Picaro y tonto

Бойлер утробно гудел, как задремавший зверь. На его хромированном гладком боку сияло яркое отражение тусклой лампочки под потолком, висевшей на голом проводе. В голове Джека мелькнула вялая мысль о вещах, что оказываются не тем, чем кажутся. Парень дождался, когда красная лампочка переключателя загорится зелёным, и уверенно шагнул в душевую кабину. Вода была потрясающей. Тёплой, пресной, её потоки мягким одеялом окутывали с головы до ног, смывая соль, пот и грязь. Тело сводило приятной судорогой и мурашками. Джек вспомнил чужое горячее дыхание в районе ключиц и резко дернулся, как от удара. Салазар напоминал дикое животное из вечерних телепередач, — таких хочешь погладить по длинной лоснящейся шерсти и опасаешься одновременно. Зверь хочет есть. Ему нужны кровь и свежая плоть. Зверь, повинуясь своему внутреннему моральному компасу, поступает честно. Он просто берет то, что ему нужно. * — Чисто из благородных побуждений я могу предположить, что ты не идиот, — Гиббс устало прижал ладонь ко лбу. — Но это будет самое идиотское покушение на свете… Где мы возьмём мартышку, цемент и яд пупырчатой бразильской жабы? — Все просто, — Пинтел по-деловому строго и со знанием дела развёл руки: — в двух километрах отсюда есть остров, но чтобы до него добраться… — Так всё, хватит! — Квартирмейстер страдальчески возвёл очи к небу. — Нам нужен простой план. — Гиббс угрожающе нахмурил брови, больше не желая выслушивать возражений: — Убьём его во сне. Остатки команды одобрительно зашептали. Пинтел и Рагетти мелко захихикали, Скрам широко улыбнулся, сверкнув передними золотыми зубами, попугай задиристо выкрикнул: «Рррастррелять!». — Даже морскому дьяволу нужен сон, — Гиббс самодовольно ухмыльнулся. Сладостное ощущение надвигающейся мести было испорчено странным звуком... Будто что-то неповоротливое взбиралось по обшивке корабля вверх… Что-то тяжёлое, грузное… Оно стучало по корме, цепляясь за борт… Гиббс неуверенно сделал шаг назад. Они давно вышли в открытые воды, суша осталась далеко позади, а архипелаг маячил мелкими точками на горизонте… Из-за кормы, словно призрак, показалась чёрная фигура. Она ловко перемахнула через перила и приземлилась на дощатый пол палубы. Рагетти ошалело запричитал: «Чур меня, чур меня…», фанатично отплёвываясь через плечо. На всех присутствующих злобным чёрным глазом уставилось дуло пистолета. — Где капитан? — С заметным акцентом, по-английски спросил мужчина. У него был сильно изогнутый горбатый нос и хриплый голос астматика. Вся команда инстинктивно подняла руки. Желания геройствовать ни у кого не осталось. Пинтел виновато улыбнулся, оборачиваясь к команде, и неуверенно озвучил повисший в воздухе вопрос: — Какой из?.. * Больше о численном превосходстве на корабле не могло быть и речи. На стороне Джека, если отбросить этикет и дружеские чувства, оставалось трое идиотов, два старика и попугай - против двух мужчин хорошо обученных военному делу. В руке каждого из которых не дрогнет ни пистолет, ни лезвие ножа. В открытом море, на небольшом судне у Джека не было шансов. — Лессаро бежал с «Марии»… Один из самых преданных людей… Не тронет никого на корабле… Это ничего не меняет… Джек?.. Джек слушал Салазара вполуха, внимательно рассматривая нового гостя. По нему как-то сразу было видно, что судьба у него трагическая, и трагическая не в том смысле, что в детстве его часто роняли и ещё младенцем он остался сиротой, а скорее трагически-сложная. На лице Лессаро лежала печать обреченного согласия с судьбой — будь на той стороне, что есть и будь, что будет. Такая апатия страшнее жажды действий, ибо не ведает ни страха, ни жалости. Лессаро внимательно рассматривал молодого капитана в ответ с немым удивлением, подчеркивая свою искреннюю изумлённость тем фактом, что он ещё жив. — Вы и сами неплохо бы справились с «Жемчужиной», — вскользь заметил он, когда Джек вышел, громко и с чувством хлопнув за собой дверью. — Треугольник опасное место, доверим корабль его капитану, — холодно отрезал Салазар. Только преданный Лессаро смог