You're just a sad song with nothing to say.

Много кофе и зефирный закат. Он снова какое-то время мнётся возле двери, немного беспокоясь за свой внешний вид. Холодной рукой Уэй берёт деревянную ручку, открывая дверь, которая со скрипом отлетает куда-то в шкаф, отрекошетив прямо в его колено. С тихим «Чёрт!», он трет ногу. Джерард оглядывается, находя глазами смеющегося Фрэнка с джинсовкой в руках. Его волосы. — О боже! Куда делись твои волосы? Джерард побежал к Фрэнку, начав щупать его голову. — Я думал вообще налысо побриться... — тихо пробормотал он, надевая джинсовку. Теперь, вместо привычно длинных, на голове парня красовались очень короткие волосы. — Ах! Я тоже думал подстричься. — Джерард почесал голову, отпивая немного кофе. Фрэнк достал ключи, закрыл дверь своего дома, а после повернулся к парню, со вздохом отвечая: — Я тебе голову оторву, если ты что-то сделаешь со своими волосами, дурила. Джерард тихо засмеялся, делая ещё один глоток, после чего Фрэнк потрепал его волосы. Было решено идти домой к Джи, чтобы заняться очередными бесполезными делами. Или просто ничего не делать. На этот раз Фрэнк был более подготовлен к улице, и на него лице сверкали солнечные очки. Они пили кофе, обсуждали «Black books», потому что Джи удивлялся поведению Бернарда Блэка, хотя сам был безумно на него похож. Хотя бы из-за его чёрной одежды и спутанных волос. По дороге Джерард дважды сказал, что Фрэнку идёт его новая стрижка, а ещё пролил на себя кофе, пока пытался перебежать дорогу. Фрэнк почувствовал себя несколько лучше, благодаря другу, но всё равно слегка нервничал. Фрэнк никому не сказал, что пойдёт в гости. Как минимум потому, что он и так прогулял три дня, так ещё вместо этого ушёл к Джерарду. Когда плохого (дерьма) уже по горло, абсолютно плевать, что оно прибавится ещё. — У меня для тебя новость. — сказал Джерард, разливая кипяток в чашки. Он почесал голову, ухмыляясь. Фрэнк секунду сидит в раздумьях, пытаясь придумать хорошую шутку, но его влюбленный мозг выдает очередную глупость, когда он встаёт с места: — Ты нашёл парня, пока меня не было, м? — они засмеялись, Джерард взял кружки в руки и поплёлся наверх, а Фрэнк добавил, — Если ты сделал это за один день, то ты превзошёл все мои- — Нет. — прервал он, разгребая какие-то листы на столе, — Я врезал Расселу. Джерард вскинул брови так, что Фрэнку стало не по себе. Фрэнк потянулся за кофе, но чуть не разлил его на свои новые джинсы. — Что? — прокашливается, — За что? Джерард садится на кровать рядом с Фрэнком, включая ноутбук. — Опытным путем было доказано, или не доказано, я не знаю. — он немного запинается, когда вводит пароль, потому что не получается в первого раза, — Так вот, вроде как, именно он устроил всё это. — Блять. Они одновременно фыркают. — А я говори-и-ил. — протяжно говорит он, ухмыляясь. — Еще раз блять, Джерард. Фрэнк делает первый глоток, обжигая кончик языка, но сейчас не это важно. Пока Джерард искал какой-то фильм, Айеро пытался собрать мысли в кучу, одновременно высовывая обожженный язык изо рта. Блин, да как он мог? Они же были чёртовыми друзьями! Неужели после всех списываний, подачек в футболе и, чёёрт побери, помощи в огромном количестве вещей, он мог такое сделать? Однако, Фрэнк почти не расстроен, потому что злость к Расселу всё ещё таится в душе после его поступка в отношении Джи. К тому же, он находится в уютной комнате, с чашкой тёплого напитка в руках, его лучший друг находится рядом, и сейчас они просто расслабятся и всё будет круто. Хотя, с другой стороны... Джерард удивлённо уставился на Фрэнка, язык которого всё еще был высунут. — Так ты меня не привлекаешь. Джерард улыбается, а Фрэнк пытается проиграть ситуацию в голове еще раз. — Господи, Джи! — он аккуратно ставит чашку на тумбу, а сам