Накахара
Тяжело было о чем-то говорить с Артюром, как бы Накахара это не пытался отрицать. Сахар растаял в его чашке так же быстро, как и истекло терпение Чуи слушать весь этот рассказ о Верлене, жизни во Франции и о том, что у него не было другого выбора, кроме того, как спонтанно уехать в тот день. Рембо говорил привычно мягко, не повышал бархатного голоса ни на тон, когда синеглазый мафиози буквально зажевывал себе язык, чтобы не сорваться на бывшего гувернера в кафе. Понимание, что человек, к которому он питал доверие всю жизнь, оказался представителем не самой благородной профессии, расстраивало и даже в определенной мере злило рыжего, однако необоснованный побег Рандо надрезал сердце гонщика сильнее. Накахара видел в длинноволосом информаторе старшего, выбирающего всегда и везде его сторону, независимо от обстоятельств, брата, оттого и не мог долгое время смириться с подобной утратой близкого для себя. Когда после соревнований низкорослого теннисиста увезли в больницу с подозрением на заворот кишок, Артюр провел возле дверей палаты интенсивной терапии всю ночь, несмотря на положительный исход операции. Он был первым, чье лицо рыжий увидел после наркоза, и тем, кто поднес смоченный ватный диск к пересушенным губам Чуи. После установки трубки катетера француз помог ему убрать судно, дабы избавить семнадцатилетнего юношу от неловкости мочиться в присутствии медсестер. Все-таки каким бы сильным ты себя не позиционировал, но, когда ты не можешь не то, чтобы самостоятельно поссать, а элементарно встать с кровати, то неплохо бы иметь в такой ситуации кого-нибудь рядом возле себя. Дазай не пришел за все время больничного. Собственно, молодой мафиози не ждал его от слова совсем, куда больше синеглазого гангстера волновала поразительная чуйка лечащего врача на предмет спрятанных под матрацем сигарет. Низкорослый юноша отпил из своей чашки, лениво откинулся на спинку стула, после чего демонстративно вынул из кармана пальто телефон, принявшись что-то набирать в поисковике. Рембо окликнул его, но рыжеволосый собеседник лишь ударил по потянувшейся, очевидно, чтобы убрать смартфон, руке. Без перчатки прохладная ладонь француза отдавала болезненной синевой, его вены тонкими нитями перекрещивали тончайшее запястье, когда длинные ногти со стороны выглядели крайне ломкими, на подушечках костлявых пальцах неестественно выбеливалась кожа. Украшений, в отличие от Эйса, Рандо постоянно не носил, отчего обе его руки почти всегда были лишены каких-либо драгоценностей. Невольно окинув взглядом чужую кисть, Накахара хамовато бросил Артюру, что у него начинает болеть голова от всех этих откровений. Он вышел из-за стола без малейшей мысли, чтобы заплатить за свою выпечку и напиток, набросив на плечи шарф, гонщик молча последовал к выходу. Предложение помощи со стороны бывшего гувернера вызвало в нем лишь смех. Возможно, в большинстве случаев утопающему и протягивают палку, а не руку, однако именно сейчас юноша не отказался бы от крепко вцепившейся в его предплечье пятерни. Более реальных действий, чем пустые советы, как лучше поступить с университетом, мафией, работой, вообще с жизнью… Встречи с Рандо больше не приносили былого удовлетворения, от его речей не становилось спокойнее, а делиться чем-то важным с желтоглазым информатором совершенно не хотелось. К тому же Чуя не Эйс: он не отходчив. Кожа покраснела на ногах низкорослого мафиози в местах разрезов джинсов, рыжие волосы растрепались на ветру: несколько прядей неудобно опадали на лицо. Он купил сигареты, не доходя до остановки, обхватил сухими губами белый стержень, попутно с чем щелкнул пластмассовой зажигалкой в воздухе, поджег пламенем самый