You're just a sad song with nothing to say.

Школа всегда была большим куском дерьма, в котором Джерард чувствовал себя не просто одиноким, но и глупым. Потому что в какой-то момент понял, что дружба не имеет смысла для него. Джерард осознал, что не имеет для друзей значения и является тем самым «третьим лишним». В общем-то, после того, как он перестал с ними общаться, никто даже не позвонил. Что уж говорить о личных встречах или обсуждениях его ухода. Джерард думал, что никого и никогда не волновал. Моего ухода словно никто не заметил. Моего присутствия словно и не было. Он ненавидит питаться в кафетерии именно по этой причине. Уэй видит ребят и ему становится неудобно. Чувствовать на себе взгляды людей отвратительно. Осуждающие или негодующие. Чаще всего насмешливые. Парня всегда очень пугает, когда он ощущает себя в центре какого-либо внимания, но всегда в нём нуждался ранее. Поэтому Джерард не ходит туда, а просто сидит в туалете на третьем этаже, где никогда никого нет. Как и сейчас, он тихо сидит на подоконнике, уплетая свой бутерброд с чаем из термоса. Сегодня он не мог пользоваться левой рукой. По понятной причине. Поэтому выглядел крайне странно со стороны. Обычно он ест крайне быстро, чтобы скорее уйти, но сегодня, по известным причинам, это не выходит. За окном светит солнце, которое приятно греет бледные щёки. Скоро снег растает окончательно, но жизнь не станет лучше. Скоро зацветут цветы, полезет зелёная травка, но на душе всё так же тоскливо. Лишь боль в руке и маленькое пятно крови на бинте говорит о том, что Джерард ещё жив. Жив. Жив. Он всё ещё тут. Отсутствие всякого присутствия, но он всё же ходит среди живых. От этого на глаза наворачиваются слёзы. Джерард ненавидит себя за это, он ненавидит быть таким слабым и плаксивым. Дверь медленно, со скрипом, открывается, и в туалет заходит парень. Джерард резво спрыгивает с подоконника, боясь его присутствия здесь. Надо было поесть в кабинке туалета. Парень лишь испуганно пошатнулся, вылупился удивлённым взглядом на Джи и поднял руки. Это началось не так давно. Однако Джерард не может вспомнить, в какой именно момент он стал так сильно бояться людей. С ним никогда не случались драки, конфликты, но, тем не менее, он ощущает опасность, когда кто-то неожиданно остаётся с ним наедине. В такие моменты Джерард чувствует себя загнанным в угол мальчишкой, который выслушивает оскорбления и с каждой секундой всё сильнее и сильнее вжимается в стену. Джерард не отрывает взгляда от ботинок, словно ничего лучше обуви в жизни не видел. Парень открыл кран, вода тихо зажурчала, но этот звук словно молотком ударял Уэя по голове. — Хей, я не хотел тебя отпугивать. Ты можешь продолжить быть тут, я просто умою лицо, — судя по голосу, парень улыбнулся. Джерард не смотрел на него, всё ещё предпочитая свои берцы. Смущение и дискомфорт от чьего-то внимания дали о себе знать, когда руки стали подрагивать, а дыхание участилось. — Да нет, мне уже пора, — нервно улыбаясь, ответил он, когда всё же решил взглянуть на собеседника. Это оказался тот самый чудик, который носит пирсинг в губе и всё время шумит. Во всяком случае, именно так обозначил его парень. Джерард точно знал его, потому что он пользуется популярностью у девушек в его классе, а также дружит с большинством учеников. Дружит с бывшими друзьями Джерарда, здорово. Довольно приветливый, но он пугает его не меньше остальных. На дрожащих от страха ногах, он ползёт к двери, ухватившись за дверной косяк. — Стой! — парень хватает Джи за левое запястье, от чего тот сморщивается, а с губ слетает сдавленный стон. По руке проходит неприятная шипящая боль, а с плеча падает рюкзак, — Почему ты не пит... Что с тобой? Джи, заметив смятение парня, берёт свой портфель, резко одёргивает руку и удаляется из помещения. Чёрт, зачем он вообще пришёл сюда? Стало больно. И, кажется, словно рана вскрылась вновь, хотя это невозможно. Или возможно? Но он не мог проверить здесь, иначе кто-то обязательно увидит бинт. Решено идти в кабинет английской литературы, дожидаться начала урока, с чувством ненависти ко всему. До конца занятий он старался не попадаться никому на глаза или не встречаться с кем-то взглядом. Поэтому на уроках он смотрел на свои руки, не отрывая взгляда даже на учителя, а на перемене разглядывал свои чёрные и старые лаковые берцы. Уровень тревоги заметно возрос после этой встречи в туалете. Рассказал ли он кому-то о том, какой я чокнутый и дёрганый? Я больше всего боюсь, что надо мной начнут шутить. По правде говоря, Джерард только выглядел, как изгнанник. На самом деле он никогда не являлся предметом насмешек и его никогда не унижали. Самое главное — не привлекать внимание, запомните это. Странная одежда, громкий смех, слишком хорошие или плохие оценки и пуф — внимание сконцентрировано именно на тебе. Если бы мама разговаривала с ним чаще или не пропадала во всяких командировках, то