различить едва заметные нотки неуверенности в стальном голосе Морского Мясника. — Вы же понимаете, что симпатия здесь излишни, — в точных пропорциях смешав в голосе почтительность и иронию, хрипло заметил мужчина. Глаза Салазара свирепо сверкнули: — Это лишь вопрос времени, — сквозь зубы процедил он. — Один мальчишка не представляет угрозы. Лессаро пожал плечами, с интересом осматривая капитанскую каюту «Чёрной Жемчужины»: — И тем не менее, он всё ещё жив. * Джек коротал эту ночь с изматывающей бессонницей. На душе было слишком тоскливо и мерзко для сна. «Жемчужина» исправно тарахтела, где-то в глубине билось её живое сердце. Джек сидел на корме, уныло прижавшись щекой к деревянным перилам и свесив одну руку за борт. Прямо под ним мотор превращал солёную воду во взбитые сливки. Слева бесшумно отворилась дверь, ведущая в нижние помещения. В вечерних синих сумерках луч света золотым ножом упал на дощатый пол палубы, по контуру двери вырезая светящийся желтый квадрат. — Не все на корабле знают испанский, — глубокий голос Салазара напоминал рокот прибоя перед штормом. Его собеседник тяжело вздохнул, он ответил хрипло и надтреснуто, будто у него нестерпимо болело горло: — Я не люблю английский. — Шекспир с ним как-то мирился, — миролюбиво заметил Армандо. — Я уверен, ты сможешь с ними подружиться. Повисла недолгая пауза, в которой Джек живо представил себе ироничный взгляд Лессаро. В тишине что-то звонко бряцнуло, а затем Армандо снова заговорил: — Иди, — в голосе послышалась повелительная нота, — я позову, если будет нужно. Дверь также бесшумно закрылась, перекрывая путь золотому электрическому свету. Дощатый пол палубы снова вернул себе древесный оттенок. — Не спится? — Голос Салазара раздался совсем близко. Джек неохотно поднял голову от перил. Он надеялся, что в вечерних сумерках его фигура у самого края кормы останется незамеченной. — Как и тебе. Рядом со знакомым звонким стуком на деревянные перила опустилась бутылка. Джек сразу её узнал: — Угощаешь из моих запасов, — парень повернул бутылку этикеткой к себе: — щедрый жест. Армандо пропустил его слова мимо ушей. — У нас с самого начала не задалось: я попытался тебя убить, неудачно, ты попытался меня соблазнить, тоже неудачно… — Армандо с тихим хлопком вскрыл пробку. — Я тоже пытался тебя убить, — Джек оскорблено нахохлился. Армандо согласно кивнул с пугающе спокойной улыбкой. Он сделал два больших глотка и передал бутылку парню. Мир катился к чертовой матери, самое время хорошенько надраться. Джек, ополовинив бутылку, передал её обратно:  — Хочешь убедиться, что завтра я сделаю всё, как надо? Салазар, молча, принял бутылку и снова сделал несколько глотков. Джек был прав, вопрос риторический и отвечать на него не имело смысла. Ситуация прозрачна, как водка из морозильника. — После, ты вернёшь мне корабль? — Тихо и тускло спросил Джек. Этот вопрос был глупым, как ни посмотри. — Скорее всего, — Салазар говорил тихо, но твёрдо. Джек почти поверил. — Корабль или то, что от него останется, — с усмешкой заметил он. Армандо нахмурился и сделал ещё несколько глотков перед тем, как отдать бутылку. Джек начинал ощущать знакомое тепло, поднимающееся от желудка, и ватную тяжесть в голове. — Зачем тебе всё это? — Он повернулся к нему и посмотрел прямо. Без ненависти, без хитрого прищура. Прямо и удивлённо: — Подумаешь два миллиона, их можно заработать нашим делом за полгода. С меньшим риском и с гораздо меньшими усилиями. Хочешь, я научу тебя обносить баржи с бриллиантовых разработок в Конго? — Джек правда мог научить его этому и ещё многому другому, в воровском деле он был профессионалом, Армандо не сомневался. — Все твои приёмы я знаю, а некоторые из них придумал сам, — Салазар, облокотившись локтями на деревянные перила кормы, равнодушным немигающим взглядом смотрел вниз. Соленая вода неуёмно пенилась, «Жемчужину» неумолимо тянуло куда-то вперёд. — А, я понял, — Джек облокотился спиной на перила и задрал голову: чёрные паруса, упруго надуваясь от ветра, грозовыми тучами застилали синее небо. Сквозь