***
— Нет! — тихо, но твёрдо сказала я, смотря прямо в глаза Киоши. У того дёрнулась бровь, но он пошёл на второй круг и начал повторно зачитывать отрывок из книги, но уже холодным менторским голосом: — Женщине на своего супруга надобно смотреть как на своего господина и служить ему со всем уважением и почтительностью... — Пф! —Великий, вечный долг жены есть послушание...— несмотря ни на что продолжал читать Киоши. — Если только и он будет так же слушаться меня. —Жена всегда должна быть при деле, ей положено строго следить за своим образом жизни .Утром ей надобно пораньше вставать, а вечером попозже удаляться на покой. Жена пусть занята будет, подобно обычным служкам, пусть никогда не перестает она хлопотать обо всем сама, — темп чтения ускорился, а тональность голоса стала на порядок грубее. — А он в это время что делать будет? Спать? —Ей положено шить одежду своему свекру и своей свекрови, готовить им еду, всегда следовать повелениям своего мужа, — его правая бровь уже подрагивала от еле сдерживаемого возмущения, но он продолжал стоять на своём. — Ей положено складывать его одежду и вычищать его покрывало, растить его детей, мыть, что грязное, и вообще пребывать в средоточии домашних забот. — Тогда я лучше останусь старой девой. — Джинсэй-сама! Это возмутительно! Вы девушка с высоким положением! Вы должны соблюдать этикет! — Но Киоши-сан! Я его соблюдаю! Я отлично знаю как приветствовать гостей в своём доме и как поддержать разговор. И даже неплохо знаю чайную церемонию! — Но вы совершенно не следуете нормам морали! — У каждого человека своё понятие морали. Я вот, например, думаю, что затюканная жена — это аморально. — Ы-ы-ы-ы-ы! — отчаянно взвыл Киоши, уже понимая, что меня не переубедить.***
Взмах, бросок. Шлёп-шлёп-шлёп-шлёп-шлёп-шлёп. Бамс! Есть! Камешек достиг противоположного берега. Приободрённая успехом, снова замахиваюсь и кидаю. Шлёп-шлёп-шлёп-шлёп-шлёп-шлёп. Бамс! Шарю рукой по траве, но обнаруживаю лишь пустоту. Огорчённо вздыхаю и иду искать камешки. Так, этот не подходит, слишком толстый. Этот вроде неплохой, но какой-то маленький. Ну ладно, попробую и его покидать. Как говорится, на безрыбье и рак рыба. О! Этот подходит идеально! И этот тоже! Бух! Недоумённо застыв, повернула голову к озеру, откуда и послышался звук. На берегу никого не было. Странно... Кто тогда кинул что-то в озеро? По звуку было похоже на то, что в воду что-то упало. Подойдя обратно к берегу, начала оглядывать растущие по берегу кусты. Может там спрятались? Недоумённо оглядывая берег, скользнула взглядом по озеру и... Застыла. Мне потребовалось всего три секунды, чтобы внимательно всё разглядеть и сделать выводы. Раз — я увидела распластанное на воде тело. Два — мои глаза округлились, а рот застыл в немом крике. Три — собранные камешки выпали из внезапно ослабевших рук. — А-А-А-А-А! УТОПЛЕННИК!!!***
Не знаю почему, но меня охватила неконтролируемая паника. — А-А-А-А-А! УТОПЛЕННИК!!! В ОЗЕРЕ УТОПЛЕННИК! А-А-А-А-А! Наверное, это потому, что я до этого никогда не видела утопленников, да и просто трупов. Единственный труп, который я когда-либо видела — это труп моего одноклассника, который перед похоронами так хорошо загримировали, что его нельзя было отличить от живого. Помню ещё, я так стояла и смотрела. Просто смотрела и не верила, что этот вот парень на самом деле — труп. Так что истерика была мной поднята по большей части по состоянию аффекта. Другого объяснения я найти не могу, потому, что в душе у меня не было такого взрыва эмоций, как на лице. Как-бы то ни было, но подбежавший Джуго с лопатой, а после него и отец с большим бревном, которое, наверное, должно было сойти за дубину, увидели плавающий в озере труп и бегающую из стороны в сторону кричащую меня. Первым сориентировался отец, подбежавший ко мне и начавший говорить что-то успокаивающее. Он хотел было взять меня на руки и унести, но я неожиданно даже для самой себя прекратила истерику. — Ото-сан, а кто это? — Эм... Э-э-э... Ну, как-бы... Не знаю, — обескураженный моей реакцией, развёл руками отец. Тем временем, Джуго, уже понявший, что моя истерика была немного наигранной, отошёл немного от озёра, воткнул лопату в землю и... Начал копать. — Джуго, — позвал рыжего отец. — Да, Атараши-сама? — Не тут, — строго произнёс отец. — Хай. Тогда около земляничной пасеки? — М-м-м... Да, пожалуй. Пойдёт. Только яму вырой поглубже. Хэ-э-э... Что это сейчас диалог такой был? Если бы не знала этих двоих, подумала бы, что они серийные убийцы. Кажется, теперь я отчасти знаю почему у моего отца такая устрашающая репутация. Я бы тоже испугалась, если бы мужик со страшной рожей говорил такие вещи со спокойным лицом, да ещё и стоя рядом с трупом — Джинсэй, иди в дом. И тут я начала нести чушь. Правда я ещё не знала о том, что это чушь, справедливо полагая, что никакими вывернутыми кишками или опухлыми синюшными конечностями меня не напугать. — Но па-ап, я никогда не видела утопленников! Можно я посмотрю? Я не буду кричать, обещаю!