край. Как-то хреново: впереди полупустая улица, позади ─ расколотые вдребезги воспоминания. Юноша не обращал особого внимания, куда шел, под его ботинками сминались пожухлые листья, свитер по-прежнему колол шею, во рту смешался привкус никотина с черным кофе. Окурок «Мальборо» не долетел до урны. Серый пепел раскрошился в коричнево-желтую траву. За поворотом располагался тот самый книжный магазин, где устраивала презентацию художница «Кровавого полдня» летом, стеклянные двери здания податливо распахнулись под толкнувшей их ладонью Накахары, тихим звоном отозвался маленький колокольчик. Рыжий сам не понял, как прошел во внутрь, практически рефлекторно коснулся деревянной лестницы над третьим стеллажом. Осаму здесь покупал путеводитель по Оксфорду, ну, как покупал: книга в мягкой обложке ебнулась ему по голове. Юноши заходили перед отъездом Дазая раза два в книжный. Стопка книг Паланика тогда находилась на самом верху, до нее проблематично было дотянуться без использования лестницы даже человеку со средним, или выше среднего ростом. Убедившись, что кареглазый напарник отошел к ряду с Кингом, расположенном чуть ли не в самом конце магазина, Накахара сделал неуверенный, но быстрый шаг вперед по стремянке. Где-то на шестой ступени синеглазый исполнитель понял, что конструкция под ним начала качаться. Не теряя самообладания, он решил медленно спуститься вниз, пока ненароком не поскользнулся, но усмехающееся выражение лица будто бы появившегося из воздуха темноволосого одноклассника заставило его тут же отказаться от этой идеи. ─ Не включить ли прямой эфир, чтобы все видели, как у тебя затряслись коленки? ─ Осаму показательно выставил перед рыжим айфон, ─ смотри на серебряное яблочко, Чуя, я хочу заснять твое покрасневшее от недовольства лицо, ─ раздался характерный для снятия фотографий телефоном щелчок, ─ давай, собери мне зрителей для трансляции, ─ его злобная улыбка становилась все шире, в то время как назло затекла рука у рыжего держаться за выступ верхней полки. ─ Да иди ты в задницу, Дазай, ─ ругаться на большой высоте не особо хотелось, отчего низкорослый мафиози попытался попросту заткнуть рот напарнику, чем вступать в провокационный диалог, ─ подай лучше руку, а то стоишь, как в штаны наложенный, ─ бездействие со стороны бывшего старосты злило его. ─ Сначала подай тебе руку, а потом подрочи член? ─ кареглазый собеседник подошел чуть ближе, ─ трудно сдерживать зов природы, да? ─ университетский путеводитель в аккурат зарядил ему прямо в макушку, отчего юноша рефлекторно отпрянул, схватившись рукой за ушибленное место. ─ Я не знаю, что за гандон положил его не на свое место, но я хочу сказать ему спасибо, он очень вовремя помог мне захлопнуть твою щель, ─ держась за ряды дрожащими руками, Чуя центростремительно стал спускаться вниз по шатающейся стремянке. ─ Да ну, ─ он толкнул рукой лестницу в тот самый момент, когда рыжеволосому однокласснику оставалось две ступени до пола. Хоть и прошло уже полгода с тех дней, однако последующее после действия Осаму событие до сих не могло выйти у Накахары из головы. Безусловно, он упал, но упал так, что сшиб своим телом Дазая, тем самым распластавшись на его груди. В тот момент треснул экран у айфона, но боль от поползшей по стеклу трещины ощутил низкорослый исполнитель: по его сердцу словно провели когтями. Колено рыжего оставалось зажатым между ног Осаму, щекой он проехался по ленте бинтов на шее мафиози. Кто-то из них заехал ступней по стремянке, пытаясь встать, отчего она заколыхалась только сильнее. Накахара уткнулся в чужое плечо, обхватив рукой голову на случай, если лестница обрушиться на них. К счастью, она не упала, но сам факт того, что Осаму не предпринял никакой попытки как-то самому закрыть руками затылок напарника, взбесил рыжеволосого исполнителя. Ведь стремянка могла в любой момент выбить ему мозги. Задумавшись, Накахара провел кончиками пальцев по ступени лестницы. Книги Паланика перенесли в другой отдел. Третий ряд, по иронии судьбы, занял Кинг.***