них не проходил свет луны и острых осколков звёзд, они заволакивали небо непроглядной чернотой. — Не укради, — Джек с расстановкой озвучил заповедь, — а историческая реликвия, — это, вроде как, не кража? Салазар неожиданно громко рассмеялся. Он устало провёл широкой ладонью по лицу и посмотрел на парня по-человечески просто: — Жизнь нужно менять, чтобы не сойти с ума. Джек недовольно сморщился, сделав вид, что такие глубокие мысли его не касаются и вообще не лежат в области его интересов. — Как ты стал бароном? — Он, наконец, задал вопрос, давно не дававший покоя, а заодно резко сменил тему — разговоры о жизненных приоритетах казались Джеку слишком интимными и личными для обсуждения с Морским Мясником. Салазар несколько минут смотрел на него оценивающе, по-видимому решая, стоит ли доверять мальчишке свою историю. — В прошлом, я был военным на государственной службе. Джек мысленно прикинул, какой чин мог бы соответствовать непомерному эго эль матадора дель мара, но даже его самые смелые предположения не смогли превзойти действительность: — Я покинул пост в чине адмирала, — Салазар скучающе рассматривал вытянувшееся от изумления лицо Джека: — Не стоит так удивляться, исполнительность и преданность труду не творят чудес, но обеспечивают быстрый карьерный рост. — И что заставило адмирала так резко сменить род деятельности? Салазар замолчал. Его глаза остекленели, он смотрел не на Джека, а куда-то вглубь прошлого, смотрел на что-то ужасное, его губы слегка зашевелились, будто силясь описать увиденное. Через секунду он моргнул, сбрасывая оцепенение, его голос звучал также спокойно и ровно: — Пиратские бароны сотрудничают с государственным флотом на берегах канарских островов гораздо ближе, чем ты думаешь, — Салазар склонил голову набок, с улыбкой подмечая внимательный и немного ошарашенный вид пташки. Армандо старался коротко и ёмко дать ответ, не вдаваясь в те подробности, о которых предпочитал больше не вспоминать: — Скажем так, однажды я решил, что вместо того, чтобы бороться со злом, гораздо эффективнее занять его место. Джек тяжело сглотнул, в его голове медленно складывался отвратительный пазл: — Эдвард Тич. Я слышал, что он близко сотрудничал с властями. — Да, — на лице Армандо появилась знакомая хищная улыбка, он притворно нахмурился, будто пытался припомнить: — Кажется, семь лет назад его настигла мучительная смерть. — Его вместе с командой заживо скормили акулам, — бледными губами прошептал Джек. Правдивая история о капитане Тиче была до того жуткой, что больше напоминала пиратскую байку. Они молчали несколько минут. Армандо задумчиво рассматривал палубу невнимательным взглядом, Джек хмуро смотрел себе под ноги. Бутылка рома была пуста. — «Месть королевы Анны», корабль Тича, — Джек первым нарушил тишину. Он поднял на испанца огромные карие глаза: — Ты её потопил?.. Салазар странно улыбнулся, будто им двоим была известна какая-то тайна. Только им двоим на всей земле. Джек взволнованно перестал дышать от этой удивительной причастности. — Знаешь, почему мой корабль зовётся «Немой Марией»? — Тёмные глаза Салазара притягивали демоническим всесилием. Джек смотрел на него и не мог оторваться, он всё понял ещё до того, как испанец закончил: — Потому что она хранит множество тайн. Джек отшатнулся от него на несколько шагов. В его глазах плескался ужас и восхищение… — Бароны дали клятву отомстить за Тича, — медленно проговорил он. Такие клятвы не пустой звук, они подобны клановым обрядам: разоряющие, мстительные и вечные. — Это самое дерзкое преступление из всех, что я слышал. — Честно признался Джек. Никакого сожаления или сочувствия к Эдварду Тичу, Чёрной бороде он никогда не испытывал. Трудно испытывать тёплые чувства к психически нездоровому деспоту. — Ты его достойный преемник, — придя в себя, хмуро ввернул колкость Джек. Салазар посмотрел на него долгим взглядом. Кажется, он и сам часто об этом думал. Гораздо чаще, чем следовало. — Иди спать, — на удивление мягко посоветовал испанец. — Нам всем следует выспаться. Завтра будет тяжёлый день.