— делаю большие глаза и доверчиво смотрю на отца. А что? Отчасти это правда. Тем более, что меня охватил азарт. Как у первокурсников-медиков, которым сообщили, что на паре им покажут практический учебный материал по анатомии. — Э-э-э...Ну хорошо, только одним глазком — немного неуверенно проговорил отец. — Уа-а! Спасибо-спасибо-спасибо! Я увижу труп! Настоящий труп! Кажется, у Джуго дёрнулся глаз. Но тем не менее, он ничего не сказав, положил лопату в сторону и снял с себя верхнее кимоно. Эм-м... Что-то мне немного неловко стало за себя. Хотя я тут не причём! Во всём виновато пагубное влияние ужастиков! Сняв сапоги и закатав штаны, он вошёл в воду и начал буксировать труп в сторону берега. Достигнув берега, он подхватил мёртвую тушку и вышел из воды. Подойдя к нам, он немного небрежно кинул труп на траву. Я сдавленно охнула. Передо мной лежал ребёнок. Кажется, даже младше моего теперешнего возраста. Но, пережил он явно больше чем даже я в обоих жизнях. Его мокрые волосы были наполовину седыми, а на левой руке не хватало одного пальца. По-видимому, смерть была отнюдь неестественной и уж точно не от несчастного случая. Лицо и конечности были немного опухшими от лежания в воде, но не так сильно, как у утопленников, про которых читала в книгах. Видимо, он умер недавно. — Бедный ребёнок — сипло произнесла я, чувствуя, как по моим щекам текут слёзы. Нужно было послушаться отца и идти домой. Нет. Надо было показать, что я вот такая храбрая и спокойная. Ни фига я не храбрая... Отвернувшись от столь неприятного зрелища, уткнулась носом в живот отца. Отец взял меня на руки и начал укачивать как-бы убаюкивая и пытаясь успокоить. Истерика прекратилась так же неожиданно, как и началась. Я просто вспомнила, где нахожусь. Это не тот мир, где человеческая жизнь бесценна, а каждое убийство осуждается чуть ли не всем обществом. Глубоко вздохнув, посмотрела на лежащего передо мной ребёнка уже спокойнее. Да. Таков этот мир. Он жесток и беспощаден. И не щадит даже детей. — Кем бы ты ни был, покойся с миром. Надеюсь, в следующей жизни тебе повезёт больше. — Акха-акха-акха... — А-А-А-А-А! — А-А-А-А-А! Мы с Джуго заорали практически в один голос. Я буквально запрыгнула на отца и крепко обхватила его за шею. Отец же сильно сбледнул и дёрнулся в сторону своей дубины, видимо желая окончательно успокоить слишком подвижного мертвеца, но был остановлен моей цепкой хваткой. Все мы застыли и с немым ужасом следили за трепыханиями трупа. Тем временем «труп» продолжал кашлять и отрыгивать воду. — Кха-кха-кха... — продолжала кашлять водой, он перевернулся на живот и дрожащими руками приподнялся с земли, но тут же рухнул обратно и затих. Мы, затая дыхание, внимательно следили за лежащим на земле телом. Но оно больше не подавалось признаков жизни и лежало так же тихо, как и до этого. Лишь изменённая поза давала понять, что это нам не предвиделось. — Он... Он жив? — тихим шёпотом спросила я. Джуго осторожно подошёл к телу и осторожно пнул его черенком лопаты. Тело застонало.***
Был тихий мирный вечер. Все слуги, кроме Джуго, уже отправились домой, в срочном порядке отпущенные отцом пораньше. Все оставшиеся в доме люди собрались в одной комнате и тихо-мирно пили чай при свете свечей. Идиллия. Вот только лежащее посреди комнаты тело портило эту идиллию и превращало её в какую-то интригу или вообще тайное собрание каких-то заговорщиков. На всех нас с потолочной балки смотрел Тобирама. Смотрел подозрительно и с прищуром, нервно дёргая хвостом из стороны в сторону. Киоши подозрительно смотрел то на меня, то на моего отца. Время от времени его взгляда удостаивался и Джуго. Отец же в свою очередь хмуро смотрел на лежащего в отключке мальчика, коим и оказался тот труп, точнее не труп. Джуго ни на кого не смотрел и, доопустив голову в пол, мрачно прихлёбывал чай. Я тоже ни на кого не смотрела и делала вид, что читаю трактат о правильном поведении женщин благородного сословия, который мне на днях выдал Киоши. Именно, что делала вид, потому что в голову ничего не лезло. Все мысли были заняты сегодняшней находкой и его состоянием. В голове так и крутились вопросы: «Кто он?», «Где его родители?», «Кто его пытал до такого состояния, что у него даже волосы поседели?», «Кто хотел его утопить и почему?», «Как долго он пробыл в воде и где жил раньше? » Вот только врядли в ближайшее время мне ответят на эти вопросы. Он отключился ещё по дороге к дому и находился без сознания больше часа. Как оказалось, у парня был не только палец отрезан, но и колюще-режущие ранения присутствовали. Киоши, который и делал ему повязки( как оказалось он немного разбирается в медицине), сказал, что ранам примерно два дня, но у парня неплохая регенерация, что и спасло его от большой кровопотери. Я Киоши после этого даже чуть-чуть зауважала. Оказывается, он не такой уж и белоручка, раз знает как перевязывать такие страшные раны. Или они мне такими страшными показались? Киоши вроде не говорил, что они