Накахара
Под порывами ветра шелестели кроны деревьев. Мокрые, наполовину сгнившие сидения огромных цепочных качелей в виде осьминога неспешно раскачивались в воздухе. От прикосновения ладоней синеглазого юноши к железным подлокотникам оставались на коже рыжевато-коричневые разводы ржавчины. Само металлическое, некогда служившее щупальцами спрута основание сломанного аттракциона напоминало своим видом длинные ноги паука-сенокосца. Нарисованные глаза млекопитающего за годы смылись дождями, оставив на своем месте лишь пустые провалы, из под трещин которых, ранее спрятавшись от ливня, протянула свои усики многоножка. Под тенью ног молодого мафиози пузырилась, смешивалась с бумажным мусором грязь. Пепел тлеющей сигареты мгновенно подхватывали все новые и новые порывы ветра, развивая его над пахнущей сыростью и разлагающейся мертвечиной землей. К покосившейся ограде цепочных качелей потоками воды принесло обезглавленное тело ворона со сломанными крыльями. На месте шеи птицы темнела дыра. Позади Накахары торчали обломки стекол сошедшего с рельс паровоза. На дне исписанных бранными словами вагонов были повсюду разбросаны пустые бутылки из под алкогольных напитков, скрюченные окурки, пластиковые контейнеры и какие-то свертки с недоеденными, покрывшимися плесенью остатками еды. На старой, заметной взору Чуи через прорехи кустов зелени карусели, почти все фигурки лошадок были разрушены, а кое-где краска все еще продолжала слезать с испорченных конструкций. Сооруженная по типу циркового купола крыша аттракциона казалась ветхой, способной рухнуть в любой момент постройкой. Рядом с каруселью возвышался железный столб, на который когда-то завязывали воздушные шарики для продажи. Трудно было поверить, что больше двенадцати лет назад в этом заброшенном парке развлечений царил смех, ведь с лиц взрослых и детей не сходили улыбки. Разноцветные подтеки индийской краски холи пачкали одежду, тела и волосы людей на фестивалях, что всегда проводились в этом месте летом, параллельно с праздничными выступлениями музыкальных групп. А теперь это место стало своеобразным кладбищем аттракционов, чей материал успел впитать в себя как счастье, так и горе. Накахара особо не интересовался причиной закрытия парка, и если бы не желание увидеть тренировку «Волков» вживую, то юноша навряд ли бы смог увлечь себя посещением какой-то заброшенной, превратившейся отчасти в свал мусора местности. Команда Хаку, если верить тому, что было написано на форумах в Интернете, предпочитала для своих занятий мотокроссом побережье реки, протекающей близ этого джойленда. Да только ни шума мотора, ни музыки, ни каких-либо голосов не улавливал слух рыжего со стороны чернеющей вдали Аракавы. Синеглазый мафиози впервые посетил парк развлечений задолго до того времени, как над оформила опеку Озаки Кое. Его и несколько еще групп детдомовских детей привели воспитатели по одному разу прокатиться на карусели, а затем перейти на бесплатную игровую площадку. Кудрявые рыжие волосы маленького Чуи, подобно синей ленте, обвязанной вокруг соломенной шляпки, развевались на ветру. На его торчащих от худобы коленках саднили свежие раны, но мальчик все равно не мог устоять на месте. Его очень занимала игра в мяч. Случайно споткнувшись во время беготни, он упал прямо в нескольких шагах перед стаей бродячих собак, коей удалось каким-то образом пересечь ограждение парка. Псы были до невозможности тощими с чудовищно торчащими, обтянутыми кожей ребрами и отметинами выгрызенной шерсти на животе. У одной из них хоть и имелся ошейник, но своему старому хозяину это собака была явно больше не нужна. Будучи ребенком, Накахара испугался не на шутку оскалившихся на него дворняг. Он начал беспомощно отмахиваться руками от придвинувшейся к нему морды пса, из прощелины рта которого крупными каплями стекала слюна. Но это лишь злило животное, оно зарычало, теперь уже полностью обнажив оскал. Еще мгновение, и эти желтоватые клыки точно бы