усаживается на пол, — И что тебе было за это? Ты сильно его побил? Как там Гарри? Он же сойдет с ума! Да там в школе небось- — Тише, тише! Остановись, иначе твой мозг вскипит. — Ну так ответь, блять. — Да-да. — он опять чешет свою чёртову голову, — Видел мои берцы? Правым ботинком, прямо в нос. — Фрэнк изгибает бровь, и на этот раз отпивает кофе, наплевав на свой язык — Ну, ничего не случилось. Я ушёл. Фрэнк молчит, одновременно чувствуя, как его глаза начинают сохнуть от того, что он не моргает. Неужели Джи способен на такое? — Он сказал, что ты тоже сумасшедший. — кажется, эти слова вернули парня к жизни, а Джерард тихо добавляет, — Как я. Теперь он чувствует всю лаву в своём рту, прекрасно. И на эмоциях, с парализованной мышцей между зубов, он выпаливает: — Сфасибо. Джерард улыбается. — Пожалуйста. Какое-то время они смотрят всё тот же «Black books», попутно потягивая кофе и смеясь над поведением Мэнни. Когда Блэк говорил, что не примет книги в кожаном переплёте, потому что он не подойдет его бумажнику, Фрэнк наконец-таки засмеялся. А когда Блэк выкрикнул «Ну, ты можешь стать ужасным несчастьем и обрушиться на него», Джерард немного съежился, а потом добавил от себя: — Прямо как я на тебя. Но Фрэнк ничего не ответил и только потом, когда понял, что Джерард не шутил, прошептал ему на ухо: «Иди нахуй со своим пессимизмом, ты хороший», а тот лишь засмеялся от щекотки. Какое-то время они бегали на кухню, чтобы стащить оттуда сладости, которые почему-то никак нельзя было унести сразу все. Ещё какое-то время они спорили насчет того, что «Титаник» — «Кусок дерьма, я даже не плакал», потому что Джерард не был согласен. И основным аргументом было то, что он смотрел его, будучи в ссоре с отчимом, его рот горел от острой лапши и он любит Лео. Фрэнк понятия не имеет, почему обожженная гортань должна быть аргументом, но Джерард не переставал это повторять из раза в раз, размахивая руками. Конфеты вываливались из его рта, вместе с весомым количеством слюны, и Фрэнк окончательно прощался с жизнью, потому задыхался от смеха. В общем, Джерард, размахивающий руками, пытающийся вернуть леденцы обратно в рот, не смог убедить его. Сошлись они на том, что Титаник нужно пересмотреть, но решили отложить на следующий раз. Итак, сегодняшний день будет объявлен днём смешных фильмов, потому что «Волк с Уолл-стрит», а затем и «Поймай меня, если сможешь», (они думали пройтись по всем комедийным фильмам с Ди Каприо), полностью вернули Джи радость после обсуждения «Титаника». Сумерки спустились на Ньюарк, и Джерард зажёг настольную лампу, которая озарила комнату лёгким жёлтым светом. А Фрэнк решил для себя, что останется еще на чуть-чуть. — Покурим? — спросил Джи, уже доставая сигареты из портфеля, — У меня есть «Lucky Strike»! — М-м, не знаю. — Фрэнк наигранно проводит по подбородку, словно действительно думает — А давай. И почему-то на балконе, рядом с Джи, стало так хорошо. Фрэнк подумал, что хотел бы проводить так каждый свой день и готов продать за это душу Дьяволу. Или, учитывая всё вышеперечисленное, согласиться, что «Титаник» не отстой. Это вполне сравнимо с заключением контракта с Люцифером. Закат из-за облаков был похож на оранжевый, местами розовый, слоёный зефир из уол-марта. Смешно от своих сравнений, но сейчас Фрэнку всё казалось слишком хорошим. Джерард тихо покуривал, наблюдая всё это, а Фрэнк наблюдал за ним. Он такой красивый. Джерард улыбается, а Фрэнк очередной раз чувствует себя прекрасно. Потому что «Видите? Именно со мной он искренне улыбается!», и, казалось, что ничего лучше этого быть не может. Абсолютно безветренно, тепло и хорошо. Большую часть времени они просто наблюдают друг за другом, перенимая повадки. Во всяком случае Фрэнк точно знает, что Джерард постоянно чешет затылок, когда