серьёзные. Или я просто смущала его своим присутствием при перевязке? В любом случае, парню нужен покой и правильное питание, чтобы восстановиться. Вот только... Что нам с ним теперь делать? Я прям таки чувствовала как над этим вопросом раздумывает отец. О чём думает Джуго я не знала. Но Киоши, скорей всего, прям таки умирает от любопытства. Ещё бы, могу его понять. Мы как гром среди ясного неба завалились в дом. Пока отец собирал слуг, чтобы сообщить им об неожиданном отпуске, мы вместе с Джуго с парнем за плечом прошмыгнули на второй этаж и буквально ворвались в комнату для занятий, где Киоши как раз писал кому-то письмо. У него было такое ошарашенное лицо, когда он увидел нас. Джуго наполовину мокрый и с каким-то парнем на спине. Я, вся в мелких царапинах и лихорадочным блеском в глазах. Оба тяжело дышим и подозрительно оглядываемся по сторонам. Неудивительно, что Киоши завизжал и кинул в нас чернилицей. К сожалению, попал он прямиком в меня... Расстояние между нами было всего два метра и я чисто физически не успевала уклониться. Да. У меня опять лицо в чернилах. Только на этот раз всего лишь левая щека. Но мне от этого как бы не легче... МОЁ ЛИЦО!!! Моё милое детское личико опять было измазанно в этой противной, стойкой краске! Именно поэтому, я сейчас не пью чай. На мне сейчас толстый слой косметики, который я собственноручно на себя нанесла. Предыдущие художества, оставленные на моём лице Тобирамой, стерлись полностью лишь несколько дней назад. До этого я наносила на лицо макияж, так как меня уже достало, что от меня или все шарахаются или улыбаются за спиной! Нет, честно! Могли бы уже привыкнуть к моему виду и не обращать на него внимания. Так нет же! Сколько дней прошло, а реакция у них та же, что и в первый день. Лишь Ёши смотрела на меня немного пустым взглядом, с улыбкой думая о чём-то своём. Но у неё там после свадьбы что-то перемкнуло в голове, так что это не считается. Поэтому, как только от нас уехал фотограф и оставил эти ужасные (как бы не считал отец, для меня они именно ужасные) фотографии, я поняла, что так продолжаться не может. Тем же вечером я намекнула отцу, что хочу косметику. Он, как всегда, намёка не понял. Поэтому я сказала ему прямо, мол, хочу косметику. Через неделю из города привезли сундучок с белоснежно белыми белилами и румянами из ягод. Расстроившись, что современной косметики здесь ещё нет, начала пользоваться этой. Почти полмесяца проходила в полном макияже гейши, вызывая нервный тик у Киоши и умиление у отца. Вот и сейчас я сидела с белым лицом и кроваво-красными губами, держа перед собой книгу о поведении аристократов. Время от времени я слышала скрежет зубов со стороны Киоши, но не обращала на это внимания. Ещё бы! Сам кинул в меня дощечку-чернилицу и ещё что-то вякать пытается? Просидели мы так полчаса, за которые отец в нескольких словах рассказал Киоши о том, что случилось у водопада и попросил время от времени наблюдать за состоянием парня. — Лекарей поблизости нет, Киоши-сан. Лишь несколько знахарок. Поэтому очень прошу вас поставить его на ноги. Нам необходимо узнать о том, что с ним случилось и кто такое сотворил. Если всё слишком серьёзно, придётся брать в охрану шиноби. В наших окрестностях в последнее время неспокойно. Обычные наёмники могут не взяться за такую работу. — Сделаю всё, что в моих силах Атараши-сама, но много не обещаю. Хоть я и разбираюсь немного в лечении, учителя у меня не было, — хмуро ответил Киоши, слегка поклонившись отцу. Слегка кивнув в ответ на поклон, отец привстал с пола и отряхнул своё кимоно. Я поднялась вслед за ним. Киоши с Джуго остались в комнате, а мы с отцом пошли спать. Тобирама так же остался в той комнате, но я была уверена, что скоро он вернётся ко мне в комнату. Так и произошло. Я, сидя перед небольшим зеркалом, тщательно смывала с себя макияж, когда он приземлился на подоконнике лапами. Всё-таки, он магический кот. Не каждый сможет запрыгнуть на второй этаж, ещё так легко и непринуждённо. По привычке устроившись на моём футоне, он только потом заметил, что на нём нет меня. Повернув голову в мою сторону, недоуменно посмотрел на сундучок с косметикой, которой я не пользовалась вот уже неделю. Подозрительно посмотрев на меня, он начал обходить меня по кругу, чтобы посмотреть на моё лицо. Уже зная, что последует за этим, я наоборот повернулась к нему спиной и продолжила стирать макияж мокрой тряпочкой. Кот не сдавался и начал обходить меня быстрее. Я снова поворачивалась к нему спиной. Но кот стоял и неплохо так передвигался на своих четырёх, а я сидела и крайне медленно поворачивалась. Неудивительно, что в итоге Тобирама таки стоял перед моим лицом и всматривался в чёрное пятно на щеке, которое уже не скрывали белила — Ньяха-ха-ха-ха-ха.. — буквально лёжа смеялся этот...этот дранный кошак! Чтоб у него запор был! И аллергия на рыбу! — А ну заткнись! — не выдержала я и кинула в него тряпочку для макияжа, которую держала в руке. — Хватит ржать! Это не смешно! В цель я попала, только вот результата это не принесло. — Ньяха-ха-ха-ха-ха...— не слушая меня, продолжал он. Не выдержав такой насмешки, я взяла подушку и с яростным рыком бросилась на него.***
