Ведьмочка Браун

      Быть ведьмой, значит нести ответственность за свои поступки. Быть ведьмой, значит предусматривать несколько вариантов грядущего и быть к ним готовой. Ведьма — это не только магическая сила и звание. Ведьма — это образ жизни.       Пожалуй, Лаванда была далека от звания ведьмы, которое использовали в Средневековье. Но тем не менее, она упорно шла к этой цели, сама того не ведая. Как с иголочки одежда, некоторая была буквально из-под иголки. Ее никто никогда не видел плачущей или растрепанной. Про нее нельзя было сказать, что она неряха или бездельница. Но она не была зубрилкой, кое прозвище намертво прилепилось к Грейнджер. В далеком прошлом ее бы назвали ремесленником и строго настрого запретили бы распыляться на мелочи и ненужные ее ремеслу дела.       Однако, вопреки мнению маглорожденных, магический мир Британии не застрял в Средних Веках. Он развивался, становился более терпимым и прогрессивным во взглядах. В школу начинали брать не только парней, но и девушек. Постепенно уходила в глубь времен традиция жениться, едва войдя в возраст. Уравнивались права между обоими полами.       Но прогресс невозможен без жертв. Получив доступ к равной учебе, для которой не были важны гендерные различия, ремесленники потеряли большой приток подмастерьев и просто тех, кто желал подхватить знамя кудесников. Постепенно семейные трюки и знания становились родовыми тайнами.       Сейчас были далекие от Средних веков времена, и Лаванде не грозило быть посаженной под замок. Не грозило ей быть и выданной замуж… да хоть этим летом! И это было правилом Браунов, которые даже не сговаривали своих чад без симпатии с обеих сторон. Может быть, ходить в девках в четырнадцать и не было принято в Магической Британии, но у Лави было время как минимум до пятнадцати, чтобы посторонние не вспоминали про эти самые приличия. А ещё у нее было время для формирования репутации, которая позволила гордо вскидывать голову в высшем свете. И не то, чтобы ведьмочке Браун это надо было… Ей просто хотелось открыть свое дело.       Так вот, Лаванда шла к своей цели. Уверенно и не взирая на трудности. Где-то работая за звонкую монету — платки удавались на славу, а время на их создание было уже мизером. Где-то на репутацию — подаренная мантия Падме произвела фурор в девичьем обществе. Где-то на рекламу. «Реклама и небольшая услуга», — сказала Лаванда близнецам Уизли, спустившись к ним из спален девочек.       Условия соглашения были простыми до безобразия. Парням нужна была парадная одежда на Святочный Бал, Лаванде нужно было защитить первокурсницу и проучить зазнавшегося слизеринца, который раскидывался ругательствами не по возрасту. Рыжеволосые парни внимательно выслушали Браун, согласились предложить ребятне пару розыгрышей — не опасных, возможно немного обидных и наверняка запоминающихся. Получилось стрясти с «Веселых Лепреконов» и кое-что ещё. Гриффиндорцы ударили по рукам и под присмотром Пекаря, для близнецов аврора Шаффика, сообразили розыгрыш.       Месть состоялась через неделю — второкурсник змей слопал висящий в воздухе кекс, от чего его ногти окрасились в изумрудный. Стандартные антидоты не помогали.       — Что-то мелко как-то, — сказал Шаффик, отлавливая Лаванду после занятий щитовиков. — Хотели же его всего перекрасить под инфернала…       — Я подумала над твоими словами… — Браун, рассматривающая свою волшебную палочку, подняла голову. — Они ведь действительно ещё дети. Ни к чему разжигать между ними войну.       Мужчина в удивлении приподнял брови и наклонил голову. На лице у него было настоящее удивление вперемешку с весельем. Аврор по-настоящему почувствовал облегчение, узнав о том, что Браун не злоупотребляет своей властью и авторитетом старшего в доме. По правде, он не был согласен с тем планом, который одобрил тогда, в пустом классе. Думал, что Браун и остальные заговорщики увидят, что натворили и возьмутся за ум, исправляя причиненный вред. Но нет, все получилось ещё лучше. И пусть они не получили «щелчка по носу». Иногда и вправду лучше чего-то не сделать, чем натворить.       — Побоялась последствий, — усмехнулся Пекарь, не удерживая себя от провокации.       — Ага, — Браун высматривала кого-то в толпе. — Лист! Эй, Лист, стой!       Светловолосая волшебница окликнула Старшего Дома Пуффендуя, который заменил на посту Бодреда. Несясь на паренька-шестикурсника, Лави не видела доброй улыбки аврора, который засунул руки в карманы штанов. Улыбаясь своим мыслям и просто хорошему дню, Джеймс отсалютовал Кнопке палочкой, соглашаясь последить за спаррингом между ней и Листом.       Кнопка росла, Шаффик это видел. И вскоре другим защитникам замка уже будет неловко сказать «Хей, Кнопка!». Ее будут звать Командиром — так зовут ее сейчас Брокер и мелкий Криви, которому прилепили погоняло Сыч. Звали его правда все Сычиком, но это было временным явлением. Парень вырастет и вполне сможет стать Сычом. А Кнопка никогда не станет чем-то более серьезным, как и положено Старшим.       — Придурки, — себе под нос пробормотал Пекарь про предшественников — Шмеля и Графа. — Нормального погоняла придумать не могли…       — Пекарь, ты видел?! — Браун помахала зажатой в руке палочкой Листа и повернулась к коллеге, перебрасывая инструмент. — Знай наших!

