***
Наше трио( я, кот и Вакеру) тряслись в деревянной коробке, носящей название кареты. Причём тряслись не абы как, а попрыгивая на очередном отрезке дороги на десять сантиметров верх. — Эй там, потише ехать нельзя? Не дерево везёте! Ответом мне послужил очередной камень на дороге, из-за которого карета резко подпрыгнула вверх. Я в который раз за неполный час рухнула на Вакеру, где-то под ногами возмущённо мявкнул кот. — Вот же! — Может, у них просто нет выбора? Приказали так ехать и едут, — попытался смягчить ситуацию парень. Я ничего не ответила. Лишь в очередной раз порыскала глазами за что ухватиться и, снова не найдя, огорчённо прижала к себе раздражённо дёргающего ухом кота. Не знаю... Очень неоднозначные чувства. С одной стороны — я наконец-то вышла за пределы поместья больше, чем на сто метров, с другой... Я возмущена до глубины души! Что за паника? Вблизи от дома завелись какие-то монстры? Мы объявлены в мировой розыск и нас хотят казнить? Или у отца объявились какие-то особо опасные конкуренты, от которых меня хотят спрятать? Блин, как же трудно предполагать что-то, когда у тебя из исходных данных только разделанная туша тунца и испуганный мальчишка, который сейчас сидит напротив меня. Тобирама в моих руках заворочался и я рефлекторно почесала его по голове и тот снова заурчал. С котярой, кстати, обошлись ещё грубее. Прибежавшего на запах рыбы Тобираму просто и не затейливо бросили за шкирку в некое подобие кареты, в которой уже сидели мы с Вакеру. Мальчика, кстати, отец брать не хотел, но я впервые за это время устроила чуть ли не истерику, приводя различные аргументы на тему полезности мальчика. Вакеру, наверное, услышал много нового о себе. И о своей поразительной выносливости, чуткости, понимании и о том, что он всегда мечтал быть телохранителем. Тогда-то отец с тяжёлым вздохом и разрешил взять его с собой. Кстати, эту странную поездку никаких вещей мне почти не положили. Одной одежды был только небольшой узелок, чего уж говорить о моём сундучке с секретами? Всё это заняло от силы десять минут. В конце нам просто бросили угрожающе мявкающего кота и захлопнули дверь, везя навстречу... Чему? Надеюсь, что не приключениям.***
Pov. Киоши. Впервые за всё время, проведённое здесь, я решил написать письмо Арате. Кому ещё писать я не знал. Своим старым работодателям? О чём? Вряд ли они даже прочтут письмо человека, чью работу они даже не ценили. Знакомым из столицы? Вряд ли они хотят иметь со мной дело после того, как я с шумом ушёл. А друзей у меня не было. Лишь знакомые. Поэтому то я и решил написать Арате. Только вот... Взяв в руки кисть, я не знал о чём писать. За эти несколько лет, которые я был отрезан от остального мира, я не особо стремился делиться с кем-то своими секретами. Даже наоборот, старался меньше отсвечивать, думая, что это положительно скажется на отношении нынешнего работодателя ко мне. Но боязнь первых нескольких месяцев прошла. Я даже без опаски могу говорить с Атараши-сама, хотя он по-прежнему остро реагирует на всё, что связано с его дочерью. Это его слабое место. Вот только вот давить на это слабое место я бы не стал. Не сколько из-за самого Атараши Шонина, сколько из-за характера этого «слабого места». Джинсэй очень талантливая, во многом даже гениальная девочка, вот только вот её характер заставляет меня время от времени скрежетать зубами и невольно сочувствовать её будущему мужу. Он точно будет тем ещё подкаблучником. Или настолько страшным человеком, что ему даже перечить будет страшно. И я даже не знаю, что хуже. Абсолютно свободная в своём поведении и решениях Джинсэй или этот человек, который