Picaro y tonto

Нил Армстронг как-то сказал, что астронавты не умирают по субботам. И умер в субботу 25-го августа 2012 года. У жизни специфическое чувство юмора, Джек всегда это знал. Он ещё долго смотрел в полумраке на бревенчатый потолок, размышляя о стервозном характере судьбы, прежде чем незаметно и мягко провалился в глубокий сон. Утро встретило его яркими лучами, настойчиво щекотавшими за нос, и аппетитным ароматом. Армандо снова готовил кулинарный шедевр, расшатывая систему ценностей Джека до основания. Руки, что приносили боль и разрушение, неплохо справлялись с горьким кофе и лазаньей. — С добрым утром, пташка, — испанец улыбнулся, жестом приглашая за стол. Джек был почти уверен, что это сон. События вчерашнего дня выглядели нереально, настолько же нереально, как и этот стол, накрытый свежими овощами и фруктами, двумя чашечками горячего кофе и двумя тарелками с завтраком. Джек медленно опустился на стул, со сна осоловело потирая глаза. — Замечал, что в ложке всё вверх ногами?.. — Парень заспанным взглядом уставился в выпуклое отражение чайной ложечки в руках. Салазар безразлично пожал плечами, раскладывая порезанные овощи по тарелкам: — Всё как в жизни, просто ложка это поняла. «Как в жизни…» — отстранённо повторил Джек про себя, начиная уплетать горячий завтрак. Может, мы ищем смысл там, где его и не должно быть. «Смысл жизни» — искусственное понятие, которого никогда не существовало, а жизнь — лишь перевёрнутое отражение в ложке. Джек делил завтрак с человеком, которого убил два года назад. Морской мясник выращивал персиковые деревья и готовил потрясающий грибной суп. Абсурдная ирония положений. Абсолютная бессмыслица. — Можешь сегодня помочь собрать фрукты, — непринуждённый голос испанца успокаивал, — персики и несколько яблонь в конце участка. Джек просто согласно кивнул. Сегодня у него не было ни прошлого, ни будущего, только жаркий утренний воздух в этом фруктовом саду. Только эта точка во времени, появившаяся из ниоткуда: к ней не вела цепочка логичных событий. Значит и будущее у их встречи вряд ли существовало, волшебным образом лишая любые действия последствий. Они молча вышли из-за стола. — Ты ненавидишь меня? — Три слова вдруг преодолели притяжение губ и вырвались на волю. Джек смущённо нахмурился, принимая из рук испанца плетеные корзины. Он должен был спросить, это одна из его ступеней принятия, как в этих гребанных собраниях анонимных алкоголиков. Салазар протянул руку к заострённому смуглому лицу и мягко заправил длинную каштановую прядь за ухо: — Нет, малыш. К Джеку ещё никто не обращался с такой тёплой заботой в голосе, он поднял недоверчивый взгляд на Салазара, но тот уже развернулся спиной, жестом показывая идти следом. Утреннее солнце нещадно палило, но среди сочных зелёных листьев, ещё пропитанных росой, было свежо и прохладно. Джек стоял на невысокой стремянке и с треском снимал с изящных тонких веток свежие плоды. Ему было до странного спокойно и мирно. Вокруг на несколько километров простирался лес и не было ни души, если не считать высокого испанца: со стремянки Джек мог наблюдать, как тот что-то обтачивал возле дома в тени. Салазар ловко орудовал ножом и инструментами, превращая куски дерева в полезные детали для починки домашней мебели. — Доброе утро!.. Снизу неожиданно раздался слегка скрипучий вежливый голос. Джек испуганно вздрогнул и отогнул ветку, всматриваясь вниз. Возле ограды стоял низкий старичок, за собой он тянул небольшую тележку на железных колёсиках. — Доброе, — осторожно ответил Джек. — А я ведь давно говорил Армандо, что пора нанять помощника, — старичок по-деловому облокотился на ограду. — С помощником можно расширить ферму ещё больше, и времени будет уходить куда меньше… Армандо, рад тебя видеть! — Старичок действительно очень радостно поднял руки вверх, встречая испанца. Салазар помахал ему рукой, подходя ближе и устало вытирая пот со лба. — Доброе утро, Марти, — хрипло поздоровался он. — Я в город, тебе что-нибудь захватить? — Старик хитро поблескивал маленькими карими глазами. Джек не знал, что о нём думать, в силу профессиональных привычек незнакомцам он не доверял. — Мяса, как обычно, — Армандо благодарно улыбнулся. Старик снова посмотрел вверх на Джека: — Ты нашёл себе в помощники очень милого юношу, — он поудобнее перехватил ручку от тележки, готовясь снова двинуться в путь: — смотри не напугай его своим ужасным характером. Старик весело махнул на прощание рукой и скрылся на лесной тропинке. — Ты меня уже ничем не напугаешь, — проворчал Джек, слезая со стремянки. Салазар усмехнулся, забирая из его рук тяжёлую корзину. К вечеру в доме возвышалось пятнадцать корзин полных до краев свежими фруктами. Джек с гордостью осматривал дело своих рук: — И ты сбываешь весь урожай? Армандо отрицательно покачал головой, тщательно вытирая руки о