Немного зевая спросонья, я набирала в миски вчерашний рис и рыбу. Кухарки не было. Её отец тоже отпустил домой на три дня. Во избежание не нужных слухов, как говорится. Особого расстройства отсутствие сладостей и горячей еды у меня не вызвало. Лишь отметила, что нужно бы научиться готовить и пользоваться местной печью. А то я что-то расслабилась будучи на хозяйском положении. Я, конечно, не пессимист, но в жизни случается много трудностей. Вряд ли я всю жизнь буду под опекой отца. А умение готовить лишним не бывает. Осторожно, но в тоже время умело( на мой взгляд) накрыла на стол и села сама. Киоши сегодня ел с нами. Джуго уже поел и, как обычно, колол дрова на заднем дворе. Найденный в озере парень очнулся лишь к утру. Об этом сообщил Джуго, который оставался в его комнате на ночь. Пока мы спали, он покормил его рыбным бульоном и рисом. Но, по его словам, съел он мало и почти сразу же отключился. Я была слегка расстроена тем, что увидеть его в сознании я не смогла. Всё-таки после увиденных на нём ран, я стала жалеть его даже больше, чем когда он был трупом. При виде его измученного лица, лежащего на футоне, так и хотелось обнять и погладить по голове, сказать какой он милый и хороший и... Тьфу, материнский инстинкт, чтоб его! Что в той, что в этой жизни одно и тоже! Увидишь милого ребёнка — хочешь приласкать и посюсюкаться. Увидешь бедного ребёнка — хочется пожалеть, обогреть, приютить. В прошлой жизни на чужих детей особо времени не было. Мне бы тогда за своими младшими братьями и сёстрами как следует приглядеть нужно было. За двадцать восемь лет в том мире как-то привыкла, что одному нужно носочки одеть, другому суп разогреть, третьему с домашним заданием помочь... Эх... Вот сейчас вспомнила и опять скучаю по ним... Трудно, конечно, с ними было. Хотелось больше свободного времени и личного пространства. Сейчас жалею о том, что так часто кричала на них и ругала. Знала бы, что недолго осталось — была бы подобрей с ними. Завтрак закончился полчаса назад. Грязную посуду я сложила в небольшой тазик, так, как не знала где и как её нужно было мыть. Ещё один пункт на рассмотрение в ближайшее время. Я что-то стала вести себя как белоручка. Нужно бы побыстрее отвыкнуть. Вряд ли брезгливо отношение к работе пойдёт мне на руку. Сейчас я снова стояла у озёра с водопадом и задумчиво осматривала окрестности. Когда я кидала камушки, в озере никого не было. Это точно. Значит, он упал сверху. Получается, он был в реке и его несло по течению, прежде, чем он упал в озеро. Хмм... Через какие деревни проходит эта река? Наверняка, какое-нибудь поселение да стоит около реки. Может, тот мальчик жил в одном из них? Кстати, вроде бы именно в этом озере умерла вторая жена отца. Её вроде бы нашли утром уже мёртвой. Надо же, какое совпадение... Задумавшись о странностях озёра, присела на траву, смотря на падающую воду. И потому раздавшийся в дали крик сенсея был для меня очень неожиданным. — Гакусэ-э-эй! — раздался из дома крик Киоши. — Ух ё... Сейчас же должен быть урок!***
— Добрый день. Вижу, тебе уже лучше. Меня зовут Атараши Шонин. Я хозяин этого дома. Моя дочь нашла тебя вчера вечером в озере. В округе нет лекарей, а до города три дня пути, поэтому тебя лечил Фукуно-сан. Он, как оказалось, довольно неплохо разбирается в лечении ран, — сказал отец, взглядом показывая на Киоши. Киоши же, напустив на себя важный вид, скупо кивнул, подтверждая слова отца. — У тебя были довольно серьёзные раны. На тебя кто-то напал? Где это было? Ты можешь сказать? Для меня это очень важно. Не хотелось бы, чтобы на мой дом напали разбойники. — П...простите, Атараши-... сама... Меня уже спрашивал об этом Джуго-сан, но я... Я мало что помню... — Так, значит, ты ничего не помнишь? — Н-не совсем, Атараши-сама... Какие-то смутные образы в доспехах. Ещё лязг металла и какие-то крики... Бедный мальчик. Что же такого тебе пришлось пережить, что твой разум отказывается вспоминать что-либо. Как же мне его жалко-о... Тихо шмыгнув носом, так, чтобы никто не заметил, снова напустила на себя заинтересованный, но в тоже время безучастный вид. Образ немного стервозной и избалованной дочки купца никто не отменял. И даже отсутствие слуг в доме не было поводом для расслабления. Мальчик то тут. И он посторонний человек. Хоть мне его и жалко и на глаза буквально слёзы наворачиваются при виде его заострённых скул и общего истощённого вида. Что за люди довели ребёнка до такого состояния? Как вы, наверное, догадались, наш новый знакомый очнулся. И оказалось, что из своей жизни он ни фига не помнит. Точнее помнит, но неясно и довольно отрывочно. Если честно, в первый момент мне хотелось подскочить и закричать: Не верю! Уж слишком банально всё это выглядело для человека, который в своё время довольно часто смотрел