─ С какой стати я должна отдавать тебе билет? ─ одетая в бледно-голубое платье Стелла отпила через трубочку алкогольный коктейль, подперев подбородок кулаком правой руки, ─ одного твоего желания сменить обстановку недостаточно, чтобы убедить меня разделить с тобой рейс, ─ золотые волосы струились вдоль ее открытой шеи, объемная грудь медленно вздымалась от неспешного дыхания. ─ Спонсорская помощь, ─ начал было подыскивать подходящую причину рыжий, как его резко одернула гонщица, сказав, что промоутер выделит финансовые средства не раньше весны грядущего года. ─ Еще есть варианты? ─ ее светлые, подведенные коричневым карандашом глаза были наполнены грустью, она словно сдерживала слезы, не давала выжигающей кожу влаге стечь по ресницам, выдать накопленную внутри боль, ─ даже если ты прошел все необходимые процедуры, вроде записи биометрических данных и получения разрешения на выезд из страны, как и все остальные члены каста «Волков», то это явно не повод лететь именно сейчас, ─ блондинка поправила сползшее с безымянного пальца обручальное кольцо. Очевидно, что она хотела лететь в Лондон вместе со своим мужем на день рождения ее отца, а не с каким-то настойчиво набивающимся ей в попутчики юнцом, поэтому вела себя достаточно категорично. С больших колонок сцены доносилась электронная музыка ди-джея в неоново-желтых наушниках, на руках танцующих светились в темноте разноцветные полосы клубных браслетов. Дазай, определенно, сравнил бы их с больничными, будь он сейчас здесь. Расстегнув молнию кожаной куртки, синеглазый мафиози потребовал бармена плеснуть ему еще сто пятьдесят граммов виски в стакан, на дне стеклянной стопки медленно таял кругляшок льда. Что он должен сказать Стелле? Правду о том, что чувствует себя сидящем на игле наркоманом, у которого начинается ломка после каждого непрочитанного Осаму сообщения? Или, может быть, то, что по своей натуре рыжий гангстер, и низкооплачиваемая работа гарсоном в казино сестрицы, мягко говоря, унижает его? Кареглазый экс-напарник заходил в сеть последний раз черти когда, его пустая страница с серым фоном вместо фотографии на аватаре казалась заброшенной и существующей в целом лишь потому, что молодому исполнителю ее элементарно было лень удалять. Жизнь пошла под откос, и ждать чего-то от судьбы, кроме нового ее удара, бесполезно. Накахаре никогда не попасть в «Пересмешник», в мафии не подняться до должности личного охранника Огая, не стать даже лидером тех же волков… Понимание этого разожгло в нем подпитанную «Джеком Дэниэлсом» жажду испортить бывшему однокласснику жизнь в ответ, а заодно и разорвать с ним последнюю нить отношений, навсегда похоронить совместное прошлое ради построения будущего порознь. Хватит и одной встречи в реальности, чтобы окончательно убедиться, насколько Дазай козел, и как прочно он положил хрен на всех, кроме самого себя. Распущенные волосы низкорослого гонщика закрывали его ухо, острым коленом он упирался в деревянную поверхность барной стойки. Чуя больше не собирался страдать, изводиться от душащей его горло несправедливости постоянно оставаться в дураках, когда его бывший напарник, учась в самом престижном университете Британии, и в ус не дует, каково это находиться за чертой снисходительности начальника. Если бы только Накахару в воспитанники выбрала тогда не подвластная решениям дона Кое, а