицом в ладони, пытаясь спрятать свой позор. — Даже о том танце мне рассказали Трейси. Что я натворила?       Он бы мог подумать о том, что Кэра специально ведёт себя так, чтобы не брать на себя ответственность за поцелуй. К сожалению, Оукс была слишком невинной, чтобы так умело и бессовестно врать. Похоже, она действительно ничего не помнила. В этот момент Коннор понял, что просто ненавидит алкоголь и больше никогда в жизни не будет пить.       — Вообще-то я именно про танцы и говорил, — детектив натянуто улыбнулся и поднял мусорный пакет. — Ты так разволновалась. Не стоит, — Кэра окинула его недоверчивым взглядом, но ничто в поведении Андерсона не выдавало его настоящих мыслей. — Пойду, выкину мусор, а то ещё собираться надо. Тебя подвезти до дома?       — …Нам с Саймоном по пути, а его подвозит Норт. Но спасибо за предложение, — Оукс заметно расслабилась, а Коннор понимающе кивнул, прежде чем направиться на улицу, всеми силами стараясь не думать о том, как сильно он облажался.       Попутчики для Коннора всё-таки нашлись: Джош, как оказалось, жил в трёх кварталах от него («как всё же тесен мир, да?»), двум Трейси просто было по пути. Дома детектив оказался лишь к трём часам. Войдя в квартиру, он с порога рухнул на диван и устало выдохнул. Эта вечеринка была серьезным испытанием для его социальной неловкости, с которой Андерсон до сих пор боролся.       Он вытащил телефон из кармана джинсов и вновь открыл то самое сообщение. Можно было попробовать пробить номер через одного знакомого ему хакера, но Коннор сомневался, что это что-то даст. Кем был написавший это сообщение? Убийцей или обычным свидетелем, по какой-то причине заинтересованным этим делом? Он склонялся к первой версии, но не понимал, зачем Линчу делать это. Если он хотел привлечь к себе внимание, то ему стоило брать пример с кого-нибудь вроде Джека-Потрошителя: отправить в газету пару устрашающих писем, и вуаля! — о нём говорят ещё больше, на каждом углу обсуждая его послания.       Андерсону также не давала покоя мысль о том, что, возможно, именно Линча он мог увидеть и услышать в саду Манфреда, когда они с Кэрой беседовали о Тодде и Алисе. Тогда он так и не решил, действительно ли кто-то был на участке, или ему просто показалось, но теперь был почти уверен в том, что всё это была вовсе не игра воображения. Если так, то вопрос о мотивации Линча тревожил его лишь сильнее.       Коннор встал с дивана и прошёл на кухню, чтобы налить себе зелёного чая, прежде чем вернуться в гостиную и подойти к большой пробковой доске. Та уже очень долго пустовала ввиду того, что достойных заданий ему никак не попадалось, но сейчас явно был тот самый момент, когда стоило использовать всё имеющееся «оборудование».       Преимуществом этой доски было то, что она была двусторонней и вращалась вокруг своей оси. Сейчас это было важно, так как он расследовал два дела параллельно: одно касалось серийного убийцы, второе — домашнего насилия в семье Уильямс. Всё, что он успел собрать, уже было на жёстком диске его рабочего ноутбука. Коннор сел за свой письменный стол и добавил к материалам дела по Линчу скриншот СМС, что пришло ему сегодня утром. Скорее всего, к концу дня там также будут газетные статьи о новой жертве, а пока что он мог распечатать свои материалы по обоим делам и распределить их по доске, чем детектив и занялся.       Тодд Уильямс «расположился» в центре доски (его фотографию он нашёл на сайте транспортной службы такси, в которой мужчина работал официально). В отличие от его половины, на стороне серийного убийцы центр пустовал по причине отсутствия подозреваемых. Сейчас, критично оглядывая доску, Коннор понимал, что у него чертовски мало материала, чтобы двигаться дальше. Стоило изучить подноготную обеих жертв, чтобы понять, могло ли их что-то связывать. Бартоломью Аббингтона он знал лишь по рассказам жены и собственным наблюдениям, но никогда не вдавался в подробности его биографии. Что касалось сегодняшнего трупа, то он мог назвать лишь его имя (во внутреннем кармане его куртки были документы): Джексон Райт. Детективу это ни о чём не говорило.       