Реанимация души

— Почитай мне книгу, — неожиданно потребовал Карл на следующий день. Маркус с удивлением на него посмотрел — он как-то неожиданно чаще стал симулировать эмоции — и сказал: — Я могу загрузить в память любую книгу, только скажите автор… — В смысле — загрузить? У меня дома полно бумажных книг, читай их, — тоном, не терпящим возражений, сказал Карл. Маркусу ничего не оставалось, как подчиниться. —Что именно вам почитать? — спросил он, стоя перед большим шкафом. — Что угодно, — усмехнулся Карл. Диод андроида загорелся жёлтым, и он взял собрание сонетов Шекспира. — Неплохой выбор. — Я исходил из ваших предпочтений и отзывов издательств, к которым имею доступ, — объяснил Маркус, присаживаясь в кресло. Карл порадовался, что хоть это он может сделать без приказа. — Ты мог выбрать другое, но не стал, — сказал Карл. Все эти разговоры, как и внезапное требование ему почитать, велись с одной целью — убить время. Желательно подняв себе настроение, так как без алкоголя мрачное состояние ни к чему хорошему не приводило. А что для него сейчас может быть веселее, чем ставить в замешательство машину? — Вам с начала читать или вы предпочитаете определенный сонет? — резко перевел тему Маркус, и Карл решил не давить. У него ещё будет для этого возможность. — С начала. Только читай с выражением, — предупредил Манфред. Маркус кивнул и начал своим обычным тоном: — Мы урожая ждем от лучших роз… Карл вздохнул, но прослушал пару сонетов. Маркус пытался читать с выражением, и все же его голос был… До безобразия механическим, что ли. — Всё, хватит, — оборвал чтение Карл. Андроид покорно замолчал и поднялся с дивана. — Чем теперь займетесь? — спросил Маркус, положив книгу на место. — Полагаю, буду доживать отпущенный мне срок, — несмешно пошутил старик. — Я думаю, вам стоит вернуться к рисованию, — неожиданно выдал Маркус, и Карл с удивлением посмотрел на него. — Это поможет вам вернуть душевное равновесие. — Это Элайджа придумал закачать в тебя мотивирующие программы? — с подозрением спросил Манфред. Камски, конечно, хотел вернуть художника в рабочее состояние, но это слишком. — Многие психологи сходятся во мнении… — А своё мнение у тебя есть? — внезапно спросил Карл, прерывая поток бесполезной информации. — Моё мнение — статистика, ничего более, — сказал Маркус. Карл хотел заспорить, а потом задумался. А разве люди не устроены похожим образом? Не опираются ли постоянно на таблицы и графики, не учитывают ли мнение близких, будто сопоставляя их? Манфред решил отложить философствование на более удобное время. — Что ж, статистик, поехали в парк, — скорее попросил, чем приказал Карл. — Хорошо, — произнес Маркус. *** — А на фортепиано ты играть умеешь? — спросил где-то через две недели Карл. За это время он будто бы случайно увлекся ораторским искусством и постоянно смотрел тематические передачи, как бы невзначай называя знаменитые книги на данную тематику. Это дало результаты — Маркус уже читал лучше, и Карл уже мог слушать его, не сравнивая его голос с автопереводчиком. И всё же было к чему стремиться. А пока Манфред нашел для себя новое развлечение. — Этого нет в моей программе, — произнес Маркус фразу, которую Карл слышал по сто раз за день. — А ты попробуй, — настоял он. Андроиду ничего не оставалось, как подчиниться. — Что именно сыграть? — спросил он, садясь за пианино. — Угадай, — усмехнулся Манфред. — Что угодно… — чуть ли не обреченно произнес Маркус, натянуто улыбнувшись. — Попробуй понять, что тебе нравится. Не из-за статистики и отзывов. Лично тебе, — сказал Карл, и диод Маркуса засветился желтым светом. Манфред подумал, что зря он это, и андроид сейчас снова заноет про то, что в программе этого нет… Но вместо этого Маркус уставился на список композиций и ткнул в «Моцарт — Свадьба Фигаро». — Пусть эта. Карл одобрительно кивнул, и Маркус, внимательно смотря на высвечивающиеся ноты, попытался играть. Манфред от неожиданности вздрогнул. Маркус не попадал в ноты, которые высвечивались на электронном табло! — Ты что, не знаешь ноты? — с удивлением спросил он. Макрус перестал играть и со смущением, почти настоящим, посмотрел на него. — В моей программе не прописано это. Я