сериалы. Согласитесь, амнезия — довольно частое явление у главных героев фильмов, сериалов и даже книг. Но, потом я вспомнила, что местные ещё не настолько продвинулись в области психологии и искусства интриг( насчёт столичного контингента не знаю, но этот индивид выглядел чистым крестьянином), поэтому успокоилась. — Вот как, — хмуро произнёс отец. — Возможно, это были шиноби. Но зачем? Кланы редко берут задание по зачистке деревень... Ты не помнишь какой мон был на их доспехах? Какой-нибудь символ или герб? Что за стихии они применяли? — Мон? — переспросил парень. — Да. У каждого клана есть свой мон и на доспехах его обычно рисуют или на спине, или на предплечье. — Не знаю... Это было ночью и везде был туман. Я помню лишь, что кто-то ударил меня со спины и... И всё. Ещё кто-то кричал что-то, но я не слышал что именно... — Хмм... — задумчиво протянул отец. — Хмм... — задумчиво протянула я вслед за ним. Только вот, если отец думал о чём-то своём, то я думала об услышанном. До этого отец мне говорил, что многие кланы специализируются на какой-то основной стихии или умении, но о гербах раньше не слышала. Нужно будет попросить потом рассказать об этом или взять какую-нибудь книжку, если она есть. Своих возможных врагов или недругов нужно знать в лицо, как и их возможности. А то вдруг, за мной будет охотиться какой-нибудь водник, а я побегу к реке, надеясь от него убежать? Или маг будет специализироваться на стихии огня, а я буду отбиваться от него факелом? Вот так умора будет. Для мага.***
Спокойствие. Только спокойствие. Я должна успокоиться и почувствовать внутри себя энергию. Энергию, что течёт по моим жилам и разгоняет кровь, заставляя моё сердце биться. Энергию, которая может помочь мне перепрыгнуть с дерева на дерево. Энергию, которая дарует мне силу. Энергию, которая... — ДА ПОШЛО ОНО ВСЁ НАФИГ!!! — КА-АРР! — несколько ворон, напуганные моим криком, с карканьем слетели со стоящих вблизи деревьев. Две недели! ДВЕ ДОЛБАННЫХ НЕДЕЛИ УЖЕ ПРОШЛО! А ПРОГРЕССА НОЛЬ! Злая от очередной неудачи, я резкой походкой шла из леса. Войдя в дом через задний вход, побежала на верх, к себе в комнату. Уроков с Киоши сегодня не было, Ёши и Джуго отправились в город за покупками для своего будущего малыша. Остальные слуги тоже отдыхали сегодня. Лишь кухарка что-то варила на кухне. Зайдя к себе в комнату, я открыла свой сундучок и достала оттуда старый потрёпанный свиток. Открыв его, уже в который раз внимательно вчиталась в ровные строчки. «...сосредоточиться на дыхании.... почувствовать источник... направить поток энергии по телу и заставить его циркулировать по вашему желанию...» Господи, и что я делаю не так? Вроде всё делаю по книге, а ничего не получается. Единственный приемлемый вариант для медитации у меня — это сидение или лежание с котом. Без Тобирамы ничего не получается, а мне нужно войти в медитацию и самостоятельно регулировать приток чакры к частям тела и органам. Тяжело вздохнув, кинула подаренный отцом свиток обратно в сундук и вышла из комнаты. Проходя мимо кабинета отца, я постучала и не дожидаясь разрешения войти, приоткрыла сёдзи. — Ото-сан, я иду на рыбалку. Подняв голову от свитка, он посмотрел на меня. — Хорошо, Джин. Только не опоздай на обед. — Хай. — И будь осторожна. — Хай. — Возьми кинжал, который я тебе подарил. — Он всегда со мной, то-сан. Не беспокойся. — Хорошо-хорошо. Я просто напомнил. Тихо прикрыв сёдзи, спустилась вниз и взяла на кухне немного рисового хлеба. Взяв удочку и ведро, вышла из дома. На веранде как обычно лежал Тобирама. Эх... Вот же везёт чертяке. Живёт и в ус не дует. А его хозяйке приходится трястись в страхе за свою шкурку. — Эй, Тобирама! Хочешь рыбки? — Мяу! — весело подёргивая хвостом ответили мне. — Тогда пошли порыбачим. Хвост подёргивался уже не так весело, но кошак смиренно зашагал за мной. В последнее время я стала чаще рыбачить. Вот как начала эти дурацкие упражнения, так сразу. Чтобы порыбачить, я поднималась верх по водопаду. Там, где ещё была река и шла несколько десятков метров, чтобы течение было не таким сильным и у меня был хоть какой-нибудь шанс поймать рыбу. Зачастую, без добычи я не возвращалась, но бывало и так, что поймать ничего не удавалось. Очень часто со мной был Тобирама, который клянчил у меня рыбу. Пару раз со мной ходил Вакеру(так теперь звали найденного в озере парня), но он ещё не до конца оправился от ран, поэтому он чаще всего сидит в полюбившемся ему саду и смотрит на цветы. Но я могла пойти на рыбалку и одна. Хотя время от времени я замечала в кустах рыжую макушку Джуго, но это было редко. Дойдя до озёра, я обогнула его по дуге и зашагала вдоль каменистых холмов. Через несколько минут дошла до небольшого ущелья, где были поставленные словно ряд камни. От маленьких до самых больших, выше меня в высоту. Этакая природная лестница. Правда не слишком крутая, слава богу. А то мало ли, могли и на рыбалку не пустить. Быстро поднявшись вверх, я пошла по уже истоптанной за несколько