***
Я стояла перед комнатой отца и всё не решалась постучать. Было восемь часов вечера. Недавно закончился ужин. Отец должен быть в своей комнате, если он, конечно, опять не пишет кому-нибудь очередное письмо. Тяжело вздохнув, начала мерить шагами коридор, в надежде, что всё образумится само собой. Говорить с отцом о тех проблемах, которые я натворила не очень хотелось. Как вы, наверное, догадались — я решила покаяться в своих грехах. Не во всех, конечно, но хотя бы в тех, которые привели в наши окрестности шиноби. Уже целую неделю они прочёсывали окрестности в поисках «демона». Эту же неделю мне было категорически запрещено выходить за окрестности дома. Джуго (от же хитрый жук!) каким-то образом узнал, что я ходила в лес и наябедничал об этом моему отцу. Я даже не успела сделать честное и наивное лицо в своё оправдание, как меня посадили под домашний арест и вызвали из города одну из моих старых нянек. Пока эта нянька добиралась из города, со мной везде таскалась Саю. Когда Саю не было — меня гонял по чайной церемонии Киоши. Короче обложили со всех сторон. И маги эти никак не хотели признать, что не могут найти демона. Чтоб их! Гордость у них что ли взыграла? Или у них тут какой-то кодекс есть, согласно которому они все задания должны доводить до конца? Гадство! Когда приехала эта нянька, Наоми, кажется, то начала всё время сюсюкаться со мной, как с ребёнком! Даже спать уложила на час раньше! Слава богу, в моей комнате всегда есть лишние постельные принадлежности. Пришлось скатать футон и положить его под одеяло, чтобы она не подняла шум раньше времени. Шагая вперёд-назад по коридору, не заметила Тобираму, который сел около двери и задумчиво смотрел на то, как я мерю шагами коридор. — Мяу. Подпрыгнув от неожиданности, я укоризненно посмотрела на Тобираму. — Ты чего здесь делаешь? Быстро иди обратно в комнату! Вдруг Наоми что-нибудь заподозрит? Я же тебе ясно сказала сидеть около постели и имитировать сон! — Пф. — Не фыркай мне тут! Я пытаюсь решить наши с тобой проблемы! — Мяу? — Да! У тебя тоже проблемы, дружок! Если отец узнает, что ты совсем не милая домашняя зверюшка — он начнёт уговаривать меня бросить тебя! Тебе придётся бежать из нашего дома, спасаясь от голодной смерти. А там тебя поймают шиноби и пустят на ингредиенты! И всё! От моего Тобирамы не останется даже коготочков. Потому что их тоже пустят на какие-нибудь мази или порошки от радикулита! Тобирама нервно дёрнул хвостом и передернул ушами. Видимо, мои фантазии оказали на него впечатление. — Поэтому, я придумала правдоподобную оговорку насчёт той недокурицы, которую ты притащил в дом. Кот недоверчиво посмотрел на меня. — Думаешь, я не смогу? Ха! Да я уже несколько раз отрепитировала свою речь! Мне нужно только войти и рассказать её отцу! Тобирама слегка повернулся и взмахнул своей лапой в сторону дверей. Мол, иди. Нда-а… Что-то он слишком быстро прогрессирует. Может, он в этом лесу какую-то магическую зверюшку съел? Интересно какую. Может, она и на людей такой благоприятный эффект оказывает? Увидев, что я зависла, Тобирама решил взять наше спасение в свои руки. Точнее лапы. Именно лапой он постучал в дверь три раза. Да так сильно, что они вполне могли сойти за человеческие стуки. Слегка в панике смотря на дверь, упустила из виду тот момент, когда этот белый комок шерсти скрылся из поля зрения, оставляя меня одну. Но я недолго стояла в одиночестве — сёдзи отворились и в проёме показался отец, удивлённо смотрящий на меня. Я смотрю на него, он смотрит на меня. В голове у меня пусто и все словесные перлы, которые я готовила несколько дней, выветрились у меня из головы. Меня в миг охватила паника. Сердце в груди ускорило свой бег. И я неожиданно даже для самой себя, ударилась в истерику. — А-а-а-а… О-о-о-то-о-са-ан… Хнык-хнык… Прости-и-и меня-я-а-а-а…***