могу скачать информа… — Вон на той полке самоучитель, наслаждайся чтением, — оборвал его Карл и, после того, как Маркус побрел в сторону нужной книги, подъехал к пианино и сам начал играть с довольным видом, будто бы в назидание. *** Через пару дней к Карлу пришел Лео. Отец и сын всё это время поддерживали связь по телефону, но вживую не виделись. Впрочем, смутные опасения Манфреда не подтвердились — Лео был в порядке и даже принес какой-то коньяк в подарок. Карл был рад этому, хоть и ждал какой-то ловушки, за что злился на себя. Семья стала обедать — Маркус приготовил превосходные стейки из свинины и ушел наверх разбирать залежи старых черновиков — и вроде бы даже смогла завязать интересный разговор. А потом Карл спросил про дела на учебе, и всё снова полетело к чертям. — Да знаешь, пап, сейчас хороших специалистов много, да только андроиды всех заменяют. Нам уже декан предлагает отчисляться, чтобы не тратить деньги и время впустую… — начал говорить он, но встретился глазами со скептическим взглядом Карла и замолк. — И в моё время всех грозили заменить машинами, — сказал Манфред. — Да, но в ваше время этих машин не было, — оспорил его Лео. — И даже ты предпочел человеку машину. — В наше время стали активно применять компьютеры. Тоже был подъем безработицы. Это нормально, Лео, просто помни, что хорошего специалиста никогда не уволят, — нравоучительно изрек Карл. — А что до Маркуса… Ухаживать за стариками — не та работа, о которой ты мечтаешь, так что вряд ли этот пример подходит. — Как уж тут стать специалистом, когда нет опыта работы, — пробубнил сын. Манфред понимал, что в его словах есть доля правды, но с высоты своего возраста считал, что ерунда это, во все времена была проблема с трудоустройством. И он сделал главную ошибку старшего поколения — обесценил проблему сына. — Опыт можно получить, если хорошо закончить институт. У тебя же нет проблем с учебой из-за… — Из-за наркотиков, да? — с неожиданной злостью воскликнул Лео. — Почему каждый наш разговор постоянно заканчивается этой темой? — Потому что каждая твоя завязка заканчивается срывом, — спокойно ответил Карл, хотя сердце начало болезненно стучать о ребра. — Но это не значит, что моя зависимость — это есть весь я, что со мной больше не о чем говорить. Ты же меня совсем не знаешь! Неужели нельзя дать мне шанс? — с неожиданной обреченностью спросил Лео и в отчаянии посмотрел на отца. Карл не добился бы такого результата, даже если бы ударил его. Он едва подавил в себе желание извиниться. — Лео, успокойся. Я не хотел обидеть тебя, но ты и сам понимаешь, что… — Что? Что мне уже не вылечиться? Да почему ты не можешь хоть раз побыть нормальным отцом и поверить в меня! — с гневом выплюнул он слова и вскочил со стула, одарив Карла яростным взглядом. Манфред понял, что тот вот-вот заплачет. — Стой, Лео, я просто… — Пока, папа, — сказал он и быстро вышел из комнаты. Карл остался в одиночестве. На него давила резкая тишина в опустевшей комнате и боль в груди. — Макрус! Лекарство! — выкрикнул он, сжимая зубы от неприятного ощущения. Не прошло и минуты, как андроид вошел в гостиную со стаканом в руках. Маркус подошел к старику и заботливо обнял его за плечи. — Тише, Карл, всё в порядке. Вот, выпейте, — ласково сказал он, подав стакан. Карл схватил его и быстро выпил. На вкус валерьянка. — Спасибо, — тихо сказал он. Вместе с тем пришло ощущение неправильности происходящего: из-за того, что он не может нормально поговорить со своим сыном, его должен оберегать андроид. — Вам что-то ещё нужно? — с беспокойством спросил Маркус. Искусственные глаза неожиданно живо блестели. Карл почувствовал внезапное раздражение, свойственное людям его возраста. И мог же, как обычно все делают, наорать на ближнего, чтобы почувствовать себя лучше, тем более что рядом только машина, а машина обидеться не может… Карл затолкал поглубже свои чувства и натянуто улыбнулся. — Нет-нет… Займи пока себя чем-то. Он это сказал, а потом понял, что Маркус опять пойдет убираться, да ещё в студии, будто намекая Карлу о его работе. Но вместо этого андроид подошел к книжным полкам и, внимательно пробежавшись взглядом по ним, вытащил одну книгу и стал