Офицер Харгенсен

Незадолго до того дня, на который была назначена встреча с Кэрой и её классом, Коннору выдали офицерскую форму. Конечно, она здорово отличалась от спецодежды, которую носили люди при исполнении, но это был полный комплект настоящей полицейской униформы, хоть и пошитой на андроида. А для самого Коннора это, должно быть, многое значило. От серого пиджака остались лишь некоторые элементы: голубой треугольник с подсветкой и номер модели на груди. Коннора переодели в обтягивающий литой костюмчик синего цвета с длинными рукавами, полицейскими шевронами и чёрными вставками-карманами. На ремне с пряжкой-фастексом по правую сторону висела кобура из того же гладкого материала, а по левую — небольшой чехол с наручниками и перчатки. На Конноре и его подтянутом молодом теле всё это смотрелось более чем впечатляюще. Чего-чего, а дизайнеры в «Киберлайф» — просто мастера своего дела. Открыли бы лучше ателье, честное слово. И пользы для людей больше, и нервы у сотрудников Департамента целее. Детектив Рид тщательно обдумывал эту мысль и оценивающе рассматривал преобразившегося Коннора, который стоял боком к столу, заложив руки за спину. — Фасончик что надо, — язвительно прокомментировал Гэвин. — Из стриптиз-клуба для манекенов сбежал? — Вы сегодня в ударе, детектив, — Коннор посмотрел на него и вдруг улыбнулся. Раньше это выходило у него плохо: синтетические губы искажались в кривой, неумелой ухмылке — зрелище смешное и жалкое. Но чем больше Коннор наблюдал за своими коллегами и их эмоциями, которые иногда довольно удачно копировал перед зеркалом, тем больше походил на настоящего человека. И в этот раз его улыбка получилась очень даже ничего. Гэвин отвёл взгляд и нахмурился. Он поймал себя на мысли, что по привычке преуменьшает очевидные факты из-за собственной твердолобости, и честно признался себе: улыбка Коннора в этот раз была дьявольски красивой. Гэвин проворчал проклятие, достал из кармана сигареты и ушёл на перерыв в одиночестве. В тот день он, стоя у торгового автомата, впервые задумался о преимуществах отношений с андроидом и мысленно разразился градом ругательств. — Вот это прикид! — Норт хлопнула Коннора по плечу и едва удержалась, чтобы не потрепать его по щеке, как это делают старшие сёстры со своими братьями-недотёпами. — Дашь поносить? Норт сочла новую эффектную униформу Коннора знаком свыше и в тот же день, улучив момент на перерыве, посвятила андроида в подробности просьбы Кэры. Рассказала о бедных детишках, ступивших на скользкую дорожку мелкого подросткового криминала. Об учительнице, которая возится с ними за полставки и едва с этим справляется. О родителях, которые, должно быть, сильно переживают за своих отпрысков. Одним словом, пришлось слегка драматизировать. Но давить роботу на жалость — вот что действительно глупо. В глубине души Норт сомневалась, что Коннор по доброй воле согласится на такое пустяковое дело, и тогда ей придётся взывать к простой полицейской доблести. Но, внимательно выслушав её, Коннор только благосклонно кивнул: — Я буду рад составить вам компанию, офицер Харгенсен, — он бросил взгляд на стеклянный кабинет начальника Департамента. — Надеюсь, капитан Фаулер тоже одобрил эту идею. — Он был в восторге. Не то чтобы Фаулер по-настоящему был восхищён намерениями Норт, но приятно удивлён — это уж точно. Позавчера, накладывая на них с детективом Ридом санкции, он всерьёз думал, что упустил момент, когда можно было исправить ситуацию. Сейчас же, глядя на вытянувшуюся по струнке Норт, которая стояла у его стола и просила разрешения на отгул, он оттаял. Не