— Мне было так скучно! Хнык-хнык… Вот я и решила поиграть в деревне. Хнык-хнык… Но меня никуда не пускали одну… А-а-а-а-а… Хнык-хнык… Вот я и решила посмотреть на деревню ночью-у-у-у… Я ничего не крала, честно! И не проклинала! Я просто так петь училась! А птицу это Тобирама просто из леса приволок. Она около водопада стояла, но потом испугалась моего голоса и упала, сломав себе шею. Она там несколько часов пролежала, но Тобирама захотел поиграть и приволок эту птицу во двор! Он не хотел, папочка, честно... Просто так получилось... И когда крик поднялся, я не успела ничего объяснить — все так перепугались, что я не решилась сказать об этом. Отец всё это время сидел с хмурым лицом и обнимал меня, гладя по голове.***
— Да ну? Серьёзно? — они и здесь появились? Офигеть! Вот уже десять минут я пялилась на это чудо света, пока один мужик что-то втолковывал моему отцу. — Я мастер-фотограф! — Мастер-фотограф? — отец удивлённо посмотрел на низкого и полного мужчину лет тридцати с небольшой лысиной. — Да! Это новейшая профессия! Настолько новая, что появилась лишь три месяца назад. Может вы слышали? В Стране Молний изобрели фотоаппарат! — Фотоаппарат? — Да! Вот смотрите! Это конструкция, которая состоит из большой вспышки, отрезка тёмной ткани для защиты фотографа... Это же фотоаппарат! Доисторический правда, но всё же! Значит не всё потеряно в этом мире! Есть надежда на блага цивилизации! — И для чего предназначен этот ваш...аппарат? — отец был настроен скептически, но мастер был явно не из робких, раз не растерялся перед «Ужасом всех окрестных деревень», Атараши Шонином. Хотя на вряд ли уж человек, который торопился в какую-то глухомань только лишь для того, чтобы запечатлеть на плёнке демона, будет робким. Тут скорее, немного попахивает сумасшествием. Что тут происходит? На мой взгляд, какая-то ахинея, если честно. На следующий день после того, как я созналась во всём ( ну почти во всём) отцу, тот отозвал шиноби. Я не знаю что он им наплёл и сколько заплатил в качестве извинений за отказ от их услуг, но те буквально на следующий день покинули окрестности деревни Будо, а после и Виноградной долины. Счастью моему не было предела. Моя душа ликовала! Опасность прошла мимо и моё тельце с душой были в безопасности. Правда ликование это продлилось недолго. Почему? Да потому что эту няньку обратно не отослали! И домашний арест не отменили! Более того, отец впервые решил наказать меня, лишив сладкого! Это просто кошмар... Ну ладно бы только это. Нет! Кроме того, начались обещанные Киоши практические занятия по чайным церемониям. Короче, моя жизнь превратилась в ад! Лишь Тобирама был светлым лучиком в моей жизни на протяжении этих дней. После тяжело трудового дня (то есть интенсивной мозговой деятельности и попыток сбежать от тотальной слежки), когда я с плохим настроением буквально заваливалась к себе в комнату, он забирался мне на колени или ложился мне на живот и сидел там. Просто сидел. Вот только вот в такой позе я могла находится чуть ли не час! Сама такого не ожидала, если честно... Кроме того, после таких долгих сидений или лежаний, я буквально чувствовала, что двигаться становится намного легче и