читать. Карл приблизился к нему, с интересом глядя на это. — Что ты выбрал? — поинтересовался он. — Никколо Макиавелли, «Государь», — ответил Маркус, не отрываясь от чтения, и Карл решил не мешать ему. Молчаливое присутствие Маркуса и тихий шелест страниц успокаивали, и Манфред неожиданно для себя почувствовал умиротворение. *** — А давай в шахматы? — предложил Карл через пару дней, когда жизнь вошла в привычный ритм. — Я знал, что вы предложите это, и поэтому заранее подготовился и изучил правила игры, — с гордостью сказал Маркус. Манфред приятно удивился его предусмотрительности. — Что ж, даже не думай, что лишь знание правил помогут тебе победить без опыта, — самоуверенно усмехнулся Карл, вспоминая опыт с пианино… … а потом в четвертый раз проиграл Маркусу. — Да как ты это делаешь? — с негодованием воскликнул он. Андроид смотрел на его всплеск эмоций с долей сочувствия. —Этот ход был описан на 345 странице в… — Молчи! Не хочу слышать ни о каких книгах! Я, между прочим, чемпионом был в районных соревнованиях. Опыт тоже важен, — разглагольствовал Карл, пока Маркус расставлял фигуры по местам. Следующая партия была тяжелая, но Карл сумел выиграть и уже хотел обрадоваться, но заметил хитрую полуулыбку Маркуса. И понял, что его только что пожалели, а этого Манфред терпеть не мог. — Ты поддался мне, — строго сказал он, будто приговор. Андроид сразу принял вид нашкодившего ребенка. — Я просто сделал благоприятный для вас исход, — объяснил он. Карл с сомнением на него посмотрел и снова вернул фигурам изначальное положение, чем обрадовал Маркуса. — Всё? — с надеждой спросил он. — Нет. Играю до победы. Честной победы, — подчеркнул он, — иначе не встану с этого места. — Да вы в принципе не встаете… — пробубнил Маркус, но Карл неожиданно нашел шутку веселой. — Именно, — улыбнулся он. И они начали игру. *** Карл не заметил, как прошло три месяца. За это время он только и занимался тем, что ставил Маркуса в тупик дурацкими требованиями, заставляя делать непредусмотренные программой вещи. Тот много читал и слушал об ораторах, и вскоре его чтение вслух заметно улучшилось. Карл иногда ловил себя на мысли, что заслушивается, как он уже совсем человечным голосом читает ему очередную поэму. Ноты он изучил ожидаемо быстро, но с ритмом были проблемы, да и сам стиль был механичен. Зато в шахматах, которые ему быстро надоели, он всегда обыгрывал Карла, часто оставляя старика искать в книгах ответ, как не потерять пешки в тех или иных позициях. Часто Манфред спрашивал Маркуса его мнение о каком-то событии или что ему нравится. Ответ «в моей программе не предусмотрена критическая оценка» он стал получать всё реже и реже, а вскоре Маркус выдавал целые рассуждения, которые подкрепляли его точку зрения. Карл пару раз хотел спросить, мол, не копирует ли он просто мысли из книги, но вовремя вспоминал, что люди, в общем-то, занимаются тем же самым. Единственное, к чему он его не подпускал и сам не подходил, был холст. Слишком… Слишком рано, пожалуй, для него было. Карл же сначала просто веселился — реакция Маркуса на неожиданные просьбы была по-детски милой. Потом стал вставлять комментарии с вершины своего опыта. А после понял, что радуется, если у Маркуса что-то получается. Это внезапно возникшее чувство было похоже на отцовскую гордость, да только к черту такие сравнения, особенно когда Лео снова стал баловаться наркотиками. Это будто медленно убивало Карла, и он часто, особенно на прогулках с Маркусом, размышлял, что сделал не так. Многое, да он запорол всё почти с самого начала. Что мог сделать? Добиться от матери Лео разрешения видеться с сыном? Но он считал, что так будет лучше ребенку, ведь матери видней… А она тоже хороша, не доглядела… Да и смысл сейчас об этом думать? Всё равно ничего не исправить. На фоне этих переживаний Карл очень боялся, что его отношение к Маркусу — лишь попытка нагнать упущенную возможность побыть в роли отца. Не раз, смотря на андроида, он начинал жалеть, что перед ним не Лео, хотя и пресекал такие мысли на корню. Они были разными существами, и Маркус стал Карлу по-своему дорог. И всё же было бы хорошо, если они смогут когда-нибудь втроем собраться вместе…