Магия, любовь и летающие автомобили

Оливер даже оглянуться не успел — пролетели две недели с того дня, как Флинт показал ему лондонский филиал. Все это время было наполнено любимой работой, новыми идеями и их воплощением, каким-то безудержным весельем, удивлением и — Флинтом. По правде сказать, именно благодаря Флинту обычные четырнадцать дней стали яркими и запоминающимися. В самый первый день, когда Оливер вернулся из буфета, он и не надеялся, что Флинт снова появится в цехе чар. Но прошло минут пятнадцать, и тот быстрым шагом буквально ворвался в помещение. Взглядом отыскал Вуда, который увлеченно дискутировал с Патриком, пытаясь изложить ему свою задумку, и уверенно направился в их сторону. Не дойдя и до середины намеченного пути, Флинт вдруг заорал как сумасшедший, перепугав всех рабочих в ангаре: — Вуди, ставлю свою палочку на сожжение, что у тебя уже есть мысль, как изменить положение вещей с регулировкой температуры в салоне! — его смеющиеся глаза просто излучали вызов. Хмыкнув, Оливер пожал плечами. — Есть кое-что, — скромно ответил он. — Только требуется доработка. Флинт заржал и подтолкнул его под локоть: — Тогда чего стоишь? Давай, ныряй в салон и объясняй, а я помогу, чем смогу. Оливер при этих словах немного опешил. Флинт — поможет? Флинт?! Нет, не в том смысле, что не сможет, конечно, но... как-то не так он представлял себе положение шефа в фирме. Он-то думал, что тот больше частью лишь раздает указания и контролирует процесс. Если вспомнить старшего Флинта — все так и было. Ну, еще, пожалуй, с документами тот возился постоянно, но Флинт-младший!.. Вот так номер. Но виду Оливер не подал, поспешно запрыгивая на пассажирское кресло, оставив место за рулем Флинту. Патрик быстро забрался на заднее сидение. Салон ярко-красной “Феррари” был идеален. — Вот, — Вуд показал на встроенную в панель авто прямоугольную черную коробочку с несколькими пластинами внутри. — У магглов этот прибор называется "кондиционер". Он, как большинство приборов, работает на обычном топливе, которое используют магглы. Но в летающих машинах ни один из них не функционирует... — Флинт поморщился, всем своим видом показывая, что уж эту прописную истину он и без Вуда знал. Оливер шутливо пихнул его в плечо: — Ладно тебе выкобениваться! — и невольно улыбнулся. — Зацени: мы уже знаем, что чары быстро забиваются. А почему они забиваются, ты знаешь? — он вопросительно уставился на Флинта. Тот озадаченно нахмурился, усиленно соображая, но, как видно, не придумав ничего вразумительного, только помотал головой. — Они ни к чему не привязаны, — раздался с заднего сидения тихий голос Патрика. — Вот именно! — с победным видом воскликнул Вуд и указательным пальцем постучал Флинта по лбу. Тот на этот жест неодобрительно фыркнул, но не стал комментировать, а Патрик, смутившись, опустил голову. — А теперь соображай, — воодушевленно продолжил Оливер. — Чары, которые заставляют автомобиль летать, привязаны к самой машине, поэтому они самые сильные, а если... — он сделал паузу и выжидающе посмотрел на Флинта, давая возможность самому додуматься. Тот на миг снова замер, видимо, пытаясь понять, к чему Оливер клонит, и внезапно хлопнул себя по коленям, осененный догадкой: — А если мы привяжем охлажденку и согрев к этой черной штуке, то перенастраивать их нужно будет только в зависимости от времени года! — торжествующе воскликнул он. Оливер, не менее вдохновленный, обрадованно шарахнул по панели машины ладонью: — Точно! Все гениальное просто! — и удовлетворенно улыбнулся. Он гордился своей задумкой, к тому же Флинт был явно доволен, а Патрик взирал на него с таким восхищением, что Оливер даже слегка засмущался. А потом случилось и вовсе невероятное: Флинт бегло осмотрел панель “Феррари” и серьезно сказал: — Слушай, Олли... — Вот тут Оливер и залип. Он вскинул на Флинта ошарашенный взгляд, открывая и закрывая