Несмотря на недопонимание

      Иногда Ямагучи размышляет над тем, какую репутацию он создал себе среди своих сокомандников всего за полгода, и каждый раз испытывает довольно смешанные чувства по этому поводу.       Нет, эта репутация никак не мешает их командной работе. Она не влияет на его общение с Хинатой, Сугаварой и другими сокомандниками. Она не играет никакой роли ни на площадке, ни за ее пределами. Она не влияет ни на что, более того, Ямагучи гордится ею. Ямагучи откровенно наслаждается этой самой репутацией, ведь это целиком и полностью его заслуга в том, что она стала именно такой. Он не стремился к тому, чтобы о нем стали говорить именно так, но сейчас понимает, что это ему очень даже нравится. Потому что…       Если спросить любого из команды, какая ассоциация у него возникает с его именем, то с восьмидесяти процентной вероятностью он ответит: «Тсукишима».       Если спросить любого из команды, что Ямагучи ценит больше всего, то с девяносто процентной вероятностью он ответит: «Тсукишиму».       Если спросить любого из команды, какое слово в его голове произносится голосом Ямагучи, то он со стопроцентной вероятностью ответит: «Тсукки».       И Ямагучи гордится этим. Он целиком и полностью не против того, чтобы все знали, насколько сильно он любит Тсукки. Это, можно сказать, главная черта его характера — любовь к Тсукки. Ведь его день начинается, протекает и заканчивается с мыслями о нем. Практически каждую минуту, каждый момент своего существования Ямагучи думает о Тсукишиме и о том, как же ему повезло, и именно из-за сюрреалистичности происходящего он не может не думать об их отношениях. О том, что они действительно встречаются. О том, что он состоит в отношениях с таким умным, красивым, забавным, хорошим, потрясающим человеком, как Тсукишима. Об опухших тонких губах и чужой шее. О ярком смехе и прищуре любимых глаз. О том, что он видел Тсукишиму таким, каким его не видел никто. О том, что Тсукишима так сильно меняется, когда они остаются наедине, но вместе с тем остается самим собой.       О том, как же он, черт возьми, любит Тсукки и все, что с ним связано.       Поэтому нет ничего удивительного, что Ямагучи, никогда не сдерживающий комплименты в его сторону, приобретает довольно своеобразную репутацию из-за этого. Если честно, Ямагучи сам не помнит, с чего именно это началось, в какой момент их отношений он вдруг стал открыто хвалить каждый вздох Тсукишимы. Он делал это даже до того, как они начали встречаться, до того, как он окончательно понял, что влюбился. Кажется, это началось тогда, когда Тсукишима впервые помог ему с домашней работой по биологии, и у Ямагучи непроизвольно вырвалось: «Ты такой крутой, Тсукки». И, возможно, это и осталось бы единичным случаем… Если бы не улыбка Тсукишимы. И отведенный взгляд. И слабый румянец на его щеках.       Если бы не сердце Ямагучи, которое застучало так сильно, что Тадаши начало тошнить.       Так оно началось, так и продолжилось, так оно и не закончилось, когда после определенного случая Тсукишима закрылся в себе. Больше он не реагировал на его комплименты, но Ямагучи просто надеялся, что в глубине души он их ценит. Что, пускай хотя бы на мгновение, но они заставляют его улыбнуться (даже если из-за нелепости этих комплиментов и самого Ямагучи).       Со временем это вошло в привычку для них обоих, и только благодаря возможности ежедневно выплескивать вслух хотя бы часть своей любви Ямагучи не сошел с ума от безответного и всепоглощающего чувства внутри. Он никогда особо не следил за тем, какие именно он говорит комплименты, но, судя по всему, он все же умеет фильтровать слова, вылетающие из своего рта, раз никто (а раньше - и включая самого Тсукишиму) так и не понял, что он в него влюблен.       Что действительно странно, потому что он буквально несколько раз на дню говорит, какой же Тсукишима потрясающий, и никто, никто ничего не подозревает.       Да даже его репутация среди сокомандников — просто шутка, которую никто не воспринимает всерьез. Что попросту нелепо, ведь в последнее время он стал хвалить Тсукишиму еще чаще. И если сначала эта (не)реакция вызывала недоумение, то после Ямагучи стал открыто этим пользоваться. Однажды Тсукишима попросту споткнулся и чуть не столкнулся своим лицом прямо с полом их спортзала, когда Ямагучи открыто, вслух, прямо посреди тренировки крикнул, что любит его.       