непосредственно сам Мори, то все бы сложилось совершенно по другому. И на восемнадцатилетие возможность обучаться в Оксфорде подарил бы Огай ему, а не избалованному в край Осаму. Рано или поздно, а кареглазый мафиози наградит лидера «Портовой мафии» благодарной пулей в лоб, после чего с надменностью во взгляде займет его кресло, в темной крови утопит алый платок. ─ Есть один человек, ─ синеглазый гонщик пригубил виски, ─ он как раковая опухоль в моем организме: постоянно растет и заполоняет своими клетками здоровые органы, ─ алкоголь горчил на языке, ─ я хочу положить конец, по живому вырезать из себя эту дрянь, ─ говорящий сделал еще один глоток, со стуком поставил на поднос стакан. ─ Он сейчас в Лондоне? ─ равнодушно отозвалась белокурая спутница. ─ Около него. ─ И что ты намереваешься с ним сделать? Пробить ему голову, или же избить до полусмерти за всю причиненную тебе боль? ─ гонщица провела перламутровым ногтем по дольке вынутого из коктейля лайма. ─ Я собираюсь послать его, глядя в лицо. Жестом руки рыжий вновь отдал команду бармена наполнить ему стакан.***
У Эйса звенело в ушах: каждый поворот головы давался с нестерпимой болью, на череп словно давил металлический круг, щеки пылали от высокого давления, красными пятнами покрылась бледная кожа. За всю ночь ему не удалось ни разу присесть, или хотя бы облокотиться на что-нибудь, так как из-за катастрофической нехватки персонала в банкетную ночь приходилось выступать не только администратором, но и гарсоном, а то есть колоть шилом лед, подыскивать вазы для цветов, разносить подносы с горячим, параллельно с чем следить за облаченными в одежду официантов на сегодняшнее мероприятие хостами. Артюр заменял же крупье в рулетке за пятым столиком ─ настоящий дилер как не вовремя подвернул лодыжку. Жилет обтягивал осиную талию, бабочка ощутимо сдавливала глотку, к удивлению фиолетовоглазого картежника, в этот раз распущенные, темные волосы, подобно разлитым чернилам на бумаге, струились, чуть завиваясь к концам, по ровной спине. Француз выглядел довольно завлекающе со стороны, но заняться с ним любовью на игральном поле в свое рабочее время ─ это последнее, чего хотел «Туз». В восемнадцать тебя не волнует ничего, кроме секса и, думается зачастую не головой, а головкой члена, но когда твой возраст близится к тридцати, то пары раз «всунуть» и «вынуть» становиться недостаточно, чтобы поставить на кон свою работу, ведь с кем переспать найдется всегда, а чем платить за комнату в том же казино ─ нет. Да и к тому же никакой любви между этими двумя нет. Так, периодический трах на протяжении шести лет, если не больше, который стал уже настолько привычным явлением, что вообще едва ли считается проявлением хоть каких-то чувств. Сперма у Артюра приятна на вкус, запах его духов не режет нос, с ним никогда не возникает ощущения излишнего распирания в прямой кишке ─ толщина его члена не сродни с рукоятью огромного мясницкого ножа, как подавляющее большинство пенисов клиентов Эйса в прошлом. Слишком толстые все к черту рвут, выворачивают наизнанку истерзанные края дырки, прозрачная резинка презерватива с таким размером мужского достоинства почти всегда становится липкой от подтеков крови на ней. Больно. До ненависти к себе больно смывать после в душе рубиновые ручейки с бедер. Умыв лицо прохладной водой, он устало откинулся на спинку кожаного дивана в гостиной, без интереса провел по жесткому уху добермана, взъерошил подушечками пальцев короткую шерсть. Кофейного цвета фартук мужчина, сняв, бросил на колени, маленькие пуговицы светлой рубашки он расстегнул где-то до середины, испачканные в вине перчатки сложил возле себя. Без сливового фрака и драгоценных