хочет, чтобы его волосы выглядели лучше или когда задумывается. Может, у него вши, это не имеет значение. Он также полюбил кофе, его манеру меняться в настроении каждую чёртову секунду и даже начал смеяться, как он. И чёрт, (где-то внизу уже проклинают за такое количество упоминаний слова «чёрт»), Фрэнку так нравится видеть изменения в нём. Он стал живее. В Джерарде всегда есть что-то, чего он ранее не знал. Обсуждать с ним кино, музыку и книги кажется таким потрясающим, что Фрэнк готов специально спорить с ним, лишь бы чаще видеть этот погром, который появляется после постоянных размахиваний руками. И он заботится о том, что люди думают о Фрэнке. Он просто такой Джерард. Такой теплый, мрачный, одновременно яркий, временами весёлый Джерард, что никто другой никогда не сможет его заменить. Или хотя бы быть немного похожим. Вот сколько людей умеют рисовать? Много. А сколько людей пересмотрели все фильмы с Бэтменом? Ещё больше. А сколько людей вообще делают всё то же самое, что и Джерард? Наверняка полно. Но никто, никогда, ни за что, не сможет стать таким же милым и теплым. Никогда не сможет стать Джерардом, даже если попытается. Фрэнк точно не может сказать, что повлияло на него. Немного нервно, но происходящее с ним уже не кажется чем-то неправильным. — Я думаю, что люблю тебя. Биение сердца перебивает его мысли, и Фрэнк пристально смотрит на реакцию Джерарда. Джерард улыбается, выкидывая окурок. — А я тебя. Нет. — Нет, ты не понял. — ноль реакции, Джерард просто спокойно смотрит в его глаза, — Я тебя люблю не как друга. Я тебя по-настоящему люблю. И оу. Оу. Что-то взрывается внутри Уэя. Это... Это... Немного не то, что он ожидал когда-то услышать от Фрэнка Айеро. Тем более не сегодня. И он не знает, как выглядит со стороны сейчас, но внутри ураган, взрыв и пожар, а в голове всё и ничего одновременно. И казалось, что это те слова, которые он всегда хотел услышать, но никогда не верил, что так и будет. И вот он в том самом моменте. Здесь и сейчас, Фрэнк смотрит на него. Он не знает, спит ли он, а если нет, то что ему делать дальше? Потому что в голове не «Да! Да! Да!», а «О Боже» Джерард, возможно, просто парализован, потому что всё, что он чувствует, это запах сигарет, невероятно сильное тепло где-то в груди и... Объятья Фрэнка Он всё еще находится где-то в прострации, когда Фрэнк перемещает тёплую ладонь на его скулу и отстраняется. Он ещё чувствует его дыхание. Глаза Фрэнка, а глаза Джерарда, может, вообще выпали из орбит и лежат где-то на недавно стриженном газоне. Он хочет обнять Фрэнка. Что-то сказать ему. — Я хочу в туалет... — всё, что он смог сказать, серьёзно? Если это сон, то пора проснуться. Фрэнк, видимо, тоже перезагружает свой мозг, секунду молчит, а потом трясёт головой. — Да ты... Блять... Джи. — он не знает, смеяться ему или плакать, но Фрэнк удивлен. — Я тоже люблю тебя. По-настоящему люблю. Щеки Джерарда розовеют. Или это закат? Не важно, он точно смущён. — Я знаю. — отвечает Фрэнк. — Что!? — опять размахивает руками, задевая пепельницу, которая с треском падает на пол, а весь пепел оказывается на штанах Джи. Это вызывает еще одну волну беспокойства и смущения, а у Фрэнка смех. — Кажется, мы запороли всю романтику. — смеется Фрэнк, ставя пепельницу на место. — Романтику... Господи, я умираю. Джерард отодвинулся от Фрэнка, закрыв лицо руками, потому что он невероятно боится всего происходящего. Фрэнк думает, что сделал что-то не так. — Джи... Ты чего? — Ты шутишь? Это типа розыгрыш? — открывает глаза, осматривая Айеро, — Я что-то сделал не то? Или... — Я думаю, что ты просто слишком солнечный и заботливый, чтобы тебя не любить. И всё такое нереальное. Никто не говорит такое вслух! — Боб сказал, что мне стоит признаться в своих чувствах, но я всё представлял