***
Лаванда Браун уже сидя в поезде думала о том, что произошло в Косом Переулке. Подростковый максимализм заставлял крутить ситуацию под разными углами и продумывать ситуации, которые могли бы быть, если бы… Если бы Пожиратели напали днем раньше или днем позже? Если бы щитовиков и просто умеющих держать с нужного конца палочку было бы в тот день больше? А что было бы, если бы некоторые волшебники не геройствовали? Вариативный ряд на два первых вопроса был бесконечен, и можно было сколько угодно разыгрывать ситуацию. Но вот если бы многие волшебники не геройствовали… Если бы Шарлота Варенн не начала отстреливаться… Если бы Ричарду и в голову не пришла идея учить свою жену тому, в чем она была не столь сильна… Если бы Варенны вообще не появились в Косом Переулке в тот день… Этих «если бы» было так много, что у Браун и без того больная голова начала раскалываться с новой силой, грозя лопнуть. Последние дни каникул для Лаванды были адом. Пожалуй, для многих волшебников тоже были припасены сковородки, на которых те жарились, мучаясь и прося Великую о помощи. Но, пожалуй, самый настоящий и ни с чем не сравнимый ад испытывал Граф, чья супруга, цитата: «Ценой своей жизни задержала отряд террористов, мешая тем добраться до прячущихся в подвале магазина мадам Малкин детей». Макс Уокман, знавший Варенна ещё семикурсником, помнил как наяву, как Ричард прижимал к себе мертвое тело и плакал, зовя девушку по имени. И аврор совершенно не знал, кого ему жаль: погибшую или ее супруга, который сломался буквально на глазах. Кого жалеть никто не знал. То ли погибших взрослых, у которых были свои семьи и жизни. Или детей, которые толком ничего и не увидели в своих коротких жизнях. Джеймс, вызванный с выходного после суток, прибыл через полчаса на место, застав разруху и смерть. Дробленый камень, земля и трупы были тем, чего Джеймс Шаффик не забудет никогда. В дальнейшем ему ещё будет с чем сравнить весь этот кошмар, но, а пока он возьмет себя в руки и начнет делать то, что должен: опрашивать вменяемых и считать погибших. Мальчугану в школьной мантии с гербом Пуффендуя он лично закроет глаза ладонью. Помогая Джеймсу и Келли тормошить Графа и устраивать похороны, Лаванда каждый раз будет проклинать тот день, когда Шарлота решила научиться сражаться. «Не следовало» — будет биться в голове у гриффиндорки, когда та будет вспоминать то, как учила делать Шарли правильный замах. Глядя на убитого горем друга, Лаванда чувствовала ни с чем не сравнимую боль в районе сердца. Да Мордред с ее чувствами! Она бы пережила! Нашла бы себе кавалера и любовь всей жизни, была бы крестной их ребенку и тетей их детям. Все были бы счастливы, все были довольны, а сейчас… В день похорон Лаванда все-таки рассказала Джеймсу о своих терзаниях — не могла просто держать все в себе, пережевывая моменты раз за разом. Шаффик слушал ее молча, не перебивая и не вставляя реплик. Обученный в академии авроров по высшему разряду, мужчина прекрасно знал основы психологии. А будучи наблюдательным от природы, маг иногда замечал, как ломало девчушку в присутствии Варенна, как та перебарывала себя и начинала шутить и смеяться, как та пыталась со всей душой принять жену Дика и как сдувалась, стоило покинуть гостей. — Граф и меня просил потренировать Шарли, — сказал Джеймс, туша сигарету о крыльцо. — И я, и Келли и много кто ещё пробовали научить ее чему-то полезному. И мы сделали все, что от нас зависело. — Но она же… — голос Браун сорвался, а на глазах снова появилась влага. Джеймс вздохнул и приобнял за плечи ведьмочку, честную и прямую… как чертов Годрик! — Но зато выжили те, кого она прикрывала. Свой выбор она сделала, и за это ей можно сказать «спасибо». — Она не должна была, — все-таки всхлипнула девушка, утыкаясь в носом в грудь аврора. — Мы должны уважать чужой выбор, Кнопка. И если говорить начистоту… Что бы ты сделала на ее месте? Шаффик тогда ещё немного посидел с ней, и ушел к столу. Разговаривать с влюбленными девицами он умел, но вот с мнительными… Тут он бессилен. А Браун, утерев слезы бессилия, подождала ещё немного и, сказав пару слов безутешным Ричарду и родителям, отправилась домой. Она была бы рада облегчить страдания Дика, но совершенно не представляла, что нужно делать. Что нужно делать Лаванда не знала и по приезде в Хогвартс. Пиршество по поводу начала учебного года больше походило на какую-то пародию. Гул голосов давил на виски ведьмочке, а сизая фенечка из бабкиной пряжи туго сжимала колючей тесьмой запястье. — Командир, — сидевшая рядом с Лавандой второкурсница-маглокровка Эванесса Лайт, — аккуратно подергала Браун за рукав. — Мопс и Маркер просят собраться. — Когда? — Лаванда подняла больной взгляд на подопечную. — Завтра в обед, — сказала шатенка. — Спасибо, Вьюга, — Лаванда потерла виски, фантомная боль в груди не исчезла по приезду в замок, сердце все-также обливалось кровью.***
