Wingless. Hopeless. Endless

      Очередная пятница. Даже не верится, что уже через какую-то неделю будет август. Быстро летит время... Семь дней назад мы начали записывать альбом, пять дней назад запись была окончена. Андрей всё сверстал, склеил, я и Саша нарисовали обложку, и три дня назад альбом был выложен в сеть, в нашей официальной (если можно так сказать) группе. И теперь, как дураки (а почему, собственно, как?), ждали хоть какого-нибудь отклика.       Я, развалившись на диване, терзала электрогитару, Денис всё пытался отбить «Солнце и Луну». Остальные, зажатые между этими звуками, пытались не сойти с ума и со страдальческими моськами пялились каждый в свой экран. Но в группу почему-то никто не заходил.       Вздохнув, гаркнула на Дениса, чтоб прекратил уже. Мой бедный музыкальный слух уже почти корчился в агонии: он постоянно сбивался и не успевал.       — Я это однажды сыграл, — пыхтел уже красный от напряжения Дениска, — сыграю и снова!       — А это тебе, — хохотнул Владимир, — мотивации не хватает. Промотивировать?       Денис, побагровев ещё сильнее, выронил палочку; Андрей хрюкнул от еле сдерживаемого смеха, а Саша, подавив улыбку, только покачал головой. Я никак не отреагировала.       Взгляд зацепился за Ледыху, и невольно вспомнилось то утро, когда я проснулась после того, как позорно хлопнулась в обморок.       Всё болело. Казалось, меня переехали паровым катком и забыли отскрести от асфальта. К тому же немного подташнивало и очень сильно хотелось пить. Если бы ещё и в голове стучало, решила бы, что у меня похмелье. Но я точно знаю, что не пила.       Даже не продрав толком глаза, кряхтя, как старуха, сползла с разложенного дивана и упала, споткнувшись обо... что-то. Похоже на ноги, но откуда им здесь взяться?       Пол казался удивительно притягательным, и на преодоление его силы притяжения моих сил не находилось.       — Я точно тебя когда-нибудь придушу, — голос прозвучал почти незнакомо: ниже, чем обычно, хрипловато и очень тихо.       А мне захотелось провалиться куда-нибудь к соседям снизу. Что здесь делает Ледыха?!       На преодоление силы всемирного тяготения хватило недюжего усилия воли и небольшого — мышечного. Повернула голову в сторону источника звука. Так и есть: споткнулась я о вытянутые ноги Ледыхи, тем самым, видимо, разбудив его. Владимир развалился в кресле и невидяще смотрел куда-то мимо меня, под покрасневшими глазами залегли тени. Он, что же, совсем не спал?       Кое-как поднялась и встала напротив Ледыхи. Тот лениво следил за мной с абсолютно отсутствующим выражением лица. Это уже даже не ледышка, а амёба какая-то, впавшая в состояние анабиоза. Я его даже потыкала. Ноль внимания.       Впрочем реакция всё же последовала:       — Точно придушу, — голос прозвучал заметно тише и совсем не страшно.       — А что ты делаешь в моей квартире? — склонившись над Ледыхой, спросила я.       В ответ всего одно слово:       — Ответственность. —       То есть ты хочешь сказать, что ты, как ответственный человек, повёз меня домой?       Кивок.       — А не ушёл почему?       — Не мог же я квартиру открытой оставить.       — Ответственность?       — Она.       Кажется, он хотел ещё что-то сказать, но банально вырубился. Вздохнув, растолкала, чтоб на ногах стоял (в нём же килограмм сто!), и до дивана дотащила. Владимир, кажется, уснул ещё в полёте, а я, обойдя свисающие с дивана ноги, пошкрябала в ванную. Там привела себя в порядок и уже бодрее пошла на кухню: живот, казалось, к спине прилип. Но тут, к сожалению, картина оказалась более, чем безрадостная. Продуктов, кроме консервов, макарон и почти съеденной шоколадной пасты, не было. Ни молока, ни яиц, ни пресловутого хлеба.       