всё, видимо, потеряно. — Ладно, — капитан Фаулер махнул рукой, сдерживая отеческую улыбку. — Постарайся не сломать детям психику. И если до меня дойдёт хотя бы одна жалоба от какого-нибудь долбаного родительского комитета… — Есть, сэр, — Норт просияла. — Со мной будет Коннор. — Странно, что не детектив Рид, — сострил Фаулер, отворачиваясь к компьютеру. — К слову, ваше совместное патрулирование начинается с понедельника. Я буду следить за этим лично. Кроме шуток. Норт только кивнула. Провоцировать капитана Фаулера и нарываться на ссору ей не хотелось, хотя упоминание в разговоре Гэвина слегка поубавило энтузиазма. О предстоящем патрулировании Норт старалась не думать, а если и вспоминала ненароком, то с неприязнью: безрадостная перспектива трёхчасовой пытки вызывала только отвращение. Но сейчас, выворачивая на Сорен-роуд, с обеих сторон обсаженную высокими кипарисами, Норт смотрела вперёд, на ровную полосу дороги перед собой, крутила руль и вспоминала лицо Кэры, не думая ни о чём плохом. Настроение не портила даже скверная погода: солнца не было видно вот уже дня два, и дворники лениво смахивали с лобового стекла редкие капли. «Риал Кантри» обещала, что аномально пасмурная для летнего Детройта погода будет стоять до конца июля, но в августе на окраинах снова начнутся лесные пожары. Коннор, пристёгнутый и одетый с иголочки, молчал и пялился в окно, с интересом рассматривая задранные к небу мокрые кроны кипарисов. Норт заехала за ним в восемь утра, остановив машину у берлоги лейтенанта Андерсона, и вместе они поехали в сторону торгового центра «Майл Блейз», который находился в квартале от средней школы имени Маршалла Филда. Магнитола привычно хрипела старыми напевами. — Эй. — Норт скосила глаза на Коннора. — Ты завис там, что ли? Посылаешь отчёты в родной «Киберлайф»? Им необязательно знать о нашей вылазке в школу. — Нет. В этом нет необходимости, — ответил Коннор и, помолчав, добавил: — Офицер, я могу задать вам личный вопрос? — Валяй. Недавно Норт заметила, что теперь охотно разговаривает с Коннором и всё чаще — как с товарищем, который нуждается в совете более опытного человека. Понятно, что ворчливые напутствия матёрого копа вроде лейтенанта Андерсона андроиду пригодились бы больше, но Норт тоже не пальцем делана: на службе в участке она сжевала не одно опасное дело и заработала репутацию железной леди, которой всё по плечу. Злые языки плетут за спиной истории, одна смешнее другой, но Норт не привыкла оглядываться на злорадные россказни — этому она научилась ещё в школе. Норт ждала, когда же Коннор спросит её про Кэру, и едва ли знала, что сказать в ответ. Врать напарнику, к которому она начала проникаться душой, хотелось в той же степени, что и говорить с ним о своей почти детской, только зарождающейся симпатии. Норт ещё сама не до конца поняла, насколько серьёзны её намерения относительно Кэры. В большей степени из-за того, что они виделись всего единожды, да и обстоятельства не позволили узнать друг друга лучше. Норт Харгенсен всегда была горазда на поспешные и необдуманные поступки, но обсуждать с флегматичным андроидом собственные чувства, которые пока не зашли дальше физического влечения, ей не хотелось по ряду причин. Одна из них: Коннор, чёрт возьми, полный ноль в том, что люди обычно называют взаимопомощью. Перед Норт стоял трудный выбор, но делать его не пришлось. Коннор завёл её в тупик другим вопросом. Который тем не менее имел кое-какие точки соприкосновения с особенностями человеческого восприятия. — Вы и правда думаете, что детектив Рид испытывает ко мне романтические чувства? — Ох, — выдохнула Норт, будто её