Ширасэ был стратегом еще со школы, по причине чего вокруг него всегда вилось много людей. Он умел не только просчитывать наперед ходы, но и выбирать нужные фигуры для безупречной реализации намеченного. О том, что парень серьезно занимался мотоспортом знали все, как, собственно, и об успехах его отчима сначала в «Формуле 1», потом уже в «Пересмешнике», где получить работу конструктора болидов без связей казалось практически невозможно. Некоторые студенты из Оксфорда состояли в его смешанной команде, хотя большую часть каста занимали непосредственно уже имеющие награды за гонки, подобно Ширасэ, спортсмены. Сероволосый юноша предпочитал работать лишь с полезными ему людьми, оттого приветствовал только профессионалов в своем деле, одним из которых являлся Джордж ─ правая рука заместителя председателя в Студенческом совете. Как помнил Дазай, в одном из разговоров по скайпу рыжеволосый мафиози вскользь упомянул, что жена лидера его мотто-банды каким-то образом была раньше связана с «Пересмешником», но из-за скандальной истории с Хаку вынужденно оставила болиды, заменив их кроссовыми мотоциклами. Вероятность того, что он познакомился с ней на интернет-форуме гонщиков казалась достаточно высокой, если учесть, что голубоглазый юноша и в Токио постоянно смотрел на телефоне трансляции своих кумиров в мотто сфере, нередко вступал в какие-то чаты на тематических сайтах, или же просто оставлял комментарии под видео на ютуб-каналах спортсменов. Возможно, он представился другом Накахары, тем самым дав девушке наводку, что рыжий едет в Англию, ища встречу с ним, если, конечно, учитывать, что сукин сын Ширасэ не врет, и Чуя действительно сейчас в Оксфорде. По сути, бывший староста средней школы был очень удобен Осаму: он часто занимал синеглазого исполнителя своим обществом, невольно освобождая темноволосого юношу от слушания бесконечных рассказов одноклассника о манге и кроссовых байках. Но с другой стороны, когда Накахара становился молодому наследнику нужен для какого-нибудь дела, то он буквально вырывал его из компании Ширасэ, а после, использовав рыжего в своих целях, попросту бросал. Признаться, они оба с сероволосым одноклассником наловчились искусно манипулировать Чуей, кидать его из стороны в сторону, словно не лезущий в глотку кусок мяса в лапах двух наевшихся до отвала львов. Но ситуация изменилась, когда Дазаю стало известно, что экс-староста начал собирать с помощью Чуи оппозицию «Портовой мафии», чего он, как будущий глава всего преступного мира организации и являющийся уже тогда в свои шестнадцать полноправным боссом группки исполнителей, не мог допустить. Молодой исполнитель поставил одноклассника в тот день перед выбором: стать одним из портовых, или же сдохнуть во время весьма банальной драки на ножах, где преимущество находилось явно на стороне привыкшего к подобным вещам Осаму. Правда, исход такой потасовки принял неожиданно иной поворот, ведь в живот экс-старосты вошло лезвие рыжего, а не кареглазого мафиози. Возможно, Чуя это сделал ради мафии, а, возможно, ради себя.
После же Ширасэ уехал за границу, и это вполне устроило всех, ведь собака, однажды получив под дых, больше не станет пытаться укусить руку, нанесшую ей удар.
На несколько секунд темноволосый студент задержал дыхание, но уже вскоре тяжело выдохнул, пытаясь совладать с собой и не сделать сейчас ничего такого, что бы смогло показать Ширасэ, что его слова не только задели, но и привели в настоящее оцепенение, ведь сероволосый японец застал его врасплох, ужалив там, где это было едва ли возможно просчитать. Сам того не понимая, голубоглазый студент загнал Осаму в угол, собственноручно нарезал его тело для подачи на ужин дону: если только сказанное им окажется правдой, и Огай каким-то образом узнает о присутствии рыжего в Оксфорде, то темноволосого наследника будет ждать крайне плачевный конец. Безусловно, Мори никогда не лишит своего «сына» жизни, независимо от того, насколько сильно мальчишка настроен против него, но по сравнению с назначенным красноглазым начальником наказанием, смерть сможет показаться не трагедией, а благодатью. Дазай больше не имел права на ошибку, ложь Ринтаро слишком дорого обошлась исполнителю в прошлый раз, несмотря на совсем малую, по его меркам, пролитую кровь. Да, Огай мог казаться аристократом, но в сущности он являлся самым жестоким человеком из всех, кого молодой мафиози когда-либо знал. Лидер «Портовой мафии» умел ювелирно причинять боль так, что от трещин даже его самого слабого удара в одночасье крошилось все. Прикосновение его осторожно ставящей маленькую кофейную чашечку на поднос руки было способно обречь подчиненного на страдание, алые глаза никогда не опускались при виде казни, а голос звучал неестественно ровно, покрывая инеем кожу стоящих перед ним на коленях «псов». Дазай знал, как именно Мори свел с ума прежнего дона, был свидетелем многих пыток красноглазого босса. Кареглазый студент ни в коем случае не мог допустить, чтобы преподнесенная голубоглазым японцем информация каким-то образом дошла до ушей наставника, особенно после того, как Осаму заверил дона, что он не имеет даже косвенного отношения к поступку Накахары и уж тем более не занимается укрывательством низкорослого гонщика за спиной главы клана. При таком положении дел юноше и вовек не получится вернуть доверие Огая. Только-только зажившие синяки вновь расползутся в фиолетово-синих пятнах от новых ударов зонтом-тростью по ребрам, сухие губы треснут от подошвы высокого сапога, горло сожмет стальной хваткой холодная рука в белом шелке перчатки.