вонзились в плечо мальчишки, до клочьев разорвали бы его одежду, а нежную кожу ─ до мяса, если бы только не резкий щелчок внезапно откуда-то открывшегося зонта. После же маленькая, детская, заклеенная с нескольких сторон пластырем рука потянула за ворот рубашки синеглазого детдомовца, чтобы тот быстрее поднялся с земли. Позади него послышался стук каблуков взволнованной, запыхавшейся от бега воспитательницы. ─ А ты, рыжий, трусишка, ─ это было единственное, что сказал тогда темноволосый «спаситель», когда уже взрослые окончательно отогнали от детей собак. Не сложно догадаться, что использовавшего зонт на подобии щита мальчика звали Осаму Дазай. Медовый полумесяц разрывал своим светом тяжелый занавес туч на августовском ночном небе. Темные, словно накаченные чернилами, облака расступались перед гладью звезд. Мертвый блеск этих планет еще больше отягчал воспоминания молодого мафиози об уехавшем за границу напарнике. Хуже всего становилось от правдивых мыслей о том, что сейчас, пока он все еще ждет его сообщения, Осаму в Лондоне проживает свою реальную, выплеснувшуюся за рамки социальных сетей жизнь, абсолютно не думая о каком-то там бывшем однокласснике. Чуя хотел доказать самому себе то, что Дазаю стало плевать на данное им обещание несколько недель назад в том антикафе: писать друг другу каждый день. Интернет ─ это все-таки убийца настоящих, не зависящих от зеленого кругляшка, верного знака онлайна, отношений. Да, сеть на время способна размыть границу с реальностью, но потом, словно холодный душ, она вновь окатывает лицо человека его невиртуальной жизнью, от которой он так хотел сбежать. Спрятаться. Совсем как в детстве. В старый мебельный шкаф во время пряток. Чтобы не нашли. Хотя нет. Чтобы искали. «Я знаю, почему ты не терпишь дворовых собак. Ты видишь в них сходство с самим собой. Ведь они как мы. А мы как они: беспородные, никому не нужные и вынужденные постоянно грызться за кость. Но только не животные, а люди». Не каждой собаке повезло родиться прелестным, обожаемым всеми хаски. Delete. delete delete delete delete delete delete delete delete delete delete delete delete delete delete Кончики пальцев дрожали от холодного ветра, из-за чего рыжеволосому мафиози было не совсем удобно набирать текст на сенсорном экране мобильного телефона. Но вариант записать голосовое сообщение и, закончив говорить, сразу же провести пальцем влево, чтобы как можно скорее его стереть, юноша не рассматривал в данной ситуации. При обычной переписке с Осаму он иногда использовал аудио-формат общения, однако Накахаре меньше всего на свете хотелось сейчас услышать свой собственный голос. Пусть даже на электронной записи. Тем временем, вдалеке шумели освещенные желтой луной волны реки, они выбрасывали на скалистый берег с каждым своим новым приливом отшлифованные водой камни и дохлых, поднятых к верху животами рыб. «Смотря на Темзу, ты думаешь о том же, о чем думал все те разы, когда пытался захлебнуться в Аракаве?» Delete. delete delete delete delete delete delete delete delete delete delete delete delete delete delete В глазах Накахары Осаму Дазай ─ это чудом остающийся живым после всех своих попыток наложить на себя руки самоубийца, который в глубине души желает быть всякий раз кем-то спасенным. Он всегда наблюдал за движением волн с особенным интересом, словно видел в темени вод что-то недосягаемое взору обычного человека, но, тем не менее, безустанно зовущее его погрузиться в эту реку с головой. А, быть может, кареглазый юноша просто претворялся, что что-то чувствует, чтобы лишний раз привлечь к себе внимание рыжего. В любом случае понять подлинные мотивы поступков Дазая психически здоровому человеку невозможно, оттого Чуя и не очень-то заморачивался по поводу мыслей напарника. Он не психиатр, в конце концов, чтобы разбирать по полочкам его ментальные проблемы. Пусть этим лучше занимается Огай, по мнению синеглазого мафиози, раз позиционирует себя не только как