ударили в живот. Как гром среди ясного неба или снег на голову — по-другому не скажешь. Она привыкла к беспардонности Коннора и его наивной уверенности, что он говорит в точности как говорят люди, но подобные выходки выбивают почву даже из-под её ног. Коннор вопросительно посмотрел на Норт. Он проанализировал эмоции, мелькнувшие на лице офицера, и пришёл к выводу, что она выглядит растерянной. А потому поспешил с объяснениями: — Я слышал, о чём вы говорили, когда… — Коннор с трудом подобрал подходящее слово: — ругались. И в ходе перепалки вы неоднократно упоминали, что детектив Рид проявляет ко мне симпатию. — Своеобразную, — кашлянула Норт. Она постучала пальцами по рулю и вдруг хмыкнула, наткнувшись на интересную мысль. Выходит, Коннор какое-то время прятался за стеной и подслушивал их с Гэвином спор, а вмешался, только когда рассчитал вероятность того, что один из сотрудников Департамента откроет стрельбу, и счёл эту вероятность угрожающей. Хитрые любопытные машины. Получается, у неё всё-таки был шанс получить пулю в лоб. Впрочем, верилось в это с трудом. — Вы напряжены, офицер, — заключил Коннор. — Что? Нет, — отмахнулась Норт. Они только что проехали «Майл Блейз». — Вы стучите. Это признак нервозности. Вы чем-то обеспокоены? — Если честно, ты заставил меня задуматься, — призналась Норт, плавно останавливая машину на светофоре. Накрапывающий дождь всё усиливался. — Я всегда использовала это нездоровое внимание Рида к тебе как одну из наиболее убойных пушек из моего арсенала колкостей. Чтобы наповал, понимаешь? Коннор взволнованно мигнул диодом. — Это просто метафора, не бери в голову, — Норт надавила ногой на педаль газа. — Гэвин мудак. И этим всё сказано. — И всё-таки вы не ручаетесь за то, что ваши шутки относительно сексуальной ориентации детектива Рида и его латентной склонности к ксенофилии имеют отношение к реальности? Норт потёрла щёку рукой, по слогам разбирая нагромождение слов. — Я… не знаю. Почему ты вообще завёл этот разговор? — Это важно для правильного построения успешного алгоритма. Я бы хотел наладить отношения с детективом, потому что сейчас они… оставляют желать лучшего. — Да никаких алгоритмов не хватит, чтобы подступиться к Риду, если ты об этом, — Норт завернула на пустующую парковку для учеников и подыскала место поближе к выходу, чтобы не промокнуть, добираясь до школьного корпуса. — Вы считаете, что это бесполезная трата времени? — Да… наверное. Коннор понятливо закивал, отвернулся к окну и умолк. Когда Норт припарковалась между чьим-то грязным пикапом и жёлтой развалюхой «саабом» со стикерами на капоте и выдернула ключ из замка зажигания, Коннор поднял на неё глаза. — Офицер? — Что ещё? — Я бы хотел, чтобы всё сказанное сегодня осталось в секрете. Я доверяю вам то, из-за чего меня могут деактивировать и заменить другой моделью. Чёрт, и как она раньше не подумала? Коннор и правда серьёзно рискует: андроиды не должны увлекаться социальной жизнью, а уж тем более не должны рассуждать о людях в том ключе, в котором Коннор несколько минут назад говорил о Гэвине. Любые проявления девиации — подконтрольны, потому что представляют потенциальную опасность для человека. По крайней мере, так написано в обновлённом пособии для полицейских, которым в будущем, возможно, придётся выезжать на дела с пластиковым напарником. Остаётся надеяться, что Коннор регулярно сканирует свою систему и вовремя её обновляет. Вот умора-то будет, если охотник на девиантов тоже поедет крышей и ненароком прибьёт кого-нибудь. Например, детектива Рида. И всё-таки интересно, что между ними происходит? — Хорошо, — Норт пожала