рот, но, кроме какого-то неразборчивого мычания, не мог из себя выдавить ни слова, как ни старался. В будто разом опустевшей голове звучало: "Олли, Олли, Олли...". Флинт никогда, даже ради подначек или издевок, не называл его так. Да он вообще ни разу к нему кроме как по фамилии не обращался. Никогда! И ладно бы полным именем назвал или сократил, как многие делают, до Ола. Но нет, этому засранцу, фестрала ему в любовники, нужно было назвать его так, как зовут Оливера только близкие люди, и тем самым напрочь выбить почву из-под ног. Маркус продолжал что-то говорить, но осекся, наткнувшись на пораженный взгляд. — Вуди, ты чего? — замолчав на полуслове, озабоченно спросил он. — У тебя все в порядке? Кое-как собрав потекшие мозги в кучу, Оливер с натугой просипел: — Ага, в полном, — хотя с уверенностью мог сказать, что не услышал ни слова после треклятого "Олли". С сомнением оглядев его, Флинт вернулся к прерванному монологу, и Оливеру пришлось приложить колоссальные усилия, чтобы наконец выйти из ступора. — Вот я и говорю, — продолжил Флинт. — В тачке полно маггловских прибамбасов. Если ты знаешь, для чего их используют магглы, может, и мы сможем найти им применение? Как думаешь? — Вуд только кивнул, соглашаясь, потому что был совсем не уверен в своем голосе. Они просидели в машине до позднего вечера, фонтанируя идеями, снова горячо споря и перебивая друг друга. И даже скромняга Синклер включился в их дебаты. * * * Оливер нервно плеснул себе воды, выпил одним глотком и убрал чашку подальше, пока не разбил. Напряженно сжал губы. На сегодня было назначено первое испытания климатоустановки, и он слегка волновался, хотя, в принципе, все было проверено накануне сотни раз. Чары не должны были подвести, но впечатлительный Оливер ничего не мог с собой поделать и все равно нервничал. Все это время Флинт был рядом — помогал и частенько даже подсказывал. Патрику доверили перенастроить старенькую “Мазду”, поэтому на работах с “Феррари” Оливер с Флинтом остались в гордом одиночестве. Спорили и ругались, конечно, но, во-первых, это было привычно, а во-вторых — не по-настоящему, а так, для тонуса. Потом сами же и ржали. Так что все оказалось не так уж страшно, как рисовалось Оливеру в воображении поначалу, и отношения с Флинтом выстроились вполне ровные. И только одно портило отличные дни: Пол, этот напыщенный индюк, взял за привычку каждый день ошиваться возле них. Точнее, ошивался он, конечно, возле Флинта, но Оливер ведь тоже был рядом, и его просто до изжоги бесил этот придурок. Пол Хьюз, как выяснилось, был довольно подленькой душонкой. Он любил чужой страх, любил чувствовать себя важным и значимым; когда люди перед ним начинали психовать и нервничать, маленький крысеныш приходил в полный восторг. А Оливера он с первого дня невзлюбил, практически наизнанку выворачивался, пытаясь задеть его, и делал это, можно даже сказать, с вдохновением. Но только если Флинта не было в зоне слышимости — при нем этот смазливый сморчок вел себя как паинька. А стоило Флинту отойти — глумление и насмешки начинались с новой силой. Правда, заставить Оливера нервничать у Пола, к его великому сожалению, пока ни разу и не получилось: некогда взрывной и эмоциональный, после войны и травмы Оливер угас, закрылся, чувствуя себя опустошенным и смотря на мир словно сквозь мутную пленку. Тогда он подумал, что так теперь будет всегда. Но потом появилась Ивон, он ожил, перестал замыкаться, но все-таки какая-то часть души и сердца все равно осталась мертвой, исковерканной войной. Во всяком случае к таким мелочам, как жалкие, заведомо провальные потуги безмозглого клоуна вывести Оливера из себя, он мог относиться разве что как к надоедливому жужжанию комара. Но, к сожалению, чем меньше Вуд обращал внимание на Пола, тем злее становились его подколки. Вот и вчера — поздним вечером, когда Оливер отлучался проверить