камней поверх жабо, без аметистового кольца и закрепляющего лака для волос, без упирающейся в ладонь рукояти хлыста и колоды карт в переднем кармане брюк «Туз» не чувствовал себя полноценным. Высветленные пряди волос пришлось заколоть невидимками назад, чтобы случайно не обронить блондинистый волосок в блюдо посетителю, тем самым заметно, по мнению сиреневоглазого игрока, испортив косое каре. Может, выглядел он и моложе в образе официанта, но явно не статнее, чем в солидном облачении администратора игорного дома. С треснувшего на указательном пальце ногтя сочилась кровь, отекшие ноги ныли, белки глаз затянула красная паутина лопнувших капилляров. ─ Я вырву ему кадык, ─ напрягая голос из последних сил, произнес опершемуся на диван коленом Артюру короткостриженный картежник. Холодная ладонь француза коснулась разгоряченного лица, Рембо наклонился ближе к пересушенным губам, ─ я…─ Усталость брала верх над злостью, и мужчина, поддавшись касаниям рук партнера, положил сводимую мигренью голову на диванный валик, позволил Рандо расстегнуть оставшиеся пуговицы, пролезть свободной рукой под хлопчатобумажную ткань. ─ Твое тело горит, ─ ледяные пальцы коснулись живота, потянув за собой рой мурашек по пломбирной, но ближе к ребрам тронутой шрамами коже, ─ расслабься, ─ желтоглазый мафиози опустился ниже, зажал между тонкими губами сосок Эйса. ─ Я, блять, этому Накахаре...─ бугор адамова яблока дергался на покрытой прозрачными каплями пота шее, высветленные локоны наконец-то высвободились от заколок, ─ он же прекрасно знал, что сегодня банкет в его смену, ─ ухватившись за темные волосы, «Туз» незамедлительно оттянул от себя Артюра, после чего ощутимо толкнул не собирающегося отступать француза в плечо, ─ на правах администратора я напишу на эту сволочь докладную Огаю, ─ говорящий приподнялся с дивана, ─ может, начальник меня и считает конским дерьмом, но к Чуе он явно относится куда хуже, ─ навалившись всем корпусом вперед, Рандо буквально впечатал любовника в кожаный диван, вовремя перехватил потянувшуюся за поводком добермана руку, кольцом сдавил худое запястье. ─ Кое разорвет эту бумагу перед твоим носом, Эйс, ─ дыхание длинноволосого мафиози было почти у самых губ короткостриженного игрока, желтые глаза ни на секунду не отрывали взгляда от фиолетовых, ─ твои нервы раскалены похлещи электрических проводов, ─ кулаком правой руки светловолосый администратор вяло, но на пределе своих последних возможностей колотил спину бледнолицего мафиози, несильно попадал костяшками пальцев по натягивающим ткань жилета позвонкам, ─ стоит ли тебе так измучивать себя ради кого-то? ─ язык протиснулся в открывшийся для жгучего ответа на провокационные слова рот. Спустя мгновение рука перестала барабанить по пояснице. Сердце Эйса хоть и перетянули стебли роз, намертво заслонили острыми пиками шипы, но до него все еще можно было дотянуться, пусть даже изранив в мясо ладонь. Сердце же Чуи покрылось железным панцирем, полностью спряталось за щитом нежелания дать второй шанс французу. Если с первым Рандо еще мог добиться оттепели в отношениях, то с рыжим все его попытки сводились к нулю: разговор по душам не привел к желаемому результату, предложение помощи оказалось в грубой форме отвергнутым. Темноволосому мужчине ничего не оставалось, кроме как на время отступить, перейти на ближайшие дни в позицию наблюдающего, а там уже действовать чисто по ситуации. Артюр оттянул нижнюю губу «Туза», обнажил ровный ряд зубов, параллельно с чем притянул его ближе к себе, обвив рукой шею. В душе информатора теплилась слабая надежда лечь спать сегодня все же на кровать любовника, а не тесниться второй день в нераскладывающемся, жестком