То, что устроили командиры Домов Годрика, Салазара и Ровены, не вписывалось ни в какие ворота. Три девчушки шестнадцати лет устроили настоящее побоище между собой, шмаляясь в друг друга исподтишка. Причем столько коварства и хитрости студенты-защитники не видели ещё ни разу. Казалось, дамы соревновались в своей изворотливости и старались переплюнуть соперницу, выбирая что-нибудь позаковыристее, пусть не столь эффектное, но чтобы в цель попало наверняка. — Я не понял, у них терки какие-то? — спросил Эван — пуффендуец и друг Денниса Криви. — Я так понял, Паркинсон что-то сказала Лаванде, ну и… — Криви почесал в затылке, недоуменно глядя, как темно-фиолетовое заклятие сорвалось с палочки… Браун. — А ничего так у нас светленький Гриффиндор, — усмехнулся паренек позади троицы мальчишек. — А кто тебе сказал, что наш Дом — светлый? — поинтересовался Сычик — Мэтью, недоуменно поглядывая на спросившего. — Пять веков назад наш факультет считался оплотом боевых магов, а вот Слизерин через одного выпускал целителей. Выводы делай сам. — И откуда же вас таких умных берут? — поинтересовался все тот же задира. — Мама с папой родили, — по-простому ответил Кроуфорд под ухмылку Криви и Эвана. — Сыч. И Лиам протянул ладонь усмехающемуся пареньку, примечая в нем сокурсника. Откуда Кроуфорду было знать, что с этой язвой подземельной он через два года будет плечо к плечу стоять перед Пожирателями? Правильно, знать ему было неоткуда, поэтому парни просто знакомились, пока «поединок» тройки командиров переходил границы простой демонстрации. Что именно сказала Мопс Кнопке? Поздравила с устранением конкуренции на молоденького и перспективного мага. «Вдовец — не значит импотент», — сказала слизеринка, подзадоривая в последнее время нервную Лаванду. В общем, у Браун были все доводы броситься на слизеринку, которая совершенно не следила за своим длинным языком. А вот Маркер — когтевранка и до прошлого года соперница Браун — влезла в драку намеренно, дабы контролировать ситуацию. А то кто знает этих «куриц идейных»? С них станется размазаться по стене тонким слоем и свалить друг на друга. Ответственная по своей сути Липман не могла такого допустить. И нет, она совершенно случайно проводила анализ заклятий, частоту их выпускания и силу атаки. И, конечно, она совершенно не собиралась узнавать то, какими могут быть мстительными эти две ведьмы — Мопс и Кнопка. — Командир, давай мировую? — предложила Паркинсон, устало прислонившись к своему укрытию спиной и устало выдыхая из себя воздух. — Я тебе сейчас дам мировую! — крикнула Лаванда, пытаясь не показывать в голосе, что запыхалась. Из Мопса вырвался смешок, и чтобы не рассмеяться, Пэнси прикрыла рот рукавом. Нервы… Нервы в последнее время сдавали у многих. Вот у Забини сдали нервишки ещё до Сумрака, и тот в этом году не приехал в школу, поступив в Итальянскую Академию[2]. Ой, как поносили его на факультете, называя перебежчиком и маменькиным сынком. А Блейзик был молодцом. Блейзик пошел свататься к Патилам и получил условие от тестя — магическое образование, котирующееся на континенте. СОВ у сына знаменитой отравительницы были, а ЖАБА ему не сдались. Как итог, змеиный факультет потерял самого обаятельного парня с курса. А ещё сдали нервы у Малфоя, который получил метку от Самого. Пэнси было смешно — на факультете завидовали блондинчику, но никто кроме нее не знал, что тот совершенно не был рад вниманию милорда. Да и задание Драко какое-то получил сомнительное. Нет, о своей миссии этот говнюк сказал лишь то, что это очень важно, и не более. Но что-то было не так — слишком потерянным была Принцесса факультета. И да, она никому — даже самому Малфою — не скажет, что видела того со слезами на глазах. Сдали нервы - у всех случается. Декан тоже был нервным. Как сказала домовушка отца, змеемордый всех своих подчиненных ласкает Круцио так часто, что те после зелья галлонами хлыщат. А Принцу достается превентивно — чтобы не забывал, кому служит. Правда, по большей степени пыточное заклинание заменяется на шипящие беседы… Батюшка вслух, специально для развесившей уши домовички, заметил, что лучше Круцио и покой, чем это мозгоклюйство. И да, пьяного Снейпа, который на все подземелье орал, что вертел он этого… В общем, Пэнси