Я останусь

POV Автор Хотел, но не смог. Единственное, что Чонгук не смог сделать в своей жизни — сказать Тэхёну всё, что накопилось за их долгую дружбу. Видимо, Чон решил пустить всё на самотёк. Не сказал и не сказал, значит, не в этой жизни. Значит, не будет хэппи-энда со свадьбой и детишками, не будет загородного особняка с садом и огородом. Не будет ничего. Чонгук так и останется грозным начальником с непонятной ориентацией, а Тэ просто уйдет, так как трахаться с лучшим (как они оба думали) другом за деньги ему уже надоело. — Что ты делаешь? — возмутился Тэхён, когда Гук резко впечатал его в стену, осыпая шею поцелуями. Его руки уже содрали с шеи старшего галстук, первые пуговицы отлетели, оголяя перед начальником острые ключицы. — Прекрати, — ныл Ким, извиваясь в его руках. — Отрабатывай деньги, сладкий. Тебе же они так нужны, — с нотками злости прошептал Чон, опаляя ушную раковину Тэ своим дыханием. Он впился в губы подчиненного, жадно сминая их. Языку Гука не составило труда пробраться в рот Тэхёна, хоть тот и не хотел (?) целовать младшего в ответ. Поцелуй был страстным и мокрым, а Чон прижимался к старшему с такой силой, что тот чуть ли не сравнялся со стеной. Тэхён ещё никогда так не целовался. Он раньше не целовался с парнем. И до этого момента не целовался с Чон Чонгуком. Тэхёну было незнакомо это чувство эйфории, как и Чону, что аж мизинцы сжимаются, сердце пляшет польку, а по всему телу проходил электрический ток. Несмотря на страшные сравнения, оба не чувствовали, что устали или не хватало воздуха. Они не дышали кислородом, они дышали друг другом. Сегодня Чонгук собирается оттрахать Тэхёна в последний раз. Он покажет старшему, что тот теряет. Он проявит всю свою нежность к старшему, что пряталась за дорогим костюмом, а потом выплеснет съедающую изнутри обиду на Тэ. Чонгуку уже нечего терять. Сегодня он потерял последнее — надежду на дальнейшее развитие романтических отношений с Кимом. Чон не стал дожидаться ответных действий от Тэхёна. Он подхватил Тэ на руки, сильно сжимая его бедра. Тот и звука не издал: терпел, не хотел поддаваться и отступать так быстро. Но как только ощутил под собой мягкую простынь напрягся ещё сильнее. Гук навис сверху и стал мучительно медленно, как никогда раньше, расстегивать рубашку старшего, попутно выстилая дорожку влажных поцелуев от шеи до пупка. Они столько раз занимались этим. В большинстве случаев Тэхён находился снизу. Но сейчас ощущения у Кима не такие. Это пугает, но получать порцию нежности и удовольствия приятно, не так ли? Чонгук умело расправился с дорогим кожаным ремнём, который сам подарил другу на Рождество, а затем и с оставшимися ненужными предметами гардероба, оставляя Тэ полностью голым. Сам лишь снимает белоснежную рубашку, чтобы не запачкать. Гук целует левое бедро Тэхёна, легонько прикусывая нежную кожу. Старший сглотнул, хотя именно укусы — фетиш Тэхёна, он лишь от одного выть готов и член колом стоит. Но сейчас нужно сдерживать себя, нужно попытаться победить в этой схватке. Хотя бы в последний раз. Чон медленно провёл рукой по стволу, а на головке оставил лёгкий поцелуй. После чего начал потихоньку брать в рот: сначала головку, посасывая словно леденец, пробуя на вкус предэякулят, а после и всю длину. Тэ прикусил губу, потому что было хорошо. Но показать боссу, что ему нравится минет от него (ОТ ПАРНЯ), особенно после тэхёновских «ласковых», парень не мог. Хотелось коснуться его, зарываться пятерней в волосы, толкаться в его рот, чтоб аж давился своей слюной, хрипеть от кайфа, который крышу сносит. Тэхён не смотрел, как Чон ему отсасывал, как играл длинными пальцами с яичками, с какой ухмылкой младший издавал пошлые хлюпающие звуки, возбуждающие хёна сильнее. Ким не узнаёт его, того Чонгука, который трахал его словно дешёвую шлюху. Что-то всё-таки изменилось. Тэ не чувствовал