кресле с деревянными подлокотниками по бокам. Кружево слюны растянулось между губами мужчин, когда фиолетовоглазый администратор разорвал поцелуй. Француз видел в его глазах ревность, нутром чуял лавой заливающую его внутренности злость. Верлен, Огай… Эйс, самая главная карта в любом раскладе, не желал становиться запасным вариантом для бледнолицего партнера, отдавать ему что-то большее, чем уже не представляющее для него никакой важности тело. Тело, над которым издевались. Тело, которое научилось принимать в себя все, если это был единственный способ выжить. Да, у него довольно привлекательные внешние данные, но он далеко не «фарфоровая кукла», как Артюр, чтобы французская мафия запрещала рассекать плетью лопатки. Главное не по лицу, а остальное не играет роли ─ так гласил закон прежнего дона. Вспомнив об этом, Рембо невольно отвел глаза от шнурком выступающим на оголенной груди картежника шрама. Однажды «Тузу» выпал на игре в комнате наказаний «глаз», который, согласно правилам, глава клана должен был выжечь сигаретой, или же удалить хирургическим путем, на его выбор. Каждого провинившегося в борделе заставляли с плотной тканевой полосой на глазах метать дротик в крутящееся колесо с изображением различных органов. Под провинившимися понимались те, от кого отказался посетитель, или те, кто не сумел должным образом удовлетворить желания снявших их извращенцев. Дротик Эйса остановился ровно посередине в тот день, на пустой ячейке, однако хозяин публичного дома тыкнул пальцем наугад в картинки, тем самым дав понять, что от наказания в любом случае не уйти. Благодаря вмешательству Рандо Эйс сохранил свой глаз, но об светловолосого мужчину все же затушили окурок. Прикосновение сигареты ощутимо обожгло кожицу члена. «Странно, я целился в сердце», ─ бестелесным голосом прозвучала его фраза тогда. Все же закиданная камнями собака выбирает голодную смерть, чем руку, тянущую ей кость. ─ Да отцепись ты, наконец, ─ совладев с собой, фиолетовоглазый администратор отодвинулся от француза, вытер ребром ладони подтек слюны возле края рта, ─ Винцент, ─ требовательным тоном он подозвал к себе прикорнувшую на ковру собаку, подрагивающими пальцами мужчина коснулся кольца на строгом, расшитом шипами ошейнике. ─ Я прогуляюсь до киоска с ним, ─ Рандо поднял с журнального столика поводок, машинально обвил его вокруг ладони, ─ зайду за сигаретами и кофе, ─ доберман потянулся к нему мордой, попутно с чем дернул аккуратно купированным хвостом, высунул кончик розового языка, уронив на пол несколько капель слюны, ─ Винцент предпочитает латте с двойной порцией сливок и сахаром, а ты американские «Pall Mall», не так ли? ─ бойцовскому псу не следует лакать сливки из кофе, но, по мнению темноволосого информатора, одна сладкая привычка не повредит железному характеру немецкого пинчера. ─ От твоего энтузиазма тошнит, ─ новый поток боли заставил «Туза» приложить пальцы к вискам, немного надавив ими на пульсирующие вены, ─ налей мне коньяк и исчезни на несколько часов, ─ перед глазами разводились контуры предметов, Эйс, подложив руку под голову, повернулся на бок, согнул в колене правую ногу. Француз гулял с собакой и раньше, знал основные команды и даже помнил название специального корма с учетом особенностей данной породы. Доберман привык к запаху его рук, отчего необходимости в применении строгих команд не возникало: перчаткой по носу за особые проявления непослушания Винц получал только непосредственно от своего владельца, и то лишь в щенячьем возрасте, когда не всегда мог самостоятельно обуздать свой нрав. С Артюром он ограничивался лишь предупредительными замечаниями и покалыванием оборотной стороны