недель тропинке. Через несколько минут послышались журчание воды и я вышла на берег. Расстелив на гальке захваченный с собою плед, я набрала в ведро воды и размочив в воде немного рисового хлеба и сформировала небольшой мякишь на крючке. Размахнувшись удочкой как следует, я закинула крючок в воду и присела на плед. Тобирама присел рядом, наученный горьким опытом, что во время рыбалки ко мне на колени садиться не надо. Во время моих подскоков с места он возмущённым мявком летел на землю. Внимательно следя за поплавком, я от нечего делать начала жевать принесённый с собой хлеб. Благо прихватила с запасом, зная свою привычку жевать что-нибудь время от времени. После того, как отец сказал мне, что я шиноби, мне стали давать больше свободы, но и наставлений начали давать больше. Отец показал мне как правильно точить ещё в детстве подаренный кинжал. Покупал книги с легендами про шиноби, мог рассказать какую-нибудь историю про них. Но в остальном всё было как обычно. Посиделки с отцом, лёгкие препирательства с Киоши по проводу традиций чайной церемонии или моего неправильного поведения, слегка холодные отношения со слугами, которых я время от времени вводила в ступор своим поведением, догонялки с Тобирамой, которому я всё ещё не простила финт с фотографией( когда-нибудь всё-таки отомщу этому комку шерсти!), таскание сладостей с кухни и конечно же игры в блинчики время от времени. К этому, конечно, теперь добавились посиделки с Вакеру и его попытки что-нибудь вспомнить. Но пока что безрезультатно. Я пыталась его отвлечь от гнетущего состояния неизвестности. Откопала все свои игрушки, которые мне раньше дарил отец и принесла в комнату, где теперь жил Вакеру, наблюдала за перевязкой его ран, которые на удивление быстро заживали. Вот только... Об образе избалованной дочурки я всё ещё старалась не отходить. Мало ли, вдруг родственники Вакеру всё-таки найдутся и он вернётся к ним? А язык то у всех детей редко держится за зубами. Может, каждая попаданка прямо таки и мечтает, чтобы о ней все говорили только хорошее, восхваляли её доброту, красоту и т. д. Вот только вот всем не угодишь. Сделаешь кому-то хорошо, от этого другому станет плохо. И наоборот. К тому же, пожалеешь одного и поможешь ему по доброте душевной, так за ним потянется и второй. Только вот уже целенаправленно с целью наживы. Нет, если состояние прям ужасное, почему бы не помочь? Но зачем помогать тем, кто и сам справится со своей бедой? Не сразу, конечно, но справится. Поэтому ребёнок на меня уже странно косится. Видимо, думает, что я сумашедшая или у меня раздвоение личности. Или всё вместе. Одно ведь другому не мешает. Хотя, любой на его месте бы так подумал. Приходит к тебе девочка, сюсюкается с тобой как с маленьким, обнимает, трепетлет по голове, тянет за щёки и спрашивает хорошо ли он ел и понравилась ли ему еда? А потом раз — и во взгляде маленькой девочки уже не неподдельная забота и интерес, а снисходительно-пренебрежительное отношение. Поскорей бы уже его родственников нашли что ли... А то у меня скоро реально раздвоение личности будет. Блин, когда думала о том, какую маску носить, как-то не задумывалась о том, что долго буду находиться в обществе детей. Точнее,теперь уже ровесников. Думала, что если буду в глазах окружающих гением, то они не будут удивляться моему отношению к другим детям. А с самими детьми я не планировала часто проводить время. Но я как-то упустила из виду то, что при виде детей на меня саму накатывает волна умиления и уж точно не предполагала, что в ближайшие двадцать лет в доме кроме меня будет ещё один ребёнок. А тут вон оно как получилось... Я же говорила, что удача редко ко мне поворачивается лицом. Точнее, она редко отворачивает от меня свою филейную часть. Резко очнулась от своих размышлениях, почувствовав, что что-то сильно тянет меня за руки. Кинув на них взгляд, увидела вырывающуюся из моих рук удочку. Блин! Клюёт! А я не заметила! Вот балда! Быстро вскочив на ноги, начала тянуть удочку на себя. Но не всё было так просто, как хотелось. Видимо, рыба на этот раз попалась действительно крупная. Я тяну на себя, рыба плывёт обратно, яростно вырываясь и опасно натягивая леску. Руки были напряжены до предела, но отпускать свою добычу так просто я не собиралась! Ещё чего! Какая-то чешуйчатая тварь собиралась съесть мою приманку и свалить? Да ещё и удочку с собой захватив? Да ни за что! — Ы-ы-ы... Тварь... Не уйдёшь! Ладони саднили, а локти уже немного дрожали от напряжения. Неожиданно, на мои руки опустилась ещё одна пара рук и с силой потянула за леску. Из воды выскользнуло большое, длинное, немного пузатое серебристо-белое тело. По инерции я покачнулась назад и, сбив с ног кого-то, кто находился позади меня, повалилась прямо на него. Резко подскочив, я обернулась. На земле лежал Вакеру, который немного морщась и придерживаясь за плечо, уже вставал. — Ой, прости. Ты не сильно ушибся? — взволнованно подбежала к нему я. Блин, у него же раны ещё не зажили. — Я нечаянно упала...