заставит её считаться с собой. Впрочем, возможно, я просто утрирую. Пройдёт время, её характер станет более мягким и она выберет себе нормального мужа. Надеюсь... Решившись, я окунул кисть в чернила и начал письмо: «Долгих дней жизни тебе, старый друг!... Через полчаса мерного вождения кисти по пергаменту, в мою комнату буквально ворвался Атараши Шонин, заставив мою руку дрогнуть и поставить пару клякс. Вместе с ним в комнату незримой тенью ворвался и Джуго, который тут же начал собирать мои вещи в мешок. Искоса посмотрев на рыжего слугу, который всегда был довольно молчалив, я решил не возникать по поводу его бестактности. Намекать про бестактность Атараши-сама я даже не думал. — Собирайся! Ты едешь вместе с Джинсэй! — Э! Что? Почему так внезапно?! — Кое-какие непредвиденные обстоятельства, — уклончиво ответил купец. — А куда мы едем? — поинтересовался я, уже смирившись с тем, что моего мнения тут как-то не учитывают. — Не знаю. Но подальше отсюда и от Страны Огня в частности, — твёрдо произнёс он, пристально смотря мне в глаза. — Что?! Почему? — снова удивлённо спросил я. Мне была непонятна ситуация, в который я оказался и странное поведение купца. — Это не важно. Важно увести Джинсэй подальше от этих мест. — Что случилось? — заволновался я. — Неужели... Ваши конкуренты решили отомстить Вам через Джинсэй? Или у неё появился неприятный соулмейт? — озвучил я свои предположения. В конце концов, что могло так сильно испугать человека, который боится только за свою дочь? — Не дай Ками, — хмуро ответил Шонин. — Нет у меня таких конкурентов. А насчёт метки... Ей ещё рано! — Да-да-да! Конечно! — Я дам вам денег на первое время. Этого должно хватит на еду, одежду и транспорт, чтобы в быстрые сроки покинуть страну. — Вы не поедете? — удивился я ещё сильней. Неужели он доверит мне свою дочь? — Нет. Я должен их запутать. — Кого? — с опаской спросил я. — Не знаю — огорошил меня купец. — Но как тогда вы их запутаете? — недоумённо спросил я. — Это моя проблема. И я разберусь с этим. Главное — позаботьтесь о Джинсэй. The end pov. Киоши. Через несколько минут карета с сидящим на вожах Киоши отъезжала от поместья Атараши, а сам хозяин грустно, но решительно смотрел им вслед. ... — Атараши-сама, тут письмо. Видимо, Киоши-сан хотел его отправить, но не успел и забыл на кухне. — Кому? — Некому Аомине Арате из Танзаку. — Тогда просто отправь его вместе с моим письмом. Всё равно гонец туда едет. — Хай, Атараши-сама. Но, тут такое дело... Оно испачколось в рыбьей требухе. Киоши-сан положил его на стол, а он был несколько...не убран. — Хм. Ничего. Главное отправь и всё. Всё равно Киоши здесь нет и ему некогда его переписывать. — Слушаюсь, господин. — И позови пару слуг. Пусть приберут всё.***
Pov Киоши. Мой попутчик всё время подгонял лошадей, хлёстая и покрикивая. За два часа мы диким темпом проехали почти полудневной путь и остановились в таверне «Виноградная лоза». Но даже там мы не отдыхали. Как только мы подъехали из таверны выскочили несколько людей и расседлали коней. Карету быстро загнали в какой-то сарай и начали... Перекрашивать? Четверо людей в несколько рук начали быстро превращать роскошную тёмно-синию карету, превращая её в обшарпанную зелёную. Сменились узоры, шторы, даже колёса поменяли! И всё это за полчаса, не давая даже выйти тем, кто был в карете. За эти полчаса, которые работали над каретой, меня усадили тут же, неподалёку и резким движением обрезали мой аккуратно собранный пучок волос. Я было хотел тут же громко возмутиться, но мне одним движением срезали и добрую половину бороды, которые я успел отрастить за пару