усталость как рукой снималась. Может, я смогла постичь искусство медитации? Вот так вот ни с того, ни с сего взяла и постигла. Вот он — тот самый секрет долголетия чёртовых китайцев! Воодушевившись своими способностями и перспективой если не бессмертия, то хотя бы долголетия, я начала пробовать впасть в такое состояние утром, перед чайной церемонией. Пока что не получалось. Я очень надеялась на тот эффект, который наступает после такого «сидения». Может, я наконец-то проведу хоть одну чайную церемонию без ошибок, которые всё время находил Киоши? Отец, конечно, ничего не говорил во время этих «чаепитий». Но это уже было дело принципа! То я не так чай наливаю, то не в том темпе взбиваю венчиком отвар, то я глаза слишком высоко подняла и смотрю не в пол, а на гостя. А химе так не положено! Химе должна робко смотреть в пол! Когда-нибудь я придушу этого Киоши! Нет, я, конечно, понимаю, что он просто выполняет свою работу. Но... Мне же всего семь лет, мужик! Ну ладно, не семь, а гораздо больше, но культура то у меня совсем другая была в прошлой жизни! Войди в моё положение и сбавь темп! Эх... Уверена, если бы я не была «наказана»( наказание в понимании Шонина — это лишение сладкого и послеобеденого сна, во время которого и проводились чайные церемонии), я бы уже научилась мастерски пускать блинчики по воде. Забава, увиденная мною неделю назад, всерьёз заинтересовала меня. В моих ближайших планах было докинуть камешек хотя бы до середины озёра. Эмм... О чём это я? Кажется я о чём-то рассказывала, прежде чем переключиться... Ах да! Фотограф! Короче, некий Юджи из провинции Гуо (на заданный мной вопрос где это, Киоши ответил, что эта одна из провинций Страны Травы находящаяся в недели пути от Виноградной долины) услышал, что в наших окрестностях завёлся демон и решил запечатлеть его на фотографии. Он приехал в Будо пять дней назад и ждал, когда шиноби поймают его. Но увы, фортуна отвернулась от него — демона не нашли, а шиноби ушли ещё вчера. Вот он и решил предложить нам свои услуги фотографа. — Господин, разве вы не хотите запечатлеть свою чудесную дочь на фотографии? Отец задумался. — Пройдёт много лет, она вырастет и изменится, но детское лицо вашей дочурки останется на бумаге! Разве это не чудо? Отец принял решение. — Джинсэй, иди надень то красное кимоно, что я подарил тебе на пятилетие. Оно должно быть тебе как раз в пору. Ёши поможет тебе. — Хай, ото-сан. Уже иду, — я бегом побежала в дом переодеваться. Забежав в свою комнату, поспешно начала снимать верхние платья наряда. Вскоре зашла Ёши и начала помогать мне. Тобирама, как обычно сидевший на окне и греющийся на солнце, лениво приоткрыл глаз, заинтересованно смотря на наши копошения. Я хотела было сказать ему, что меня будут фотографировать, но вспомнила, что в комнате Ёши и замолчала. Когда с нарядом было покончено, я подхватила Тобираму на руки и начала спускаться вниз, попутно рассказывая по какому поводу хлопоты. — К нам в деревню приехал фотограф, представляешь? Он сделает мой снимок — это такой портрет человека, но чёрно-белый и очень быстро. Представляешь? У меня будет собственная фотография! — мне так хотелось иметь собственное фото. Я уже несколько лет не видела себя со стороны, только в зеркало. А тут такой неожиданный сюрприз! И приятный, если честно. Когда я разъяснила Тобираме что к чему, он странно посмотрел на меня, но я не обратила на это внимания. У меня был лёгкий мандраж, прямо как перед моей первой фотографией в школьный альбом. Спустившись