Пришлось идти в магазин. На улице было достаточно прохладно, и короткие шорты для выгула самой себя подходили мало. Когда зашла в комнату за джинсами, невольно посмотрела на Владимира. Тот уже не выглядел ни страшным, ни жутким. А ещё он явно замёрз. Тихонько хихикнув: «Ледыха и замёрз!», достала запасное одеяло из шкафа и укрыла им спящего. А потом ушла в ванную переодеваться.       Наконец, когда продовольственные запасы были пополнены, я смогла приступить к приготовлению завтрака. Душа требовала оладьев, да и сытый мужик — довольный мужик. А если он довольный, то вполне мирный и покладистый. Устраивать пикировки совсем не хотелось.       Настроение было приподнятым, и дело спорилось: тесто замесилось легко, ничто не пригорало и не приставало, даже первая партия оладьев получилась ровной и румяной. И вторая, и третья... Я уже бессовестно пускала слюни, но пока ещё боролась с собой. Но в конце концов и моя выдержка закончилась, и я схватила горячий оладушек с верхушки стопки.       — У тебя в аду личный котёл будет. Спать уложила, а поспать не дала.       Я дернулась от неожиданности, услышав хриплый голос Владимира, и выронила оладушек, тут же кинулась его ловить, обожглась и закинула обратно на тарелку.       Послышался тихий смех. Я сразу же вскипела и обернулась, уперев руки в бока. Только я забыла о его присутствии, как Ледыха в своих лучших традициях о себе напомнил. Прибью гада! Вот этой самой сковородкой и отхожу!       — Совсем офонарел?!       — Есть немного, — всё также хрипло отозвался он.       Владимир стоял, привалившись к косяку и сложив руки на груди. Вид у него был растрепанный и помятый, под глазами синяки, чёрная футболка помялась. Стоило признать: паршивец был очень недурен собой, отчего желание пригладить его сковородкой только возросло. Я сегодня столько тоналки извела, чтобы более-менее божеский вид принять, а он только проснулся — и красавец!       Ледыха зевнул и взлохматил волосы. Вид у него всё ещё оставался крайне сонный, но в глубине глаз уже тлел алчный огонёк.       Вздохнув, отвернулась и переложила следующую партию оладьев со сковородки на тарелку.       — Иди умывай морду и садись за стол.       — Знаешь, — раздалось ехидное из-за спины, — но мне и так хорошо.       Заметил, сволочь, возгордился!       Подавив раздражение, повторила:       — Иди умывай морду и садись за стол. — И добавила: — Или я тебя кипящим маслом умою и сковородкой, тоже, кстати, горячей, добавлю.       Из-за спины послышалось хмыканье и удаляющиеся шаги. Я перевела дыхание и налила на сковороду тесто.       Всё-таки не только сытый мужик — довольный, но и баба.       — Алиса? — позвал меня Саша.       — Что? — спросила я, не отрывая взгляда от Владимира. Зря вспомнила, мне теперь есть захотелось.       — У тебя очень странный взгляд.       — Саш, ну и что теперь? Глаза мне, что ли, выколоть? Так они мне ещё пригодятся. Да и кушать хочется, — невольно вздохнула я.       — И ты хочешь съесть Володю? — не отставал Саша.       — Нет, — я фыркнула. — Суховат он будет, слишком жилистый. Да и староват уже. — Я не сдержалась и покосилась на недовольного Ледыху. Он лишь пренебрежительно хмыкнул, но в его глазах мелькнуло что-то, от чего по коже пробежали мурашки. Старательно игнорируя яростный взгляд, продолжила: — Вот Денис другое дело!       — Да почему я-то сразу?! — возмутился тот.       — Саша слишком костлявый, — пояснила я, проигнорировав возмущённый возглас Гринёва, — а Андрей обещал научить меня паять наушники.       — А я, значит, старый, — сказал внешне невозмутимый Ледыха. Но сколько за этой невозмутимостью скрывалось, ух! Меня пробрало до самых косточек. Кажется, он был готов меня задушить голыми руками.       Но я какого-то чёрта продолжала его бесить:       — Да, — я кивнула, — помирать уж скоро.       