И даже после этого никто на них не обернулся.       Это попросту поразительно.       После этого любимым развлечением Ямагучи стала игра «найти комплимент, после которого хоть кто-то из команды дернется и подумает, что что-то здесь определенно не так». Не то чтобы Тсукишима поддерживает его в этом, но и против ничего не имеет. Да и вряд ли он хоть когда-либо был бы против того, чтобы Ямагучи со всей искренностью говорил, как сильно он его любит. Ведь он не стал придумывать комплименты.       Он просто стал чуть меньше следить за тем, что именно он говорит.       И, пусть Тсукишима ни слова не говорит про это, но ему нравятся эти комплименты. Может, для всех остальных это и не особо заметно, но за столько времени Ямагучи научился различать малейшие изменения в его лице. И он видит его румянец, он видит его резкий взгляд, которым тот пытается скрыть смущение, видит, что на самом деле Тсукишима вовсе не против.       Ямагучи говорит Тсукишиме, что у него классные волосы. Он говорит, что Тсукки — самый потрясающий человек из всех, кого он знает. Он говорит, что в его глубоких глазах легко утонуть. Говорит, что понимает, почему столько девушек признавались ему в любви.       Он не говорит, что и он сам готов признаваться ему в своих чувствах чуть ли не ежеминутно, но это подразумевается, и Тсукки это прекрасно понимает.       И если реакция команды (вернее, ее отсутствие) на его комплименты забавна, то реакция Тсукишимы на них же — просто золото.       Ямагучи, наверное, до конца жизни будет помнить тот момент, когда он сказал, что у Тсукки классные бедра, и тот дернулся так резко, что ударился плечом об дверцу своего шкафчика.       И на них обернулись. Обернулись, увидели, как Тсукишима потирает плечо, и ничего не сказали.       И только Энношита посмотрел на них обоих так, будто они начали целоваться прямо при нем.       — Я не думал, что люди могут с таким отвращением смотреть на меня, — шепотом говорит Ямагучи, наклоняясь к Тсукишиме.       — Он скорее смотрел на меня, — фыркает Тсукки в ответ, а потом пихает его в бок и смотрит таким выразительным взглядом, что в Ямагучи вмиг просыпается рефлекс извинений. Но он давит этот самый рефлекс, потому что никакими законами и моральными устоями не запрещено говорить, что у твоего парня — классные бедра. Что он и говорит вместо извинений.       И смеется, когда Тсукки просто уходит в спортзал, ни разу на него не обернувшись.       Дело не в том, что никто не замечает, как он буквально говорит, что обожает Тсукишиму. Дело в том, что все воспринимают это за норму. Энношита рассказал, что однажды поднял эту тему, когда их не было рядом, и все, что получил в ответ - это «Хотел бы я такого же друга» от Танаки. И фырканье Хинаты. И завистливый вздох Нишинои.       Просто забавно, до какой нелепости иногда доходят люди, не желая видеть очевидного.       Ямагучи клянется себе, что когда-нибудь весь день проходит в школе в той-самой-футболке с надписью «Фанатка Тсукишимы Кея #1».       Хотя он не удивится, если и тогда никто ни до чего не додумает.       Ну неужели это настолько незаметно? Ямагучи даже не старается скрываться. Раньше — да, но они с Тсукки встречаются уже несколько месяцев, и Ямагучи становится все более открытым в своих чувствах. Ему немного грустно, что Тсукишима в этом вопросе по-прежнему скован и предпочитает отвечать на поцелуи и признания в любви, чем быть их инициатором, но Ямагучи все понимает. Такой уж Тсукки человек. И Ямагучи влюбился именно в такого Тсукки — апатичного и не умеющего открывать себя и свое сердце, — а не в воображаемый идеал.       Ямагучи любит его со всеми недостатками и особенностями его характера, и ему достаточно того, что Тсукки постепенно начинает открываться ему все больше и старается перебороть свою закрытость.       Если честно, Ямагучи искренне удивлен тому, что они еще ни разу не поссорились. Вернее, он искренне удивлен тому, что, несмотря на все предупреждения, что отношения — это тяжело, и ссоры в них неизбежны, они еще ни разу не испытали это утверждение на себе. Они оказались настолько схожи практически во всем, что это просто поразительно. Им нравится одна и та же музыка. Им не нравятся одни и те же песни. У них одинаковое чувство юмора, и однажды они полночи не спали, потому что смотрели вайны (тогда Тсукки сказал, что влюбился в Ямагучи еще больше, и остальную половину ночи они просто целовались, позабыв про видео). Иногда они буквально заканчивают друг за друга предложения. У них одинаковые взгляды на то, чего они хотят от жизни, они оба разделяют мечту о небольшой квартире или доме в тихом районе в будущем. Они оба не видят смысла в сексуальных отношениях. Они оба предпочитают мягкие, нежные поцелуи глубоким. Конечно, они не совместимы абсолютно во всем, но эти редкие исключения лишь подтверждают правила.       