в гостиную на первом этаже, где и собирались сделать фото, я буквально вприрыжку зашла в комнату. — Ото-сан, можно Юджи-сан снимет меня с Тобирамой? — Конечно, Джинсэй. Тут я заметила, что отец не переоделся. — Ото-сан, а почему ты не надел своё праздничное кимоно? Ты будешь так фотографироваться? — Ха-ха, нет Джин. Мне моё фото ни к чему. — Но ведь это память на многие годы... Ото-са-ан... Даже если тебе твоё фото не нужно, мне-то, оно нужно. Сфотографируйся и ты тоже! — Ох... Не думаю, что это хорошая идея... — Давай-давай, мы подождём тебя. Я пока расчешу Тобираму. Отец вышел из комнаты — переодеваться, а я попросив у пробегавшей мимо Саю мягкую щётку, начала рассёсывать Тобираму. Тот был очень даже не против, вытягивая спину и подставляя шею. Через десять минут вернулся отец, одетый в тёмно-синее кимоно, расшитое серебром. Фотограф аккуратно установил аппаратуру и накинув на себя тёмную ткань, ждал пока мы встанем. Отец встал посредине комнаты, так, чтобы на заднем фоне было видно картину с каким-то пейзажем. Я встала слева от него, держа в руках вертящего туда-сюда головой Тобираму. Пока мы становились, Тобирама недоверчиво глядел то на меня, то на отца, то на фотографа, как-будто не веря во что-то. Видимо, не понимает что происходит. — Та-ак, — проговорил Юджи, — насчёт три фотографирую. —Раз. Тобирама ещё раз недоверчиво посмотрел на меня, потом на фотографа. Потом снова на меня и снова на фотографа. —Два. На периферии сознания мелькнула мысль, что я о чём-то забыла, но она быстро исчезла. —Три. Ехидно улыбнувшегося в камеру Тобираму я уже не заметила. Щёлк!***
Щёлк! — Ну всё. Завтра фото будет готово. Я занесу после обеда, если вы не против. Как раз буду ехать обратно домой. — Конечно. — Сделайте два экземпляра! Отец удивлённо посмотрел на меня. — Зачем? — Одна для тебя, другая для меня, то-сана. Ты поставишь в своей комнате, а я в своей. И если ты куда-нибудь уедешь — возьмёшь свою с собой, а моя будет напоминать о тебе. Правда ведь, здорово? — Да... — Юджи-сан только сделайте качественно и не смазанно. — Конечно, Атараши-сама. Как можно? У меня всегда чёткие фотографии! Каждую чёрточку лица видно! — Надеюсь... Кстати, где мой кот? Вы его не видели? — Кажется, он выбежал сразу после того, как я сказал «Всё». — А! Ну ладно... — Джин-ча-ан! Тебе пора на урок к Киоши-сану. Джин-чан, где ты? О-ох... Наоми... И этот её суффикс «чан»! Когда её уже отошлют обратно? Я же уже неделю хорошо веду себя! Можно было бы и поощрить уже! Я же не требую вернуть сладкое, я просто хочу тишины и покоя!***
Следующий день. Вприпрыжку возвращаясь в свою комнату после вечернего урока, предвкушала как увижу свою первую фотографию в этом мире. Чёрно-белую, конечно, но всё же! Зайдя в комнату, подошла к шкафу и начала искать во что переодеться. Тобирама не изменил своей привычке и всё ещё лежал на окне, хотя солнце уже зашло. — Не терпится увидеть свою фотографию! Надеюсь фотограф умелый, не хотелось бы терять деньги зря— поделилась с ним своим переживаниями. — Пф! — Чего фыркаешь? Неожиданно Тобирама начал смеяться. Реально смеяться! — Пха-ха-ха-ха... Я недоумённо посмотрела на него. — Что с тобой? Тебе плохо? Ты что-то не то съел в лесу? Но вместо этого, он лишь сильней начал хохотать, а вскоре и икать. Впервые в жизни, и в той, и в этой, вижу икающего кота. Надеюсь, с ним ничего плохо не случилось, а то будет жаль лишиться питомца из-за какой-нибудь галлюциногенной травки. — Ладно, полежи тут немного, а я пойду на