Wingless. Hopeless. Endless

      День выдался заполошный. Я даже почти ничего не помню, кроме толпы вокруг. Она душила. Наверное, если бы не Владимир, меня бы давно затоптали. Продержалась я только благодаря ему.       Часы ожидания, несколько выступлений (если это можно так назвать) перед разными людьми. Предварительные мы прошли, и нас пригласили на телевизионный этап. Но я не знала радоваться или плакать. Стоило только представить, что предстоит повторение сегодняшних подвигов, как становилось дурно.       Кажется, я даже позеленела. И тяжело вздохнула, закрыв лицо руками.       — Гляжу, тебя эта затея больше не радует, — раздался в тишине автомобильного салона усталый голос Владимира. Ему тоже пришлось несладко.       — Она меня никогда особо не радовала, — призналась я и, глянув в окно, неожиданно даже для себя предложила: — Давай прогуляемся.       И, не дожидаясь ответа, выскочила из машины.       Вечер вдали от центральных улиц дышал тишиной и приятной прохладой. После душной, оглушительной жары помещений пустынная улица казалась раем. Я с наслаждением вдохнула полной грудью и зажмурилась. Хорошо!..       Хлопнула дверца, и я невольно вздрогнула от щелчка замка. Глянула на мигнувшие фары и развернулась к Владимиру.       — Боишься? — как-то по-мальчишески спросил он, кивнув на мигающий фонарь.       Время подкрадывалось к полуночи: мы опять оказались в хвосте списков. На небе уже зажглись первые звёзды, а дети разбежались с площадок по домам.       — Нет, выполняю предписание врача.       — Решила завести себе личного рыцаря? — с непонятной интонацией спросил Ледыха.       — Нет, — лениво отозвалась я, оглядывая улицу и думая, в какую сторону лучше пойти, — он сам завёлся.       Со стороны автомобиля послышался нечитаемый возглас и донеслось возмущённое:       — Я тебе таракан что ли?!       — Мышь, — невозмутимо сказала я и двинулась в сторону симпатичненькой лавочки под деревом.       Но дойти до неё не удалось: меня самым наглым образом сгребли в охапку. Я вырываться не стала, устроилась поудобнее и даже немного поболтала ножками. Приятная прохлада как-то быстро обернулась прохладой неприятной, а Ледыха был большим и тёплым.       Он сел на лавочку, усадил меня на колени и почти просверлил внимательным взглядом.       — Позволь узнать, это как же ты пришла к этому умозаключению?       Я расплылась в улыбке и растрепала пепельные волосы. Помедлила, наслаждаясь приятными ощущениями и чувством вседозволенности, и добавила:       — А ещё сгрызаешь всё, что видишь. И грызёшь до тех пор, пока лезет.       Я чувствовала себя так, будто сидела перед тигром и наинаглейшим образом дёргала его за усы, испытывая терпение. И, видя, как Ледыха втянул воздух, явно собираясь разразиться целой тирадой, добила:       — Так что ты не мышь, ты — хомячок. — Он прищурился и приблизил своё лицо к моему, но это меня не остановило, я продолжила гнуть свою линию. — Большущий злобный хомяк.       И всё-таки трусливо зажмурилась. Всё, Гагарин долетался, Пушкин — дописался, а я — додёргалась. И сейчас меня будут убивать.       Или не будут?..       Владимир вдруг рассмеялся. И так заразен был его смех, что я, не сдержавшись, тоже захихикала. Не знаю, как долго мы бы ржали, как умалишённые, но в какой-то момент громко заурчало в желудке, напоминая, что не помешало бы и поесть. От мысли о еде рот мгновенно наполнился слюной.       — Я есть хочу, — протянула я.       Ледыха вздохнул и достал телефон:       — Я тоже. Но ближайшее открытое более-менее приличное заведение находится от нас достаточно далеко.       Я устроилась поудобнее, чтобы не свалиться на землю, и отобрала у него телефон (откуда только храбрость такая взялась? Наверное, отходняк после нервного дня начался), внимательно изучила карту. Вскинулась и возмутилась:       — Нафиг нам ресторан? Булочку б перехватить — и зашибись! Тут всего в паре шагов есть небольшая забегаловка.       Ответом стал странный звук. С таким обычно коты от шерсти отплёвываются.       Или задыхаются!       Я резко развернулась, переполошившись и чуть не свалившись с колен. Но никаких внешних признаков удушья видно не было.       — Что с тобой?!       — Да волос твоих нажрался.       Каюсь, не сдержалась:       — Наелся?       — Если бы.       — В таком случае, мы идём за едой!       И поволокла его к ближайшему ларьку. Честное слово, идти тут было всего несколько метров, только угол дома обогнуть. А ещё организм просто требовал закинуть внутрь что-нибудь вредненькое.       Ледыха, конечно, поворчал, но всего через несколько минут устроился рядом всё на той же лавочке и вгрызся в шаурму. Та была ещё тёплая, ароматная и очень сочная.       Хотя последнее скорее минус…       — Кажется, теперь я понимаю, почему ты её так не любишь, — с намёком протянула я.       Ледыха цветисто выругался: по штанине светлых джинсов расползалось живописное зеленоватое пятно от соуса. Глянул на меня, убедился, что у меня всё зашибись.       — Ведьма мелкая.       — Свинюшка, — не осталась в долгу я и отправила в рот последний кусочек.       После еды по телу расползалось приятное тепло, и набирающий силу ветер уже не казался таким холодным. Я потянулась и, не обращая внимание на шумное сопение, придвинулась к Владимиру вплотную. Он всё ещё оставался большим и очень тёплым.       — Не парься, отстирается.       Но Ледыха уже успел запариться:       — До завтра может не высохнуть. Не идти же мне в твоём?       Я вспомнила бабушкины носки и тихо рассмеялась:       — Я бы на это посмотрела! Но если серьёзно, даже если эти не успеют высохнуть, у тебя были запасные. — Я глянула на посмурневшего Владимира. Настроение у него явно испортилось. — Я хотела ещё погулять, но раз уж пошла такая пьянка, пошли домой.       И, схватив за руку, потянула его за собой. Что удивительно, Ледыха не возражал и послушно шёл за мной. И молчал. Я задала ему несколько вопросов, пытаясь вытянуть хоть слово, но в ответ — тишина. Что-то с ним было не так, и это беспокоило.       Когда же Ледыха, едва переступив порог и забыв про испачканные брюки (тот человек, который меня весь вечер от себя не отпускал, чтобы я ему толстовку не заляпала!), устремился к ноутбуку, стало понятно, что пора бить тревогу.       — А ну стой!       Мои слова оказались проигнорированы. Тогда я, пытаясь остановить, схватилась за его футболку. Где-то метр он меня протащил, как на буксире, и только потом наконец остановился, окинул странным взглядом. Я же встала в позу «руки в боки».       — Что с тобой?       Тот безразлично пожал плечами и привалился к стене, склонив голову набок. В светло-зелёных глазах, каких-то пустых сейчас и оттого особенно жутких, мелькнул стылый интерес. По спине прошелся холодок страха, и я почти примёрзла к месту, перебирая в голове всё, сказанное недавно. И не понимая, что из этого вызвало такую реакцию.       Я невольно подобралась и насторожилась. Такое ощущение, будто мне устроили какую-то проверку. И если я её не пройду, мне будет очень плохо.       — И всё-таки. Что не так?       — Всё так.       Я даже мотнула головой, пытаясь избавиться от иллюзии, что передо мной каменная статуя, настолько его лицо было непроницаемо. Только едва заметный прищур выдавал интерес. Он играл со мной.       Ну что ж, значит, сыграем.       Я толкнула его в грудь и припёрла к стенке. Думаю, если бы он не позволил мне это сделать, у меня бы ни черта не получилось. Но он поддался. Удивление выдала только едва заметно приподнятая бровь.       — И что это значит? — А вот в голосе всё так же ни одной эмоции. На какую-то секунду я даже восхитилась его самоконтролем.       — Пока не выложишь всё, не отпущу!       Несколько долгих секунд мы мерялись взглядами. А потом Владимир буквально расплылся в кривоватой усмешке.       — А ты уверена, что у тебя это получится?       Мгновение — и к стенке прижимают уже меня. Я даже растерялась и невольно дёрнулась, ударившись головой. Ойкнула и рефлекторно попыталась его потереть рукой. И не смогла. В смятении бросила взгляд на Ледыху, осознав своё положение: запястья прижаты к стене на уровне головы — не дёрнешься, а сам он стоит слишком близко, чтобы была возможность его пнуть.       А этот гад разве что только не облизывался!       Окинул предвкушающим взглядом и, глядя прямо в глаза, каким-то плавным, ленивым движением подступил ближе. Почти касаясь, так близко, что я ощущала тепло его тела и дыхание на щеке. И ругала себя за неуместную слабость: ноги грозились подогнуться, повинуясь непонятному чувству, прошившему тело. Что-то острое, опасное и притягательное.       «Мазохистка чёртова!..»       Я глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться, выдохнула, набираясь смелости и ответила твёрдым взглядом на его взгляд.       — Даже не надейся! Рассказывай! — Но, видя, что всерьёз меня не восприняли, рявкнула: — Покусаю!       В ответ — усмешка.       Ледыха, откровенно издеваясь, склонился ко мне ниже. Мы почти касались друг друга носами. Я прищурилась и немного подалась вперёд, проверяя реакцию. Ледыха даже не шелохнулся.       Ну, была не была!       Я резко метнулась вперёд, насколько позволяло моё положение, и ухватила его за нос.       Ледыха со смехом отодрал меня от своего носа и крепко стиснул, не давая шевельнуться:       — Хорошо, ты выиграла. Прекрати вырываться! — Я послушно замерла, прекратив извиваться и пыхтеть, и вся обратилась в слух. Тёплое дыхание, шевелившее волоски у виска, отвлекало. — Меня просто донимают не самые приятные воспоминания.       — И всё?! — возмутилась я. — Никакой конкретики?       — А она тебе и не нужна, — отозвался Ледыха, подталкивая меня к ванной. — Меньше знаешь — крепче спишь.       «Я просто не хочу тебе это рассказывать», — перевела для себя я. И решила не настаивать. Но всё-таки выглянула из-за двери и напомнила:       — Нам завтра утром нужно ребят наших встретить.       — Я помню, — раздалось несколько раздражённое в ответ. — Иди уже.