***
Всё больше погружаясь в искусство наслаждений, я с грустью осознал, что моя пластичность осталась в Ордене, и теперь я неповоротливый кардассианец среднего возраста, к тому же не следящий за диетой. По крайней мере, основы мне ещё были доступны. А вот с опытом всё было печально. С самого пребывания на Терок Нор и после её передачи Федерации, я так и не был ни с кем настолько близок, насколько настаивал Одо. Конечно, были женщины, но дальше объятий и поцелуев дело не доходило. С привлекательными мужчинами я больше предпочитал разговор физической активности, а существа иных полов не интересовались кардассианцами. Посмотрев на часы, я принялся опускать жалюзи, закрывая свой магазин. Прогнав мимолётную мысль о канаре и конфетах, я прямиком направился в жилое кольцо. У меня ещё оставалось время на душ и несколько естественных гигиенических процедур, чтобы не смущаться за свой внешний вид перед Одо. Конечно, живот и седину никуда не денешь, но не всем же быть картинными красавчиками, как Баркан Локар или Скрейн Дукат?***
Ровно в 2200 по станционному времени я постучался в покои Одо. Метаморф не заставил себя ждать, тут же появившись на пороге… его костюм меня шокировал. Констебль был облачён в сетчатую майку и кожаные шорты, что меня тут же смутило своей откровенностью. Я принялся рассматривать покрой, находя его не самым удобным и профессиональным. Видимо, Одо взял за основу какие-то любительские работы из общей сети. — Вам не нравится? — обеспокоенно поинтересовался констебль. — Не лучший покрой, — признался я. — И я не сторонник подобного белья. Сами понимаете: профессиональное. Я больше буду занят поиском недостатков в одежде, чем ваших достоинств. Кивнув, метаморф предстал полностью обнажённым. — Как вам будет удобнее? — заботливо поинтересовался он. — С женщиной? С мужчиной? Кардассианец, баджорец, землянин, вулканец, ромуланин, денобуланин?.. — начал перечислять он. — Как хотите сами, мне главное, чтобы это были вы, а не какие-то мелочи, — отрезал я. — К тому же, мы с вами экспериментируем, а не встреча для быстрого удовлетворения потребностей. Поэтому вариант не единственный… — я развёл руками, присев на удобное кресло. — Но, я бы хотел… Я больше не мог слушать, что скажет этот зануда, и я просто заткнул его поцелуем. Одо был немного удивлён, но ответил почти мгновенно. Начало было положено.***
Спустя час — Одо, вы уверены, что у ференги именно такая нервная система и эта зона эрогенная? — Нет, но так пишут порнографы в журналы. — Ох уж эти порнографы…***
Спустя ещё час — Одо, может, вы станете… ох… землянином? Этот пон-фарр невыносим! — Хорошо, мистер Гарак.***
Спустя ещё полчаса — Одо, эти щупальца… ой… ай… щекотно…***
Спустя пятнадцать минут — Это лучшая грудь, какой я когда-либо касался!.. — Ну правильно, ведь я полностью имитирую тело Литы из казино Кварка. — Проклятье! Доктору Баширу это бы не понравилось!..***
Спустя полтора часа: — Одо, я больше не могу! Я старый и веду сидячий образ жизни!.. — Мгмммгммм? — Ладно, продолжайте…***
Утром я ощущал себя разбитым и даже проспал завтрак и открытие магазина. Одо давно покинул спальню, а я лежал в его постели и тихо стонал от боли в мышцах. Но не перенапряжение меня волновало, а более серьёзные аспекты моего тела. Я специально вспомнил последнюю ночь с Паландин и мгновенно ощутил, как по телу разливается тепло, а гребни твердеют. Но на этом и всё. И я принял решение связаться с доктором Баширом.***
— Значит, вы всю ночь занимались сексом, и ничего не почувствовали? — уточнил доктор после моего рассказа. Конечно, я опустил такие подробности, как личность партнёра и избираемые им образы, высказав общую суть. — Да, именно так, — кивнул я. — Но при воспоминаниях о предыдущем опыте ощущения вернулись. — Может, просто несовместимые виды? — уточнил Башир. Я покачал головой, вспоминая от кардассианских гребней до анатомически точного женского тела, которое использовал констебль. — Здесь другое, доктор, — деликатно произнёс я. — Проблема во мне, и я хочу узнать, что это. — Предлагаю вам пройти полное сканирование организма, — он указал на огромный медицинский аппарат. — Это не больно. — Я помню, я проходил его, когда вы спасли меня от чипа, — кивнул я. — Хорошо, доктор, как вам будет угодно. Я лёг на кушетку и через минуту лежал в узком пенале, вокруг мелькал свет. Доктор Башир позаботился обо всём, но явно забыл о моём самом страшном недуге: мне стало критически не хватать воздуха, полукруглый потолок камеры, казалось, сейчас меня раздавит, а захватившая меня паника полностью отняла остатки здравого смысла. — На помощь! — из последних сил прохрипел я и забился в конвульсиях…***
Я пришёл в себя на койке лазарета. Рядом стоял доктор Башир, что-то отмечая в своём падде. — О, доброе утро, Гарак! — улыбнулся он. — Прошу простить меня за мою преступную халатность… Я промолчал, угрюмо глядя на врача, ожидая более подробных пояснений. Доктор вздохнул и пояснил: — Я не ожидал, что произошедшее ночью разочарование так повлияет на вас, что случиться приступ клаустрофобии. Я просто не учёл, но как только увидел как скачут показатели, то немедленно выключил аппаратуру. И тут обнаружил, что вы потеряли сознание и провёл быстрый осмотр на предмет патологий вашей нервной системы. Результат неутешителен: она убита. Я выжидающе смотрел на доктора, даже не моргая. — Это лечится, — ободряюще улыбнулся он. — Но вам придётся пройти долгий путь лишений и ограничений. Когда вы злоупотребляли чипом, то вы практически полностью нарушили деятельность нервной системы. Сейчас вы можете ощущать колебания воздуха, смену температуры и влажности, прикосновения и сильную боль, но чувствовать приятные ощущения, кроме как от химических соединений, вы просто не в состоянии, — он уселся у меня в ногах, положив падд на колени. — К моему сожалению, я совершенно не знаю, как лечить нервную систему кардассианцев, и связаться с вашими невропатологами не могу, но могу порекомендовать общие для всех видов советы: отказаться от алкоголя, начать заниматься физкультурой и побольше прогулок на свежем воздухе. Мы с О’Брайенами как раз собирались полететь на выходных на планету класса М, приглашаю вас составить нам компанию. — Я подумаю, — кивнул я. — Могу я идти в свой магазин? — Конечно, — Башир встал с койки и протянул мне руку. — И помните, Гарак, нет ничего, перед чем медицина была бы бессильна!.. «Конечно же…» — думал я, неторопливо шагая по променаду. — «Она, увы, бессильна перед очень многими болезнями». Каким же оптимистичным болваном был я, считая, что все мои проблемы — это нервная система и клаустрофобия. Вот вам и хвалёная медицина Федерации!