Я не ревную его… Просто я не хочу, чтобы другой человек был причиной его улыбки.
— Нет, Стив, я пока не готов встретиться, пожалуйста, не дави на меня, — в очередной раз сказал Тони и сбросил вызов, пока Роджерс не начал протестовать. Прошло два года с тех пор, как команда Кэпа взбунтовалась и сбежала в Ваканду, и год, как Тони нашел в себе силы и взял в руку раскладушку, чтобы вновь услышать родной голос. В начале все было просто ужасно. Их разговоры постоянно заканчивались взаимными упреками, никто не желал уступать друг другу. Пока однажды Тони не позвонил, решил, что с него хватит, что они уже не смогут вернуть то, что сами же разрушили. Тогда произошло то, чего он совсем не ожидал. Стив позвонил ему сам. Пять раз. И звонил бы до тех пор, пока Тони не взял трубку. Но Старк взял, слушая лишь тихое дыхание на другом конце провода. Стоило всего лишь закрыть глаза и представить, что Стив рядом, что не было всей этой глупой войны. Можно было представить, что Стив не бросил его, разбив реактор костюма щитом, что все было хорошо, стоит лишь протянуть руку, тут же попадая в объятья родных рук. Только вот боль нельзя заглушить фантазиями, нельзя просто представить, что все хорошо, и продолжать жить дальше. Боль можно только исцелить, жаль, это не делается с помощью таблеток. Иногда нужно много лет, чтобы искоренить ее, а иногда достаточно одного слова: — Прости. Прости меня, Тони. Я люблю тебя, — еле слышно прошептал Стив, от волнения до хруста сжимая телефон. Тони прикрыл глаза, он не знал, что на это ответить. Он вне сомнений все еще любил Стива и, конечно же, был готов простить его. Только вот стоит ли все начинать сначала? Стоит ли произносить столь важные слова, чтобы потом снова остаться с разбитым сердцем? Год назад Тони не смог снова их произнести и, надо сказать, не сожалел об этом. Они уже и так торопились, боялись не успеть сказать. Слова то они успели сказать, только где они в итоге оказались? После признания Стива они стали более терпимы друг к другу: прощупали почву, узнали запретные темы, — для каждого они были свои — перестали плеваться ядом на расстоянии. Не всегда удавалось хорошо поговорить, но даже несмотря на то, как заканчивается разговор — руганью или добродушным прощанием — Стив всегда говорил Тони, что любит его. Через полгода Тони смог ответить тем же. Но, как говорится, когда исчезает одна проблема, тут же возникает другая. Стив, окрыленный признанием Тони, попросил о встрече, всего лишь небольшая встреча, чтобы просто увидеть друг друга и обнять. Если бы все было так просто. Тони отказался, ведь жестокие удары на базе в Сибири были так свежи в его памяти, и даже полгода спустя так и не смог согласиться на встречу. Да, в их ситуации никогда не бывает просто.***
— Тони, как ты? Как он? Что на это ответить? Паршиво. Я медленно разрушаюсь. Я перестал спать. Мне страшно. Сердце постоянно болит. Я схожу с ума в тишине мастерской. Я хочу, чтобы это все прекратилось. — Я в порядке. — Да ну, я же слышу, что ты не «в порядке». — Все хорошо, Нат, — устало произнес Старк. — Как там… в Ваканде? — Тут все хорошо, — ответила Романофф. Тони немного замялся, но все же спросил: — А как там Стив? Наташа грустно улыбнулась, хорошо, что собеседник ее не видел. Он ненавидел, когда его жалели, верил, что справится со всем сам. Но, надо сказать правду, он имеет право на нее. Лучше уж горькая правда, чем сладкая ложь. Тони и так уже достаточно наслушался это «сладкой лжи». — Тони, он тут… счастлив. Помогает тренировать воинов Ваканды, устраивает посиделки по вечерам, вспоминает былые времена с Барнсом, — Старк на другом конце провода горько зажмурился. — Мне жаль, Тони. — Ничего, Нат. Я рад за него. Извини, но мне пора идти, я попозже перезвоню, — сказал Тони и скинул звонок, ему о многом стоит подумать.***