плечами. — Если, конечно, пообещаешь сделать лицо попроще, потому что сейчас мы войдём в класс, который примерно на три четверти составляют туговатые дети, подверженные дурному влиянию сверстников. Убийцы и грабители из них никакие, но эти засранцы не так просты. Наклонности пубертатного периода, знаешь ли. — Вы очень мрачно настроены, офицер, — опасливо заметил Коннор. — Думаете, всё настолько плохо? — Ладно, не парься, — Норт открыла дверь и, ступив одной ногой на мокрый асфальт, сказала: — Я просто не люблю подростков. Кэра встретила их у второго выхода из школы и помахала рукой. Она стояла под косым козырьком, с которого капала дождевая вода, и выглядела неотразимо: пепельные волосы уложены набок, а строгое голубое платье в тон глазам подчёркивает красивую фигуру. Норт не особенно разбиралась в этих женских штучках и никогда не считала себя трогательной неженкой, которая смотрит на мир через розовые очки, но Кэра, одетая в голубое платье, сразила её наповал. — Доброе утро, Норт. — Привет. — Рада видеть тебя, Коннор. Отлично выглядишь. — Спасибо, мэм, — Коннор приподнял подбородок. — Вы тоже. Норт кинула на него уничтожающий взгляд. Это что, комплимент? Неплохо сыграно, Коннор, но в следующий раз за такое ты лишишься своей умной головы. Так что придержи-ка коней. Это моя девочка. Кэра открыла створчатые стеклянные двери, и они вошли в тёплый коридор, уходящий далеко вперёд. — Дети ждут нас в классе на втором этаже. Надеюсь, они ничего не сломали. На той неделе мне пришлось отчитываться перед директрисой за оторванную от книжного шкафа дверцу. К надписям на партах и намыленной доске все давно привыкли, но дети находят всё более пугающие способы привлечь к себе внимание, — Кэра вздохнула. — Сами понимаете, приходится наказывать весь класс: вычислить виновных несложно, стоит только присмотреться к повадкам. Трудности возникают, когда ищешь доказательства. Хулиганы здорово заметают следы. — Пахнет настоящим делом, — Норт толкнула дверь, ведущую на лестничную площадку, и пропустила Кэру вперёд себя. — Вандализм — это целая статья. Кого оформлять будем? — Ну что ты. Детям просто не хватает заботы со стороны родителей. Сейчас они переживают очень сложный психологический период, да и у каждого своя драма в семье. Мы не можем просто изолировать всех двоечников, чтобы они не влияли на других учеников, поэтому я добиваюсь индивидуальных занятий с психологом для каждого из них. Миссис Харрис сердится: считает мои инновации бессмысленными и закрывает на эти проблемы глаза. Говорит, что у школы нехватка средств. — Полный идиотизм. Я думаю, государство должно брать этих ребят под школьную опеку. Ты всё делаешь правильно, — ответила Норт, искренне поразившись глубиной мыслей Кэры. — Спасибо, — она просияла. — А вы не пробовали обратиться в окружное управление образования? — спросил молчавший до этого Коннор. — Они ничего не обещают. Я понимаю, своих проблем хватает, мы ведь не одни такие. — Если хочешь, мы с Коннором переговорим с твоей директрисой. Слегка вправим ей мозги. Вот увидишь, согласится на всё как миленькая. — Точно. А потом меня уволят и больше не пустят ни в одну школу округа Уэйн. Вот уж спасибо, — Кэра улыбалась. — Мне удалось получить расписание обязательных летних занятий для проблемных детей из одной параллели. Пытаюсь хоть как-то на них влиять. — Неплохое начало, ты не находишь? В коридорах средней школы имени Маршалла Филда, между рядами синих шкафчиков со старомодными навесными замками, Норт повеселела, а потому порог кабинета Кэры переступила с улыбкой. Коннор тенью скользнул следом. — Дети, прошу, тише! — взмахнув