Они не ссорятся, потому что не видят смысла в этом.       Они не ссорятся, потому что еще в самом начале договорились, что будут разговаривать.       Именно поэтому Ямагучи знает, в какие моменты за шутками Тсукишимы скрываются настоящие переживания. Именно поэтому Тсукишима знает, что, когда Ямагучи в расстроенных чувствах, ему не нужно ничего, кроме участия.       Тсукишима как-то сказал, что он по-прежнему разделяет мнение, что отношения — это выматывающая трата ресурсов, и исключения встречаются настолько редко, что он никогда не видел смысла в их поисках. Ему было бы хорошо и одному, да и вряд ли бы он нашел кого-то, кто понимал бы его и кого он хотел бы понимать сам. Ему просто повезло. И он вряд ли будет вступать в новые отношения, если они расстанутся, потому что подобные, построенные на комфорте и доверии, он вряд ли еще найдет.       Ямагучи не разделяет его мнение, но Тсукишима просто просит не раздумывать над этим слишком сильно. Сейчас ему хорошо, и их отношения он не считает бесполезной тратой ресурсов. И этого достаточно.       И этого действительно достаточно.       Конечно, в любых отношениях есть моменты, которые могут привести к ссоре. Иногда Ямагучи напрягает слишком грубый тон Тсукишимы, иногда Тсукишима устает от постоянного общения, переписок и физического контакта. Но они просто не переводят эти разногласия в конфликты. Ямагучи просит Тсукишиму, чтобы тот выбирал выражения в разговоре с ним, и он обещает, что постарается. Ямагучи дает Тсукишиме необходимую ему передышку, целый день проведя с Кимурой, и лишь перед сном пишет Тсукки пожелания спокойной ночи.       И чем дольше они встречаются, тем чаще говорят друг с другом на важные для них обоих темы.       Поэтому Ямагучи просто не представляет, что должно случиться, чтобы они по-настоящему поссорились.       И не хочет представлять, что должно произойти, чтобы они расстались.       …Хотя иногда Ямагучи видит это желание во взгляде Тсукишимы, когда Ямагучи в очередной раз напоминает вслух, что тот все еще дергается и краснеет от его поцелуев, но он предпочитает игнорировать это.       — Тсукки!       У них не было никакой договоренности по поводу того, как звать друг друга на людях, но оно им и в принципе не нужно. Ямагучи все еще называет Тсукишиму по старому прозвищу, и лишь в моменты, когда нежность и любовь распирает его изнутри, он называет его по имени. А еще имя — это слишком личное. Имена — это только для них. Они даже наедине смущаются каждый раз, когда называют друг друга по именам, даже если и стали в последнее время делать это все чаще. Просто Тсукишима произносит это «Тадаши» так мягко и открыто, как никогда — его фамилию, и Ямагучи каждый раз замирает от этого.       Тсукишима поворачивается к нему и делает глоток из бутылки с водой.       Ошибка.       Потому что следующее, что говорит Ямагучи, это:       — Не хочешь переночевать у меня? Моих родителей нет дома.       И судорожно закрывает свой рот двумя ладонями, чтобы не рассмеяться в голос, когда Кей выплевывает всю воду и заходится в долгом кашле. Ямагучи уже тянется постучать его по спине, но Тсукишима быстро отходит и буквально сипит:       — Я ненавижу тебя.       — Неа, ты меня любишь, — отмахивается Ямагучи, прекрасно видя, что на них обернулась половина команды. Если даже после этого они не поймут… Не то чтобы Ямагучи так сильно желал, чтобы сокомандники знали, что они с Тсукишимой встречаются.       Он просто устал сдерживать свои порывы в поцелуях и объятьях, вынужденный ограничивать себя до того момента, когда они останутся наедине.       — Кто тебя не любит? — вмешивается Энношита, кладя свою ладонь ему на плечо, и косится взглядом на Хинату и Танаку, что стоят неподалеку. На что Ямагучи только невинно улыбается.       — Мне не послышалась, или речь зашла о ночевке?! — подскакивает к ним Нишиноя, чуть не снеся с ног Энношиту, и тот морщится от его крика. А Ямагучи не может понять, в чем же причина такой бурной реакции.       — О боже. Мы ведь… Мы ведь совсем забыли об этом, — медленно произносит Сугавара, который также подходит к ним, и постепенно вся команда забывает о тренировке и собирается вокруг них. И никто не обращает внимания на вопиющую двусмысленность фразы Ямагучи, что даже обидно, ведь он размышлял над ней целый день.       Когда к ним подходят остальные третьегодки, на лице Сугавары расцветает ухмылка, и Ямагучи уже примерно представляет, что именно она означает.       А вот Хината и Кагеяма нет. Поэтому они боязливо косятся на его улыбку и переглядываются между собой.       — Мы забыли о святой традиции нашего волейбольного клуба…       — Она появилась только тогда, когда ты стал здесь учиться.       — Мы забыли провести посвящение нашим милым кохаям… — игнорирует слова капитана Сугавара и с одухотворенным выражением лица поворачивается к ним с Тсукишимой. А потом к Хинате с Кагеямой. И снова к ним. А потом недовольно говорит: — Сдвиньтесь, вы мешаете мне.       — Тем, что стоим? — и эту фразу, только уже Тсукишимы, Сугавара тоже игнорирует и довольно смотрит на них четверых, когда Кагеяма и Хината слушаются его и подходят ближе.       — Так вот. Наша традиция. Каждый год мы устраиваем ночевку, чтобы сблизиться с нашими дорогими первогодками и показать им, что из себя представляет старшая школа.       — Постоянные двойки?       — Недосып?       — Куча друзей?       — Экзистенциональный кризис, связанный с тем, что мы не знаем ничего о нашей будущей профессии и осознаем всю бессмысленность нашего обучения, игры в волейбол и в целом жизни? — все поворачиваются к Тсукишиме, который, не меняясь в лице, добавляет: — Нет? Тогда проехали.       — Разве больных ладоней Хинаты недостаточно? — быстро меняет тему Ямагучи, который уже давно привык к подобным высказываниям от Тсукишимы.       — Никто и не говорил, что ваше боевое крещение будет таким.       — Так… Мы серьезно устраиваем ночевку? — спрашивает Нарита, и абсолютно все взгляды устремляются к Савамуре. Тот внимательно всматривается в лицо каждого, а когда доходит до ухмылки Сугавары, то тяжело вздыхает. И только спустя очень длинной паузы говорит:       — Если тренер и родители не будут против.       — А меня вы спросить забыли? — фыркает Ямагучи, с кого это все, собственно, и началось.       — Разве ты откажешь своим дорогим семпаям? — Сугавара кладет ладони на его плечи и с милой улыбкой глядит ему прямо в глаза. Кажется, теперь Ямагучи понимает, от кого Энношита перенял эту привычку.       Ямагучи думает. Ямагучи серьезно так размышляет, чем ему и его дому может грозить вся их команда, собранная под одной крышей на целую ночь. Он догадывается, что ни к чему хорошему это не приведет, но…       Но они только начали сближаться. Он только начал чувствовать себя частью команды, а не просто ее отдельным членом. Его поддерживают, за него переживают, на него надеются и искренне верят в его силы… И это подкупает. Ямагучи все больше расслабляется в их обществе. Ямагучи все больше нравятся тренировки и время, что они проводят всей командой после нее.       В средней школе у него была так себе команда. Нет, играли они довольно сносно, да и разногласий никаких у них никогда не было. Но также у них не было и того уюта, который Ямагучи чувствует каждый раз, когда, уставший после длительной тренировки, просто слушает переговоры команды. Не было этой сплоченности. Не было такого, чтобы Тсукишиме на день рождения каждый член команды подарил хотя бы милую безделушку.       И именно поэтому… Именно потому, что ему нравится их команда и нравится проводить с ними время…       Он вздыхает и говорит:       — Ладно. Надеюсь, мне не нужно будет читать вам лекцию, как вести себя в чужом доме?       Последние его слова заглушаются криком Танаки и Нишинои, и всеобщее внимание перемещается на них двоих. Чем Тсукишима и пользуется. Он наклоняется к нему и шепчет, опаляя своим горячим дыханием его шею и вызывая этим дрожь по всему телу:       — Почему Сугавара-сан так ухмыляется?       — Позже узнаешь, — прикрывает глаза Ямагучи, наслаждаясь каждой секундной, и на мгновение откидывает свою голову на плечо Тсукишимы, позволяя оставить для себя из внешнего мира только его шепот.       Он слаб не только перед его ногами.       Хотя, если честно, он слаб вообще перед всем, что касается Тсукишимы.       — Его ухмылка стала шире, когда он посмотрел на Хинату, — Тсукишима переплетает их пальцы, отводя их ладони за спину, и Ямагучи прикусывают внутреннюю сторону щеки, чтобы не расплыться в глупой улыбке. Он краем глаза следит за тем, как вся команда возбужденно обсуждает, что им нужно будет принести на ночевку, и только поэтому Ямагучи сжимает его ладонь в ответ.       — Не пей то, что Сугавара-сан предложит тебе на ночевке, — все же отвечает Ямагучи, когда понимает, что молчание слишком затянулось, и что Тсукишима понял, почему, и быстро добавляет: — Тебе понравится.       — Мне уже не нравится, во что превратилась наша ночевка, — вздыхает Тсукишима, и Ямагучи поворачивается к нему и извиняюще улыбается. И Тсукишима закатывает глаза.       В такие моменты, как этот, Ямагучи действительно жалеет, что их команда не знает об их отношениях, потому что его так сильно пронзает нестерпимое желание поцеловать Тсукки, что он еле сдерживает свой порыв.

***

      — Я клянусь, что не выпущу никого из дома, если вы не уберете за собой, — предупреждает Ямагучи ледяным тоном, и в ответ ему раздается гул голосов. Родители, хоть и с некоторым сомнением, но разрешили ему устроить ночевку для всей команды, взяв с него обещание, что они не будут делать ничего глупого, и Ямагучи заверил их, что все будет хорошо. А потом вспомнил, что Карасуно и глупость — это буквально синонимы, но было уже поздно.       Он уже начинает жалеть, что согласился на это. Потому что Танака и Нишиноя выглядят очень возбужденными, и Савамура даже не пытается их успокоить. На самом деле, он улыбается, и эту улыбку разделяют и остальные второгодки.       А еще Хината. Ямагучи просто обязан вынести его в отдельную категорию.       Потому что он выглядит так, будто не спал всю ночь и перепил энергетиков одновременно, и Ямагучи даже начинает за него волноваться. Ну просто не могут быть у человека такие широкие глаза в обычном состоянии.       — Ты… В порядке? — с сомнением в голосе спрашивает Ямагучи, помогая отодвинуть диван подальше от телевизора, и ничего не может поделать со своей улыбкой, когда ему возбужденно отвечают:       — Да! Просто, знаешь, я никогда не состоял в настоящей команде, и ночевка со своими сокомандниками — это совсем другой уровень, и это просто вау, мне так нравится, когда мы проводим время все вместе, но ночевка? Просто потрясающе. И…       Тут Ямагучи не выдерживает и смеется, и Хината мгновенно закрывает рот.       — Извини-извини, просто твое воодушевление очень милое. Не клади ноги на стол, — резко кричит Ямагучи в сторону, а потом вздыхает и снова поворачивается к Хинате. К Хинате, который держит в руках свой футон и потеряно оглядывается, видимо, не зная, куда его можно положить.       К слову об этом…       — Я не пущу вас на кровать своих родителей. Никто из вас не вызывает во мне достаточного доверия. Кроме Энношиты, конечно, — добавляет Ямагучи, и Энношита стреляет в него пистолетами из пальцев, на что Тадаши просто не может не ответить.       — Это нечестно, ты просто выбираешь своих любимчиков, — дуется Хината, а потом все же спрашивает: — А где будет спать Тсукишима?       — Со мной, конечно же, — не моргнув и глазом, мгновенно отвечает Ямагучи. — В гостиной не хватит места.       — Думаю, здесь хватит места всем, — тянет Киношита, но отвлекается на Энношиту, который кидает в него подушку.       Ямагучи слишком мало ценит Энношиту.       Третьегодки занимают диван на правах самых старших и наученных горьким опытом семпаев. Ямагучи не особо против сидеть плечом к плечу с Тсукишимой на полу и переплетать их ладони под чьей-то подушкой. Остальные раскидывают подушки и покрывала и садятся на пол. Когда все находят себе место и устраиваются более-менее комфортно, Сугавара прокашливается, ерзает, чтобы устроиться поудобнее, и просит всех помолчать несколько минут. И, судя по ухмылкам остальных их семпаев, Ямагучи примерно догадывается, что будет дальше.       Сугавара всматривается в лицо каждого первогодки, и только Тсукишима не отводит свой взгляд.       — С этого дня вы — почетные первогодки волейбольного клуба Карасуно, юные и прекрасные воронята, Тсукишима, не смейся, я знаю, насколько отвратительно выглядят воронята, — начинает Сугавара, и Ямагучи мгновенно ставит себе цель не допустить того, чтобы Куроо начал общаться с Сугаварой. Вселенная этого просто не переживет. — И, хотя мы учимся и играем вместе уже не первый месяц… Да, Хината, и не второй тоже. Да, Кагеяма, и не третий. Именно сейчас, благодаря нашему замечательному Ямагучи, — он делает паузу, чтобы все оглянулись на Ямагучи и его вздох, — у нас появилась возможность здесь, в обители его доброты, посвятить вас в волейболисты. Вам для этого даже необязательно давать клятву на крови, потому что мы все знаем, сколько раз Хината разбивал нос, и он своей кровью отплатил за вас четверых, — Ямагучи и Тсукишима непроизвольно прыскают, а Хината возмущенно кричит, что Сугавара просто игнорирует. — Вы об этом не просили, конечно, но вы должны быть благодарны ему.       Сугавара делает небольшую паузу, чтобы налить себе что-то из непрозрачной бутылки в пластиковый стаканчик, делает несколько глотков и откладывает стакан в сторону. А потом достает еще стаканчики и начинает наливать в каждый из них. Ямагучи внимательно следит за этим, но не замечает, чтобы он подливал в стаканы что-то помимо того, что только что выпил сам, и немного расслабляется.       — Год назад точно так же я посвящал ваших нынешних сенпаев…       — Но ты же был второгодкой и не вице-капитаном…       — Молчи, Киношита, не спугни его вдохновение.       — Все мы помним, как это было, и сейчас я едва сдерживаю слезы, думая, как через год меня… — он шмыгает и вытирает несуществующую слезу, а Тсукишима пихает его в бок и указывает на Танаку и Нишиною, которые также расплакались, но уже по-настоящему. — Меня не будет здесь, я не увижу момент вашего первого духовного единства с будущими первогодками. Но не будем о грустном.       Третьегодка выливает последнее в стакан Нариты и достает вторую бутылку, чтобы наполнить стаканы первогодок, и вот тогда все встает на свои места. Ямагучи переглядывается с Тсукишимой, а потом переводит взгляд на ничего не подозревающих Хинату и Кагеяму, которые внимательно слушают каждое слово Сугавары и, кажется, плачут вместе с Танакой и Нишиноей.       — Сейчас мы все собрались вместе, чтобы объявить свою благодарность Хинате, Кагеяме, а уже чуть позже — Тсукишиме и Ямагучи, потому что они опоздали с подачей заявок об участии в волейбольном клубе, — за участие в жизни нашей команды. Для нас много значит то, что вы искренне стараетесь, используете свой потенциал на полную, учитесь работать вместе, дорожите друг другом, — Ямагучи давится смехом, — дружите, — к нему присоединяется Тсукишима, — и на этом хватит, потому что я боюсь вас перехвалить. В честь этого, по традиции, мы все должны отпить из благословенных духом единства нашей команды в этот час стаканчиков с совершенно безалкогольным напитком силы. Кампай!       Вся команда поднимает свои стаканы, и Ямагучи может отчетливо увидеть ухмылки каждого из них. Это видит и Тсукишима. И именно поэтому он мгновенно встает, бормочет что-то про туалет и уходит из комнаты, захватив с собой стакан. А Ямагучи, пока все отвлекаются на его стратегическое выступление, выливает жидкость из стакана в ближайший горшок с цветами.       Мама убьет его, если узнает. Она столько лет ухаживала за этими растениями.       Ямагучи делает вид, что выпивает все до дна, и чуть не рушит все своим смехом, когда видит, как Кагеяма и Хината выпивают все залпом. Очевидно, Сугавара чем-то разбавил алкоголь, раз они ничего не почувствовали.       Или Ямагучи что-то о них не знает.       Когда Тсукишима возвращается, все уже забывают о самом факте его отсутствия, а сам Ямагучи в общих чертах пересказывает Мэгуми речь третьегодки. К сожалению, той нет в сети, поэтому Ямагучи откладывает свой телефон.       И забывает о нем почти на весь вечер.       — Я никогда не просыпал тренировку из-за марафонов фильма по ночам.       Тсукишима кидает на него очень презрительный взгляд и демонстративно делает глоток. И абсолютно все издают преувеличенно шокированный вздох, на что тот говорит простое:       — Я ненавижу вас. И тебя особенно.       — Я тебя тоже люблю, — умиленно отвечает Ямагучи, а потом с удивлением наблюдает, как Сугавара тоже делает глоток. — Сугавара-сан просыпал тренировки?       — Он был тем еще проблемным ребенком, — говорит Дайчи, и Киношита хрюкает. — Пока на следующий год такие же, как он, не пришли в команду, — холодным тоном заканчивает он, глядя на второгодок, но те спокойно выдерживают его взгляд.       Ему дали начать первому, и он просто не мог не воспользоваться этим, чтобы не подшутить над Тсукишимой.       