работу Патрика, а Флинта к камину вызвал отец, этот хлыщ опять приперся. Вернувшись, Оливер застал очередную картину маслом: Пол сидел, по-хозяйски развалившись в “Феррари”, и с важным видом постукивал по рулю идеально ровным ногтем. — Хьюз, — сказал Оливер, даже не пытаясь скрыть презрение. Тот мерзко ухмыльнулся и протянул: — Зря подмываться ходил, Вуд, у Марка на таких, как ты, не встает. Он грациозно выплыл — иначе не скажешь — из машины и, подхватив длинным пальцем ворот измятой футболки Оливера, которая торчала из-под рабочей мантии, добавил: — Мой Маркус голодранцам и неряхам предпочитает меня. Куда ты лезешь со своим-то рылом, ты себя в зеркале видел? Где я, а где — ты, — тонкие губы изогнулись в надменной ухмылке. Оливер хладнокровно оттолкнул чужую руку, но Хьюз, не обращая внимания, медленно крутанулся вокруг себя, рисуясь. Полуулыбка все так же блуждала по чуть приоткрытым губам, а на лице было написано восхищение. Восхищение самим собой. Весь этот выпендреж, как ни странно, развеселил Оливера. Сдавленно фыркнув, он качнул головой. — Слушай, Хьюз, может, тебе лимон съесть? — заботливо предложил он, не сдержав тихого смешка. Покрасневший от бешенства Пол презрительно уставился на него, сморщив нос, словно от неприятного запаха. Оливер и бровью не повел. Невозмутимо закрыл автомобиль и шагнул к выходу — все равно уже поздно, да и работа была практически закончена, нечего здесь торчать на ночь глядя. Но на прощание все же наклонился к Полу и проникновенно прошептал: — У тебя такое слащавое выражение лица, что еще самую малость — и жопа слипнется. А тебе без нее никак, верно? — он подмигнул и снисходительно усмехнулся, глядя, как зло сузились глаза Хьюза. Довольно насвистывая, Оливер покинул ангар, и весь вечер у него снова было отличное настроение. * * * Оливер примчался в паркинг одним из самых первых — он хотел еще раз все проверить. Но не успел переодеться, как его окликнул только что вошедший Флинт: — Вуди, ты чего спозаранку уже здесь? — и зевнул, прикрывая рот ладонью. — Никого же еще нет. — Он протянул руку для приветствия. Оливер сам удивился поспешности, с которой ответил на рукопожатие, и тому, что так рано появился в фирме. Чувствуя, что краснеет, он пожал плечами и сказал: — Хотел еще разок проверить, но, если ты не против, я лучше тебе все сейчас покажу, — и, не дожидаясь Флинта, быстро пошел к машине. Они расположились в салоне. — Смотри, — Вуд махнул палочкой, активируя чары, но в этот момент в дьявольской коробке что-то бухнуло, фыркнуло и... ничего не произошло. Не ожидавший такого поворота Оливер сначала замер, а потом непонимающе нахмурился, пытаясь выяснить, где допустил ошибку. Он так увлекся, невнятно ругаясь, что совсем забыл о сидящем рядом Флинте. — Этого не может быть, точно не может... — тихо бормотал Оливер себе под нос. — Я был уверен... два часа гонял... И только когда широкая ладонь тяжело опустилась на плечо и несильно сжала, Оливер очнулся и вздрогнул. Вскинул на Флинта больной взгляд: — Я все проверил, клянусь, — произнес тусклым тоном. — Испытание провел, все работало. — Он растерянно помотал головой. Флинт вздохнул. — Олли, ты чего? — приподняв подбородок Вуда одним пальцем, заставляя смотреть на себя, спросил он. — Ничего же страшного не случилось. Подумаешь, не с первого раза... Флинт говорил, говорил, а Оливер смотрел ему в глаза, в которых было столько участия, а еще почему-то маленькие искорки веселья, и потихоньку успокаивался. — ...