руками, громко приказала Кэра и жестом указала на вошедших полицейских. — Это офицер Норт Харгенсен и её напарник Коннор. Норт окинула взглядом класс. Ничего необычного. Двадцать прыщавых физиономий с озлобленными или незаинтересованными глазами. На службе она видела парней и похуже. Знаешь, Норт, будет куда лучше, если ты перестанешь считать их будущими преступниками. Это всего лишь дети. — Джо, это за тобой? — прыснул кто-то сзади, и все взорвались дружным хохотом. Парень с левого ряда неистово заулюлюкал. — Заткнись, Билли! — Да ты глянь: они даже пластикового легавого прислали. Тупым нарушителям — тупые копы. — Билли, это невежливо, — пожурила его Кэра. — Тебе следует быть терпимее по отношению к андроидам. Офицер Коннор отлично справляется со своей работой. В любое другое время Норт мягко поправила бы её: никакой Коннор не офицер и, по сути, даже звания иметь не может. Но сейчас в ней огромной волной поднималось желание как следует проучить болтливого пацана с задней парты, поэтому она добровольно пропустила слова Кэры мимо ушей. — Да плевать, — Билли откинулся на спинку своего стула. — Зачем они здесь? Билли выглядел лет на четырнадцать: худощавый, нескладный, с оттопыренной нижней губой и бритым черепом. Он сидел за изрисованной партой, скрестив руки на груди, и откровенно напрашивался на хорошую взбучку. Норт вдруг осенило: в образе типичного школьного задиры она отдалённо разглядела Гэвина Рида. — Тебе правда стоит следить за своим языком, Билли, — Норт изо всех сил старалась не сорваться на угрозы. — Этот андроид, — она большим пальцем указала на Коннора, на лице которого не дрогнул ни один мускул, — мой напарник и тоже полицейский. Поверь, у него найдутся детские наручники специально для твоих маленьких шаловливых ручонок. По классу пробежали смешки. Билли не нашёлся что ответить. Пропустил неожиданный удар прямо в солнечное сплетение и автоматически проиграл поединок. — А вообще, мы здесь для того, чтобы рассказать вам о полиции и детском криминале. — Норт глянула на напарника. — Коннор, не хочешь продолжить? Норт понятия не имела, о чём разговаривать с детьми, которые уничтожают школьное имущество, употребляют наркотики и войной идут на собственных родителей. Откровенно говоря, она никогда не пыталась понять причину отклоняющегося — чёрт возьми, девиантного — поведения среди подростков и не разделяла стремления Кэры проповедовать им идеи любви и мира. Но если для неё это важно, Норт была готова попробовать. — Уважение закона — главный приоритет каждого гражданина Соединённых Штатов Америки и один из столпов демократического гражданского общества… Стоило Коннору открыть рот, и Норт тут же пожалела, что дала ему слово. Ей-богу, лучше бы рассказала им пару-тройку похабных отцовских анекдотов. И то вышло бы интереснее. Диалог действительно не клеился. Мало того, самого диалога и вовсе не было: Коннор разговаривал сам с собой, а дети на него даже не смотрели. Болтали вполголоса, выводили замысловатые каракули в тетради и глазели на унылую детскую площадку на заднем дворе. Кэра с досадой кусала губы, перемещаясь по кабинету. Норт чувствовала себя клоуном, который сдал в химчистку свой цветастый костюм и заявился на детский праздник без него. Ощущение так себе, если честно. Не из приятных. А Коннор даже ухом не повёл: восхвалял демократию и американские правоохранительные органы, стоя перед зевающими подростками. Вечно у этих сраных андроидов всё через задницу. И вдруг Норт в голову пришла нелепая идея. Она шипела, трещала, как неисправный транзистор, плавилась горячим воском по стенкам