себя игрушкой или куклой. Как будто это делается только для него, как будто Тэхёна любят. Может, старший и хотел поверить в это, но разум был далеко не здесь. Впервые отсасывал Чон, а не Ким. Впервые именно Тэхён руководил процессом. Тэ так думал и даже дал себе расслабиться, но зря. Почувствовав это, Гук тут же отстранился и поднял ноги старшего, закидывая себе на плечи. Он вошёл сразу полностью, даже не растянув хёна. Тэхён вскрикнул от резкой боли, пытался отодвинуться, но Чон сильно ухватился одной рукой за его шею, сжимая горло, а другой — держал руки Кима над его головой. Он трахал его быстро, не давая старшему подстроиться под какой-то определенный ритм. Тэхён неистово стонал то ли от жгучей боли и неудобной позы, то ли от удовольствия, которое доставляло ощущение члена Чонгука в его заднице. Тэхён сбился при счёте, сколько раз головка члена Чонгука затрагивала простату, потому что это было слишком охуенно даже для Чон-шикарного-любовника-Чонгука. Он не мог вспомнить, как сладкий шёпот Чонгука «Тебе же нравится, Тэхёни… Ты такой послушный мальчик, Тэтэ» превратился в пошлое «Блять, почему в тебе так узко… Приятно осознавать, что ты только моя сучка». Тэ и представить не мог, насколько красными были обе половинки его задницы, потому что Чон шлёпал их, словно баскетбольный мяч. А всё потому, что они уже посинели от количества и силы ударов. Кто-то не сможет всю следующую неделю нормально сидеть. Мозг постепенно отключался с каждым укусом, с каждым засосом, оставляемым Гуком на теле старшего. Тэхён никогда не просил его кусать, но малый не так прост: по реакции тела на укусы и стонам Чон понял, что лишает Кима рассудка. Чон в их первый раз показал, что нежности в постели с ним не жди. Гуку нравились хриплые стоны-крики Тэхёна, его жалобное выражение лица, когда Чонгук ускорял темп, капельки пота на висках, слипшиеся пряди волос, сбитое дыхание старшего после полового акта, как будто тот минут пять не дышал. Тэхён излился белой жидкостью себе на живот. Обычно он тут же вытирал сперму (свою или Чонгука — не важно) с себя или младший подавал ему салфетки, потому что любил чистоту всегда и везде. Сейчас Ким был не в том состоянии, чтобы делать что-либо, да и сил не было на просто попросить. Чон же кончил в Тэ и прошептал Киму: «Хочу оставить частичку себя в тебе». Гук хотел просто оставить старшего здесь, не маленький же — сам справиться. Но нет, сейчас он сам не сможет. Это всё вина ненасытного Чона. Чонгук взял заранее подготовленную упаковку салфеток, вытер живот Тэхёна и анальный проход тоже. Чону надо бы в душ, он весь потный, да и Тэ не помешало бы помыть. Но младший не позволяет себе ещё раз коснуться старшего, поэтому, надев брюки, выходит подышать на балкон. Передохнув, Ким слазит с кровати, но в душ не идёт. Он, словно робот, достает из пиджака серый Winston и зажигалку, накидывает на себя белый махровый халат, предоставляемый отелем, выходит на балкон и молча протягивает сигареты боссу. Он стал делать так, потому что Гук после секса любил покурить, но вечно забывал сигареты. Для Тэхёна это превратилось в привычку, от которой уж слишком сложно избавиться. Чонгук посмотрел на упаковку любимых сигарет, а затем перевёл взгляд на подчиненного, как будто спрашивая: «Что ты, чёрт возьми, творишь?» POV Ким Тэхён Чонгук аккуратно достал сигарету своими длинными пальцами, но взгляда от меня не отводил. Я поднёс огонь к сигарете, после чего Гук сделал первую затяжку, следом выдыхая струю дыма в ночной Сеул. Я толком не осознавал всего происходящего сейчас со мной. Здравый смысл ушёл и возвращаться в мою глупую головушку, видимо, не собирался. Кто мне говорил нести ему сигареты?! И кто меня просил?! Я сам, по старой грёбаной привычке. — Привычка, — ответил на немой вопрос младшего я и закурил. Сегодня же всё можно? Что ж, посмотрим, что будет дальше…