ужин. Меня отец уже ждёт. Думая над странным поведением Тобирамы, спустилась вниз. Уже садясь за стол выкинула все посторонние мысли из головы. Съев несколько онигири и суши, подвинула к себе кружку. Отец, как обычно налил чай. Сладостей всё ещё не наблюдалась. Ну ничего, я не привередливая. Потерплю ещё недельку. А после уже придётся делать ночные набеги на кухню, потому что так долго я без сладкого не смогу. — Ото-сан, Юджи-сан занёс фотографии? Ты уже посмотрел их? — Да, Джин. Юджи, дейсвительно, мастер. Они очень чёткие. — Можно мне посмотреть? Я весь день от любопытства не могла сосредоточиться на уроке! — Ха-ха-ха... Конечно. Встав из-за стола, он достал из стоящего в углу шкафа бумажную папку. Положив её на стол, он сел обратно. Аккуратно придвинув к себе папку, осторожно достала оттуда фотографии. Радостно предвкушая увидеть рисуемую в голове картинку, неожиданно замерла, увидев... ЭТО О боже! Моё лицо! Моё прекрасное лицо! И чернила! Чернила, про которые я уже успела забыть! Зло сузив глаза, я тихо прошипела: — Тобирама. — Джин? — Я уже поела, то-сан. Вернусь к себе в комнату. Вспомнила кое о чём, — а именно о поведении Тобирамы сегодня и во время съёмок. Ну всё! На этот раз этот комок шерсти так просто не отделается! Испортить мою первую фотографию! И ещё ехидно ухмыляться на камеру, не сообщив мне об этом! И отец хорош! Как можно было назвать такую фотографию хорошей? Уф! Хорошо, что фотограф сделал всего две фотографии!***
Несколько месяцев спустя. Во всех лавках Страны Огня. — Добро пожаловать в нашу лавку! Одежды и украшения из Страны Ветра! — Здравствуйте! У вас есть фотография «Девочка в чернилах»? Уже в третью лавку захожу, всё распродано. — О! Вам повезло! У нас осталось всего три экземпляра! Эта фотография очень популярна. — Ещё бы, говорят, она счастье приносит. Да и просто весело посмотреть. — Да-а... Очень интересная фотография... Чернила совсем не портят лица девочки, а создают впечатление некого шарма. — Ага. И этот страшный человек рядом с ней выглядит будто её верный самурай. — Но больше всего удивляет эта ехидная мордочка кота. Интересно, сколько дублей сделал фотограф, чтобы запечатлеть это? — Сколько бы не сделал, он — настоящий мастер. Интересно, он в нашем городе живёт? Хотел бы я у него сфотографироваться... — Это Юджи из какой-то там провинции... Там везде на обороте написано. — Правда? А я не знал... Хотя мне что-то там говорили про это... Перевернув гладкую бумагу, он посмотрел на обороте. «Девочка в чернилах — Атараши Джинсэй со своим отцом и домашним питомцем». 16 Октябрь. ХХХХ год. Виноградная долина. Фотограф — Юджи Ляо из провинции Гуо. Деревня Котори.***
Где-то в Стране Огня. — Хаширама-сама! Где вы? Буцума-сама приказал идти на тренировку! Запыхавшийся парень забежал в дом главы клана. Старший наследник сидел в гостиной за столом и что-то рассматривал. — Хаширама-сама! — парень подошёл ближе и взглянул на то, что так пристально разглядывал наследник. Это была та самая фотография, которую сейчас начали часто покупать обычные люди. Наверное, её купил кто-то из прислуги, а наследник попросил посмотреть. Всем в клане давно известно, что старший из сыновей Буцумы был довольно любопытен. — Значит, Джинсэй — протянул мальчик. — Хаширама-сама? Буцума-сама будет недоволен. Вы сильно опоздали на тренировку. — А? Точно! Тренировка! Мне нужно бежать! — и бросился к выходу, но почти у самых дверей остановился и крикнул на кухню: — Таю-сан, я оставлю фотографию? Я вам потом деньги