черепной коробки. Странная, дурацкая идея — ничего ведь не выйдет. Но вслушавшись в витиеватую речь Коннора о государственном патриотизме, наверняка непонятную и неинтересную, Норт решила, что хуже уже не будет. — Ладно-ладно, думаю, этой информации им до выпускного вечера хватит, — она остановила Коннора и многозначительно заглянула в его стеклянные глаза. — Перейдём к более… занимательной части нашей встречи. Она обернулась к зашевелившемуся классу. Это ведь просто дети, так? Все дети любят играть, что бы кто ни говорил. Норт встретилась глазами с Кэрой и коротко кивнула ей в знак доверия. Всё под контролем. — Нам с Коннором нужен один доброволец. Никто не поднял руку. — Да ладно вам. Ну же, смелее. Дети вертели головами и удивлённо переглядывались. — Ладно… Тогда я выберу сама. — Норт мстительно улыбнулась. — Билли, будь добр. — Что, отправите меня в участок? — Почти угадал, — Норт приставила к свободной парте два стула. — Плевать, — Билли встал, нервно поправив ворот растянутой футболки. — Что угодно, лишь бы не протирать тут штаны. — Все наверняка знают про полицейскую фишку, которую используют на допросе. — Вроде «хороший коп, плохой коп»? — спросила темнокожая девочка с дредами. — Именно. Это называется совместный допрос. Садись, Билли, теперь ты подозреваемый, — Норт кивнула на стул и уселась напротив. — Коннор, падай рядом со мной. Чур, будешь «хорошим копом». Сейчас я покажу, как это работает. Билли роль преступника пришлась по вкусу. По легенде, он ограбил банк и отправил на тот свет пятерых свидетелей, тела которых позже обнаружили в разных частях города. Норт как добросовестный «плохой коп» приказала ему опустить кровавые подробности рассказа и сразу перейти к сути. Позже Билли махнул в Калифорнию с кучей денег, но наследил и даже не успел добраться до аэропорта: копы взяли его на границе Мелвиндейл и приволокли обратно в Детройт, чтобы засудить. Класс с интересом следил за ходом разыгрываемого допроса. Норт заметила общее настроение: все до одного сочувствовали малолетнему преступнику, который решился на ограбление, но при этом многие симпатизировали «хорошему копу» — Коннор справился с этой ролью на отлично. На это она и надеялась, а потому не переставала давить на Билли и сыпать ругательствами в его сторону. Вскоре допрашиваемый, убаюканный сладкими обещаниями Коннора, сам того не замечая, признался в факте совершения сразу трёх правонарушений: вооружённом ограблении, пяти убийствах и сокрытии преступления. — Игру всегда ведёт «хороший коп», — объяснила Норт. — Он предлагает договориться, жмёт преступнику на совесть, пичкает слезливыми рассказами и всегда защищает его перед «плохим». Короче, втирается в доверие. Обычно он и вытягивает признание. — Чёрт, круто! — Билли встал с места. — Вот стану копом и буду угрожать расправой всяким торчкам. — Он повернулся к Норт. Его глаза восторженно горели, и от былого презрения не осталось и следа. — Мэм, а покажите ваш пистолет? Пожалуйста! — Руками трогать не дам, — предупредила Норт и вынула табельное оружие из кобуры. — Так любуйся. — Вау, — Билли нагнулся над пистолетом. — Эй, парни, гляньте! Штука — просто бомба. Последующие полчаса, после того как все вдоволь насмотрелись на служебное оружие и побаловались с наручниками, Норт на пару с Коннором рассказала кое-что о стрельбе и самообороне. В своё время в полицейской академии она была одной из лучших выпускниц и всегда считала поддержание физической формы залогом успеха любого полицейского. Благо, в участке был отпадный спортзал. — А это правда, — спросила девчонка с дредами, — что вы терпеть не