шипов от требовательного дерганья поводка, например, во время перехода дороги. Желтоглазый мужчина плеснул в граненую стопку коньяк, бросил в коричневатую жидкость колотый лет из холодильника бара. Стекло стакана светловолосому администратору показалось особенно холодным, он сделал несколько глотков. Алкоголь брызнул на ковер возле дивана, когда картежник резким движением руки опустил стопку вниз. Рембо закрепил поводок на кольце ошейника, стиснул морду пинчера плотным намордником, затем же молча вышел на улицу через служебную дверь, по пути набросив на плечи осеннее пальто. Несмотря на то, что ночная работа крупье не особо сильно вымотала его, но бледнолицый информатор также чувствовал склоняющую его ко сну усталость. Ветер леденил щеки француза, под каблуками сапог трещала тонкая, затянувшая лужи корочка наледи на асфальте, сырые листья подмерзли. Капюшон с меховой обивкой не только закрывал уши, но и достаточно удобно вместил в себя несобранные волосы. Пес держался поодаль мужчины: не обгонял, но и не волочился сзади. Изо рта Рандо выходил пар, тонкая ткань перчаток больше не грела кисти рук ─ конец ноября давал о себе знать. С мобильного телефона он еще раз попытался набрать номер Чуи, но тщетно, как и в прошлый раз. В черном списке молодого мафиози он едва ли не занимал первое место. Смс также не доходили, сообщения по электронной почте, судя по всему, помечались отметкой «спам». «Pall Mall» оставалась последняя пачка в киоске, и ее первым успел купить пожилой мужчина с затертой папкой в руках. «Lucky Strike» ощущались более мягкими, но по сравнению с другими оставшимися марками эти сигареты выглядели наиболее качественно. Возраст не скроешь ─ паспорт у него не спрашивают уже около девяти лет. Осознавать, что тебе давно не восемнадцать и у тебя не вся жизнь впереди, может и не особо грустно, но осадок от подобных мыслей остается. На веранде бургерной пустовали столы, сложенные на зиму и накрепко перевязанные веревкой зонты еще не занесли в подсобку ресторана. Наклонившись, француз обмотал поводок вокруг ножки деревянного столика, спешно взъерошил доберману черную шерсть на голове, заглянул в глубокие, смотрящие на него с человеческим пониманием глаза. «Эйсу повезло с тобой», ─ тихо проговорил мафиози, лаская покрасневшими пальцами острые уши. Собакам, габаритами с Винцента, под угрозой штрафа запрещается снимать намордник в общественных местах, однако на пустеющей веранде с одним единственным уборщиком в противоположном конце Артюр рискнул высвободить пасть немецкому пинчеру. Мужчина приподнял пластиковую крышечку от латте, поставил немного остуженный на ветру напиток к передним лапам пса. С неподдельной радостью Винц кинулся слизывать сливки с чуть развалившейся кремовой шапочки на кофе. Да, может он и дрессирован как боец, но, прежде всего, Винцент ─ обычная собака со всеми ей присущими слабостями, вроде любви к сладкому, наслаждения от лая в сторону проезжающих фур, или же излюбленного занятия во время поездок на переднем сидении автомобиля ─ высовывания морды с обдуваемым ветром языком в окно. Между пальцами Артюра тлела сигарета, на его положенный экраном вниз смартфон брызнули капли кофе, но француз не придал этому значения. Себе информатор купил зерновой эспрессо без сахара и всякого желания его пить, в коем он сейчас медленно размешивал серый пепел. Жар напитка согревал Рандо ладони. ─ Просто картина маслом: одинокая стареющая проститутка в компании пса-поводыря, ─ голос Накахары ошпарил его, заставил машинально поднять глаза от стаканчика, ─ что, здорово вам всем пришлось сегодня рвать задницу на банкете из-за меня? ─ от косого замка на кожаной куртке тянулась к карману