руководитель организации, но и как врач-эпидемиолог, что работал даже какое-то время в военном госпитале на фронте. Хоть сфера его научных интересов никак не пересекалась с психологией и психиатрией, но выявить какие-то явные отклонения в поведении своего воспитанника Ринтаро мог. Если это, конечно, были они, а не очередное желание выебнуться, новый способ заигрывания с девушкой в виде предложения ей свидания с одним бокалом яда на двоих, своеобразное амплуа или же просто неумелое разыгрывание трагикомедии. Накахара не мог знать, что главная причина ментальной боли Осаму ─ это как раз сам Огай. Его насильник и любовник в одном лице. Синеглазый мафиози спрыгнул с качелей. К подошве высокой платформы его светлых кроссовок сникерсов ошметками прилипла грязь. Чуть дальше полуразрушенных ворот парка, выходящих к реке, еще часа два назад припарковал свою машину Шичиро. Он откликнулся на просьбу Накахары довезти его до заброшенного джойленда, так как ему было по пути. Юноша планировал провести вечер субботы со своей девушкой где-нибудь на берегу Аракавы, ведь ту крайне впечатлила перспектива заняться сексом на заднем сидении автомобиля. Выйдя из парка развлечений, рыжий заметил свечение костра. Укутанная в теплый плед Нэо наливала из термоса чай. ─ Согрейся, ─ она протянула Накахаре наполненную до краев горячим напитком металлическую крышку термоса. ─ Я согреваюсь сигаретами, ─ не очень-то вежливо отмахнулся рыжий. ─ Шичиро-кун в машине? ─ Да. Синеглазый юноша даже не посмотрел на свою собеседницу. Нэо была именно той девчонкой, с которой Шичиро его не спешил знакомить, а сейчас, попользовавшись ею, бывшему однокласснику уже стало все равно: заинтересуется ли она Чуей или нет. Рыжий поднес покрасневшие от ветра ладони к костру, после чего каждой клеточкой кожи почувствовал всю теплоту огня. Синеглазому мафиози нравилась противоречивость этой стихии, что могла, как унести жизнь, так и, наоборот, предоставить необходимые условия для ее появления. В замерзших кончиках пальцев ощущалось легкое покалывание. Ветки слабо потрескивали в огне. Но внезапно Накахара поднял со скомканного, прижатого с двух сторон камнями к песку одеяла фотоаппарат. Ему показалось, что вдалеке берега, ближе к перелеску, несколько раз промелькнула вспышка света. «Хоть бы это были «Волки»». ─ Рыжий, сняв крышку с объектива камеры, заранее переключил с автоматического режима съемки на ночной. Данная фотокамера хранилась достаточно долгий промежуток времени у Чуи, но принадлежала Осаму. Он выиграл ее на городской олимпиаде по естественным наукам три или четыре года назад. На карте памяти сохранились старые, сделанные им в лесу снимки насекомых. Как помнил Накахара, это было первое лето, когда они выбрались с классом в недельный поход. Кареглазый напарник горел желанием собрать еще одну коллекцию бабочек. Интересно, а где она сейчас?***
По мере приближения к источнику света вспышки участились, а звук двигателя мотоцикла становился все громче и громче. Спустившись еще немного вниз, синеглазый юноша заметил первый, сконструированный из положенных на снятые шины досок трамплин, с которого только что прыгнул одетый во все черное, характерный цвет для «Волков», гонщик. Его прыжок получился удивительно длинным, так как перед поднятием в воздух парень сконцентрировал весь центр тяжести своего тела посередине мотоцикла, а после нажал на педали. Во время полета он слегка ослабил давление на ноги, благодаря чему амортизация подвески подействовала как катапульта, и спортсмен смог подняться еще выше. При приземлении «волк» опустился на заднее колесо, нажал на газ, как только оно коснулось земли, чтобы увеличить скорость. Следом за ним сразу же проехали друг за другом несколько других членов команды. Они использовали ту же технику прыжка, что и первый спортсмен, но только с разной временной выдержкой полета. На специально проложенной для мотокросса в низине пригорка песчаной трассе располагалось целое