лет. Оставив меня с раскрытым ртом, цирюльник собрал клочки моих волос и поспешил скрыться из виду. Я начал было закипать, но ко мне тут же подскочил какой-то старик с банкой в руках и обмокнув в неё пучок соломы, намазал какой-то бурой жижей остатки моей бороды. Потом меня заставили переодеться в какие-то лохмотья и вручили подсумок с какими-то бумажками и мешочком денег. — Тут деньги на первое время, а в бумагах инструкции. Вы должны прочитать их и сжечь в течении этого дня. Никому не говорите куда вы едете. — А куда мы едем? — тут же спросил я. — Я не знаю. — Но... — Это вы сами решите. Позаботьтесь о Джинсэй-сама. Её благополучие на вашей совести. — А.. А... А что если что-то случится? — запаниковал я. — Для этого вы и едете. Вам нужно сделать всё, что бы ничего не случилось. Не появляйтесь в Стране Огня хотя бы ближайший год. Старайтесь не привлекать внимания. Придумайте себе новое имя и, если встретить своих старых знакомых, сделайте вид, что не знакомы. Так же там внутри письмо для вашей ученицы. Передайте его ей после того, как покинете страну. Атараши-сама, так же настоятельно просил учитывать её мнение в важных вопросах. — Каких ещё вопросах? — Всех, которые её касаются. И ещё, тот мальчик... — Что с ним? — Атараши-сама сказал назначить его телохранителем госпожи Джинсэй. — Но он же ребёнок! Как он может быть телохранителем? — Это не моё решение, Киоши-сан. Я лишь передаю приказы. Но, насколько я знаю, мальчик довольно силён и вынослив. — Ладно. Я всё понял. Но что нам делать через год? — Продолжать скрываться. Впрочем, даже если тогда Атараши-сама не найдёт вас — постарайтесь дать знак, который будет понятен только нам. — Х-хорошо, — неуверенно произнёс я. Ох и ввязался же я! Интересно только во что? Неужели Атараши Шонин действительно как-то замешан в криминальном мире? Как только в карету снова запрягли лошадей, меня посадили на вожи, вручили карту и отпустили в путь. Я нерешительно дёрнул за поводья и лошади нехотя тронулись, а карета покачиваясь отправилась в путь. Краем глаза следя за дорогой и одной рукой удерживая поводья, я осторожно раскрыл карту у себя на коленях. Так, мы сейчас в нескольких милях от главного тракта. Мне сказали избегать знакомых, значит в Танзаку или другие крупные города заезжать нельзя. В таком случае, сделаю крюк и поеду по окраине. С такой скоростью через день-два я буду в порту. А там можно решить куда податься. По морю точно не поедем. Не доверяю я этим деревянным корытам. Небольшая волна и нас опрокинет! Хм... В Стране Чая довольно тихо, как и в Стране Рек. А вот в Страну Медведя лучше не соваться. Она стоит слишком рядом со Страной Воды. А там, по слухам, много караванов пропало без вестей, да и народ довольно неприветливый. Решено! Поедем в Страну Рек! Там всегда много торговцев, покупаюших морские продукты. Будет легко затеряться среди них.***
Два дня спустя В старенький таверне на окраине города Танзаку сидел мужчина лет пятидесяти и сосредоточенно жевал рис. Глаза его были всё ещё мутными от сна, а голова болела от похмелья. — Да-а... Славно вчера посидели, — протянул он, держась сейчас голову. Дверь в таверну неожиданно открылась и вошёл паренёк лет тринадцати. Подскочив к мужчине, он тут же задал вопрос: — Вы Аомине Арата? — А? Да, я! — немного удивлённо сказал обладатель помятого лица и всколоченных волос. — Вам письмо. — Письмо? От кого? — От Фукуно Киоши. Гонец примчался час назад и велел передать. — Хм. Что же такого в лесу сдохло, что он решил написать именно мне? — задумчиво потёр свою недельную щетину мужчина. Взяв в руки помятый конверт, он вскрыл заклёпку и развернул