Перенесем испытания на пару дней, я уверен, второй раз будет удачным, — разобрал Оливер последнюю фразу. Кивнул, соглашаясь. — Ладно, — буркнул, недовольный и чуточку смущенный, что так расклеился. — Ты же умный, доработаешь еще, — Флинт пожал плечами, усмехнулся и вразвалочку, не торопясь, пошел на выход. * * * Проводив Флинта взглядом, Оливер с досадой хлопнул ладонью по панели. Что за хрень? Почему, какого дьявола ничего не работает? Может, чары забарахлили? Оливер наклонился вперед, сосредоточенно замахал палочкой, пытаясь выявить причину неполадки. Ничего. Возможно, дело в формуле. Оливер еще энергичнее замахал палочкой, медленно краснея. Ему было стыдно. Стыдно перед Флинтом: тот ведь надеялся на него, да и он еще нахвастался — так не терпелось продемонстрировать свою новую разработку, а тут такой облом. Что Флинт подумает о нем? Правда, Флинт ему ни слова упрека не сказал, наоборот, даже подбодрил, но от этого на душе стало еще более гадко, и Оливер уже буквально видел, что он в глазах Флинта — увечное ничтожество, криворукий дебил, который не только чары нормально настроить не может, так еще и хвалится почем зря. — Черт, да какое тебе до этого дело? — сердито осадил он сам себя, но сразу поморщился от фальши в прозвучавших словах. Ему было дело, еще какое! Очень не хотелось выставлять себя идиотом. Флинт был не похож на обыкновенного начальника, владельца крупной фирмы. Он, конечно, держал дистанцию между собой и подчиненными, но как-то умудрялся не делать из этой дистанции пропасть. Какой такой, мать его, начальник, мог орать на рабочих за просчеты и одновременно ободрить, подсказать, подробно расписать, что они сделали не так и где надо исправить. Именно поэтому все его так уважали здесь и чуть ли не молились на своего шефа. Оливер насупился, снова и снова обдумывая одно и то же. Странно: в школе Флинт был замкнутым и нелюдимым громилой, а про его проблемы с коммуникацией по всему Хогвартсу почти легенды ходили. Так откуда же теперь взялось все это? Эта общительность, терпимость, коей Флинт, насколько Оливер помнил, никогда раньше не страдал. Правда, тот никогда не позволял себе ругать членов своей команды на людях, всегда делая морду кирпичом и защищая своих раздолбаев от нападок чужих. Вон, даже Малфоя однажды прикрыл от близнецов, когда те кинулись на белобрысую язву за то, что он назвал Гермиону грязнокровкой. [1] Малфой, конечно, тот еще гаденыш был, но благодаря своему капитану все-таки не словил в рожу от разъяренных братьев Уизли, это верно. Как верно и то, что потом Флинт наорал на своего мелкого ловца, отчитав его по полной. Так же он орал и на остальных — не при всех, а там, в подземельях, за закрытыми дверями. Оливер узнал об этом совсем случайно — один его друг с Рейвенкло встречался со слизеринкой, вот информация и просочилась. Он даже слегка зауважал после этого кэпа-соперника. Он-то думал, что тот попросту отмазывает задницы своих игроков и поощряет их на всю гадость, которую те творили иной раз, а оказалось, это не совсем так. В квиддиче, правда, все слизеры поголовно жульничали и пользовались запрещенными приемами, но все-таки то, что Флинт оказался чуть меньшим говнюком, чем Оливер о нем думал, было неожиданно и даже слегка уняло бешенство, которое всегда охватывало Оливера до этого при виде Маркуса. Оторвавшись от воспоминаний, Оливер вздохнул и выпустил из палочки серебристый луч, окутавший на мгновение всю машину. Покачал головой. Так и есть: самая последняя вязь была с небольшим отклонением, и эта неточность сбила формулу. Как он умудрился допустить такой дилетантский косяк? — Блядство, — тихо ругнулся Оливер. — Растяпа, нечего было о Флинте так много думать, а теперь возись здесь до ночи... — он вытер пот со лба. Ругался он не зря — ошибку невозможно было исправить парой-тройкой заурядных заклинаний, потому что тогда нарушался узел привязки, а это, в свою очередь, влекло за собой новые проблемы. И так до бесконечности. Проще все снести к чертям собачьим и заново сделать. Придется, конечно, повозиться, но куда деваться? Радует хотя бы то, что ему уже известен полный алгоритм, не надо вслепую продвигаться, а значит, он сейчас управится быстрее, чем в первый раз. Обреченно вздохнув, Оливер мысленно посетовал на