Также Дазай не должен как-то внешне выдать Ширасэ свое неприятное, перешедшее в тревогу удивление, иначе экс-старосте не составит никакого труда догадаться о своем попадании точно в цель, быть может, и, не рассчитывая на нее изначально. К счастью, темноволосый иностранец был научен подавлять свои ощущения, отчего он, как можно более равнодушно взглянув на прислонившегося к лестнице студента, сжал крепче в руках стеклянный кейс. Перегнувшись через перила, юноша бросил его вниз, чем вызвал у чудом успевшего отскочить в сторону сокурсника крик. Стекло разбилось, утиная, держащаяся на ржавой проволоке шея с поредевшими перьями погнулась, деревянная же подставка с номером, как и в случае с мандаринкой, откололась от перепончатых, покрытых рыже-коричневым лаком лап. Осаму предполагал, что сероволосый гонщик на самом деле сказал приходить ему в буфет Мертона с расчетом его непременного отказа. В данном случае он видел наиболее выигрышный вариант в том, чтобы, наоборот, не только прийти в колледж, но и не слишком театрально представить спонтанный приезд рыжего в университет частью ранее обговоренного обоими исполнителями плана. В происходящем между двумя мафиози дерьме, они смогут разобраться и сами, поэтому нет никакого резона привлекать к данному конфликту сторонних людей. По крайней мере, сейчас, когда молодой наследник все еще продолжает пребывать в некой растерянности, как лучше всего поступить с рыжим, дабы не только выйти сухим из воды, но и не предстать перед красноглазым начальником в качестве лжеца.
Закусив нижнюю губу, Дазай несильно сжал ноющее горло, не говоря ни слова вышедшему еще на первый звук бьющегося стекла и все это время тихо простоявшему в дверях зала Оде, японец спустился вниз.
─ Я схожу отлить, выкурю три сигареты, а потом, может, поднимусь, ─ немного развязно проговорил задевший плечом сероволосого гонщика мафиози, ─ займи его пока разговорами о себе и мотоциклах, ─ неспешно он застегнул первые пуговицы пальто, поправил колющий выбритый подбородок шарф.
─ И надолго все это? ─ Ширасэ не ожидал подобной реакции от держащегося в диалоге подозрительно поверхностно оппонента.
─ Ну, если подержишь член, то у меня освободятся руки, и я совмещу два процесса в один, ─ ядовито, но не наигранно отозвался исполнитель, мысленно представляя отвращение на лице оставшегося в здании гонщика.
***
Troye Sivan ─ Take Yourself Home
Гранит ступеней Оксфорда особенно холоден, если на нем сидеть в декабре. Лоб и щеки кареглазого наследника горели ─ температура начинала подниматься, голова казалась тяжелой. В этой части Англии не всегда выпадал зимой снег, большинство времен года в Оксфордшире походили на одну дождливую, затянувшуюся и насквозь пропахшую безысходностью осень, на фоне коей все происходящие события с Осаму напоминали кадры поставленного на бесконечный повтор фильма. Он очень устал от Британии, от ее петрикора в воздухе и треснутой кожи на подушечках постоянно мерзнущих пальцев. Несмотря на то, что темноволосый студент терпеть не мог солнце, но неизменность английской погоды постепенно начинала его угнетать, ранее любимый каждой клеточкой организма юноши стук капель дождя по стеклу больше не приносил ему душевное спокойствие, как раньше. Прислонившись затылком к каменному основанию перил, Дазай обхватил торчащие колени, сощурил янтарно-коричневые глаза. Почему-то ему именно сейчас вспомнились норвежские фьорды из вечерних рассказов Харуки под медово-желтым светом ночника, когда иностранец раскладывал на покрывале маленькие фотокарточки Согне-фьорда и Гейрангер-фьорда, расположенных на западном побережье. По словам одногруппника, благодаря мягкому климату заливы не покрываются в зимнее время корочкой льда, как, например, реки в России, но все склоны окружающих фьорды гор с декабря по февраль заметно утопают в толще снега. Должно быть, с несущегося по холодной воде парома можно сделать огромное множество живописных снимков, раз европеец наотрез отказался открывать локации описанных им мест на гугл-картах, взамен достав еще одну кипу распечатанных с раритетного «Полароида» фото. Мафиози всегда было приятно ощущение мокнущих от тающих снежинок ресниц вкупе с щиплющимися в особо снежные, но крайне редкие для Японии дни щеками. В прошлом году ему по-настоящему повезло застать все еще схваченным морозцем городской каток в ночь на семнадцатое февраля. Юноша помнил вкус выпитого из металлической фляжки начальника бренди, прохладную руку, скользящую по волосам и словно по заказу раздавшуюся во встроенном в автомобиль радио композицию Фрэнка Синатры «Let It Snow». Губами молодой наследник прислонялся к темной ткани классических брюк дона, от крепкого градуса алкоголя и расслабляющих, легких касаний уха его клонило в сон прямо на коленях равнодушно смотрящего на освещенную фонарями улицу через полуопущенное стекло окна Мори. В те минуты полудремы в голове Дазая всплыла услышанная им еще в приюте история о Ледяном Джеке ─ подростке, провалившимся под лед и навсегда застрявшим в своем возрасте. Вечно юным, вечно отданным зиме и вечно мертвым. Осаму прельщала идея принять смерть под затягивающейся над ним наледью, чтобы в холодной воде промерзнуть насквозь. Рука, несильно стиснувшая плечо, разбудила мафиози ─ они подъехали к пентхаусу красноглазого главы.