Конечно, они пьют просто сок (хотя Сугавара доливает им, первогодкам, из своей пластмассовой бутылки, но Ямагучи предусмотрительно принес свой пакет), но менее веселым игра от этого не перестает быть. Потому что Тсукки говорит:       — Я никогда не заваливал алгебру.       И Ямагучи, гневно глядя ему в глаза, делает глоток.       Как и абсолютно все в команде.       — Дайчи мы пропускаем, потому что у него очень скучная жизнь, — будничным тоном говорит Сугавара, не обращая внимание на шокированный взгляд Хинаты — тот все еще не может привыкнуть, что хоть кто-то смеет перечить капитану, — и Савамура не может не ответить:       — Я все еще ваш капитан. И у всех нас скучная жизнь по сравнению с твоей.       — Не мои проблемы, — парирует Сугавара и продолжает: — Вопреки распространенному мнению, меня никогда не отстраняли от занятий.       — Почему оно вообще распространено… — бормочет Тсукишима и закрывает рот ладонью, скрывая свой смех, когда Нишиноя угрюмо делает глоток.       — Ладно, как тебе такое: я никогда не влюблялся в своих друзей.       Сугавара неожиданно дергается и с ледяным взглядом смотрит на Савамуру, а потом все же делает глоток и со смехом поддерживает в этом же Энношиту (у которого появляется просто очаровательный румянец на щеках). И, пока все обращают внимание только на второгодку, Ямагучи быстро делает глоток из своего стакана.       И чуть не выплевывает весь свой сок, когда видит, как Тсукишима делает то же самое.       — Я никогда не красил волосы, — мирно продолжает Нарита, очевидно, желая всех успокоить. Но Танака делает глоток, и Ямагучи вдруг вспоминает о тех фотографиях с розовым ирокезом.       И еле сдерживается от того, чтобы не рассмеяться в голос.       — Я никогда не брился налысо, — ухмыляется Энношита, и Танака кричит:       — Уж от тебя я такой подставы не ожидал, Нарита, давай на брудершафт!       Очередь доходит до Асахи, и Ямагучи честно не ожидает от него ничего особенно. Но тот вдруг улыбается и говорит:       — Я никогда не снимал футболку от радости.       И смеется, когда Танака делает очередной глоток.       — Я… никогда не был хорошим семпаем, — голос Хинаты звучит очень слабо, у него раскраснелись щеки, и он даже не обращает внимание на фырканье Тсукишимы.       И на Ямагучи, когда тот видит слезы в глазах Танаки, делающего очередной глоток, и не сдерживает своего смеха.       — Я никогда… Пусть все и смеются, но я никогда не был коронован.       Ямагучи кажется, что он задохнется прямо здесь и сейчас. Потому что Тсукишима издает самый настоящий драматичный вздох и залпом выпивает оставшееся в своем стакане. И очень кисло смотрит на его истерику.       Может, потому что они все еще держатся за руки, скрывая этот факт подушками, но не суть.       — Я… Сейчас… — еле сипит Ямагучи, а потом встает, кое-как переводит дыхание, уходит в свою комнату и возвращается с той-самой-короной, которая так и осталась у него. Честно? Теперь Ямагучи совсем не жалеет, что когда-то заказал ее в интернете, пожертвовав обедом.       Теперь смеются все. Особенно громко смеется Хината, но, почему-то когда он прислоняется к Кагеяме, тот никак не реагирует и позволяет ему буквально повиснуть на нем. Ямагучи быстро делает фотографию, чтобы показать им ее завтрашним утром, и ухмыляется, уже заранее зная, какую реакцию это вызовет.       Кто-то начинает бить по полу, имитируя барабанную дробь, и Ямагучи под торжественные крики надевает эту самую корону на голову Кагеямы. И, видимо, тот действительно выпил предостаточно, раз позволяет ему это спокойно сделать.       Назавтра, конечно, Ямагучи так просто не отделается. Но сейчас он делает еще одну фотографию и игнорирует новые сообщения от Мэгуми, не желая пропустить хоть что-то за перепиской с ней.       Просто поразительно. А ведь когда-то переписка с ней была буквально единственной хорошей частью его дня.       — Я никогда не состоял в отношениях.       — И это повод для гордости? — не выдерживает Киношита и получает слабый тычок в бок от Танаки. Честно сказать, Ямагучи не удивляется, когда Сугавара делает глоток. И робко делает сам.       Но чуть не закрывает уши от громкого крика в два голоса, Танаки и Нишинои, когда второгодки видят, как Тсукишима делает глоток:       — Почему ты?!       — У меня, позволю заметить, просто идеальный партнер, — ухмыляется Тсукишима, откровенно наслаждаясь происходящим, и сжимает его ладонь под подушкой. И именно это действие, а не любое иное, успокаивает Ямагучи.       