судьбу-злодейку и — делать нечего — снова замахал палочкой, начиная добросовестно расплетать вязь чар в обратном порядке. Закончил работу он только поздно вечером. Конечно, звать Флинта уже было бесполезно, наверняка тот свалил домой со своим красавчиком и — Оливер невольно скривился — в данный момент кувыркается с ним по полной программе. Неожиданно четко нарисовавшаяся перед глазами картинка двух голых, потных тел, одно из которых принадлежало Флинту, а второе — этому высокомерному противному выскочке, резанула по нервам острой неприязнью, и Оливер брезгливо передернулся. Видит Мерлин, он не хотел бы это представлять больше никогда! Но непослушное воображение упорно подсовывало новые и новые картинки с Флинтом в главной роли. Оливер зажмурился, мучительно застонав. — Вуди, тебе плохо, что ли? — раздался рядом знакомый голос, и Оливер чуть не подпрыгнул на месте, поспешно поднимая голову. — Ты еще здесь, — он слегка смутился. — Я думал, ушел уже. — Я и хотел, — согласился Флинт. — Только решил напоследок сюда заглянуть, чтобы и тебя выпнуть домой отдыхать. А то знаю я — как увлечешься, обо все на свете забудешь, еще и заночуешь здесь. — Так это же хорошо, — хмыкнул Оливер, чувствуя идиотское облегчение от того, что все эти грязные образы оказались лишь плодом его испорченного воображения. Конечно, это было глупо: ведь сейчас Флинт распрощается с ним и все равно смоется к своему придурочному Хьюзу, но... "Да какое мне до этого дело?!" — Почему хорошо? — подал голос Флинт, нарушая затянувшуюся паузу и вынуждая зависшего Оливера очнуться от своих нездоровых размышлений. Тот потряс головой, ловя утерянную нить разговора: — Ну, как же! Один из твоих работников сумасшедший трудоголик и готов пахать днем и ночью. Это ли не радость? — На хуй мне такая радость, — проворчал в ответ Флинт. — Потом светишь своей бледной рожей и кругами под глазами, а я ловлю на себе укоризненные взгляды ребят, которые совершенно уверены, что я тебя нещадно эксплуатирую и загонял до смерти. Оливер тихо засмеялся. — Сегодня в этом не было бы необходимости, — сообщил он. — Я как раз все закончил. Теперь все работает, можешь проверить. — Он ожидал, что Флинт, конечно же, спешащий домой к своему супер-любовничку, перенесет все на завтра, но тот кивнул и с энтузиазмом полез в машину. Оливер сел рядом — снова на то же пассажирское сидение. Испытывая чувство дежавю, напряженно поджал губы, с некоторой опаской махнул палочкой и сразу расслабился: холодный воздух с тихим гудением послушно ударил из черной решетки. Оливер счастливо улыбнулся. Флинт удивленно поднес ладонь к источнику воздуха: — Охлаждающие чары не так работают, ты не находишь? — Конечно, не так, — ответил тот. — Я об этом и хотел сказать сегодня утром. В общем, я не стал использовать охлаждающие. Все намного проще — я на климатическую установку наложил принудительные чары. У Маркуса даже глаза округлились. Оливер, вдохновленный успехом, продолжил: — Теперь он работает как маггловский аналог, только с помощью чар. Как тебе? — в тоне послышалась неуверенность. — Охренеть, — емко прокомментировал Флинт и присвистнул. — Вуд, ты — чертов гений, ты знаешь об этом? — Знаю, — скромно заявил тот и рассмеялся, запрокинув голову, испытывая нереальное, невозможное ощущение огромного удовлетворения. "Почти оргазм", — пришла справедливая мысль, но Оливер только хмыкнул на это. А что, и правда похоже, только удовольствия побольше будет — он сейчас морально кончил, можно сказать. Спохватившись, Оливер поторопился сделать непроницаемое лицо — не дай Мерлин, Флинт еще просечет, о чем он тут думает. Вот стыдоба будет. Но тот на него не смотрел, он возился с панелью, махая палочкой и что-то бормоча под нос, и странно улыбался при этом. Оливер довольно откинулся на спинку сиденья. Ну что ж. Пока все идет отлично. [1] Отсылка к канону "Гарри Поттер и Тайная комната".