Её сладкая порочная улыбка (Her Sweet, Decadent Smile)

«…особняк сгорел дотла, остался один лишь пепел, когда они нашли это место! Ни один…» Она перевернулась на бок, почувствовав, как мягкие простыни медленно скользят к ее ногам, но кто-то снова вернул их на ее грудь. «…очевидно, кто-то желал Крамам зла…» Головная боль вспыхнула через мгновение, ее голова раскалывалась, как будто хрустальный шар, в который настойчиво вколачивали гвоздь. Она закрыла глаза, пытаясь хоть немного уменьшить пульсирующую боль. «…каждый из них, все мертвы…» Она застонала от досады, голоса только усилили боль. Ее рука легла на лоб. «…и огонь не преследовал ее или Гарри. Это не выглядит…» — Может быть вы уже соизволите просто заткнуться? — прорычала она, не в силах выдержать шум. Она медленно подняла тяжелые веки и направила взгляд к свету. Она была в Годрик-знает-где с Годрик-знает-кем. Люди, окружавшие ее, казалось, застыли от ее раздраженного голоса. — Мисс Грейнджер, я надеюсь, вы хорошо отдохнули? — раздался голос у подножия ее постели. Она вспомнила этого человека. Господин Аласдейр Ворден, глава Совета магического права. — Очевидно, нет, — сердито ответила она, чувствуя, как ее сознание раскалывается. — Моя голова… — Вы знаете, как создавать и контролировать Адское пламя? — нетерпеливо произнес кто-то справа от нее. Это была женщина, облаченная в темно-фиолетовую мантию. Она сурово смотрела на Гермиону, чем она напоминала ей профессора МакГонагалл. — Ч-что? — она попыталась встать, но кто-то тут же снова мягко уложил ее на кровать. Адское пламя? Это была ужасно темная магия. Зачем вообще кому-то задавать ей такой вопрос? — Адское пламя, мисс Грейнджер, — снова сказала женщина, похожая на МакГонагалл, и даже сквозь головную боль Гермиона заметила ледяной тон ее голоса. — Боюсь, я не понимаю… — О, во имя Мерлина, она не имеет к этому никакого отношения! — раздался знакомый, сердитый голос слева от нее. — Гермиона не убийца! — Большое количество ведьм и волшебников были уничтожены на помолвке, и только вы двое пережили этот инцидент, мистер Поттер. Естественно, что вы являетесь нашими первыми подозреваемыми! Непонимание только усилило боль. Она явно что-то упускала, но не знала, что. — И что, скажите ради всего святого, мы бы получили от всего этого? — сказал Гарри насмешливым тоном. — Гарри прав, это не имеет никакого смысла! — сказала другая женщина, одетая в коричневое. — Тогда объясните нам, как мог огонь не задеть их и даже не преследовать?! — закричал мужчина в темной мантии и черной шляпе. — Не существует контрзаклятий против Адского пламени, и любой щит или защитное заклинание будут просто бесполезны! Либо они сделали это сами, либо связаны с кем-то, кто это сделал! Затем с обеих сторон комнаты послышалась еще одна серия криков и обвинений, еще больше давивших на девушку. Она хотела прикрыть уши подушкой и просто снова заснуть. Гермиона пошарила рукой по столешнице комода, стоящего рядом с кроватью. Она искала свою палочку, но ее нигде не было. Пошло все к черту. — Достаточно! — закричала она наконец. — Хватит! Замолчите вы все! Каждая пара глаз повернулась, чтобы снова взглянуть на нее. Она скрестила руки на груди и посмотрела на каждого из них. — Если вы закончили со всем этим детским лепетом, может кто-нибудь объяснит мне, что, во имя Мерлина, здесь происходит? Тишина растянулась, невыносимая и неловкая. Она ждала ответа. Каждый из присутствующих в комнате обменялся обеспокоенными взглядами, однако долгое время никто не решался заговорить. Затем она почувствовала, как кто-то ласково коснулся ее руки. — Умер Виктор, Гермиона, — сочувственно сказал Гарри. — Виктор? — Виктор Крам. — Он сжал ее руку в знак искренней заботы. — Твой жених. Ее кто? — О чем ты, Гарри? — она вопросительно посмотрела на него. — У меня нет жениха. Я не знаю, что ты имеешь в виду.

