You're just a sad song with nothing to say.

— Как я могу тебе помочь? — Джерард сам удивился хрипоте и осиплости голоса, хотя это неудивительно, ведь практически весь день он не разговаривал. — Ну... — Фрэнк оглянулся по сторонам, пытаясь понять, как подняться на балкон второго этажа без подручных материалов, — ... Я не знаю. Джерард усмехнулся, потушил сигарету и показал два больших пальца вверх: — Очень умно, молодой человек! — громким шёпотом сказал он. Фрэнк закатил глаза. — Кто у тебя дома? — Только мама. — Она спит? Я не вижу света в других комнатах. Джерард оперся о перила, слегка приподнимаясь на руках, чтобы буквально заглянуть в соседнее окно. — О, да. — Ну? Джерард почесал затылок, обдумывая что-то. — Думаю, если ты будешь тихим- — Уже иду. И он действительно скрылся за углом дома, а Джерард сразу же, но на цыпочках, пошёл к входной двери. Проверив наличие Фрэнка за дверью через глазок, он очень-очень аккуратно повернул щеколду, хотя это не помогло, впуская парня в дом. Фрэнк замахал руками в сторону второго этажа. Джерард изогнул бровь, не понимая, чего он добивается. Фрэнк опять замахал руками, пытаясь состроить грозное выражение лица. Джерард развел руками, но поспешил наверх. — Ты тупой! — зашипел Фрэнк. — Сам ты тупой. — Я просто сказал, чтобы ты скорее шёл в комнату! — Ты молчал. — Я показывал руками. — Это не то же самое, что говорить. Джерард начинает сразу же хаотично бегать по комнате, чтобы собрать лишний мусор. И, самое главное, спрятать грязную одежду, которую он не стал убирать вчера. — Ты можешь сесть на кровать? — ворчит Фрэнк, вздыхая. Джерард успевает лишь губами прошептать «Зачем?», прежде чем Фрэнк усадил его на кровать, схватив за плечи. — Что так- — С днём рождения, дурила! — О боже... — Джерард инстинктивно начинает потирать переносицу, но всё равно улыбается. Фрэнк чуть было не расстроился, но когда увидел проблески смущения и радости на лице Джи, ему стало легче и он продолжил: — Я хочу подарить Вам, сэр- — Мистер. — Хорошо. Я хочу подарить Вам, мистер, презент, в честь вашего дня рождения! Джерард удивлённо захлопал ресницами, смотря на парня из-под лба, всё ещё находясь в смущении и некотором казусе. Фрэнк правда выбрал для него подарок? —... Я не особо старался его упаковать... — Джерард почти не слушает, а лишь наблюдает, как парень что-то достаёт из рюкзака. Обычный бумажный пакет, — ... Но я подумал, что тебе должно понравиться. Фрэнк так неожиданно кидает в Джерарда пакет, что тот не успевает его поймать. Пакет попадает ему в лицо, а Айеро шепчет «Ой!», но Джерарда это ни в коем случае не обижает. Фрэнк подумал о нём, Боже. Уэй минуту крутит пакет в руках, не сильно понимая, что делать дальше. — Ну же! Открывай. Хорошо. Что ж. Джерард старается очень аккуратно открыть пакет, но его руки так трясутся и так сильно не хотят его слушаться, что вся эта суматоха выглядит крайне комично. Но Фрэнк снова смотрит на его ловкие и тонкие пальцы, которые так ярко контрастируют с черной дымкой комнаты, что готов наблюдать за движениями его рук очень долго. Первое, что попадает на глаза парню — куча странных бумажек в целлофане, и он узнает на них «Misfits» и логотип «Star Wars» и, о Боже... Джерард почти подпрыгнул на матрасе от радости, потому что он так сильно любит «The Smashing Pumpkins». Откуда Фрэнк знает, что он их так сильно любит? — «The Smashing Pumpkins»! Я всегда их раньше слушал, когда мне было очень грустно. Фрэнк решает промолчать о том, что взял наугад. Но угадал же! Джерард тянется руками к Фрэнку, чтобы обнять его, но тот прерывает: — Сначала