Пленник грёз

Глава 12 - Вы давно знакомы с Радисом Акуловым? – металлический, низкий голос и серьёзный, такой в упор на расстрел взгляд следователя действовали на Дана гипнотически. Он цепенел перед ним, как обезьянка перед удавом. В комнате было неуютно: аскетично и неприятно прохладно; свет яркой лампы слепил глаза. Он сидел на неудобной табуретке за белым маленьким столиком прямо напротив следователя. Часом ранее двое в полицейской форме вывели его из дома под руки, словно преступника, под причитания ничего непонимающей мамы, и привезли прямиком на Большую Красную, в главное управление следственного комитета. - Нет, не так давно. Я познакомился с Радисом полтора месяца назад. Мы виделись всего два раза. - Расскажите, когда вы в последний раз виделись и где? – сухо и сурово был задан и следующий вопрос, словно уже было доказано, что Дан в чём-то виновен и ему осталось только сделать чистосердечное признание, облегчив этим свою незавидную участь. - Мы виделись в субботу вечером, семнадцатого февраля, мы вместе были в отеле Корстон, - Дан, конечно, хорошо запомнил эту дату! Он никогда ещё не был на допросе, но знал, что с органами шутки плохи, отвечал сразу, при этом изо всех сил старался сдерживать дрожь в голосе. - Что вы там делали? - Мы… мы были в баре на последнем этаже, мы заказали там напитки, - Дан волновался; пот выступил на лбу, руки холодные. - Так, какие ещё напитки? Конкретно! - Я пил вино, а Радис, по-моему, джин с тоником. - Хорошо, что дальше? - Дальше… дальше ничего в принципе… - Так, отвечайте конкретно и правдиво, молодой человек, это в ваших же интересах. Тут не детский сад. Дело серьёзное, – следователь был красивым мужчиной и говорил чётко и отточено. Он выглядел далеко не обычно для простого казанского следователя: моложавый - ему было не больше тридцати лет, высокий, статный блондин с короткой армейской стрижкой: скулы жёсткие, лицо симметричное, ровный нос - этакий ариец вылепленный по какому-то мифическому утерянному нацистскому лекалу. Одет с иголочки. Понятно было, что это профессионал высокого класса, и с рядовыми - абы с какими подозреваемыми по обычным делам такой бы не работал. - Мы ничего не делали, просто проводили вместе время, общались, – Дан хоть и боялся за себя, но решил, что ни за что не подведёт Радиса и не выдаст всех деталей их встречи. Мало ли что: на кону репутация всей семьи премьер министра. В Казани отношения между парнями – табу, и никаких поблажек не будет, если узнают все подробности его интимного общения с Радисом. Сам он особо не шифровался никогда: за свои длинные волосы не раз слышал упрёки даже от знакомых. От незнакомых на улице - его регулярно спасало только то, что они часто думали, что он девушка. Но тогда на нём не было ответственности за репутацию другого человека. И он не знал, насколько открыт был бы Радис о своём сексуальном опыте с ним. -Так, Данис Рашидович Хаджиев, вы тут посидите пока, подумайте, хорошо? Я сейчас вернусь, - похоже, началась психологическая обработка допрашиваемого. И действительно, следователь вернулся только через два часа. Всё это время Дан сидел один в запертой комнате. Ему хотелось пить и одновременно в туалет. Живот давно уже крутило от нервов. Он ёжился, ёрзал на стуле, не находя себе места. Мысли уже стали бешено скакать в голове. - Ну, что, вы подумали? Продолжите рассказ? Итак, чем вы занимались в отеле Корстон с Радисом Акуловым? - А можно мне сходить в туалет и стакан воды, ... если можно, пожалуйста? – Дан решил попытать удачу. - Вот расскажешь всё, и будет тебе и туалет, и вода, а пока терпи, - такого не проймёшь, на жалость не возьмёшь. - Пожалуйста, скажите мне, что вы хотите от меня услышать? Я ни в чём не виноват, я ничего не сделал. Я не понимаю, в чём меня подозревают. - Не понимаете? Сейчас поймёте, – следователь подошёл к Дану близко-близко и резко схватил его за копну волос, жёстко притянул его лицо к своему и прямо в рот, так что Дан вдохнул его тёплое терпкое дыхание, медленно выговаривая каждое слово, сказал: - «Ты сейчас всё расскажешь в подробностях, чем ты занимался с Радисом Акуловым в отеле Корстон! Я больше повторять не буду!» Этот холодный жёсткий взгляд, эта строгая мужественность – Дана накрыло противоречивыми чувствами: с одной стороны – ему стало очень страшно, что даже ноги онемели, а сердце замерло, с другой – было что-то интимное, волнующее, даже сексуально возбуждающее в этом брутальном следователе. Дан глубоко вдохнул, словно пытаясь удержать себя в сознании. Медленно, еле выговаривая слова, но всё же отчётливо, Дан дал ответ: - Потом после бара мы были вместе в номере отеля. Мы просто... Он хотел пообщаться со мной наедине, без того, чтобы нас кто-то видел или слышал, - Дан уже чуть не плакал, вздыхал, словно всхлипывал, глаза закрыл, пытаясь удержать и скрыть слёзы. Следователю понравился ответ и он отпустил волосы Дана, расслабив свою стальную хватку. Вдруг произошло что-то очень неожиданное… Дан почувствовал, как в правую щёку от скулы до виска его медленно и похотливо лизнул горячий и влажный язык. А потом следователь взял в свои огромные тёплые руки его голову, закрывая уши, уткнулся носом ему в макушку и зарылся лицом в его волосы, изо всех сил вдыхая их аромат… аромат Дана. Дан от этого очень возбудился – практически вопреки своей воле. Это было неподвластно какому-то рациональному объяснению или сознательному контролю. Это было животное и инстинктивное возбуждение – так сода шипит от уксуса, не имея никакой свободы воли не шипеть! Это реакция на основе законов физики. И ничего тут было не поделать. Дан не мог совладать с собой. Открыв глаза, он встал перед следователем на колени, словно околдованный, словно прося продолжения. Следователь посмотрел на него сверху вниз - такой властный и доминантный завораживающий взгляд, и… улыбнулся ему в ответ.