***

После этого все было просто ужасно. Все присутствующие разразились очередным рядом сердитых криков, наперебой задавая ей вопросы, на которые она не могла ответить, и требовали, чтобы она рассказала им все, что она помнила об инциденте. Забавно, но она не помнила ничего, кроме размытых лиц и светлых волос. Гарри был сильнее всего обеспокоен. Он объяснил ей, что случилось, но это не возымело эффекта. Она не могла вспомнить, чтобы когда-либо знала великого игрока в квиддич или своего будущего мужа. Ее воспоминания о Викторе Краме были полностью уничтожены. Это сломало ее полностью. Она чувствовала себя абсолютно бесполезной… и неполной. Она не была тяжело ранена всепоглощающим пожаром, только небольшие ссадины и синяки на коже. Никто не знал, почему она и Гарри не пострадали. Она сказала им, что помнит, как защищалась перед входом в особняк, но они сказали, что это не могло сработать. Адское пламя было слишком мощным, и даже если бы она окружила себя защитными чарами, огонь преследовал бы ее, пока она не устала бы бегать и не умерла. Они не позволили ей вернуться в свою квартиру, по крайней мере до тех пор, пока не будут на сто процентов уверены, что с ней ничего не случится. Теперь она почувствовала одиночество и холод. Она неуверенно ерзала в своей больничной койке, пытаясь изо всех сил уйти в страну чудес и снова начать мечтать. Но это не работает со сном, ведь чем сильнее ты стараешься, тем меньше вероятность того, что все получится. Она подняла руку над лицом и сильно нахмурилась, глядя на кольцо с бриллиантом на своем пальце. Ей было не по себе оттого, что она носит что-то вроде этого. Она решила снять кольцо с себя и позволить ему полежать на комоде рядом с кроватью. Ее глаза оглядели белые стены комнаты. Ей здесь не нравилось, было слишком… грустно. Единственной приятной мелочью в этой комнате были красочные кучки на столе. Там было несколько фотокарточек с пожеланиями скорейшего выздоровления и множество букетов. Она с недоверием смотрела на движущуюся фотографию парня с темными волосами, что нежно обхватил ее руками за талию. Должно быть, это был он, тот самый Виктор Крам. Из открытого окна в палату ворвался ветер. Человеческая тень заблокировала лунный свет, но Гермиона почти не заметила изменений, ведь глубоко потерялась в собственных размышлениях. Как она могла все забыть? Затем она почувствовала холодное, тонущее чувство в груди, как будто ее сердце перестало биться, как будто оно исчезло. Нет, стало слишком страшно, слишком пусто. Она ничего не чувствовала и ничего не знала. Она схватилась за грудь, пытаясь выдохнуть. Она даже не задыхалась, но все равно не могла дышать. Она хотела, чтобы все прекратилось. Слишком холодно. Внезапно она подняла глаза на фигуру у окна. Внезапно она не могла поверить своим глазам. Нашел. О, святой Мерлин. Осознание того, что ее предположение на самом деле было правильным, ужасало ее. Девушка сразу же вскочила на ноги, в панике сжимая палочку в руках. Она дрогнула, когда он снял черный капюшон, накинутый на голову. Его платиновый блонд снова блеснул перед ее глазами, спустя столько лет. Однако теперь он был длиннее, грязнее, и немного закрывал глаза. Он все еще оставался таким же красивым и пугающим, как всегда. Он наклонил голову и ухмыльнулся. «Это не сон». Его серые глаза были точно такими же, какими она их запомнила: прекрасными и манящими. Гермиона на самом деле застыла на пару минут, просто глядя на него. — М-Малфой, — промямлила она, когда наконец нашла в себе смелость заговорить. Она боялась стоять здесь, в присутствии убийцы. Она не могла отсюда трансгрессировать, она уже пробовала это ранее, поэтому отступила на несколько шагов к двери. — Ты… это не… Ты мертв… Он холодно засмеялся над выражением ужаса на ее лице, осторожно приближаясь к ней, словно загонял в угол испуганного маленького кролика, близкого к побегу. — Ну, я ведь обещал, что вернусь за тобой, не так ли? Что-то перевернулось в ее груди. Она почувствовала, как ее сердце вновь забилось. Девушка отступила еще на несколько шагов назад, пока ее спина не столкнулась с дверью, повернула ручку, все еще стоя перед ним, только чтобы понять, что она заперта. Она выругалась себе под нос. Разумеется, он запер дверь, как она могла ожидать от него чего-то другого? — Но ты ведь всегда знала. Знала, что я вернусь, разве не так, любовь моя? — его глаза блестели от энтузиазма. — Даже проведя годы в попытках это отрицать, даже прибегая к женитьбе с кем-то столь недостойным. — Его лицо скривилось в отвращении. — Еще один шаг, Малфой, и я клянусь… — Конечно, я не мог допустить, чтоб ты вышла замуж за такой недостойный кусок дерьма, — сурово прошептал парень. Он повернулся к ней спиной и начал осматривать комнату. Казалось, он что-то ищет. Он