***

      Школа снова гудела как улей. Волшебники из других школ, из других стран. Свои традиции, заклинания и лица.       — Сам Крам с ними прибудет…       — Говорят, француженки такие красивые…       — Ловец Болгарии…       — А тонкие, как тростиночки…       Браун притоптывала на месте от холодного ветра, который проникал за воротник. Не спасали даже Согревающие Чары, которые старшекурсники навешали на толпу.       — Лаванда, — Парвати пробралась к подруге из тылов — толпы барсуков. — Джеймс назначил сегодня вам «свидание».       — Всем? — Браун подняла воротник своей мантии. С серьезными намерениями ведьмочка подумывала добавить в рунные цепочки согревающую.       — Старшим, — индианка прищурилась, вглядываясь в небо. — Сычик новости принес. Есть пару перспективных…       Дальнейшие слова потонули в гвалте восторга и криках радости. В небе показалась карета с запряженными пегасами. В отличие от классического вида, который проходили на УЗМС студенты, эти были не черными, словно ночь, а белыми.       — Потом, — бросила Лаванда.       И только Альбус Дамблдор поприветствовал директрису Шармбатона, как из вод Черного Озера вынырнул исполинский корабль с черными парусами. Пожалуй, «Летучий Голландец», который по-правде носил имя «Разящий» произвел неизгладимое впечатление на студентов Хогвартса. Впрочем, огромные словно медведи болгары в тяжелых даже на вид шубах с посохами казались викингами. И плевать, что Скандинавия и Болгария даже близко рядом не стояли. На фоне бледных феечек-француженок они были исполинами.       — Добро пожаловать! — сказал директор.       — Топаем? — осведомилась Лаванда у своих подруг.