множество прожекторов, что со всех сторон подсвечивали тренировочную площадку. Двое или трое из них периодически мигали, благодаря чему, собственно, Накахара и смог заметить колебания света вдали. Молодого мафиози восхищала смелость гонщиков, что чувствовалась даже на короткометражках, которые были сняты в своем большинстве про заезды каста Хаку, нежели о прыжках травоядных. Не исключено, что Ясуда сильно натянул корону на яйца бывшему лидеру «Овец», раз после его ухода спортсмены до сих пор не смогли найти постоянного аса для своей команды. Трон загрызенного хищниками короля оказался прохудившимся изнутри стулом. «Волки» на такой скорости вряд ли заметили присутствие Чуи. Но рыжий все равно поспешил укрыться в тени деревьев, так как быть замеченным лидером койотов с фотоаппаратом в руках явно не входило в его планы. Он дернулся, когда капли, сброшенные с листьев клена ветром, попали ему на лоб. Тонкими струйками они скатились по линии его острого носа, совсем немного увлажнив верхнюю губу. Взгляд синих глаз Накахары скользил через видоискатель камеры по так быстро удаляющимся от него мотоциклетам. Юноша собирался заснять сегодня как можно больше отрывков, чтобы лучше запомнить. Гонщики ─ это те люди, по чьим венам течет смешанная с топливом кровь, что заставляет их постоянно забывать о слове страх. Мотоциклисты живут моментом, способным уместить в себя все. Мысль, что они могут разбиться насмерть на следующем повороте, приучает спортсменов еще больше ценить свою жизнь. Причем любую. Плохую или хорошую. Не важно. Главное для них ─ это то, что она еще у них есть. Жажда скорости заменяет им кислород, а с каждым новым, более высоким прыжком ощущение свободы кажется ближе. Накахара привык чувствовать своей спиной спину Дазая во время приготовления к драке с окружившими их со всех сторон противниками, поэтому молодой мафиози предположил, что ему могло быть и не так комфортно за рулем кроссового мотоцикла на максимальной отметке спидометра, как Ясуде Хаку, к примеру. У рыжего до сих пор вдоль запястья руки пробегали мурашки от воспоминаний прикосновений холодных подушечек пальцев бывшего напарника к его ладони. Этот жест означал негласную команду кареглазого юноши приступить к атаке Чуе первому. Кто бы что ни говорил, но Накахара был твердо уверен, что Дазай никогда не вернется из Лондона. К тому же он теперь студент Оксфорда, носящий фирменный блейзер с эмблемой этого университета и тонкий, сдавливающий глотку галстук. Быть может, наступила пора заблокировать его страницу в социальной сети, если он сам так наплевательски отнесся к их едва ли начавшейся, но уже успевшей погаснуть переписке. Рыжеволосый мафиози отошел от клена в сторону мотокроссовой трассы. Пару зеленых, обычно приобретающих алый цвет в середине сентября листьев, закружились в воздухе, оторвавшись от тонкой ветки. Он повесил на левую руку ремешок фотоаппарата, сразу после чего вынул из брючного кармана мобильник. Молодой мафиози открыл диалоговое окно со своим бывшим напарником, но там по-прежнему отправленное им несколько недель назад сообщение о приобретении нового тома манги оставалось непрочитанным. Однако на удивление глазам рыжего, под пустым аватаром Осаму появилась надпись: «Был в сети десять минут назад». Значит, Дазай имел возможность зайти в чат, но просто он не захотел ответить. Игнорирование всегда считалось лучшим способом безболезненно разорвать любое общение. Так проще, когда не нужно объясняться, говорить, брать на себя ответственность за инициативу расстаться со своим собеседником… «Добавление в черный список Вы действительно хотите добавить этого пользователя в черный список? В этом случае вы не будете получать от него никаких сообщений. Заблокировать Отменить». Накахара кликнул на первый вариант. «Пользователь успешно добавлен в черный список». Отлично. Теперь оба юношей ничего друг другу не должны. Взявшись обеими руками за фотокамеру, Накахара щелкнул в пустоту.