отдам! — Да что уж там, Хаши, — из кухни вышла старушка лет под пятьдесят. — Если так понравилась — забирай, я не жадная. — Спасибо, Таю-сан! — и уже одевая сандали бросил: — Можете отнести её в комнату, я тороплюсь!... — последнее слово он прокричал уже на улице. — Эх! Правду говорят, фотография счастье приносит. А то как вернулся с задания всё задумчивый ходил. Я уж бояться начала, что он больше не будет таким неугомоным ребёнком, как раньше... — старушка что-то приговаривая под нос, отнесла фотографию в комнату. Паренёк так и остался стоять один, почёсывая голову. — Тоже, что ли фотографию купить?***
Тоже где-то в Стране Огня. Относительно недалеко от первого где-то. — Нии-сан! Нии-сан, смотри! Изуна стремительно подбежал к метавшему кунаи Мадаре. Повернувшись на источник звука, Мадара недовольно пробурчал: — Ну что на этот раз? — Смотри! — ему под нос пихнули чёрно-белый лист. Внимательно посмотрев на него, его глаза слегка округлились. — Это же.. — Твой первый заказчик, нии-сан! Помнишь? Мы же тогда красивый пояс купили отцу! — А? Да-а...П-помню... — Ты, кстати, так и не рассказал кого искать нужно было... — обиженно прозвучал голос откуда-то сбоку. — Изуна! Я же говорил — это тайна заказчика! — Да понял, я понял, — пробурчали в ответ. Отдав листок обратно, Мадара продолжил метать кунаи. Один — прямо в яблочко. Второй — врезался рядом с первым. Третий— мимо Досадливо цыкнув, мальчик устало вздохнул и посмотрел на небо. Облака практически полностью закрывали солнце. — Ну хоть на суп не пустили...***
Маленький городок на границе Страны Огня со Страной Молний. Глубокий вечер. Двое мужчин стояли у лавки каллиграфии. — Смотри, что купил! — Что это? Фотография? И на кой она тебе? Лучше бы саке купил... — Да ты хотя бы посмотри! Забавно же! — Хах! И правда? Что у неё с лицом? — Да чернила это! Видишь, на обратной стороне подписано — «Девочка в чернилах». Видимо, ребёнок учился писать. Неудачно... Аха-ха-ха... — Аха-ха-ха-ха... Действительно, забавно. А этот здоровяк смотри, стоит так, будто он тут ни при чём. — Ага. Как-будто не от мира сего. — А питомец у неё ей подстать скажи, а? Такой же забавный... — Ага, и не говори. Её чёрное лицо и его белая шерсть. Вот умора то. Аха-ха-ха-ха! — Аха-ха-ха-ха! — Поставлю где-нибудь дома, на видном месте. Говорят, она удачу приносит... — Надо бы тоже купить. Где, говоришь покупал? — Да тут на каждом шагу торгуют. Какой-то фотограф из Гуо привёз. Так переговариваясь, они шли по дороге, не обращая внимания на хищные жёлтые глаза, что внимательно слушали их. Дождавшись, когда они скроются, гибкое чёрное тело соскользнуло с крыши дома и через открытое оконо прыгнуло в лавку. Там, тихо уступая по деревянным половицам своими мягкими лапами, она внимательно оглядывала помещение, словно ища что-то. Наконец, она подошла к прилавку, на которой стоял деревянный ящик. Запрыгнув на него, она оглядела его содержимое. Жёлтые глаза сощурились внимательно разглядывая фотографию, лежащую сверху В тёмной комнате раздался тихий и немного шипящий голос: — Наш-шёлся, засранец, ня!***
