Лоскутное одеяло

      Запись:       — Зайга Саид, какой светлый баджорец был-то!       — Да воздадут ему Пророки за все его добрые дела!       — А помните, когда он помогал мистеру Янгу?       — А их бурный роман с Надиной?       — А какого сына оставил он! Михал-то в безопасность к Одо подался недавно!..       Запись:       Я сидел в своём магазинчике и работал над костюмом. Он давно уже был смоделирован, я имел все выкройки, но почему-то игла выскальзывала из руки, нитки рвались, и настроение пропадало всякий раз, когда я начинал заниматься именно этим костюмом… Словно я что-то упускал. Что-то очень важное.       Прихватив выкройку булавками, я надел сюртук на манекена и отошёл на пару шагов, критически оценивая общий вид выкройки.       — Ну конечно! — пробормотал я, видя, как топорщится ткань под мышками и явные проблемы с локтями.       Стоило мне подойти к манекену и поправить булавки, как я услышал немузыкальное гудение с променада.       — И была война, — совершенно невпопад орал противный пьяный бас, — и ломали нас, только родину не дадим кардам! — взвыл он. — Это наш Баджор, это… а, падлы ложкоголовые! — в дверь моего магазинчика последовал удар ногой. — Шпион ложкоголовый, паскуда кардассианская, вали в свою пустыню, ящерица заднепроходная! — в дверь послышались агрессивные удары.       Я вздрогнул.       Конечно, кто-то из безопасности уже на пути сюда, но вряд ли чернорабочий баджорец оплатит мне ремонт двери, что уже говорить о моральном ущербе? Я ощутил такую глупую детскую обиду, что захотел его «мирно уложить спать».       Я понадеялся на безопасность, и она прибыла в лице констебля. Одо не стал даже заходить, забрав разбушевавшегося баджорца в камеру, чтобы тот проспался.       Я выдохнул ощутил лёгкую дрожь. Мои руки тряслись, я был не в состоянии работать.       Решив больше не трогать ехидный костюм, я отправился в свои апартаменты.       Запись:       Сегодня я был занят сменой коллекции. Кварк, за символическую сумму в пять полосок латины, поделился со мной журналом нибенианской моды, заслышав, что вскоре нибенейцы собираются на Баджор и их исследовательская партия будет огромной.       Вместе с майором Кирой, Джадзией и Литой мы выбрали самые удобные и удачные варианты, после чего я приступил к созданию нибенейско-баджорского стиля.       Целый день я был занят сменой одежды на манекенах и, с помощью Джейка Сиско, составлением ярких и приметных объявлений.       Когда к вечеру работа была закончена, я с чувством выполненного долга полюбовался результатом, как услышал незабываемое завывание за своей спиной.       Я мысленно съёжился и приготовился к худшему.       — Как-то ночью гад-Дукат был Дамару очень рад, — орал пьяный баджорец, — напились они в умат, отымели друг друга в зад!       Я похолодел и сконцентрировался. Только этого мне не хватало.       — Лабвакар, шувейкунгс! — мило улыбнулся он мне и пошёл дальше, распевая народное творчество о гомосексуальных оргиях кардассианцев.       Покачав головой, я закрыл магазин и отправился спать.       Запись:       Сегодня я сидел у Кварка, слушая последние сплетни.       Всё сводилось к тому, что «гады-карды легли под Доминион с распростёртыми объятиями и теперь…»       Мне даже думать о подобных сравнениях было неприятно. Откуда у людей, баджорцев и ференги такая одержимость сексуальными подробностями и смакованием их? Кардассианцы, вулканцы, даже орионцы ценят секс и предают ему большое значение, но обсуждают только в определённых ситуациях.       А ваши виды, доктор, почему-то всегда заинтересованы подробностями чужой личной жизни, и зачастую придумывают к ней ещё более неуместные и совершенно нелогичные виды развития событий, опошляя и марая этот вид связи.       Я старался не слушать бред пьяных баджорцев, сидящих в зале, мои мозги уже закипали от всего этого бреда.       Как оказалось: не только мои.       — Эй, обжорцы! — один из союзных клингонов решительны шагом подошёл к столу, за которым десяток местных работяг обсуждали подробности половой системы ворты, и что с ней можно сделать.       — Варвары пожаловали! — икнул коренастый чернявый баджорец.       — Вы не могли бы потише? — достаточно вежливо для клингона попросил он.       Да, после случая в вентиляционной шахте с племянником генерала Мартока, клингоны стали учтивее и вежливее, и я ощутил гордость за вой вклад в эту ситуацию.       — Клингон-гондон хочет потише?! — не унимался чернявый.       Я видел, как вздулись ноздри бесстрашного воина, и понимал, что мой деликатный вклад не спасёт зарвавшегося баджорца. С другой стороны, я предвкушал возмездие за свои потраченные нервы и испорченную дверь магазина.       — Смотрите, — орал чернявый, — эти волосатые громилы учат нас как себя вести! А сами как орут! Как бухают! Они только и делают, что пьют и… — как культурный человек я не стану приводить здесь дальнейшую брань на трёх основных диалектах станции, тем более, что клингон достаточно быстро оборвал поток словесных нечистот парой точных ударов.       Дружки-собутыльники баджорца тут же разбежались, а самого его доставили в лазарет со сломанной ногой.       