И позволяет рассмеяться с происходящего.       — Почему Тсукишима встречается с кем-то, а я узнаю об этом только сейчас? — обвиняюще тычет Нишиноя в Тсукишиму, и тот спокойно поднимает брови.       — Почему ты вообще должен был знать?       — Я твой семпай!       — Ох, из всех семпаев я доверяю только Асахи-сану. Он, кстати, знает обо мне ровно столько же, сколько Хината — об интегралах.       — Но я ничего не знаю про интегралы…       — Именно.       Тут Ямагучи не выдерживает и прыскает, и Тсукишима присоединяется к нему. Он чувствует себя ужасно, смеясь над семпаями, но как в такой ситуации можно сдержать себя? Никак.       И Энношита его в этом полностью поддерживает.       — Я никогда не целовался с парнем, — наконец, говорит последний из них, Нишиноя, глядя на Энношиту, и тот с очень красным лицом делает глоток.       Как и Танака.       И они оба избегают взгляда друг друга.       Ямагучи клянется себе, что выпьет весь пакет, когда останется один, потому что еле сдерживается от того, чтобы не сделать глоток вместе с ними.       Интересно, если бы они с Тсукишимой сейчас выпили сока, хоть кто-нибудь, наконец, понял, что они встречаются? Хотя, зная Карасуно…       Ямагучи вспоминает, как Танака и Нишиноя буквально полчаса назад играли в шахматы, которые зачем-то притащили с собой, и вся команда разбилась на два лагеря поддержки — начали рисовать плакаты, придумывать кричалки, подавать им воду и делать массаж. И где-то через десять минут Нишиноя рассмеялся и сказал: «Ты же понимаешь, что я не знаю правил игры?»       …В общем, это довольно спорный вопрос.       — Нет, ты не будешь рисовать на его лбу чл-       — Почему нет? Это же часть традиции. Ты выступаешь против традиции?!       — Какой? Пьянка на ночевке?       — Никто не говорил, что она должна быть связана с волейболом, — спокойно отвечает Сугавара, а потом умиленно смотрит Хинату и Кагеяму, которые уснули в объятьях друг друга. — В конце концов, они под нашим присмотром, так что хватит осуждать меня.       — Вот именно, что они под нашим присмотром. Именно поэтому я запрещаю тебе рисовать что-либо на их лицах.       — Мы не на площадке, папочка, — отмахивается Сугавара, а потом так сильно наклоняется к Хинате и Кагеяме, что закрывает весь обзор. Когда он заканчивает рисовать что-то на их лицах и встает, Ямагучи улыбается, увидев цветочки и сердечки на их щеках. — Они… слишком малы. Слишком невинны. Укройте их кто-нибудь одеялом.       — Ты просто любишь их, — хмыкает Киношита и добавляет: — Ничто бы тебя не остановило, если бы это был Тсукишима.       — Извините?       Энношита прыскает, а Киношита стратегически прячется за Савамурой от взгляда Тсукки. И Ямагучи спрашивает:       — Так что насчет нас с Тсукки?       — Человеку, который рассказал вам об этой традиции, лучше начать молиться уже сейчас, потому что я узнаю, кто посмел проболтаться, — Ямагучи сдерживается от того, чтобы не покоситься в сторону Энношиты, и только обезоруживающе улыбается хмурому третьегодке. — Ямагучи, подойди сюда.       Ямагучи слушается и с некой опаской позволяет нарисовать что-то себе на лице. И снова улыбается, когда включает фронтальную камеру на своем телефоне и видит несколько звездочек на его щеках и носу.       — Зря ты не начал молиться, Энношита, — Энношита вздрагивает и с виноватым видом оборачивается к Сугаваре. — Я знаю все. Поэтому честь изрисовать Тсукишиму выпадает тебе.       У него расширяются глаза, и он несколько боязливо подходит к Тсукишиме. Тсукишиме, который скрещивает руки на груди и заявляет, что не даст ему даже приблизиться к его лицу с маркером в руке.       И тогда Энношита меняется. На его лице резко расцветает ухмылка, и он совершенно невинным голосом говорит:       — История с бедрами?       И смеется, когда Тсукишима убирает руки с груди и наклоняется, чтобы дать ему разрисовать его щеки.       Чуть позже Ямагучи отправляет Мэгуми селку, на которой он улыбается и показывает на свои звезды указательным пальцем, а Тсукишима, наклонившись к нему с таким выражением лица, которое говорит, что он хочет умереть прямо сейчас, все равно поворачивает к камере ту сторону лица, на которой виднеется рисунок луны. И Мэгуми пишет, что это просто отвратительно и Тсукишима выглядит мерзко, но вместе с этим она ничего не может поделать со своим желанием сохранить эту фотографию себе на телефон.