Picaro y tonto

— Французский фрегат перевозит коку из африканских стран в Штаты почти без охраны: он замаскирован судном торговых перевозок табачной продукции, — мужчина с землистой кожей звонко цикнул золотым зубом и расплылся в улыбке. Его лицо разрезали глубокие морщины, как свежераспаханное поле. — Выручка в килограммах и американских долларах… Его собеседник широко распахнул глаза и одобрительно поджал губы. Это был мужчина средних лет с колкими чёрными глазами. Он пододвинул к себе бутылку рома и наклонился ближе, хотя в маленьком кабаке на берегу океана их вряд ли кто-то мог подслушать. Большинство посетителей пребывало в объятиях зеленого дьявола. — Продолжай, Тиг, у меня скоро встанет, — мужчина радушно улыбнулся и откупорил бутылку рома. — Если возьмём наши корабли, то управимся быстро у восточного архипелага береговой линии Санта-Круз… Старик не успел договорить, его собеседник высоко поднял брови и посмотрел на него, как на сумасшедшего: — Исключено, сам знаешь чья территория. — С каких пор пиратство требует особых территорий, — сквозь зубы процедил старик. Его морщины ещё глубже врезались в кожу пергаментного цвета: — Пора бы уже… — Что? — Мужчина отстранённо пожал плечами. — На тот свет? — Он насмешливо хмыкнул и приложился к бутылке. Лицо старика затряслось от ярости: — Мы пиратские бароны, черт подери! — Он не выдержал и ударил кулаком по столу. — Сколько ещё мы будем его терпеть?! Мужчина равнодушно выудил из кармана пару купюр, бросил их на стол и вдруг цепко схватил друга за сухую ладонь, он наклонился вперёд, стараясь говорить ясно и убедительно: — Вспомни, что он сделал с Морским Мясником, — зловеще прошептал он. — Вспомни «Месть королевы Анны»… — чужие пальцы ещё сильнее стиснули руку старика. — Нам туда не стоит соваться. Это территория Джека Воробья… * Жизнь - гадальные кости, падающие на стол хаотичным узором событий. Они раскалённая кузня, кующая характер и закаляющая его. Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее, выносливее, злее. Если долго смотреть в весёлое смуглое лицо самого влиятельного барона среди ныне живущих свободных пиратов, то в вечно прищуренных и хитрых глазах, в тонких лучиках-морщинках, в изящных линиях молодого лица можно заметить стальную несгибаемость и каплю безумия. Молодой капитан часто шутит и звонко смеётся, его смех словно щебет птиц: заливистый и приятный. Но не стоит обманываться лёгким и веселым нравом. Бойтесь «выживших», для них больше нет ничего невозможного. — Сколько ещё времени тебе нужно… — Квартирмейстер замучено вцепился в свои роскошные бакенбарды и с чувством рванул, оставляя пару седых волосков в пальцах. Гиббс изо всех сил старался не впасть в скучающую дрему. — Нам нужно всего пять, Джек, пять! — А кандидатов шесть, — нравоучительным тоном заметил капитан и закинул ноги на столешницу. Он задумчиво приложил указательный палец к губам: — к тому же они все немного… — Джек витиевато махнул рукой. — Что? — Гиббс недовольно сощурился. — Ну… Того... — Джек ещё раз широко взмахнул рукой, красноречиво выпучив глаза. Гиббс возвёл очи к небу и тяжело вздохнул: — Нормальный моряк не станет наниматься на «Месть королевы Анны». Джек вымученно простонал. Его голова была устало наклонена к плечу, руки расслабленно свисали с подлокотников: — Если бы Гектор не кричал на каждом углу, что присвоил корабль Тича в счёт утраченной ноги, можно было бы оставить кораблю его второе имя. Гиббс недовольно поежился, словно от холода: — Не знаю, — он неуверенно пожал плечами. — «Немая Мария» напоминала бы о нём… Джек тут же подобрался, будто от удара хлыста. Теперь он сидел в капитанском кресле ровно, сцепив руки в замок. — Ладно, думаю, я определюсь с кандидатами до заката, — он взял в руки пару листов с перечнем грузоперевозок, поспешно меняя тему. Но Гиббс продолжал хмуриться, он уже давно пытался начать этот разговор, и вот уже полтора года как безуспешно: — Джек, — Гиббс поднялся со своего места и медленно подошёл к столу, — почти все обломки «Жемчужины» достали со дна, но тело не нашли… — Его отнесло течением на юг, — как скороговорку протараторил Джек ответ, заученный за эти годы наизусть, — или его обглодали акулы… — Тонкие пальцы крепко вцепились в бумагу, Джек смотрел в отчёты неправдоподобно внимательно. — Но если есть хоть малейший шанс, что он выжил, — Гиббс говорил осторожно, ступая на зыбкую почву переговоров, — и что он захочет вернуть свой корабль, мы должны быть на шаг впереди… Прочесать два острова и окрестности было бы разумно… — Прекрати, — Джек поднял на него смертельно уставший взгляд, будто Гиббс тревожил почти зажившую рану, — он мертв, он больше не вернётся. «Месть королевы Анны» старое судно без множества технологических совершенствований, к которым так привык Джек на родной «Жемчужине», более громоздкое и неповоротливое, но невероятно надёжное и мощное. Залп только половины огнестрельных оружий на борту мог за несколько минут вывести из