Неровные осколки стекла стали вонзаться в горло резче, в покрасневших на ветру конечностях рук появилась слабость. Бокал безалкогольного глинтвейна с пряностями и стручковой корицей, зажженный камин и шарф потеплее на шею сейчас оказались бы очень актуальны для продрогшего до самых костей исполнителя. Хрустнув пальцами, он поднялся с гранитовых ступеней центральной лестницы Мертона, вяло проверил время по мобильному телефону, мысленно решив, что уже пора подниматься. Как же ему не хотелось в таком состоянии вступать в какие-то разборки с рыжим, или еще лучше ─ драться с ним, если Чуя, как обычно, нихуя не поймет с первого раза. Оба юношей не выходили на связь несколько недель, кроме того, никаких уведомлений о новых сообщениях от Накахары темноволосый студент не получал, их диалоговое окно оставалось неизменным, а сам гонщик впервые больше пяти дней вообще не заходил в свой аккаунт социальной сети, если учесть, что раньше кружок его онлайна практически не угасал двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Экс-напарник мог слушать музыку, листать ленту, с кем-то переписываться или просто оставить компьютер включенным на несколько часов, забыв свернуть вкладку со своим профилем. Дазай не вспоминал о низкорослом гонщике в обычное время, если он ему был не нужен, по причине чего юношу крайне злило то, что рыжий столь наглым способом вновь собрался вторгнуться в его жизнь, возможно, даже с осознанной целью разрушить шаткое, словно карточный домик, доверие лидера «Портовой мафии» к оказавшемуся нечестивым по отношению к собственному «отцу» преемнику. Темноволосый иностранец поправил шарф, его бледная ладонь остановилась всего в семи сантиметрах до деревянного кольца тяжелой двери колледжа. Закусив нижнюю губу, он дернул кольцо на себя ─ с протяжным скрипом несмазанных петель молодой исполнитель шагнул в полупустой холл. Поднявшись на второй этаж и подойдя к кофейному автомату, японец услышал голос Накахары, и его последняя надежда на необоснованную ложь Ширасэ мгновенно разбилась, будто выроненный из скользких ладоней на кафель хрусталь. Медлить больше было нельзя. Сжав рукой темную ткань пальто с расшивкой эмблемы Оксфорда, мафиози ускорил шаг.
─ Как давно тебе известно, что он в Оксфорде?
─ Да с лета. Все-таки списки абитуриентов на университетском сайте ─ страшная вещь.
─ Как же чертовски льстит, что меня все хотят, ─ с первого взгляда могло показаться, что Осаму решил спародировать незаметное появление сероволосого сокурсника на складе, однако он не скрыл своего приближения, приглушив звонкий в тишине стук каблуков по половицам паркета, ─ хотя твой мониторинг меня порядком удивил, Ширасэ, ─ изо всех сил стараясь придерживаться выбранной им роли перед экс-старостой, кареглазый наследник как можно более расковано подошел к занятому мужчинами столику, ─ вы уж только не подеритесь из-за меня, ладно? ─ говорящий практически не смотрел в сторону бывшего напарника, на ощупь наследник бегло коснулся его руки, проскользив вниз пальцами по складкам холодной ткани рукава пальто Накахары, мафиози сжал худое запястье, после чего резко дернул на себя, ─ пошли, блять, ─ уже сквозь зубы и на тон тише процедил еле-еле сдерживающий себя перед голубоглазым гонщиком Дазай.
─ Куда это вы? ─ сероволосый студент был явно удивлен подобным результатом своей затеи.
─ Так очевидно же: татуировку смотреть, ─ со змеиной улыбкой на лице и в одночасье мелькнувшим пламенем злости в глазах молодой исполнитель как можно сильнее надавил ногтями на тонкие, просвечивающиеся под бледной кожей вены рыжего, одновременно с чем до хруста костей сжал левую руку в кулак в боковом кармане верхней одежды.
«Только попробуй сейчас что-нибудь ляпнуть, Чуя».
«Одно твое слово, и я реально вкатаю тебя в цемент Оксфорда, безмозглая ты тварь».
Темноволосый юноша сделал шаг вперед.