цепь, вся одежда рыжего пропиталась стойким запахом спиртного. ─ Где ты был? ─ игнорируя грубость бывшего воспитанника, вопросил поднявшийся со стула Рембо, ─ где ты, черт возьми, зависал всю ночь, зная, что без тебя Эйсу придется работать за двоих человек? ─ ограда не позволяла французу поравняться со стоящим на бордюре Накахарой. Желтоглазый собеседник бросил окурок в кофе. ─ Ну не знаю, пососи ему в знак утешения, вы же этим обычно занимаетесь, ─ огрызнулся вспыхнувший, как спичка, гонщик. ─ Извинись, ─ голосом, тверже камня, произнес пораженный подобным хамством длинноволосый мафиози, его тонкие брови сдвинулись к переносице, а бледно-розовые губы поджались. ─ Да с хрена ли. ─ В издевательской улыбке он обнажил оскал. Раздался хлесткий звук пощечины. ─ Ты не имеешь никакого права оскорблять других, ─ пятерня Рандо красным пятном отпечаталась на правой щеке Накахары, издевка вмиг пропала с его лица. ─ Ладно, я запомню это, ─ низкорослый собеседник коснулся места удара, ─ обязательно, ─ с силой он пнул ногой стаканчик, разлил перед носом добермана латте. Ударившая в голову Чуи смелость после разговора со Стеллой развязала юноше не только язык. Решительность любой ценой поехать в Лондон подталкивала его к не очень хорошей идее. В одночасье превратившийся из лакомящегося сливками домашнего пса в боевого, способного до кости обглодать человеческую ногу добермана Винцент сначала враждебно зарычал, а после стал буквально захлебываться в дерущем уши лае. Он дернулся с бетонной, ведущей на летнюю террасу бургерной ступени, но крепко привязанный к ножке стола поводок не дал собаке сорваться: обратная сторона шипов на строгом ошейнике болезненно вонзилась пинчеру в кожу. Пожелтевшие зубы лязгали в воздухе, с открытой пасти текла слюна. Француз, схватив снятый намордник, попытался наклониться с другой стороны к собаке, напрочь забыв о специальных командах, как не на шутку озлобленный пес вцепился в его кисть руки, с яростью он вонзил саблезубые клыки в мякоть ладони Артюра. Послышался хруст, и Рандо вскрикнул, от пронзившей его руку боли накатывались слезы на глазах. На поднятый им шум вышло несколько сотрудников из ресторана, один из них, закрыв в ужасе рот ладонью, подбежал к пострадавшему посетителю, когда администратор бургерной взялся за свой телефон, видимо, чтобы набрать скорую. Силой высвобожденная рука информатора издалека выглядела как залитый кровью кусок мяса, концы окрашенных рубиновым цветом пальцев подрагивали. Воспользовавшись минутным замешательством и перетянувшись через ограду к столу, Накахара очень быстро схватил смартфон бывшего гувернера, уходя, сунул его в задний карман джинсов. Синеглазому исполнителю было откровенно поебать, что это момент засняла установленная на фазенде камера. Заявлять на рыжего Рембо никогда не станет, а то, что теперь, скорее всего, ветконтроль распорядится принудительно усыпить набросившегося на человека добермана, только сыграет на руку низкорослому гонщику ─ Эйс станет ничем без своей собаки. Закуривая сигарету, он посмотрел на время. До прихода Озаки в казино еще четыре часа, объективно спешить было некуда, но все равно не хотелось тянуть с задуманным. «Придется заплатить тебе, Рембо, за мою поездку», ─ с этой мыслью юноша достал чужой телефон, ─ «не в первый раз я перевожу с твоей карты деньги», ─ он помнил пароль француза наизусть, ─ «посмотрим, как же быстро ты поймешь, что проебался», ─ закусив кончик белого стержня, мафиози нажал на ярлык банка. Если бы Накахара мог видеть себя со стороны, то он бы непременно удивился, заметив, что ничем сейчас не отличался от ножом воткнутого в его жизнь Дазая. Человека с дырой вместо сердца в груди.