узнала много чего. Особенно сюрпризом для девушки стало то, что аврор Шаффик — лучший друг декана. Нет, она знала, что те общаются, но не думала, что они настолько близки, чтобы вместе надираться. — Развел гадюшник, — посмеивался Джеймс, перекинув руку брюнета себе на плечо и поддерживая шатающегося друга. Справедливости ради стоит отметить, что сам Пекарь тоже пошатывался. Однако, в отличие от зельевара, аврор говорил более или менее четко, хотя он также понимал то, что бормочет товарищ. — Конечно, — протянул Джеймс, полупьяным голосом, — это ли не твои ведьмочки меня в женихи записали? А вот дальше окончательно сдали нервы у крепкой Пэнси, которая переживала разлуку со своей семьей. Официально в первый день каникул взбалмошная дочка Паркинсона устроила подростковый бунт и ушла из дома. На самом деле девушка забрала свои вещи, ключ от ученического сейфа, в которое была помещена четверть состояния семьи ещё при ее рождении на всякий случай, и переместилась в охотничий домик на отшибе острова. Фиделиус, бумажка с адресом… С отцом она так и не поговорила, тот опасался выдать авантюру в стиле гриффиндорцев своему «милорду». Накручивающая себя с каникул, Паркинсон психанула и разревелась. Нервы, да-с. Но зато стало легче. А вот с Браун все было плохо. Ту шатало в эмоциональном плане, а ее магия жила своей жизнью, от чего рядом с командиром было неуютно даже стоять. А ещё в этом году в школу не приехали ни Брокер, ни индианка-гриффиндорка. Поговорить Кнопке было не с кем, ни с заучкой Грейнджер же? С ней — слизеринкой — Лаванда тоже не стала бы откровенничать. Оставался один вариант — заставить психануть. Правда, она немного перестаралась, но тут уже как получилось. Возможно, вышло грубовато… Пэнс не отрицала этого, однако! Мордредовы гриффиндорцы! На какие жертвы приходится идти. Да пару лет назад она даже бы и не подумала заниматься благотворительным психоанализом! Нет, прав устав факультета: связываться с выкормышами Годрика нельзя! Прощай, спокойствие! Высунувшись из укрытия и снова спрятавшись, Пэнс посмотрела на пропалину в стене, куда ударилось заклятие бешеной. И откуда столько дури? Хорошо хоть Маркер перетягивает немного внимания на себя. Выдохнув как перед нырком, Паркинсон вышла из укрытия, принимая Ступефай на щитовое. Надо было закруглять балаган, а то так и до истощения недалеко.***
Серая сипуха уверенно подлетала к пустому особняку. Закрытый от гостей, молчаливый от горя и пустой от потери — дом казался полужилым, заброшенным. Рано опавшие листья садовой культуры не добавляли красоты, создавая эффект забвения. Впрочем, забвение и царило в этом доме, где ещё месяц назад раздавался смех молодых супругов. Теперь же здесь обитал лишь он Один. А его Шарлота покинула его, оставив здесь одного в большом уснувшем доме, который был для них, для их детей… В одно мгновение Ричард Варенн потерял все то, что связывало его надежду на будущее с настоящим. Что делать со свалившимся одиночеством Варенн не знал, глядя на обручальное кольцо на левой руке[3]. Надеть на правую руку он так и не смог. Не верилось, не хотелось верить… Дышать все ещё было больно, и то и дело казалось, что сейчас… Вот сейчас Шарли зайдет и спросит что-нибудь! Вот сейчас! Но все было тщетно… Её больше не было, и заходить было некому. Он остался один. Крылатого почтальона молодой маг встретил без энтузиазма. Точно также, без заинтересованности, скорее по привычке, он открыл конверт, достал письмо, бегло прочитал его и вытащил на свет сизую полоску плетеной шерсти. Браслету досталось едва ли больше внимания, чем посланию, после чего эпистола и ее содержимое осталось лежать на столике. — Ответа не будет, — чуть хрипловатым от долго молчания сказал Ричард и, встав из кресла, он покинул комнату. А письмо и вкладыш остались забытыми на стеклянной поверхности. Через пару недель Граф найдет это послание и даже прочитает его как будто в первый раз, а пока строки с немного кривыми строками и плетение будут пылиться. И строк то в этом письме было всего пару. «Нам не понять твоей утраты, но у тебя все ещё есть мы — друзья.» — по правде, дальше этой фразы вдовец и не читал, приняв записку за очередное соболезнование, а между тем…«Дай знать, когда ты будешь готов принять нашу помощь.
Жду наш поединок,
Твой друг и командир Хогвартской стражи, Гвоздь.»
___________ [1]Зеленый луч — оптическое явление, вспышка зелёного света в момент исчезновения солнечного диска за горизонтом. [2]Итальянская Академия — выдум. автором. [3]В Великобритании обручальные кольца носят на левой руке.