лист. « Долгих дней жизни тебе, старый друг! Как ты? Как твои дела? Всё ещё пьёшь, не просыхая? В любом случае, я очень надеюсь, что ты читаешь моё письмо в здравом уме и твёрдой памяти и ты вспомнишь, что это мой почерк — Фукуно Киоши. — Бедный Киоши... — грустно протянул Арата. — Он даже назвал меня другом. Видимо, разум его совсем уж плох. Бедняга... Говорил же ему не ехать! У меня всё лучше, чем я предполагал. Я, как тебе и говорил, теперь живу у Атараши Шонина и учу наукам его дочь. — Лучше, чем предполагал? Интересно, насколько? Хотя бы два раза в день кормят, ироды? Может ты слышал? Недавно в этих окрестностях искали демона! Демона, ты представляешь? Он неделю досаждал крестьянам из деревни Будо, пока они не решились позвать шиноби. Но, как только о нём узнал Атараши-сама, демона как ни бывало. — Пф! Ну так демон с демоном всегда договорится! Ничего удивительного! Прости, что не писал тебе так долго. Я, если честно, совсем забыл о тебе со всеми этими волнениями, а потом и не видел нужды писать тебе. Но сейчас мне просто жизненно необходимо хоть с кем-то поделиться своими переживаниями. Ты уж меня прости, Арата. В поместье говорить с кем-то об этой семье я, честно говоря, опасаюсь, хотя ничего предосудительного я с самого своего приезда и до сих пор не видел( что ещё более подозрительней). Все слуги в поместье отзывались о купце или хорошо или неопределённо, хотя некоторые из них и признавали, что временами он бывает немного не от мира сего и он очень балует свою дочь. И это оказалось правдой, если честно. Дочь свою он балует безмерно. И слишком много позволяет, если честно. Скажу тебе честно, Арата, я никогда не видел таких детей, как Атараши Джинсэй. Когда я увидел её в первый раз, я подумал, что она слишком мала и, наверняка, вырастет низкой, но оказалось, что это из-за того, что ей только три года. Подумай только, Арата, три года! Но я тогда не знал об этом и, когда начал обучение, был крайне удивлён! Хотя ей и было всего два года на момент начала обучения, но способности у неё были намного выше, чем даже у десятилеток. И это уже не говоря о том, что она довольно хорошо говорила для своего возраста. Она строила предложения не так, как дети, а как взрослые В глаза сразу бросается её слишком бледная кожа. Даже для ребёнка у неё довольно светлый оттенок кожи, хотя она довольно часто гуляет в саду и отдыхает на солнце. Многие столичные дамы добиваются такого оттенка долгими лекарственными ваннами и кремами... — Чего это он на её восхваления перешёл? ...Ты, наверное, помнишь, друг мой, как я хотел воспитать химе. Такую, чью красоту и ум восхваляли бы на многие страны. Видимо, Ками дали мне шанс. Вот только её характер просто ужасен! Она своенравна и сварлива! Всегда огрызается, хоть и делает это вежливо!... — Охмурили всё-таки, демоны! Бедный Киоши! А ведь такой хороший был человек! Всегда угощал, хоть и попрекал каждым рё... ...Но я не оставляю надежду сделать из неё хотя бы придворную даму. У Джинсэй есть все задатки, чтобы стать как минимум... Письмо внезапно оборвалась, а в конце стояла клякса, что пендатичному Киоши было несвойственно. Непонимающе мигнув и ещё раз перепрочитав письмо, Арата пришёл к выводу, что оно не закончено. Тогда зачем Киоши отправил его? Перевернув письмо, Арата сдавленно охнул. На обратной стороне было крупное багровое пятно, не составляющее сомнения в его принадлежности. Это была кровь. Кровь Киоши. — Убили! Убили псы окаянные! — схватившись за сердце, потрясённо выдохнул Арата, рассматривая предсмертное(а в этом Арата уже не сомневался) письмо своего давнего друга. ... —Нужно его помянуть!