можете федералов? Норт невольно вспомнила учтиво улыбающееся лицо Сэнди Уокера, который забрал её дело, и скривилась, но покачала головой: — Нет, детка. Это просто один из мифов, которые навязываются теликом, — она пожала плечами. — Говнюки есть везде, в том числе и в полиции. Мы стараемся не конфликтовать с парнями из ФБР или Управления по борьбе с наркотиками. Они наши коллеги. Коннор коротко посмотрел на неё, но промолчал. В тот момент Норт была готова поклясться, что во взгляде этого засранца отчётливо читался лёгкий укор. — Думаю, на этом можно закончить наш урок, — выйдя вперёд, сказала Кэра. Она очаровательно улыбалась, сложив ладони шпилем. Норт снова невольно засмотрелась на её голубое платье, открывающее стройные ноги. — Это было увлекательно. Дети, скажите спасибо офицерам. А я жду вас в понедельник в девять утра. Не опаздывайте. Ученики поднимались, собирали вещи и выходили из класса, бурно обсуждая минувший урок. Норт не составило труда понять, что большая часть ребят осталась довольна, и от этого на душе стало легко. — Спасибо вам, — сказала Кэра, когда кабинет опустел. — Это было очень впечатляюще. Я боялась, что они воспримут вас враждебно, но всё прошло замечательно. Я никогда не видела Билли таким заинтересованным. Кажется, ты сотворила чудо, Норт. Норт кивнула и рассмеялась. — Да брось. — Поверь, я ни разу не слышала, чтобы он обращался к кому-то так вежливо, как сделал это сегодня. Это удивительно, — Кэра всплеснула руками. Норт невольно подумала, что родители гордились бы ею. Если, конечно, попытались бы понять её желание надеть полицейскую форму и рисковать своей жизнью ради безопасности других. — Теперь я просто обязана пригласить вас двоих на кофе, — Кэра собрала бумаги на учительском столе. — Как насчёт завтра? — Прошу прощения, мэм — вдруг сказал Коннор. — К сожалению, я не смогу присоединиться. Я должен закончить отчёты за лейтенанта Андерсона. К тому же, — он склонил голову, — с вашей стороны весьма странно приглашать андроида на чашку кофе. Вероятно, я был бы польщён, если бы был человеком. Повисло неловкое молчание. Кэра сгребла бумаги в кучу и не ответила на его слова. Норт расхохоталась и локтём толкнула Коннора под рёбра, чтобы разбавить возникшее напряжение. — Он просто собрался на свиданку с одним придурковатым детективом из нашего отдела, вот и отнекивается. — Офицер Харгенсен так шутит, — возразил Коннор. — Это неправда. — Что ж, — Кэра повернулась к ним. — В таком случае я буду рада встретиться с тобой на выходных, Норт. — Я знаю одно обалденное кафе-мороженое, — Норт расплылась в улыбке. — Созвонимся сегодня вечером, хорошо? — Да… конечно. Обязательно. — Я провожу вас. — Подбросить тебя до дома? — Я бы с радостью, правда, — Кэра вздохнула. — Но после этих занятий мне приходится разбирать кучу макулатуры, сами понимаете. — Не то слово, — хмыкнула Норт, открывая дверь. Они попрощались с Кэрой в коридоре на первом этаже, и Норт смотрела ей вслед до тех пор, пока её аккуратная, такая хрупкая фигура не скрылась в лестничном пролёте. Ну вот, старушка, теперь-то ты точно вляпалась по самое не хочу. От этой мысли почему-то стало смешно. Когда они вдвоём с Коннором вышли на крыльцо, Норт закурила, остановившись у перил. Дождь всё ещё моросил, но как-то лениво и нехотя. Пикап, возле которого стояла служебная машина, уже уехал. Видимо, он принадлежал кому-то из тех учеников. — Эй, Коннор, — Норт очертила сигаретой дугу. — Да, офицер? — Спасибо. Коннор мигнул голубым диодом. — За что? — За то, что устроил мне свидание, салага, — Норт длинно затянулась. — Это дорогого стоит, чёрт возьми.