распакуй всё. Когда счастливый Джерард сидел на полу, жуя жвачку, а Фрэнк приклеивал на его руки переводные татуировки, он думал лишь о том, насколько сильно счастлив. Разговор про новые порезы они обошли, что тоже было очень хорошо. Фрэнк коснулся губами красных порезов и продолжил. Очередная ночь без сна, но он совсем не чувствует усталости, потому что проспал часов пять до этого. И сейчас, когда Фрэнк с помощью ватки и воды клеит на его руки странные татуировки с розочками и черепами, он настолько сильно чувствует любовь в своём сердце, в своей душе, в своей голове и... Это так замечательно. — Я тебя люблю. — Я тоже тебя люблю. — Фрэнк взглянул на часы. Ему нужно было уйти около пяти, чтобы успеть залезть через окно домой и немного подремать. И он рад, что у них есть ещё три часа, — Мне нужно будет уйти, но я вернусь, когда позволю кому-нибудь вмазать мне мячом по голове. — Чего? — У меня план!! Джерард шмыгает носом и фыркает. — Я просто сбегу из школы под предлогом того, что мне плохо и больно. Фрэнк отлепил последнюю татуировку. Джерард рассматривает свои руки, возможно даже слишком долго. — Я могу ходить в футболке сегодня. — Ага. Никто не увидит твои шрамы. — Если не будет приглядываться. Спасибо. А дальше, словно словно во сне, медленно и аккуратно, Фрэнк прикасается к локонам парня, поглаживая его голову, медленно перемещая руки на бледные щеки и подбородок, разворачивая к себе. И Джерард толком ничего не может понять, перемещая пальцы с волос Фрэнка к его шее. Он всё ещё находится где-то не на земле, когда Айеро опускается ближе. Джерард больше не дышит. Он поцеловал Джерарда. И сейчас, Уэй точно может сказать, что готов умереть. И пускай он совершенно не умеет целоваться, а Фрэнк словно снова разучился, это было приятно. Несмотря на то, что Джерард крепко закрыл глаза, его ресницы под напряжением захлопали и защекотали лицо Фрэнка, от чего тот улыбнулся сквозь поцелуй. Щёки парня пылают ярким пламенем, возникает чувство, словно поднялась температура. Фрэнк надавливает на грудь Джерарда и тот падает на пол. Джерард рвано вздыхает то ли от страха, то ли от изумления. Фрэнку хочется хохотать на всю квартиру. Джерард не верит в происходящее. Фрэнку хочется целовать Джерарда целую вечность. Джерард тоже чувствует это. Кровь в венах стала такой горячей, что он готов заныть от напряжения и одновременной радости. Он чувствует на себе дыхание Фрэнка, но сам практически не чувствует своего собственного тела. Или, наоборот, чувствует слишком многое. Джерард моргает тысячу раз, когда Фрэнк отстраняется, проводя рукой по его бедру. Он принимает сидячее положение, горящими от возбуждения глазами смотря на Айеро, а затем быстро встает и пересаживается на кровать, открывая блокнот. Фрэнк пытается успокоиться, чтобы сердце не вырвалось наружу вместе с невероятно довольной ухмылкой. Это произошло. Он поворачивается к Джерарду, когда тот, с поджатыми губами цвета спелой вишни, листает блокнот. Это очень странная привычка — открывать первую попавшуюся книгу, когда чувствуешь себя в растерянности, но он делает это практически каждый раз. Это забавляет Фрэнка. Но одно он может заметить даже в два часа ночи, когда единственным источником света служит фонарь во дворе дома. По мраморной коже скатывается слеза. Чего? От напряжения ли? — Джи? Фрэнк, опираясь на ладони, встаёт и подходит ближе. — Что такое? — Джерард перестаёт листать и смотрит куда-то в пустоту, — Солнышко, ты чего? Фрэнк смахивает влагу с лица парня, его губы размыкаются, он снова вздыхает и говорит: — Я никогда такого не чувствовал.