Я хмуро глядела на озеро вот уже пять минут и хотите верьте, хотите нет, но мне начало казаться, что и озеро смотрит на меня. Да уж... О чём только с горя не подумаешь. Вот до чего доводят новости о том, что ты маг. И нет, чтобы радоваться, как всяким там попаданцам. Нет, некая радость и даже гордость за себя в наличии имеются, но они как-то бледнеют на фоне чувства страха и вновь проснувшейся паранойи. Даже жалко становится, что отец относится ко мне не как к обычному ребёнку. Будь я обычной в понимании окружающих, то мне вряд ли бы сказали, что у меня имеется источник чакры и меня могут забрать в какой-нибудь клан шиноби, если узнают или я просто попадусь им на глаза. Чисто теоретически, конечно, меня могут отстоять, так, как я — не бедная крестьянка, без гроша в кармане. У моего отца есть деньги и связи и он может нанять охранников, в случае чего. Из тех же шиноби, например. К тому же, как мне известно, не все кланы собирают бесклановых шиноби под своё крыло. Лишь некоторые отличаются буквально маниакальной одержимостью в этом плане. Сильным кланам, которые держутся на вершине за счёт своих секретов, я и даром могу быть не нужна. Никакого кеккей генкая(так у них называется врождённая предрасположенность к чему-нибудь) у меня нет, а потому с этой стороны я могу ничего не опасаться. Конечно, остаются слабые кланы и кланы-маньяки, но и они могут по опасаться связываться с моим отцом. Или нет? В любом случае, я наследница отца и всё нажитое им так или иначе перейдёт ко мне. Мне лишь нужно удержать бизнес в своих руках и, по возможности, получить влияние в обществе. Тогда многие будут опасаться связываться с семьёй Атараши. Если у них не будет веских причин вроде претензий ко мне(если я убью кого-нибудь из их соклановцев) или не буду чьим-либо соулмейтом, ко мне даже подходить лишний раз не будут. Повеселев от таких мыслей, чуть ли не радостно подпрыгнула — выход найден! Приняв решение через год-другой начать потихоньку вникать в семейное дело, я радостно полезла на своё любимое дерево. Там я в прошлый раз спрятала тот обронённый мальчишкой камень. Бросать его тогда не хотелось — уж слишком удобным для игры в блинчики он мне показался. Весь гладкий и плоский. В два счёта взойдя на любимое место, обнаружила там, к своему удивлению, не один камешек, а целую гору! — Ого... Это тут откуда? Недоумённо посмотрев некоторое время на красиво сложенную гору камешков, неуверенно взяла сверху один. На ощупь он был гладкий, но снизу ощущалось некоторая шероховатость. Перевернув камень, увидела буквально выскобленное на камне кандзи «友»(друг). Хм... Друг... Кто-то предлагает дружбу? Кто? Судя по всему, эта горка здесь давно лежит, минимум неделю. Видимо, меня тут ждали. Интересно, кто? Тот мальчик? Задумчиво повертев в руке камень, сунула его за пазуху. В конце концов, единственный подарок от постороннего человека за долгое время. Положу его в свой сундук с самым интересным. У меня там много чего лежит. Несколько красивых пёрышек, кое-какие оригами, сломанные канзаши, которые жалко выбросить, свиток заказа на моего Тобираму... Много чего, короче. Взяв несколько камешков сверху, спрыгнула вниз и подбежала к озеру. Сделав большой замах, запустила блиник. Раз, два, три... Шлёп. Эх... Чуть-чуть не хватило до середины. Ну ничего, у меня ещё есть время для отработки мастерства — домашний арест, наконец, отменили, а Наоми отослали обратно. Думаю, тут некоторую роль сыграла и моя реакция после увиденной фотографии. Я была в таком унылом состоянии после того, как я с полчаса погоняла Тобираму по двору(так и не догнала, заразу!) что мне даже сладкое снова разрешили, не то что прогулки. Правда чайные церемонии так и не отменили. Ну нет бочки мёда без ложки дёгтя. Тем более в моём случае. Замахнувшись ещё раз, плавно метнула камень. Настроение впервые за долгое время было хорошим. И даже мысль о шиноби не портила его. Ничего, прорвёмся!