полотенце: — Ещё треть уходит на персиковое вино. — Вино? — Глаза Джека зажглись неподдельным интересом. Всё, что касалось выпивки, касалось его лично. — А ты не меняешь привычек, — немного осуждающе хмыкнул испанец и достал из навесного шкафа бутылку. На вкус вино напоминало персиковый нектар с почти незаметными нотками спирта и хмеля. Джек сразу забрал бутылку, намекая, что не намерен делиться. Салазар достал ещё одну для себя, и они вытащили два кресла на крыльцо, располагаясь под розовеющим закатным небом. — Теперь я понимаю, почему ты выбрал такую жизнь, — Джек прижал бутылку к груди. Сквозь растянутую майку она приятно холодила кожу. — Это гораздо лучше, чем… — Он не стал договаривать, неопределённо дёрнув плечом. Салазар посмотрел на него долгим взглядом: — Наш образ жизни, как наркотики и алкоголь. — Затягивает? — Джек повернул голову чуть влево и теперь смотрел на испанца. — Нет, заменяет адекватную реакцию на отрицательные эмоции, — Салазар сделал глоток. — За тобой и за мной стоит череда ужасных событий. — Джек согласно нахмурился. — В результате которых мы оба сделали неправильный выбор… — И он свёл нас, — Джек приподнял одну бровь: — настоящая катастрофа. Армандо странно улыбнулся, его взгляд стал ощутимым, тёмным. Джек зябко повёл плечами. — Когда я впервые тебя увидел, то не мог поверить, — испанец действительно удивлённо приподнял брови и хрипло рассмеялся, — такой молодой и дерзкий капитан... Ты как маленький зверёк: извивался в моих руках, кусался, отказывался играть по правилам и ужасно раздражал, — Салазар весело нахмурился, припоминая события двухлетней давности. Джек хмыкнул и устало прикрыл глаза: — Я не поддаюсь дрессировке, — протянул он и сделал большой глоток из своей бутылки. — Да, смирение не твоя сильная сторона, — согласился Салазар. Его глаза затуманились хмельной поволокой. — Храбрая маленькая пташка… Джек хотел возмущённо напомнить, что ему уже двадцать лет, но следующие слова испанца заставили его удивлённо замолчать: — Никогда не видел такого красивого существа, как ты, — Салазар смотрел на него странным, тяжёлым взглядом. Таким взглядом Морской Мясник смотрел на своих жертв. Джек нервно рассмеялся. Он никогда не считал себя привлекательным, а если и слышал в свой адрес комплименты «милашка» или «красавчик», то, как настоящий пиратский барон, тут же стрелял в голову. Приятная внешность была для Джека досадной проблемой и никогда предметом гордости. — Не преувеличивай, — махнул рукой парень. Салазар удивлённо приподнял бровь: — В ту ночь, когда ты пытался меня соблазнить в капитанской каюте, ты не был таким скромным. Джек скрестил руки на груди и почти обиженно фыркнул: — У меня всё равно ничего не вышло. Голос испанца вдруг зазвучал хрипло и тихо, он невесело усмехнулся: — У тебя почти получилось. Джека бросило сначала в холод, затем в нестерпимый жар. Все тело покрылось испуганными мурашками. Он нервно прикусил губу, осознавая, что именно сейчас сказал Салазар… Но помимо страха Джек ощутил ещё что-то невыносимо лёгкое, щекочущее изнутри, заставляющее сердце биться о рёбра в два раза чаще и сильнее. — Ещё немного и я решу, что ты флиртуешь, — усмехнулся Джек. — Или нагло льстишь… Салазар поднялся со своего места и медленно подошёл к Джеку. Парень перестал моргать и дышать, он внимательно наблюдал, как испанец наклоняется вперёд, упираясь руками в подлокотники кресла по обе стороны от него. — Лесть — это ложь, — осуждающе пояснил Армандо, наклоняясь ещё ниже. Теперь Джек мог рассмотреть, как решительно сжаты его челюсти, будто испанец старательно держит себя в руках. Он ласково прошептал в порозовевшее от волнения ухо: — я мог бы долго рассказывать, каким вижу тебя... Джек подавился вздохом. Он не решался пошевелиться, цепенея от такой неожиданной и неуместной близости. От мужчины пахло землёй и сладким вином, его широкая фигура нависала сверху надежной скалой, укрывая от прохладного вечернего ветра и звездного неба. Джек не был идиотом. Он прекрасно понимал, что происходит. И это не было лёгким флиртом, это было чем-то гораздо сложнее и гораздо запутаннее… Он чуть повернул голову вправо. Теперь его гладкая щека коснулась колючей щеки испанца. — Я нашёл достойного врага, чтобы проиграть. — Салазар коснулся носом нежной кожи шеи. Тепло юноши окутывало его со всех сторон, он слышал, как неистово бьется сердце пташки. Джек опустил тонкую ладонь на его затылок, притягивая ближе, словно ребёнка. Горячее дыхание на ключицах и эта покорно склонённая перед ним широкая спина испанца сводили с ума. Но Джек старался, чтобы голос не дрогнул: — Как же вера?.. Вряд ли за эти два года в церковных канонах что-то изменилось в отношении содомии. Салазар хрипло и невесело усмехнулся, слегка касаясь обветренными губами мягкой кожи: — У меня было много времени, чтобы подумать.