И для пущего эффекта наиграла короткую песенку, что сопровождает надпись «Game over».       От ледяного взгляда Ледыхи, которым можно было убивать, стало жарко, потом холодно и опять жарко. Я проигнорировала эти выкрутасы собственного тела и, отложив гитару, достала телефон.       — Не знаю, как вы, но я хочу посмотреть.       Внимание мгновенно сместилось на смартфон в моей руке, который тут же отобрал Андрей. Я только возмущённо вскрикнула, когда он, возбуждённо сверкая глазами, шикнул:       — Тихо! Я должен это видеть!       Я закатила глаза, но препятствовать не стала. Андрей долго копался в моём телефоне, но ничего не озвучивал.       — Ну?! — не выдержал таки Денис.       — Триста подписчиков за два дня и куча комментариев, — пробубнил Андрей. И продолжил рыться в моём телефоне.       — Ну и что ты хочешь там нарыть? — спросила я, выпрямилась и потянулась. — Верни мобилку.       Андрей проигнорировал мою просьбу и уселся рядом с Владимиром.       — Вот как, мне интересно, ты добилась того, что нашу рекламу опубликовали сразу в двадцати сообществах, заплатив за это меньше пятисот рублей?       Все навострили уши, даже Ледыха заинтересовался, и заёрзал Денис, который доблестно оставил эту часть работы на нас.       — Просто вежливо попросила, — пожала плечами я, переведя взгляд на потолок и опять откинувшись на спинку дивана.       — То есть? — спросил Саша.       — То и есть. Просто писала администраторам и договаривалась. Кто-то скидку делал, кто-то бесплатно публиковал, кто-то сразу посылал. Но откликнувшихся было намного больше. Ну, пару наших записей сбрасывала.       — И всё? — не поверил Андрей, вбухавший в рекламу почти три тысячи.       Я просто кивнула, продолжая пялиться в потолок. Навалилась странная апатия.       Разговор сам собой сошёл на нет. Ледыха со зверским выражением лица что-то печатал на телефоне. Саша пытался сочинить стихотворение, Андрей валялся на диване и копался в моём смартфоне, а Денис опять начал мучить барабанную установку. Именно мучать, ибо он не попадал ни в ритм, ни в темп.       Первым не выдержал Саша, которому это мешало сочинять.       — Денис, ёлы-палы, передохни! Три часа уже мозги нам паришь!       — Я, пока не сыграю, не успокоюсь! — ответил тот.       Вмешался Владимир:       — Если не прекратишь, я исполню её угрозу, — прозвучал холодный вкрадчивый голос. А потом он обратился ко мне: — Ты.       Дениска тут же затих, а я, не поверив, что обратились ко мне, для надёжности даже за диван заглянула. Но нет, там никого не оказалось. Замерла под тяжёлым взглядом: Владимир явно был не в духе. Очень не в духе. Светлые брови были нахмурены, поджатые тонкие губы почти превратились в ниточку, и заострился нос, став похожим на птичий клюв. Сейчас Владимир красавцем не казался. Уродом он, конечно, тоже не был, но впечатление производил весьма давящее и пугающее.       — Что? — невозмутимо осведомилась я. — Это ты ко мне обращаешься?       Ледыха неприятно усмехнулся:       — К тебе, к тебе. Твоя задача — начистить пёрышки и к половине девятого быть готовой.       Я не стала скрывать удивления.       — К чему готовой? Зачем?       Ухмылка стала совсем уж злорадной.       — Проверь телефон. Точнее, электронку.       Не отрывая от Ледыхи подозрительного взгляда, отобрала у Андрея телефон и зашла в почту. Два новых письма. Одно — приглашение от Стронцевых, второе — от моей матери, в котором было всего три слова: «Не появишься — убью».       Моргнув, снова посмотрела на Владимира.       — Ты поэтому такой злющий?       Царственный кивок в ответ:       — Да. И развлекать этих разряженных идиотов ты будешь со мной.       Я хотела возмутиться, но подумала, что лучше Ледыха, чем Антонина. Подумала ещё раз и пришла к тому же выводу.       — Подбросишь до дома?       — Да без проблем.