строя минимум два корабля. С такой силой приходится считаться, с такой силой можно диктовать собственные условия. Джек относился к своему новому кораблю неоднозначно: иногда на него находили странные мысли... Джек смотрел на капитанскую каюту и представлял, как когда-то он был здесь. Как его широкая спина устало опускалась в кожаное кресло, как мозолистые пальцы сильных рук перебирали корешки книг на полках, как недовольно хмурились его черные брови, если кто-то врывался в эту дверь без стука. Все журналы с отчётами «Немой Марии» были заполнены пугающе аккуратно, без единой помарки или ошибки. Джек живо представлял как поздними вечерами высокий испанец, склонившись над письменным столом, с расслабленным и спокойным лицом проводил подсчёты. Над его кроватью висела небольшая иконка, Армандо наверняка читал вечернюю молитву перед сном, скорбно опуская уголки рта и складывая широкие ладони в смиренный молитвенный жест. Джек долго не решался спать на кровати с худым матрасом, ему чудилось, что белые простыни всё ещё пахнут его телом. А глубокими ночами, когда Джек проваливался в крепкий сон, то чувствовал на бёдрах чужие руки. Они пугали своей силой, но до мурашек манили лаской, как в тот злосчастный вечер в капитанской каюте «Чёрной Жемчужины»… О мертвых говорят либо хорошо, либо ничего. Джек изо всех сил старался не думать о нём. Ничего не думать. * Лицо Генри напоминало высеченное во плоти предупреждение об опасности. Подозрительно сощуренные глаза и обиженно поджатые губы не обещали ничего хорошего. — Здесь тебе не нальют, — процедил он и целенаправленно двинулся в противоположный от Джека конец барной стойки. — Да перестань, уже почти два года прошло, — капризно протянул парень и двинулся следом за Генри, — мы же давние друзья… Генри остановился как вкопанный, его глаза вспыхнули праведным гневом: — Не знал, что дружба предполагает рекет! — Несколько посетителей за барной стойкой «Тортуги» вздрогнули.— Теперь, Джек, мы скорее враги. Молодой капитан согласно покачал головой: — Крепкая позиция. Генри почти рычал от злости, теряя человеческий облик: — Проваливай! — Да ладно тебе! Да, я идиот… — Ты мудак конченный. — И это тоже, — покорно согласился Джек. — И я готов в качестве извинения предложить кое-что посущественнее своих слов и самоуничижения, — глаза парня хитро блеснули. Генри заинтересованно приподнял одну бровь, но по-прежнему смотрел на него с нескрываемой злостью. — Я оплачу все поставки бара на год вперёд, — Джек загибал пальцы, перечисляя: — выпивка, овощи, фрукты, закуски… Кроме того, я возобновлю подпольный покер в «Тортуге». Лицо Генри вытянулось от удивления. Он недоверчиво покосился на белоснежную улыбку Джека, он ждал подвох. — Напиши мне количество ящиков и наименований на следующий месяц, — Джек поднял глаза к потолку, что-то подсчитывая: — дай мне пару-тройку дней, и я привезу всё, что обещал. Генри снова смерил его недоверчивым взглядом и скрылся в подсобке. Вернулся он с листком бумаги, испещрённым мелким аккуратным почерком. — Слышал, ты убил своего компаньона, — понизив голос, будто между прочим, заметил Тёрнер. Он усердно смотрел куда-то в сторону. Джек понимающе кивнул и улыбнулся: — Мне не нравились его методы, — он наклонился и заговорил быстро, немного сбивчиво, стараясь убедить: — Мне пришлось так поступить с тобой, понимаешь, это было необходимо… Иногда так складываются обстоятельства… Генри перебил его, отмахиваясь, как от назойливой мухи: — Я прекрасно понимаю. Но ты с тех пор не появлялся два года! Джек виновато поджал губы и уставился вниз, на листок в руках: — Было много дел, новый корабль, команда… — Да, слышал, — Генри плеснул в стакан ром и зло кинул кубики льда на дно, — говорят ты занял место Морского Мясника. Джек страдальчески скривился, как от зубной боли: — Это неправда, — он медленно убрал листок в карман. — Я - это всего лишь я. Генри устало выдохнул и немного смягчился. Это всего лишь Джек. Что бы не случилось, только друзья знают, какими мы были раньше, какими останемся навсегда. Он хмуро поставил перед ним стакан с ромом. — Зачем тебе подпольный покер? — сменил тему Генри. Джек благодарно улыбнулся, принимая стакан, и пожал плечами: — От него будет выгода, смекаешь, — на его лице появилась привычная хитрая улыбка. Генри закатил глаза: — Эти слова выбьют на твоём могильном камне. — Надеюсь не скоро, — весело рассмеялся Джек. Он снова вытащил листок из кармана и, неуверенно пожевав нижнюю губу, всё-таки спросил: — У кого вы берете свежие фрукты, тут не разобрать... Кажется, с соседнего острова?.. — Да, это в Лас-Пальмас, — Генри склонился над листком, — его привела Тиа Дальма: один владелец небольшой фермы, вроде он приезжий, недавно на острове и работает на неё… — Работает на неё?.. — Глаза Джека удивлённо расширились. — Помогает вести хозяйство, может она его заколдовала, как и старика Джонса. — Генри равнодушно пожал плечами: — кто знает, что на уме у этой старой ведьмы…