она бы заметила, что ещё недавно её такой артистичный, всегда открытый и любящий внимание и мнение окружающих, сын стал настоящим аутсайдером. Если бы мама была внимательной, то она бы заметила многое. А может, все и так всё поняли и приняли как должное. По окончании занятий Джерард быстро выбежал на улицу, чтобы не толкаться. Выйдя за территорию учебного заведения, он достал свои сигареты и ... Чёрт... Сраная зажигалка! Так и стоял, как идиот, с сигаретой между губ и искал по своему почти пустому рюкзаку зажигалку. Он же точно использовал её утром. Неужели опять потерял? — Огоньку? Джи словно ударяет током, и он теряет равновесие, что вызывает смех у парня. Конечно, это был тот же парень из туалета. Тем не менее, он кивнул, поднося лежавшую между пальцами сигарету к зажигалке парня, прикуривая. — Не убегай, давай поболтаем, — сказал тот, так же прикуривая сигарету, — Что куришь? — «Marlboro Red», — черноволосый парень усмехнулся и протянул Джи руку. — Я Фрэнк Айеро. А ты — Джерард? — Откуда ты знаешь мое имя? — резко сказал он, будучи очень удивленным. Прежде чем ответить, он снова улыбнулся, словно разговаривает с ребенком, а не с одиннадцатиклассником. Затем он поправил левой рукой волосы и, затянувшись, сказал: — Я общаюсь с Гарри. Мы вместе ходим на футбол, он рассказывал о тебе, — пока Фрэнк остановился, чтобы затянуться, Джерард молился, чтобы он ушёл и оставил его в покое. Потому что чувствовал себя ужасно некомфортно, обсуждая это. Худший разговор за всю жизнь, — А что с твоей рукой? Точно худший разговор. За всю. Его. Жизнь. Которая должна была оборваться вчера, блять. — Ничего, ты просто очень сильно её сжал в тот раз, — на его слова он лишь вновь усмехнулся. — Нет, — отрицает он, задумчиво качая головой, — Ладно, надеюсь, что ты не убить себя решил, — в яблочко. Но, кажется, что он даже не подозревает о правдивости своих слов, улыбаясь парню, — В следующий раз я буду аккуратнее. На последней фразе Джерарда переклинило, глаза выпали из орбит. — Боже, да шучу я, чува-а-ак, — он приветливо улыбнулся, а после захихикал. Его прерывистый смех только больше нервировал. Джерарду захотелось плакать и биться в истерике прямо сейчас. Поэтому он достал вторую сигарету, надеясь подкурить её и поскорее уйти. Фрэнк посмотрел на него и его выражение лица изменилось на испуг или... Грусть? — Я тебя обидел? Даже стало жаль его. Видимо, Уэй выглядел достаточно разбитым и злобным, чтобы напугать. Или вызвать у Фрэнка жалость, что не очень хорошо. Поэтому он просто сунул сигарету в рот и жестом попросил зажигалку. Как назло, в этот момент рукав черной кофты съехал вниз, от чего стал виден бинт на руке. Заметил он это только после того, как Фрэнк протянул зажигалку. Его взгляд был обращен на запястье. Джерард быстро подкурил и пошёл, бросив нелепое «пока», которое Фрэнк, скорее всего, не услышал. Весь вечер он думал об этом со страхом осуждения. Догадался ли Фрэнк о том, что скрывает бинт на его руке? Конечно, догадался. То, что Джерард пытался себя убить можно было понять даже по выражению его лица. Но больше волновал вопрос, почему ему стало грустно от того, что он увидел? Когда домой вернулись родители, Джерард закрыл комнату на ключ. Не хотел, чтобы кто-то заходил к нему. Даже не желал бы отвечать на вопросы, но если это отчим, то пусть убедится, что не умер. А я умер. Но моё тело ещё подаёт признаки жизни. Позднее в комнату постучалась мама, позвав на ужин, но он отказался. Интересно, а её волнует то, что он давно уже не ел с ними? Что он давно не выходит из комнаты? Мне кажется, что ей абсолютно похуй, блять, на меня. А вот моему отчиму не похуй. Иначе как ещё объяснить то, что после ужина этот человек стучался в дверь, а когда парень её открыл, он забыл о причине своего прихода, потому что увидел нелепо валяющийся бычок сигареты на полу. Теперь на шее Джерарда красуется чудесный синяк от его руки. Как человек, который сам курит вместе с матерью Джи, который так часто наказывает его без причины, может осуждать за такое? Спасибо, что не стал искать пачки сигарет в его комнате, Адам. Потому что сейчас, когда всё как обычно печально, когда все ножи спрятаны, а лезвия выкинуты, можно лишь тушить сигареты об себя. Зачем он уродует своё тело? Говорят, что это помогает заглушить моральную боль, но сейчас для него это вошло в привычку. Самую глупую и самую вредную привычку. Как, например, всегда мыть свои кеды после улицы, или мыть посуду после еды. Только он вредит себе после того, как кто-то причинил ему боль. Глупо. Если кто-то станет его бить, он нанесёт себе не меньший ущерб после. Благодаря такому образу жизни он не может переодеться в школьной раздевалке или при маме. Так и просидел до самого утра над уроками, а остальное время на балконе с чашкой кофе и сигаретой. Обнимая ладонями всю ту же кружку, он встречал рассвет вместе с «Marlboro Red» меж сухих губ.