Wingless. Hopeless. Endless

      После моего последнего посещения небезызвестного места и спора с «наставником» (сплошная мишура!..) у меня выдалось несколько свободных дней. И их я использовала как можно более продуктивно: отсыпалась, всячески отдыхала и сутками напролёт читала книги (дорвалась, называется), но обязательно каждый день не по разу наведывалась на кухню. Владимир всё так же пропадал сутками на работе и почти не спал. Я как-то раз спросила у него, что же он всё это время делал. Владимир честно попытался объяснить, но мой мозг сел в лужу ещё на третьем предложении. Подобное чувство я испытывала, когда заключала договор купли-продажи квартиры: буквы вроде знакомые, слова — тоже, но смысл теряется где-то в промежутке от глаз до мозга.       Так что оставив всякие попытки хотя бы немного вникнуть, помогала чем могла: вовремя будила и есть готовила. Иногда даже складывалось впечатление, что я как-то незаметно умудрилась замуж за него выйти. Что называется, без меня на мне женились.       Я фыркнула, выкидывая бредовые мысли из головы, и потянулась до приятной судороги. Время подкрадывалось к обеду, а я только глаза открыла: полночи пыталась Владимира от ноутбука оттащить. Получилось только ближе к утру.       Во мне боролись два чувства: лень и голод. На стороне второго было ещё и желание стрескать что-нибудь сладкое. Так что путь мой лежал на кухню. Сначала, конечно, в ванную, а потом, да, на кухню.       Достала из холодильника молоко, пару яиц и развернулась, чтобы сложить это всё на стол. И чуть не уронила на пол, когда наткнулась взглядом на Ледыху. А тот хоть бы ухом повёл. Как сидел, подперев рукой щёку, так и сидел. И, кажется, был не в себе. Следующие слова это только подтвердили:       — Мне нужна твоя помощь.       Я даже подвисла. Чтоб Ледыха и сам признался, что ему нужна помощь — ещё и моя! Нонсенс. Взяла себе паузу на размышление. Пока на столе рядом с молоком и яйцами не появились мука, сода, сахар и глубокая миска, даже не глянула в его сторону. Ещё и не по себе было. Я буквально ощущала его пристальное внимание, взгляд, что не пропускал ни малейшей детали… И самое паршивое, нельзя сказать, куда конкретно смотрит. Какой-то слегка затуманенный взгляд, несколько отсутствующий вид — и жутковатое ощущение вездесущности.       Такой Владимир вводил в ступор и… пугал?       Тёмные следы недосыпа тоже красоты не добавляли: из-за них холодные светло-зелёные глаза казались неестественными, какими-то высветленными.       Я сделала несмелый шаг ему навстречу и протянула руку, чтобы потрогать лоб: Владимир выглядел нездоровым. Но едва я коснулась кончиками пальцев прохладной кожи, её мгновенно перехватили, сильно сжав кисть. Я напряжённо замерла, не зная, чего ожидать. Когда же светло-зелёные глаза сфокусировались на мне, и вовсе пробрало холодком по коже и против воли вырвался тихий вздох. Вот сейчас он точно смотрел на меня. И от этого пронизывающего взгляда хотелось куда-нибудь спрятаться. Вот забиться в норку и даже носа оттуда не высовывать.       Но самое паршивое в другом — взгляд отвести невозможно, не то что вырваться и убежать.       Я замерла перед Владимиром (хоть он сейчас и был просто эталонным Ледыхой, язык не поворачивался даже мысленно его так назвать) как кролик перед удавом.       — Напугал?       Тихий вибрирующей голос осел мурашками вдоль позвоночника.       — Есть немного, — так же тихо ответила я, почему-то не решившись поднять голос. Но он всё равно предательски дрогнул, выдавая ложь.       Владимир промолчал. Но хватка заметно ослабла, а к раскрытой ладони на мгновение прижались мужские губы. Я вздрогнула от неожиданности и окончательно растерялась, когда на талию легла тяжёлая рука, не давая отшатнуться, заставляя сократить расстояние.       — Ты не в себе.       — Есть немного, — не стал отрицать Владимир.       Я, повинуясь порыву, подалась вперёд, положила одну руку на мужское плечо, а второй — совсем с ума сошла — коснулась колючей щеки.       — Кто-то опять не побрился.       Щетина, почти невидимая на лице из-за светлого оттенка волос, колола чувствительную кожу пальцев. И было в этом что-то притягательное.       — Тебе же нравится.       — Ровно до тех пор, пока не полезешь целоваться. Она царапается.       — Ты тоже, — не удержался от подколки он, — мы в расчёте.       — Я тебя сейчас покусаю, — пригрозила я.       А сама заботливо пригладила растрёпанные пепельные волосы и, подступив ещё немного ближе, обняла. Нежную кожу на груди обожгло горячее дыхание:       — А я раньше успею.       Я упиралась, как могла, но толку от этого было нуль. А он мне засос поставил! Ярко-красное пятно чуть ниже ключицы!       — Володя!       Владимир выразительно вздохнул. Активные действия прекратились, но отпускать меня никто не спешил.       Я скрестила руки на груди, отстранившись насколько это было возможно:       — Тебе, кажется, что-то от меня было нужно.       — И всё ещё нужно, — согласился Владимир и с явным сожалением отпустил. — Мне нужна спутница на благотворительный вечер.       Я скептически приподняла бровь:       — И ты сразу же вспомнил обо мне.       — Даже доли секунды не прошло, — ухмыльнулся он и добавил: — К тому же платье у тебя уже есть.       Вот, значит, как мы запели. Готова поспорить, скепсис отразился на лице в полной и достаточной мере. Только одно не соответствовало: правая бровь приподнялась чуть выше, отражая вопрос.       Владимир дураком не был и сразу смекнул, что от него требуется:       — Ты будешь со мной.       Я перевела:       — Ты будешь моим цепным псом.       Владимиру такое определения явно не понравилось, он даже зубами скрипнул. Но…       — Можно и так сказать.       — В таком случае мне нужны новые туфли, — лучезарно улыбнулась я и добавила: — Блинчики будешь?       — Подлизываешься?       — Скорее прикармливаю.       В ответ раздалось что-то, похожее на рык:       — Покусаю.       — И останешься голодным, — пригрозила я, разбивая два яйца в миску.

***

      — Готова? — раздался голос Владимира, едва затих мотор.       Я молча на него глянула и отрицательно мотнула головой.       — Всё ещё отойти не можешь?       В этот раз мотание головой было уже положительным.       Мало того, что меня без возражений отвезли в нужный магазин, помогли подобрать удовлетворяющую мои потребности пару туфель, потратив на это часа два или три и ни разу не упрекнув за это, так ещё и… Это чудо двухметровое, вооружившись выпрямителем для волос и аргументом «У меня есть младшая сестра», само сделало мне причёску не хуже, чем в салоне красоты. Я только глазами хлопала. Казалось бы, человек с настолько большими лапами просто не может быть аккуратным, но нет!.. Ни разу за волосы не дёрнул даже.       А на вопрос «Где так научился?» ответ один: «У меня есть младшая сестра».       Правда, я тоже отличилась. Владимир походил на свежеподнятого покойничка со своими тёмными кругами под глазами, так что пришлось их замазывать. Мне.       Цирк на выезде, в общем.       Я судорожно вздохнула, собираясь с мыслями, и встретилась с Владимиром глазами. Кивнула. И мы синхронно распахнули двери и выбрались из автомобиля. Голой спины сразу же коснулось прохладное дыхание приближающейся осени, и я едва подавила порыв поёжиться. Расправила плечи, приподняла подбородок, подбадривая саму себя, и взяла Владимира под локоть. Всё, теперь можно идти.       Миновав широкую лестницу из белого камня и просторный холл, залитый желтоватым светом ламп, мы окунулись в самый разгар торжества. Мерцали под высоким потолком хрустальные люстры, сделанные под старину, играла живая ненавязчивая музыка, сновали нарядно одетые люди.       И на фоне разодетых в яркие или светлые платья женщин я выглядела скорбящей монашкой. По крайней мере спереди.       Я старательно улыбнулась статной блондинке в алом платье, что бросила на меня пренебрежительный взгляд. Зато мой спутник удостоился более пристального внимания со стороны этой достаточно молодой особы. Наглой особы. Потому что она, оставив, наверное, подругу, тут же устремилась нам навстречу.       Девушка была до омерзения сладкой. Смазливое личико, сладкая улыбка, сладкий аромат духов, сладкий голос… Захотелось выпить воды и прополоскать рот.       Но я только вежливо улыбнулась, выслушав приветствие, а вот на попытку всучить Владимиру бокал шампанского, только-только разлитого из новой бутылки и принесённого расторопным официантом, отреагировала жёстче:       — Мой личный водитель не пьёт.       От Владимира, которому тоже надоела трескотня девушки, мне достался вопросительный взгляд. Холодный и оттого жуткий взгляд.       — Личный водитель? — эхом повторил он.       — Ну не общественный же.       — С каких это пор?       Голос был не менее холоден, и девушка вздрогнула.       — С таких, с каких ты меня везде возишь, — невозмутимо ответила я. — И, предвосхищая твой вопрос, скажу сразу: да, собственную шкуру берегу.       Я, не дрогнув, встретила пронзительный взгляд светло-зелёных глаз. Даже засмотрелась, потеряв на какое-то мгновение связь с реальностью. Но решительно добавила:       — И вообще, ты входишь в круг моих интересов, так что я и о твоей шкуре забочусь.       — Какая ты, однако, заботливая, — хмыкнул Владимир.       И, кажется, хотел что-то спросить у нашей прилипчивой полунезнакомки. Но той и след простыл. Впрочем, понять могу: злой Владимир — это что-то с чем-то. Особенно такой злой Владимир.       Мы переглянулись, и я едва сдержала смех: подумали мы явно об одном и том же. Владимир мог морозиться сколько влезет, но дрогнувшие уголки губ выдали веселье. И сразу стало как-то легче.       — Так зачем мы здесь?       Владимир внимательно огляделся, буквально просканировал зал и решительно направился к группе мужчин. Следующие полчаса я упорно пыталась сохранять заинтересованный вид и хоть немного вникать. Впустую. Вроде на русском говорят, а ощущение, что на китайском. Мозг плавился.       Наверное, это как-то отразилось на моём лице. Мужчина в белом пиджаке снисходительно улыбнулся:       — Не женское это дело — в таких вещах разбираться.       Откровенно пахнуло сексизмом.       Я, выразительно приподняв бровь, смерила говорившего оценивающим взглядом. На голову ниже Владимира, несколько обрюзгший мужчина лет сорока пяти на вид. Маленькие сальные глазки впечатления тоже не улучшали. Больших трудов стоило сдержать презрительную усмешку. Почему-то такие люди свято уверены в собственном превосходстве над другими, когда…       — О да, — буквально просияла улыбкой я, — для неподготовленного человека профессиональный сленг юриста, всё равно что дословно переведённая пословица. Без пятидесяти грамм не разберёшь.       Усатый полноватый дядька в сером костюме рассмеялся:       — Дело девчонка говорит! Предлагаю выпить чего-нибудь покрепче шампанского.       Не успел Владимир рта открыть, как вмешалась я:       — Мой личный водитель не пьёт.       Владимир бросил на меня выразительный взгляд, я улыбнулась. Но не успел он и рта открыть, как вмешался тот же дядька:       — Да идите уже, завтра всё подпишем! — махнул он рукой и поволок остальных куда-то на второй этаж, подмигнув мне напоследок.       Мы проводили компанию взглядом и переглянулись. Вечер был в самом разгаре. Кто-то танцевал, кто-то что-то обсуждал, кто-то сверлил взглядом мою обнажённую спину. Эффект получился даже круче, чем я предполагала: некоторые люди чуть ли не сворачивали себе шеи, пытаясь незаметно рассмотреть татуировку. Сначала это даже было забавно, но после двух часов одного и того же откровенно надоело.       — Как себя чувствуешь? — спросил Владимир, едва мы вышли на улицу и остались одни.       — Хреново, — призналась я и выразительно подняла руки: мол, хочу на ручки.       Он окинул меня пристальным взглядом. Потом накинул на плечи свой пиджак, чем я с радостью воспользовалась и продела руки в рукава. Стало ощутимо прохладнее, и холодный ветер, лижущий спину, приятных ощущений не доставлял.       — Совсем?       — Ага.       Молчаливое требование тут же оказалось выполнено: Владимир, странно вздохнув, подхватил меня на руки. Я обняла его за шею и наконец-то расслабилась. Господи, мои ноги! Я счастливо вздохнула, уже предчувствуя тот момент, когда смогу наконец-то скинуть натеревшие мозоли туфли и залезть в горячую ванну.       Но у Владимира были другие планы.       — Не хочешь прогуляться по набережной? Там, кстати, был один замечательный ресторан, — заговорил он, едва мы устроились в машине.       Я тяжко вздохнула, не зная соглашаться или нет.       — Ну, если ты так же будешь меня на руках носить, то я не против.       Заурчал мотор.       — В таком случае прогулка теряет свой смысл как таковой, поедем в ресторан. Ты же проголодалась?       Я кивнула, пристёгивая ремень безопасности. Точнее, пытаясь пристегнуть. Руки подрагивали от напряжения (ненавижу большие скопления людей) и усталости и не желали слушаться. Владимиру это быстро надоело, и он сам пристегнул ремень.       — А потом домой, — закончила я мысль и зевнула: — Я устала.