***

      Иногда обитателям замка казалось, что быть не на ушах Хогвартс просто не может. Что не год, так засада или война. Философский камень, в существование которого верили единицы. Ужас Слизерина, который навел шороху похлеще всяких Темных Лордов. После стражи Азкабана, беглец и оборотень-преподаватель. Теперь же Кубок Огня, который выплюнул имя Поттера. Имя святого Поттера, без которого вот уже четвертый год не проходит ни один геройский квест.       — С-сука! — сплюнул кто-то из старших за столом Грифов.       — Вот же…       И ни одного слова поддержки. Казалось, даже друзья Потти отвернулись от него. Рыжий ходил насупленным, а Грейнджер не было видно даже в библиотеке.       «Кнопка, что там с Поттером?» — потребовали с нее ответ на собрании, которое снова созвал самый старший из присутствующих в замке рыцарей-защитников, то есть Пекарь.       «Поставят малолеток», — сказал когтевранец, складывая руки на груди, когда Лави не смогла ответить на вопрос.       «Разберись», — бросил ей Пекарь, как показалось подростку надменно, словно взрослый велит убрать игрушки.       Браун бесцельно бродила по замку, не желая видеть абсолютно никого. Обида душила слезами, злость пекла изнутри, грозя вырваться при удобном случае. Ноги несли ее куда-то, и только завидев сгорбившийся у перил Астрономической башни человека, она остановилась.       Кто-то поднял лохматую чернявую голову от колен, наспех стирая слезы.       Поттер.       Оба подростка смотрели на друг друга, ожидая злого слова или жеста. С красными от слез глазами, со злостью и недоверием. Первой отмерла Браун. Цыкнув, она быстро пересекла расстояние между ней и героем и с размаху плюхнулась рядом, ушибая при этом копчик.       — В гостиной война и немцы, — Лаванда замотала ноги в мантию.       — Гермиона куда-то унеслась, а Рон теперь со мной не разговаривает, — брюнет вытянул руки, которые свешивались с колен. Покрасневшие костяшки и припухлость на одной из рук — Лаванда обняла колени.       — От тебя теперь не отстанут, — Браун проглотила продолжение, что с нее тоже не слезут.       — Да не кидал я в этот чертов Кубок имя, — парень качнул рукой, говоря тихо и немного в нос. — Я просто хочу доучиться и уехать. Куда-нибудь в деревню. Чтобы свой домик, колодец… Я во сне видел, такой из бревен и с канатом, чтобы ведро доставать.       Поттер говорил. Даже не мечтательно, а уверенно, словно решил для себя, что будет у него и домик, и колодец! Словно он уже достал ведро ключевой холодной воды, словно на массивном дубовом столе стоит крынка с молоком, а смотрит на мир без надоедливых очков.       — И этот Турнир… Глупо как-то. — Поттер откинул голову назад на перила. — А у тебя?       Лаванда разглядывала свою руку с разными фенечками. Пестрые и однотонные, широкие и узкие. Так много и так мало одновременно.       — А я хочу открыть свое дело. — Браун улыбнулась пустому коридору. — Делать магию своими руками. Зачарованные накидки, сумки, платья. Звон созданной магии ни с чем не сравнить. Знаешь, когда заканчиваешь работу, магия зачарованной вещи звенит. Громко и… И очень приятно внутри, словно ты стал самым счастливым на земле.       Поттер слушал сокурсницу, открывая ее с новой стороны. Оказалось, что она уже начала свой путь к мечте. С подругами, которые приходили на помощь, но не претендовали на стезю, выбирая свое призвание. Начала с малого и уже достигла определенных высот.       — А у меня тот браслет остался, — Гарри протянул руку девочке. — Он иногда становится колючим, а иногда очень пушистым.       — Амулет, — Лаванда показала свой. — Такой бабушки своим внукам делают.       — Это от твоей бабушки? — удивился Поттер.       — Да нет, Гарри, — Лаванда показала свой, отличавший от Поттеровского рисунком и шириной, которая была уже. — Это я училась плести. Случайно получилось.       — Он мне помог. — Поттер протянул руку Браун. — Я благодарен.       Лаванда улыбнулась краешками губ. Настроение после откровенного разговора повысилось. Казалось, от того, что она поделилась своей мечтой, дышать стало чуточку лучше. И жизнь не была больше такой беспросветной-безнадежной.       — Обязательно заходи в мой магазин. Я предложу тебе самую лучшую мантию! — Браун пожала руку. Теплую и мозолистую.       — Если выживу в этом Турнире, — поджал губы в извиняющейся гримасе у парня.       — Будь уверен, Грейнджер перелопатит всю библиотеку и найдет выход, — Лаванда заглядывала в зеленые глаза парня.       — Немного поддержки мне бы не помешало.       — Будет тебе поддержка, — Браун встряхнулась и взяла себя в руки.

***

      Северус Снейп стоял на балконе Восточной Башни и дымил. Дымили и рядом стоящие друзья-товарищи — Муха и Пекарь.       И кто бы мог подумать, что высокомерный и ерепенистый Нюниус имеет друзей. Причем, друзей не со своего факультета. Да уж, Блэки и его шайка даже не подозревали. Да даже подумать не могли, что с неопрятно одетым Снейпом хоть кто-то мог общаться.       Как помнил Северус, он-мелкий было зрелищем не для слабонервных. Наглый, языкастый и с воспетой матерью гордостью Рода, на которую у него не было права. Как только Муха смогла его разглядеть в раскладах своих карт? Но Снейп признавал, что благодарен тогда ещё не такому смелому Пекарю и не такой острой на язык Сивилле за то, что подошли; за то, что затащили в Орден Защитников; за то, что поддержали, когда не держали даже собственные ноги.       «У каждого должен быть собственный друг-Джеймс», — сказал Шаффик, напаивая тогда ещё зеленого зельевара Рвотным, когда тот траванулся паленкой.       «Принц без принцессы — ненастоящий принц. Понял, Принц», — сказала Муха, поднося ложку к его рту, кормя обессиленного его. Да, Трелони тогда ещё заметила на его вялое возмущение, что какой принц, такая и принцесса.       Да, кем бы он был без своих друзей? Лохом.       — Заткнись, Принц, — женщина выбросила окурок за перила, провожая его полет взглядом.       — Я молчал, — усмехнулся брюнет в рубашке с собранными в хвост волосами.       — Придурки, — рассмеялся Шаффик, делая долгий затяг и выбрасывая на ветер докуренную сигарету.       — Ой, ну кто бы говорил! — Трелони подтянула платок на волосах, который скручивала в тугой жгут. — Кто бы вякал.       Северус довольно смежил глаза, наблюдая за своими настоящими друзьями. Да, с такими и новую войну пережить не так страшно. А война… Войну уже развязали, использовав мальчишку вместо знамени.       — Повоюем, — нагло усмехнулся Шаффик, высказывая мнение всех присутствующих магов, которые не желали сдаваться.       — Побарахтаемся, — подтвердил Принц, кривя губы в наглой гримасе. А что до судьбы… Судьба любит наглых.