не так! — И ты недоволен? — Доволен. Более чем. — Тогда обними меня. Джерард подвигается ближе, будучи очень запутанным и неуверенным в реальности происходящего. А еще чёртов пепел на его штанах, от него воняет. Точно воняет. Они оба смущены, немного напуганы и сильно устали. — Окей, ты гей. — сказал Джи, нервно посмеиваясь. — Я не гей. — Тогда и я не гей? — Тебе нравятся парни? — Фрэнк положил руку на плечо парня. — Мне нравишься ты. — И как называется эта ориентация? — Джер... Фрэнко... — Окей, это сложно, Джи. Джерард вздохнул, расслабленно опуская голову на живот Фрэнка. — Я думаю, что хочу остаться у тебя на ночь. — протянул Фрэнк, перебирая волосы Джерарда, — Твои родители не будут против? — Они, кажется, сегодня не приедут. Сколько времени? — Джерард оглянулся в поисках телефона. Фрэнк достает свой. Он смотрит на время, игнорируя звонки родителей. — Десять часов. — Да, они не приедут. — Фрэнк даже не хочет спрашивать, где они пропадают, потому что они действительно странные люди. Странная семья. Джерард кутается сильнее в свой свитер, хотя ему и так тепло. Он тянется за очередной сигаретой, всё еще не отстраняясь от Фрэнка — Просто в какой-то из дней они должны поехать к тёте, и раз они ещё не здесь, значит там. — Логично. Джерард рассматривает прикуренную сигарету. Дым красиво растворяется в воздухе, сливаясь с жёлто-оранжевым закатом. — Хорошие сигареты. Но я всё равно никогда не изменю «Marlboro». Фрэнк просто смотрит на него, будучи невероятно расслабленным. Джерард поворачивается к нему, утыкаясь носом в его грудь. — Спасибо, Фрэнки.

***

Очередной кофе без сахара, который готовит для себя Джи, запах распространяется по кухне. Фрэнк не знает, какая это по счёту чашка, но ему нравится смотреть на то, как он пьёт. Двенадцать часов ночи. Фрэнк встал с места и направился в комнату на первом этаже, пока парень ковырялся с туркой и молотым кофе. Он рассматривал сервиз в одном из шкафов с стеклянной дверкой. Миссис Уайт, по всей видимости, очень любит разного рода посуду. Фрэнк не особо разбирается в этом, но маленькие чашечки, больше напоминающие рюмки, были кофейными, потому что именно из такой Роза пила в прошлый раз. Семья, помешанная на кофе. На других, таких же хрупких и стеклянных полках, была всё та же посуда, но кое-где лежали так же открытки на рождество, которые обычно выставляют на самом виду. Одна из них была подарена Розе от Джерарда. И ещё несколько от других родственников. Оглянувшись назад Фрэнк увидел полку с фотографиями, которая находилась над телевизором. На фотографиях была запечатлена вполне обычная, на первый взгляд хорошая и благополучная семья из трёх человек. На другом фото у Джерарда короткие волосы, он в зелёной футболке с Бэтменом и Робином, а в руках держит диплом об успешном окончании средней школы. Мама стоит рядом, слегка приобнимая сына за плечи. Они оба улыбаются, и Фрэнк, вероятно, очень удивлён. Несколько фотографий со свадьбы. Джерард уже менее радостный, находится дальше от матери, вероятно, его просто поставили с другими детьми. Ещё фото семьи, но без Джерарда. — Я не люблю эти фотографии. — раздался голос Джерарда прямо за спиной парня. Ох, он даже не заметил его присутствия. — Пойдём. Посмотрим что-нибудь? — сказал он, поднимаясь по лестнице, пока Фрэнк всё еще завороженно смотрел на то фото, пытаясь понять, где его видел — Поиграем в дженгу? Фрэнк поднялся наверх, несколько в смятении смотря на Джи. — Что такое? — Я тебя люблю, ты знаешь? Мне всё ещё странно это произносить а-а-а. — протараторил он, стараясь заглушить свои мысли о том мальчике с фотографии, — Я думаю, что Джи должен быть счастливым. — Джи счастлив, когда Фрэнк рядом. — Джерард ставит полупустую чашку на тумбу, — Но этого мало. — И что же может сделать