***

Черноволосый заканчивает уплетать торт, он облизывает ложку и прикрывает глаза от того, насколько всё сейчас хорошо. Фрэнк сидит рядом, через каждые две минуты целуя Джерарда то в щёку, то в нос. Джерарду нужны влажные салфетки, иначе его кожа станет напоминать взбитые сливки. — Ещё кусок? Уэй мотает головой, а потом указывает пальцем на балкон, кидая ложку и тарелку в мусорку. Айеро всё понимает, проделывает то же самое со своей посудой и идёт следом, нащупывая в кармане зажигалку. — Я никогда бы не подумал, что мой день рождения пройдет именно так. — губы, растянутые в ухмылке, обхватывают белый кончик сигареты, обкусанные пальцы держат зажигалку. Огонек мгновенно тухнет, Джерард чиркает еще несколько раз, выругиваясь, — Эта зажигалка ужасная. Фрэнк подносит свою, парень прикрывает огонёк ладонями, делает первую зятяжку и продолжает: — С тех пор, как Уайт забрал мою, я скучаю по «Zippo» ещё больше. — Кстати, это ещё не всё. Твой день ещё не закончился. Фрэнк прикуривает. Джерард руками ищет пепельницу, смотря куда-то вдаль. Он поправляет волосы и затягивается, не вдыхая говорит: — А что ещё? Фрэнк качает головой и чешет подбородок. — Узнаешь. — он вновь улыбается, подходит ближе к Джи и обнимает его сзади, — Мне нравится тебя целовать. Сейчас Джерард провалится под землю и снова закашляется от страха. — Мне нравится целоваться. — он все равно кашляет и хрипит, а Айеро стряхивает пепел, — С тобой. — А с остальными было не очень что ли? — Фрэнк издает что-то на подобие смешка и отходит назад. Джерард поворачивается. — Я. — Джерард правда очень стыдно за то, что он такой неопытный и даже неумелый, — Я никогда не целовался, блять. — Оу. Это так мило! Прекрати смеяться надо мной! Фрэнк убирает упавшие на лоб волосы, умиляясь. — Ну ты чего? — Какой был твой первый поцелуй? Фрэнк перестает посмеиваться. — Это было на вечеринке. — И-и-и? — нетерпеливо протягивает Джи, кладя окурок в пепельницу. Фрэнк отводит взгляд. — Ну. Просто в губы было на той вечеринке. Мы играли в бутылочку и это был парень из параллельного класса. А по настоящему... По-моему это было в школьном туалете, с девушкой. Тоже в Бельвиле. — Оу. Джерард забирает у Фрэнка окурок, так же кладёт в пепельницу и выходит с балкона. Фрэнк следует за ним, чувствуя некоторую отстранённость парня. — Тебя так это расстраивает? Он встаёт перед столом, отодвигает мусорную корзину подальше, а затем поворачивается к Айеро и вздыхает: — Я такой неопытный. — он садится на пол, смотря на свои руки. Фрэнк подходит ближе. — В этом нет ничего плохого, Джи. Мне кажется, ты очень милый. — Я не милый. — дуется он. — Ты милый. — Я не хочу быть милым. — Ничего не поделаешь. Ты мне нравишься. Фрэнк гладит парня по щеке, немного приподнимая за подбородок, чтобы тот посмотрел на него. — Ну же. Джи, ты чего? — Я тебя люблю.

***

— В общем, — накидывая на плечи рюкзак начинает Фрэнк. Джерард стоит рядом, его веки такие тяжелые, что он готов уснуть прямо сейчас, — Я приду около девяти. Не то чтобы у Джерарда были силы говорить, но он всё ещё способен бормотать. — Ты всё ещё пишешь с компьютера? Фрэнк достает из кармана телефон, размахивая им. — Ты не заметил? — Блин. Фрэнк присаживается на кровать, целуя Джи в щеку. — Никуда не пропадай. И поспи, пожалуйста. — поглаживая черноволосого по голове произносит он, еще раз целуя куда-то в лоб, — Пока? — Спустишься сам? — Конечно. — Тогда пока. Джерард поворачивается к окну, слышит тихий скрип двери и шаги Айеро по лестнице. Солнце практически взошло, всё вокруг просыпается, а на подушке Джерарда появляется мокрое пятно. Он хочет спать, глаза предательски слезятся и горят от напряжения. Он чувствует себя опустошённым. По телу, в венах, пробегают тысячи горячих мурашек, но это даже приятно. Ему грустно от того, что Фрэнка больше нет рядом, но от предвкушения продолжения дня на душе становится легче. Около семи часов в комнату постучались: — Дорогой? Сонливо потирая глаза, он же встаёт с постели и на словно сломанных ногах плетётся к двери. Холодный ветерок гуляет по полу, от чего немного сводит ступни, заставляя спрятаться под одеяло. Он оглядывается, осматривая комнату на наличие беспорядка или признаков жизни, а после открывает дверь. — Доброе утро! Мама слишком добрая и весёлая, что сначала настораживает Джи. Но на удивление, Джи это не напрягает и он улыбается ей