наткнулся взглядом на ее совместную колдографию с Виктором и вновь с отвращением поморщился. — Я должен был что-то сделать. Она отпрыгнула, когда фотографию внезапно охватило пламя, в считанные секунды не оставив ничего, кроме кучки пепла. Ее страх мгновенно сменился гневом. Возможно, она не помнила ничего о Викторе, но знала, что когда-то он много значил для нее. — Ты была такой смелой, — теперь он добрался до фотокарточек и букетов на столе, сбрасывая на пол все, что видел. Он смял одну из открыток в комочек и небрежно бросил его через плечо. — Или это была глупость, Грейнджер? Он долго шел к комоду. Затем просиял так, словно наконец нашел то, что искал. Гермиона наблюдала, как он взял обручальное кольцо и впился в него взглядом, тщательно изучая. — Ты была в безопасности снаружи, ты и драгоценный Поттер. Но тебе просто нужно было бежать и спасать Крама, не так ли? Гребаный героизм Гриффиндора. Восхитительно, правда. Очень трогательно. Он подбросил обручальное кольцо в воздух и снова поймал рукой. — Отдай его, Драко, — сердито прошипела она. Он снова повернулся к ней лицом и усмехнулся. — Не думаю, что это нужно. Прежде чем она осознала, что происходит, его фигура уже возвышалась перед ней так, что она почувствовала, как его холодное дыхание коснулось ее кожи. Она заставила себя закрыть рот, чтобы не закричать. Ее страх снова вернулся к ней. Она неудержимо вздрогнула, заработав от парня еще одну высокомерную ухмылку. Эта странная холодность и пустота затопили ее снова, только на этот раз она была более интенсивной. Она почувствовала, как ее грудь сжалась от внезапной потери чего-то. Возможно, сердца? — Ты чувствуешь это? — сказал он, позабавившись. Он тоже это чувствовал? — Странно, не так ли? Она сопротивлялась желанию спросить. Его лоб коснулся ее лица, и он был в нескольких дюймах от ее губ. Она вдыхала его густой запах, почти позволяя ему поглотить ее и подчинить свои чувства. Она закрыла глаза, чтобы блокировать это ощущение, но не помогло. Он был так близко, что это ее раздражало. — Что такое? Никакого приветственного поцелуя? — промурлыкал он тихо девушке на ухо. — Никаких «Дорогой, я так рада, что ты наконец-то дома»? Ее разум снова был в тумане. Он цеплял ее нарочно, с садистской сладостью заставляя ее рвано выдыхать с каждым прикосновением. О Мерлин, она должна была уйти отсюда. — Ну? — нетерпеливо сказал он. Она пыталась думать трезво, но каждое его касание делало ее неспособной делать это. Она изо всех сил пыталась вернуть себе самообладание, обдумывая способы выбраться из ситуации целой и невредимой. Соберись, Гермиона. Она глубоко вздохнула. Она знала, чего он хочет. Ее дрожащие руки сжали его щеки, и она притянула его ближе… …поцелуй. Она прижалась губами к его губам, оставляя маленькие, нежные поцелуи. Драко был доволен, он наклонился ближе, углубляя поцелуй. Она собиралась сделать это для отвлечения. Только чтобы отвлечь. Но внезапное давящее чувство охватило ее, как только их губы соприкоснулись. Ей вдруг захотелось большего от него, попробовать его, почувствовать… Ч-что? Через несколько секунд в Драко полетело оглушающее заклинание. Он упал на пол и застонал от боли. Она не понимала, что тяжело дышит, пока не услышала себя. Обычно рациональная и логичная, сейчас она просто не могла контролировать, что она делает, так зла она была. Что овладело ей в момент, когда она решила броситься на него сверху и оседлать, Гермиона никогда не узнает. Все, что она помнила, было то, как пелена перед ее глазами окрасилась в красный цвет, а затем она уже сидела сверху, покрывая ударами каждую часть его тела, до которой она могла дотянуться. — Как ты смеешь! Думаешь, что можешь просто приехать сюда и соблазнить меня после убийства Виктора и стереть все мои воспоминания о нем? Сволочь! Ты больной ублюдок! — она пыталась ударить его снова и снова, но он крепко сжал ее руки, чтобы остановить. — Я ненавижу тебя! Я ненавижу тебя! Ты. Ты! Этот ублюдок начал смеяться. — Перестань! — закричала она в возмущении. — Отбросить палочку и использовать магловскую тактику, чтобы убить меня… — начал он, все еще громко смеясь, — очень хорошо. — Это все ты… ты перестанешь смеяться? — закричала она снова, и ей удалось ударить его в грудь, несмотря на то, что он держал ее за руки. Он был сильнее, мог легко оттолкнуть ее, но он этого не делал. Он просто позволил ей бить себя. Она была на грани того, чтобы взвыть от злости, но он, вероятно, даже не воспримет это всерьез. Он не переставал смеяться. — Прекрати! Мне наплевать, какую тактику я использую… Дверь распахнулась, и на пороге застыл шокированный человек. Гермиона заметила, как Драко закатил глаза. — Борода М-Мерлина! — выдавил он, смотря перед собой на довольно необычный сценарий. — Д-Драко Малфой!