Фрэнк? — Поцеловать меня? Ох чёрт, как же всё это странно и неловко. Кажется, словно в первый раз с девушкой, или даже с парнем, было не так так страшно, как сейчас поцеловать Джерарда. Айеро приближается к нему, легонько прикасаясь к губам. Джерард обнимает его, после чего парни погружаются в тишину. Это по-настоящему странно. У Фрэнка был секс. Много секса. В первый раз это было на вечеринке по поводу его дня рождения, когда они ещё жили в Бельвиле. А потом уже в Ньюарке, также на вечеринках, Фрэнк в опьянённом состоянии уходил посреди действа с кем-нибудь в комнату или туалет. И это правда никогда не было важно. Это... Он просто чувствовал себя взрослым, словно таким образом он может повысить своё эго или что-то в этом духе. Но сейчас он даже стесняется встретиться с Джерардом взглядом. Настольная лампа замигала, от чего парни поёжились, а потом и вовсе перегорела. — Ох, блин. — Не вставай. — попросил Айеро, — Давай полежим в темноте. И по какой-то причине находиться в одной постели с парнем, которого ты знаешь чуть больше месяца, кажется таким прекрасным и отчасти даже интимным. Словно так должно быть, это правильно, так нужно, так необходимо. Два парня, лежащие в тёплой кровати на втором этаже, в комнате с открытыми окнами. Два парня, осознавшие всю значимость друг для друга. Этот апрель, возможно, худший и одновременно лучший месяц в жизни Фрэнка. Так хорошо, что Фрэнк готов снова уснуть на плече Джерарда. Звонок в дверь. — Кто это? Джерард спускается вниз, оставив Фрэнка одного. Внизу, вместе с громким хлопком двери, послышались крики и ругань. Он не может разобрать слова Джерарда или его родителей, но очевидно, что они чем-то недовольны. Точно, драка. Вероятно, именно из-за этого они сорвались с места, потому что о других причинах кричать на Джерарда Фрэнк не знает. Подошва ботинок стучит о поверхность деревянного паркета. Фрэнк смотрит на свои носки, понимая, что в этом доме не ходят в обуви. Фрэнк поспешно срывается с места, находясь в смятении. Должен ли он остановить себя? Может, не стоит подслушивать ссору родителей с ребенком? Что там такое вообще происходит? В коридоре горит свет, и он может видеть только часть помещения внизу. — Не приближайся к моему сыну! О нет. Нет. Нет! Линда и Фрэнк Айеро злостно оглядываются по сторонам. Отец отталкивает Джерарда, забегая на кухню в поисках сына. А мама что-то пытается донести до парня, или скорее отчитать. На трясущихся ногах Фрэнк спускается по ступенькам, чувствуя, как перехватывает дыхание. Он проводит рукой по горячему лбу, стараясь сфокусировать взгляд на своём телефоне. Три пропущенных вызова от мамы. Он уронил телефон, когда пытался его положить в карман. Все притихли. Появилось желание забиться в угол. — Вы не можете врываться в чужой дом. — Да как ты смеешь? Где мой сын?! Замолчи, умолкни, захлопнись, заткнись, уйди. Отец мечется по первому этажу, а потом видит испуганного и ошарашенного сына на лестнице. — Ах, вот ты где! Он хватает Фрэнка за рукав джинсовки, утягивая вниз, от чего тот буквально падает на пол. Больно. Из уст Фрэнка срывается всхлип. Джерард злостно и одновременно напугано смотрит на это действо, не зная, как поступить. — Фрэнки- — Не называй его так! Фрэнк, уходим отсюда. — Нет! Свалите нахуй от меня! — он старается вырваться из рук отца, но не получается, — Джи! Его глаза наполнены слезами, и он не знает, что его ждёт. Отец заставляет его обуться, а он просто не может что-то сделать с дрожью в руках и слезами, от которых ничего не видит. Нет, на самом деле он весь дрожит. Весь мир дрожит на его глазах, рушится, ломается. Фрэнку так страшно и обидно, что он готов зарыдать прямо сейчас. Папа толкает его наружу, мама продолжает что-то кричать, а после уходит вместе с Фрэнком и мужем к машине. Хлопок двери.