Слишком сильно тянула удочку. Ха-ха... — Да ничего... — он уже встал и отряхивался от пыли. Вблизи наша разница в росте была ещё больше заметна. Он почти на две головы был выше меня. Хотя, это и не мудренно. По виду он примерно на год-два старше моего теперешнего возраста. — Спасибо, что помог с рыбой. Кстати, куда она отлетела? — оглядевшись по сторонам, заметила всё ещё бьющуюся на земле рыбу в нескольких метрах от себя. Подбежав к ней, не смогла сдержать восхищённого вздоха. — Ух ты... — рыба была метр в длину, а то и больше! Серебристо-белая чешуя снизу и сероватая сверху, серповидный гребень на спине и кожистые плавники на хвосте. — Кажется, это тунец, Джинсэй-сама... — Тунец? — Да, — кивнул Вакеру, подтверждая сказанное. — Удивительно, что вы смогли поймать её. Да ещё здесь. Обычно она водится в открытых морях и клюёт довольно неохотно. Ну хоть в чём-то судьба благоволит мне! А что? Может это знак? Заделаюсь рыболовом, открою свою мореходную компанию и буду бороздить моря... — Кстати, — опомнилась я, — откуда ты это знаешь? — Кажется, я видел её где-то или слышал о ней. Не помню точно. Просто увидел рыбу и вдруг вспомнил, что она водится в тёплых морях... Простите, Джинсэй-сама! — отвесил он резкий поклон и, разогнувшись, посмотрел мне прямо в глаза. — Простите, что утруждаю вас заботой обо мне. Мне, правда, очень жаль. Но... Но я не могу ничего вспомнить. Каждый раз, когда я чувствую, что что-то вспоминаю, воспоминания как-будто ускользают от меня! Я...я — по его лицу уже текли слёзы, а сам он беззвучно рыдал. Бедняга... Нужно было быть с ним помягче. И что с того, что его родственники могут забрать? Сейчас ведь ему нужна хоть какая-нибудь поддержка. Подбежав к уже откровенно плачущему мальчишке, резко обхватила его руками и прижалась к нему. Застыв на мгновение, он заревел ещё громче, обхватив меня в ответ своими руками. Что ж, вот я и стала подушкой утешения. Кстати, а он, всё-таки, плакса— подумала отстранённо, успокаивающе поглаживая его по спине. Короче, домой мы пошли только через полчаса, когда Вакеру наконец выплакался и умылся в реке. Тунец к этому времени уже окончательно сдох и его спокойно можно было нести на руках. Правда для меня он был большеват, поэтому тащить его вызваллся Вакеру. Так мы и шли: Вакеру с огромной рыбиной в руках, я с непонадобившимся ведром и удочкой в руках, а впереди на с торжественно задранным хвостом Тобирама. Видимо, уже предвкушает, как попробует такую редкую рыбу. Тем более, что рыба большая, значит, ему должно препасть больше, чем обычно. Насмешливо фыркнув, сказала: — Чего радуешься, комок шерсти? Рыбу ещё не скоро есть будем. Резко остановившись, кот удивлённо посмотрел на меня. — Я сама её разделывать буду. Так что ждать придётся долго, — пояснила я ему. Пройдя мимо удивлённо застывшего кота, я осторожно начала спускаться по камням-ступенькам. Спустившись, обернулась назад и застыла. Вакеру лихо, почти танцуя перепрыгивал с одного камня на другой, перепрыгивая через два, а то и три камня сразу. Спустившись буквально за несколько секунд, он ловко приземлился на ноги около меня. Блин, даже не запыхался. А он ведь и эту рыбину несёт! Чувствую себя неудачницей. Нужно будет попросить его научить меня. А то реально классно же! Перехватив рыбу поудобней, он посмотрел на меня и замялся, будто желая что-то спросить — Ты хотел что-то спросить? — сразу спросила я. — Э-э-э... Ну да... Если можно. — Можно, конечно. Только в пределах нормы. — Джинсэй-сама... — Зови меня просто Джин. Мы ведь ровесники. — Х-хорошо... Джин, а часто ты разговариваешь с котом? В голове словно колокол ударил. Ещё никогда Штирлиц не был так близок к провалу! — Эм... Да, частенько, если честно. Но... Понимаешь, Вакеру, это... Секрет. — Секрет? — Да. Никто не знает, что я время от времени говорю с Тобирамой. — Тобирамой? — Вакеру неожиданно застыл по дороге и обернулся на идущего позади нас кота. Тот с хмурой мордой прошёл мимо, даже не взглянув на нас. Обиделся, что рыбу не дадут поесть пока она ещё свежая. — Не знаю почему, но у меня такое ощущение, что это имя идеально ему подходит, — задумчиво произнёс Вакеру. — Спасибо, — польщённо улыбнулась я. — Сама придумывала. Когда его только привезли, он несколько часов прятался под столом, представляешь? Там было так темно, что только его глаза видно было. Вот я и назвала его Тобирамой. Это означает — в тени. — Говорящее имя, — согласился Вакеру. Краем глаза я заметила, что Вакеру как-то нервно теребит пальцами свою губу, держа рыбу одной рукой. Нда-а... Вот это силища. Видимо, ему приходилось много работать. — Ты что-то ещё хотел спросить? — Тебе нравится косметика? Просто ты всё время ходишь в макияже. — А это... Ха-ха-ха... Нет. Это просто необходимость. — Разве ходить в макияже обязательно? — удивлённо протянул он. — Не в этом дело. О! Скоро обед. Как раз увидишь причину. — Хорошо... — неуверенно раздалось в ответ. Через несколько минут мы дошли до дома. Перейдя