Он листал новостную ленту, надеясь на то, что какие-то статьи по поводу убийства уже появились, когда вдруг звук дверного звонка оповестил о нежданном госте. В последний раз к нему без спроса заявилась Норт, и, честно говоря, сейчас он собирался сделать вид, что его нет дома. Однако посетитель был крайне настойчив: на кнопку всё давили и давили, пока детектив не разозлился и не открыл дверь.       — Слушайте, это же… О.       Андерсон знал немногих известных людей (возможно, будь он детективом в Голливуде, дела обстояли бы иначе, но в Детройте знаменитости бывали примерно никогда), и Элайджа Камски, глава компании «Киберлайф», определённо входил в этот «топ счастливчиков». И сейчас он стоял в его дверях, иронично улыбаясь уголками губ.       — Добрый день, детектив Андерсон. Могу я войти?       Онемевший от удивления Коннор лишь отошёл чуть в сторону, пропуская гостя в свою квартиру. Тот кивнул в знак благодарности и неторопливо прошёл прямиком в гостиную. Огляделся по сторонам, задержавшись взглядом на доске преступлений (в этот момент его ухмылка стала чуть шире), и вновь посмотрел на хозяина дома. Тот чувствовал себя так, словно это больше не его квартира.       — Хотите чаю или кофе? — шок шоком, а воспитание никто не отменял. Андерсон-младший был хорошим мальчиком и вёл себя прилично. К его счастью, Элайджа вежливо отказался. — Так… Позвольте поинтересоваться, чем я заслужил Вашего визита, мистер Камски?       — Я вижу, Вы работаете над делом Линча, детектив? — ответил вопросом на вопрос Элайджа. — Я думал, этим занимается полиция, но, кажется, Ваш энтузиазм невозможно остановить. Как продвигается?       — Пока медленно, как видите. Слишком мало материалов.       Коннор с самого детства не любил всё непонятное. В школе он вёл себя как ботаник исключительно потому что каждый раз, сталкиваясь с чем-то труднообъяснимым, мальчик мог с головой уйти в научную литературу, пока наконец-то не разбирался в вопросе, который его беспокоил. Он любил разгадывать загадки и головоломки, это оставляло ощущение законченности. Хэнк говорил, что именно поэтому сын и стал частным детективом: чтобы раскрывать сложные дела. Тот не спорил, прекрасно понимая, что отец прав. Сейчас же Андерсона-младшего раздражало непонимание причины, по которой Элайджа так заинтересован его расследованием. Кроме того, он всё ещё в его квартире! Без приглашения! Откуда он вообще знает, где Коннор живёт? Нет, неправильный вопрос: откуда он вообще знает Коннора?       Детектив замер.       — Я вижу осмысленное выражение на Вашем лице! — Камски широко, довольно улыбнулся, наблюдая за его реакцией. — Да, было сложно понять, кто был источником мисс Бэлл, но не невозможно. Хотя вот того, кто передал её Вам, найти гораздо, гораздо сложнее. Но он или она не так важны. Важны Вы.       — Извините, мистер Камски, но это всё ещё не объясняет Ваше присутствие в моей квартире. Вы пришли мстить мне за то, что я передал те данные о домогательствах Норт? — Андерсон старался говорить вежливо, но в его голосе всё равно проскальзывали неприятные нотки, и это, казалось, лишь сильнее веселит гостя.       Элайджа пристально посмотрел на него, прежде чем сесть в кресло перед столом, которое обычно использовали клиенты Коннора. Он сам остался стоять, скрестив руки на груди (почти защитная поза) и выжидая.       — Инцидент с домогательствами был решён задолго до того, как полгода назад мисс Бэлл опубликовала свою статью, детектив Андерсон. Я узнал об этом незамедлительно и также незамедлительно приказал выкинуть всех, кто был причастен к этому делу, а о женщинах, что подверглись столь ужасному отношению, позаботился. К сожалению, мои люди допустили некоторые оплошности и не подтёрли информацию полностью, что и вылилось для нас во всем известную статью, — Камски пожал плечами. На его лице не было стыда или раскаяния, словно он прекрасно понимал, что никак не виноват в произошедшем. Видимо, считал себя справедливым судьёй.       — Да, я помню Ваше заявление журналистам, — это крутили по всем новостным каналам, и не только Детройта. Элайджа выступил на пресс-конференции, где объяснил, что люди, причастные к домогательствам, уже давно не работают в компании. «Нам в «Киберлайф» не нужны те, кто не умеет думать головой», — сказал он тогда. Коннор также слышал от отца, что Камски «любезно» предоставил полиции Детройта полный список имён, но не знал, насколько это правдиво.       — Как Вы думаете, как скоро у общественности появятся очередные вопросы к моей компании, когда станет известно, что оба убитых — те самые бывшие сотрудники «Киберлайф»?       Коннор замер, недоверчиво прищурился, но Элайджа говорил это совершенно серьёзно. Сцепив пальцы в замок на своём колене, он не сводил взгляда с детектива, ожидая его ответа.       — Вы так уверены, что об этом узнают?       — Поверьте, мистер Андерсон — завтра в это время я уже буду выступать с заявлением перед прессой.       Детектив потёр шею, складывая в уме всё услышанное. Прошёлся к окну, рассеянно посмотрев на улицу и проносящиеся мимо дома автомобили, буквально чувствуя на своей спине чужой взгляд.       — Я так понимаю, — произнёс, наконец, Коннор, всё ещё стоя спиной к собеседнику, — если Вам известно об убийстве, то также известно и то, что труп нашёл я? Оперативно Ваши ищейки работают.       Он прикусил губу, пытаясь догадаться, как давно за ним следят. Видели ли люди «Киберлаф», как он забирался в дом Тодда? Конечно, он пока не заговаривал об этом, но, кто знает — вдруг Элайджа просто ждёт подходящего момента, чтобы пригрозить ему шантажом? Или они начали следить за ним лишь с сегодняшнего утра?       — Именно поэтому я и здесь, детектив. Знаете, что мне показалось странным? Вы расследовали измены первой жертвы, и её убили. Со второй, казалось бы, никакой связи — но по какому-то странному стечению обстоятельств именно Вы находите труп. Двое бывших сотрудников моей компании убиты, и вот что интересно — Вы причастны к шумихе вокруг их преступления.       — Ваша связь высосана из пальца, — Андерсон резко развернулся, сжав ладони в кулаки. — Ещё скажите, что это я их убил.       — Связь высосана, но она есть, детектив. И, нет, я не обвиняю Вас в этих убийствах. Пока, — Камски улыбнулся, но ничего приветливого или дружелюбного в этой улыбке не было. — Мне бы хотелось не допустить ещё двух смертей. Я заинтересован в том, чтобы убийцу поймали — и поэтому предлагаю Вам свою помощь.       — Помощь? — иронично переспросил Коннор.       — Сотрудничество, — Элайджа кивнул. — И я не советую отказываться. Мне бы очень не хотелось вставлять Вам палки в колёса, но если мы не придём к согласию, и у прессы появятся вопросы, я придумаю, как отвести их внимание от себя.       — Вы же только что сказали, что заинтересованы в поимке убийцы?       — Дело может раскрыть и полиция, — Камски ответил резко и жёстко. Так же резко, рывком, он поднялся на ноги и поправил чуть помявшийся костюм. — И, я уверен, капитан Фаулер куда охотнее пойдёт на сотрудничество. Подумайте, детектив. Я не люблю повторять.       Коннор скрипнул зубами. Ему не нравилась сама идея сотрудничества с «Киберлайф». И Элайджа ему тоже не нравился: было видно, что он любит, когда все вокруг играют по его правилам. Детектив пока не понимал, хочет ли его гость извлечь из всего этого какую-то выгоду для себя, но всё внутри него словно кричало: «нет, нет и ещё раз нет!».       — Вынужден Вас огорчить, мистер Камски, — так уж получилось, что Андерсон редко не слушал собственную интуицию, — но мой ответ — нет.       Элайджа вздохнул (наигранно тоскливо) и кивнул, соглашаясь, после чего направился к входной двери, на секунду задержавшись в арке, отделяющей небольшую прихожую от гостиной.       — Я думал, Вы умнее, мистер Андерсон. Желаю Вам поскорее найти преступника — теперь это в Ваших интересах.       Он сам вышел из квартиры, оставляя Коннора наедине со своими мыслями. Несколько мгновений детектив просто смотрел на дверь, за которой скрылся Элайджа Камски, пока не выругался вслух. Его проблемы росли на глазах, напоминая снежный ком, с дикой скоростью катящийся с вершины крутой горы, и пока что всё вокруг буквально вопило о том, что от этого кома ему никуда не убежать.       Андерсон налил себе ещё чая, чувствуя, что скоро придётся перейти на кофе, который он пил крайне редко, и вернулся за рабочий стол. Ночь обещала быть бессонной. Начать стоило с письма его хакеру — и Коннор вбил в адресную строку электронной почты «alwaysfrustrated404».