Подумать не получилось, зато вышло напиться. Алкоголь уносил с собой все проблемы. Было так хорошо. Мыслей не было, можно было ненадолго забыть про их со Стивом ситуацию. К сожалению, мысли быстро вернулись, когда Наташа прислала очередной вечерний фотоотчет. Когда Старк взглянул на первую фотографию, алкоголь резко выветрился из крови и сразу встал вопрос: зачем Стиву все это? Зачем восстанавливать отношения, заставлять думать Тони, что не все потеряно, что его все еще любят? Ради чего, если появился друг — а, может, и не просто друг — из прошлого? На фотографии Стив смотрел на Барнса с такой любовью, что захотелось отвернуться, не врываться в их атмосферу. Тони знал этот взгляд. Он часто видел его, когда просматривал их со Стивом фотографии, так сам Старк смотрел на Роджерса. С такой любовью, с такой преданностью, жаль только Стив не оценил его взгляда. А теперь сам Роджерс смотрел так на своего Баки. В груди поднималось что-то темное, чувство, что этот человек принадлежит только ему, только он имеет право смотреть на него так. Стоп, это что, была ревность? До чего же ты, Тони, докатился: уже ревнуешь Стива к Барнсу. Может, все-таки стоит встретиться со Стивом? Расставить все точки над "и". Может, все то, что нафантазировал себе Тони, окажется лишь плодом его пьяного воображения? Может, Стив правда все еще любит его? И тогда они снова смогут быть вместе, возможно, он сможет забыть Сибирь и занесенный над ним щит. Сможет забыть всю боль, которую Стив причинил своими действиями, все недомолвки и утаенные действия. Сможет забыть, ведь он тоже не безгрешный.***
Встреча была назначена в их загородном доме, который Тони купил, когда Стив сказал, что устал от городской жизни и иногда просто хочется тишины. Стив просто сказал, а Тони просто взял и купил, обустроил его, сделал студию для рисования и мастерскую для себя. Все просто. «Понадобилось два года, чтобы я вновь вступил сюда», — подумал Тони, ступая на скрипучий паркет. Вокруг все было в точности, как они оставили. Брошенный Стивом скетчбук и карандаши на столе. Недопитая кружка кофе Тони, которая, как ни странно, не покрылась плесенью, его же чертежи и несколько деталей изобретения, которое так и не было собрано. Завядшие цветы, потому что Стив твердил, что они очищают воздух, а живя с гением, у которого часто что-то взрывалось в мастерской, они жизненно необходимы. Жаль, что про них все забыли. Покрытые пылью фотографии в рамочках на камине. Вот, они со Стивом в парке развлечений, а здесь — просто вечерняя прогулка, какой-то фотограф нечаянно заснял их, и Тони, естественно, выкупил эту фотографию — фотограф, надо сказать озолотился, — а вот они просто заснули на диване, переплетясь всеми конечностями. Их тогда, кажется, сфоткала Наташа. И любимая фотография Тони, тут они, просто обнявшись, танцуют, казалось бы, ничего необычного, просто танец, но эту любовь во взгляде Стива Тони никогда не забудет, как и безграничное счастье, которое он чувствовал в этот момент. Неужели они смогли потерять все это? Из-за недосказанностей и нежелания друг друга слушать... Неужели они смогли потерять свое счастье? — Тони? — неуверенно спросил голос сзади, а паркет скрипнул под ногами гостя. Он медленно подходит, как будто боится его спугнуть, как какого-то зверька. И вот он уже сзади, Тони чувствует тепло, исходящие от его тела, стоит лишь обернуться и тут же попасть его объятья. Но как же это было сложно. — Стив? — спросил Тони, словно не доверяя своему слуху, может, ему это просто кажется. — Я тут, Тони, — ответил Стив, но даже не предпринял попытку коснуться его, видимо, понимал, что Старк сам должен сделать первый шаг. И он сделал, резко повернулся и уткнулся носом в грудь Стива, а руки обернул вокруг его талии. Руки Стива же легли на плечи Тони, стараясь притянуть еще ближе, вплавить в себя, стать единым целым. Так привычно, действия, уже отточенные на автомате. Как же они соскучились друг по другу. Как же Стив соскучился по Тони,своему Тони, по ощущению хрупкого, по сравнению с ним, тела. Прижать к себе покрепче, лишь бы не отпускать. Как же Тони соскучился по Стиву, по крепкому телу, по нежным объятьям, по ощущению надежности. Возможно, для них еще не все потеряно?