через ров(который так и не стали закапывать, кстати! Более того, Джуго оттуда даже колья не убрал!), мы зашли через задний двор на кухню. Кухарка стояла около стола и перебирала рис. — О, Джинсэй-сама! Вы очень вовремя. Атараши-сама уже начал волноваться. Через десять минут я буду накрывать на стол. Было бы хорошо, если бы вы переоделись. — Хорошо. Эту рыбу не трогать. Я сама с ней разберусь после обеда. Пусть пока полежит здесь. — Хай, госпожа. — И добавь приборов на стол. Вакеру будет есть с нами. — Хорошо, госпожа, — если она и была удивлена, то виду не подала. Выйдя из кухни, я вместе с Вакеру поднялась на второй этаж. Остановившись у своей двери, обернулась к нему и попросила: — Подожди пока здесь, я скоро выйду. Зайдя в комнату и прикрыв за собой сёдзи, я присела около сундучка и открыла его. Достав оттуда мягкую тряпочку и обмакнув её в миску с водой, я, глядя в зеркало, начала аккуратно убирать макияж. Конечно, можно было поесть и в макияже, но по мне, это немного негигиенично. Я и в обычные дни мою лицо перед едой. Наверное неудивительно, что с таким отношением запасы косметики уже подходили к концу. Вытерев всё и сполоснув лицо водой из кувшина, я вытерлась полотенцем и вышла из комнаты. — Ну, как-то вот так... Вакеру открыл было рот, чтобы что-то сказать, но я его перебила. — В первый раз это сделал Тобирама. Он измазал мне чернилами практически всё лицо. Я ходила с чёрным лицом почти три недели! Все или шарахались от меня, или смеялись. Вот я и начала пользоваться косметикой. В этот раз в меня кинул чернилицей мой сенсей. Представляешь? Собственный учитель! Это произошло когда мы тебя нашли. Мы с Джуго принесли тебя полуживого в комнату, а он испугался нашего вида и кинул в нас чернилицей. Попал, к сожалению, в меня... — уныло закончила я тараторить. И услышала, как в стороне тихо прыснули со смеху. Это Вакеру еле сдерживал смех, пытаясь не засмеяться, но безуспешно. — Ха-ха-ха-ха... — прорвало его. — Ты...ха-ха-ха... Расказываешь об этом... Хи-хи-хи... С таким смешным выражением лица... Аха-ха-ха... Наконец отдышавшись, он понуро склонил плечи. — Прости... Я не сдержался и засмеялся... Я не должен был смеяться.. — О чём ты? Ты впервые за неделю начал улыбаться! Это же просто отлично! Впервые за долгое время, я была рада пятну на своём лице. В конце концов, это всего лишь чернильное пятно. Его можно потерпеть ради искреннего детского смеха.***
Во время обеда отец искоса поглядывал на Вакеру, но молчал. Я пыталась разрядить обстановку, с воодушевлением рассказывая о том, как ловила рыбу и как Вакеру мне помог. К концу обеда отец, кажется, стал уже не так хмуро поглядывать на парня. Рыбу он видел и сказал, что нам действительно повезло с уловом. Сразу после обеда мы направились в кухню — разделывать рыбу. Особого предвкушения по этому поводу я не испытывала. Я ещё в прошлой жизни чистила рыбу и знала, как это неприятно. Отец сел на табурет в углу и с мягкой улыбкой наблюдал за тем, как я завязываю рукава и беру в руки подаренный им нож. Вакеру стоял рядом с ним и тоже смотрел на то, как я, стоя на низком табуретке, пытаюсь подвинуть рыбу к краю стола. Уф... Придвинула. Теперь очистим от чешуи... Через десять минут. Уф... Какой же нож тяжёлый... Или у меня рука устала? В любом случае, очистила я её лишь на половину. Теперь нужно перевернуть. С горем пополам перевернув эту махину, мысленно прокляла её за то, что она клюнула именно на мою удочку. Если бы клюнула рыба поменьше, я бы так не мучилась. Ещё десять минут спустя. Победа! Это победа! Я победила эту вонючую чешую! Остались только ещё более пахучие внутренности. — Джин, — позвал меня отец. Я подняла голову на него. Тот уже засучивал рукава. — Ты отлично справилась для первого раза. Дальше потребуется большая физическая сила. Давая дальше я. — Я не буду отрезать голову, ото-сан. Мы зажарим её целиком. Нужно только внутренности вытащить, — неуверенно сказала я. Соблазн сдаться и дать доделать всё отцу был велик. Решительно перехватив нож, я вспорола брюхо. Подхватив приготовленный заранее тазик, начала вытаскивать внутренности. Шаря рукой внутри полуразделанной рыбы, неожиданно наткнулась на что-то твёрдое. Удивлённо округлив глаза, вытащила два окровавленных куска камня. — Она что, камни ела? — удивлённо спросила я непонятно кого. Отец, всё ещё стоящий у меня за спиной, взял у меня из рук камни, внимательно рассматривая их. Я снова взяв в руки нож, начала вытаскивать остатки внутренностей. Увлечённая своим занятием, я не заметила, как отец промыл камни водой и теперь пристально рассматривал их. — Джин, — тихо позвал отец. — Ото-сан, мне не нужно помогать. Я почти закон... — Джинсэй, — твёрдо сказал отец. Я тут же посмотрела на него. Что-то было не так. Отец никогда так не разговаривал со мной. С Киоши, с Джуго, со всеми — да. Но со мной — нет. — Ото-сан? — непонимающе взглянула я на него. — Собирай свои вещи. Только самое необходимое. — Ото-сан, что случилось? — Мы уезжаем...