в ответ. — Доброе утро, мама. На лице ни грамма макияжа. Волосы не причёсаны, а на ней нет офисного костюма. Джерард поражён. Приятно поражён, удивлён, обескуражен. Роза немного неуверенно кладет руку на чёрную макушку парня, но когда тот прикрывает глаза, ей становится спокойнее и она гладит его по голове. Это маленький шаг к хорошим отношениям. — Я сделала тебе кофе, спустишься? — А. — Джерард поворачивается к окну, — Да. Роза Уайт смотрит на сына сверху вниз, всё так же с легкой улыбкой, а потом говорит: — Милая футболка. И уходит вниз. Её легкий, персиковый халат развивается по воздуху, блондинистые волосы собраны в что-то наподобие хвоста, а сама она обута в мягкие белые тапочки. Это правда мама. В сознании проскальзывают воспоминания десятилетней давности, он чувствует приятное тепло. Переодевшись в джинсы, на этот раз чистые, сын спускается вниз. — С днём рождения, дорогой. Мама ставит чашку на пробковую подставку в форме листочка, поворачивает ее ручкой к Джерарду и присаживается. Джи тоже садится рядом. — Спасибо, мам. Они одновременно делают глоток. Мама ближе подвигает подставку с печеньем и зефиром. Это похоже на проверку его состояния. На проверку их отношений. Обычно, когда мама зовёт его покушать или, как сегодня, выпить вместе кофе, то он быстро поглощает напиток, качает головой при виде закусок и убегает к себе в комнату под страхом очередного разговора. Джерарду настолько нравится сегодняшний день, что он впервые не отказывается и не уходит. Он не хочет сбегать. Если мама желает с ним поговорить, то он будет даже счастлив. Сейчас он хочет побыть с ней. Поэтому Джерард берёт печенье с шоколадной крошкой, это вызывает у Розы очередную улыбку. — Фрэнк подарил тебе её? Джерард смотрит на футболку. Немного испугавшись того, что через переводные татуировки могут быть видны шрамы, он сглатывает. — Да. — Он хороший мальчик. — это вызывает смешок у Джерарда, — Можешь передать, что я счастлива, что именно Фрэнк стал твоим другом. Другом. Джерард сомневается, стоит ли ему говорить, что теперь Фрэнк совсем не друг для него. Как она отнесётся к этому? Еще несколько часов назад, совсем недавно, он лежал на холодном полу, думая над тем, какой ужас вызывает мысль о подобном разговоре. Так страшно, что он скорее сбежит из дома без объяснений, чем будет слушать нотации. Он просто совсем не знает, как Адам относится к геям. Да что Адам, он даже не знает, как относится к геям родная мать. Но это утро словно перевернуло всё в сознании Джерарда. Страх никуда не улетучился, но обстановка действительно располагает. — Может, прожуешь? — Мам. Джи кладёт кусок печенья на тарелку, пытаясь быстрее проглотить его. Мама сосредотачивается на его лице, предвкушая что-то интересное. — Что? Теперь самое главное. Правильно подобрать слова. "Мама, я гей" — слишком открыто и в какой-то степени, звучит даже странно. Сказать, что Фрэнк ему очень нравится, наоборот, слишком неоднозначно. — Мы с Фрэнком не дружим. Матерь Божья. Роза Уайт поднимает брови, немного отклоняется назад, удивлённо таращась то на сына, то куда-то на холодильник. — Мам. — Подожди. — она ставит чашку, отодвигая ее от себя, кладет ладони на стол, — Ты хочешь сказать, что ты гей? Мама более прямолинейна. — Э. Да? Джерард делает огромный глоток кофе, прикрывая глаза. Нервно. — Я очень удивлена. Роза допивает напиток, встаёт и ставит чашку рядом с раковиной. Это всё? — Удивлена? Всё? Глаза парня расширились, он в самом настоящем смятении и совершенно не понимает маму и ее реакцию. — А что ты хотел? Возможно, Джерард выглядит так, словно увидел что-то фантастическое вроде Бэтмэна или огромного космического корабля, потому что мама улыбается, смотря на него. Она издает странный смешок, прикрывая ладонью половину лица и встряхивания головой. — Мама, я думал, что ты сразу же позвонишь моему психиатру. — А я просто скажу, что люблю тебя и ты не должен так волноваться. Уэй опирается на руки. — Иисусе... Смех Розы раздаётся по всему дому, она подходит ближе и треплет сына по волосам, заботливо убирая прядь за ухо и целуя в макушку. Словно всё вокруг внезапно ожило, и даже солнце не слепит, а приятно разливается по дому, как мёд или что-то божественное. Да даже в теле Джерарда всё было тёплым и приятным. Как будто так и должно быть. — Мама. Как будто мама всегда будет такой счастливой. — Что? — Я люблю тебя.