Одо отказался принимать заявление по причине отсутствия свидетелей. Оказалось, что все официанты были в то время на кухне, Кварк считал выручку, клингоны были увлечены игрой в дабо, а кардассианский портной любовался проходящими мимо нибари и бетозоикой, одетых по новой моде, чьё происхождение я желал разгадать…       Так или иначе, две недели я наслаждался покоем и проводил больше времени с доктором Баширом, сбежавшим из лазарета, чтобы не слышать баджорских ксенофобных жалоб.       Запись:       — Я убью тебя, стерва! — раздался обиженный ор с променада.       Я вздрогнул.       — Под ложкоголового легла, шлюха! Вся в мать! — орал знакомый баджорец, круша оставшиеся после празднования очередного религиозного праздника инсталляции.       Я только покачал головой, глядя на свой упрямый костюм и пытаясь найти в нём изъян.       И как бы костюм ни был идеально скроен и сшит, меня не оставляло ощущение незавершённости. Чего-то не доставало.       — Я убью тебя, тварь! — орал баджорец, пробегая мимо моего магазина и сбивая очередной столб с древними молитвами Пророкам.       Да, я опять оказался пострадавшей стороной. На сей раз я не смог выйти из магазина, поскольку вход был заблокирован тяжеленным биллбордом с Кай Винн и её поздравлениями и обещаниями лучшей жизни баджорскому народу.       Но я что-то сомневался, что с таким народом, как Зайга Саид, жизнь станет лучше. Ведь Надина всего лишь пришла заказать соблазнительное бельё для него же.       Как жаль, что не все баджорцы такие как полковник Кира, Лита или покойный ведек Барайл…       Запись:       Как-то вечером мы с Кварком обсуждали очередную сделку, посетителей уже было мало, и тут в зал ввалился знакомый возмутитель спокойствия.       Ференги сразу помрачнел и умолк, лихорадочно схватил стакан и принялся протирать и без того чистое стекло.       — Вулканского пива! — потребовал новоприбывший, падая на соседний стул. Судя по исходящему от него запаху, он уже намешал порядка пяти напитков.       — А вам есть, чем платить? — вкрадчиво поинтересовался Кварк, продолжая надраивать стекло.       — Я посланник Пророков! — выпалил баджорец. — Они избрали меня своим голосом! Я знаю, кто убил Барайла и где его похоронили! И где кости тех, кто убил нашего веника! — фанатично болтал он.       — О, да, это точно, — пробормотал Кварк без его привычного энтузиазма. — Только Пророки латиной не платят.       — Я напишу расписку! — перегнувшись через стойку, баджорец схватил падд Кварка и попытался что-то в нём набрать, но он был настолько пьян, что прибор отказывался воспринимать его речь.       — Прошу прощения, — в бар вошёл Одо, — какие-то проблемы?       — Да, начальник! — страстно выпалил баджорец. — Эти животные не понимают, что я эмиссар Пророков и знаю, кто убил валенка Барайла!       — Охотно верю, — кивнул констебль. — И ваша помощь неоценима. Прошу, пройдём ко мне в офис, где вы подробно расскажете, кто убил ведека, каким образом и где скрываются его убийцы, — деликатно взяв пьяницу под локоть, Одо профессионально вывел его из бара.       Кварк с благодарностью смотрел им вслед.       — Что вы думаете по поводу заявления о ведеке? — осторожно поинтересовался я, наконец-то отпивая свой чай.       — Чушь, — махнул рукой ференги. — Он и про Кай Опака говорил подобное не раз, и о многих других деятелях, а что он несёт про ваших соотечественников… — он только покачал головой.       — А о ваших? — не смог удержаться я.       Кварк одарил меня мрачным взглядом:       — Давайте вернёмся к сделке, Гарак… — проворчал он.       И мы вернулись.       Запись:       Я был назначен помочь кардассианскому сопротивлению, по этой причине сон и не шёл. Я уже три часа лежал в каюте и не мог уснуть. Я паниковал, боялся предстоящей миссии и не знал, как я смогу работать с Дамаром после того, что он сделал с Зиял.       Наконец, я ощутил сладкое оцепенение, которое предшествовало крепкому сну без сновидений, и был готов рухнуть в это яму забвения как тут услышал из коридора знакомый ор:       — …я тебе башку откручу, как лампочку! Я ненавижу тебя, стулба куцэ! Я же люблю тебя! Я работаю, я помогаю, а ты!..       Такие искусственные и нелепые угрозы перешли в искренние и глубокие рыдания. Он ведь действительно любил свою недалёкую фермершу… И ему было очень больно от её поступка.       Вздохнув, я достал падд из сумки и принялся перечитывать положение вещей, под удаляющиеся глухие рыдания…       Я так и не уснул в ту ночь, беззлобно ругая не вовремя притащившегося баджорца…       Запись:       — А что вы можете сказать о покойном? — обратился ко мне Юрай, простофиля-баджорец из строительной бригады.       Я вздрогнул и одарил его задумчивым взглядом.       Что я мог сказать? Что это очередной патриотичный недалёкий баджорец, который изрядно подпортил нервы многим, мне в том числе? Или то, как он избивал свою любовницу? Или как он клеветал и оскорблял кардассанцев? Или его вечные шизофренические байки?       Натянув на лицо грустную улыбку, я набрал побольше воздуха в лёгкие и спокойно ответил:       — Только хорошее. Зайга Саид был баджорцем до мозга костей…