Delete Your Message

«Ты вложил пистолет в мою окровавленную рубашку. Ты не просто знал, ты хотел, чтобы я пришел».

Chase Holfelder ─ Animal

С момента пожара в универмаге прошло столько времени, но в его павильонах до сих пор чувствовался запах гари. Замерзшей рукой Дазай прислонился к закопченному зеркалу, его запястье стискивали длинные, обтянутые плотной тканью уличной перчатки пальцы стоящего позади Огая, стук сердца коего темноволосый юноша слышал чуть ли не в своей голове. В полностью черном стекле отражались лишь блеклые, искаженные очертания смотрящих в него мужчин, в которых Осаму едва ли узнавал свои собственные пропорции. Молодой исполнитель закрыл глаза, яркими, подрагивающими языками засеменило пламя, издалека послышался поспешный стук чьих-то каблуков, крик и резкий, отталкивающий запах заживо сгорающей плоти, что заставил кареглазого наследника рефлекторно прикрыть нос. На долю секунды Дазай почувствовал, как горит его собственная рука, но, открыв глаза, он не увидел ни единого ожога на бледной, прислоненной к лишенному следов копоти зеркалу ладони, однако, убрав ее, юноша заметил оставленный по ту сторону стекла отпечаток своей вымазанной в золе руки. Для него не стало неожиданностью, что лидер «Портовой мафии» грубо развернул его к себе лицом так, что юноша болезненно уперся лопатками в холодное зеркало, а длинные пальцы начальника с силой сжали острое плечо. Снег под ногами обратился в пепел, от прикосновения к поначалу ледяному стеклу спиной темноволосый наследник ощутил ожог на шрамированной коже, под толщей верхней одежды, отчего он невольно сморщился, закусив зубами нижнюю губу. «Я возьму тебя здесь», ─ не предполагающим ни одобрения, ни возражения голосом низко проговорил Огай, ─ «на обломках чужой трагедии», ─ красноглазый мужчина резко дернул собачку на молнии джинсов воспитанника, когда Дазай мягко положил руку дону на плечо. «Пусть хоть весь день трахает, но только не заставляет искать», ─ мелькнуло в мыслях чуть сжавшего тяжелую ткань темного пальто Осаму, ─ «иначе найденное подтвердит все ваши догадки, дон,», ─ почувствовав чужую руку на своем бедре, юноша тотчас развел шире ноги ─ признаться, он хотел этого еще с их интимного момента в ателье, а осознание, что Мори сдавливает через ткань брюк его член, а не Фицджеральда еще больше распаляло аккуратно скользнувшего прохладными пальцами к оголившейся из-за спущенного платка шее начальника исполнителя. Наследнику было совершенно плевать, скольким людям здесь обжег легкие огонь, а скольких завалило обрушившимися частями торгового центра настолько глубоко, что их трупы, возможно, так и не смогли найти, ведь бесконечно долго подавляемое им желание быть выебанным своим насильником, деспотом, отцом, боссом и любовником сводило юношу с ума, и заставляло плоть между ног твердеть, несмотря на запах гари, поднявшуюся с руин здания пыль и отдаленно улавливаемые им крики заточенных в видевших смерти сотни людей зеркалах призраков, что от присутствия Огая вновь потеряли свой покой. Когда Осаму находился в павильоне вместе с Накахарой, то голоса умерших лишь на мгновение прозвучали в его голове, сменившись на шорох крыльев взлетевших к пробоине на крыше птиц, однако сейчас он слышал их так, будто сам был вместе с ними в роковой для богатейшего универмага день, когда вся роскошь меховых салонов, парфюмерии, цветочных, огромного количества бутиков с одеждой обратилась в хлам. Конечно, это зеркала. И два перерезавших горло ночных смотрителя вынудили признать это место проклятым и оставить так, как есть. Даже мародерство не стоило риска зеркал.* Его опустили на колени, как безвольного раба, пренебрежительно прижав губами к паху. Говорить о том, что следует делать дальше, было бы лишним, оттого красноглазый мужчина предпочел ограничиться несколькими побуждающими к действиям юношу рывками за ореховые волосы. Теперь только так. Чтобы ощутить с разводами семени на языке вкус собственного унижения. Расстегнув классические брюки и высвободив из под резинки нижнего белья расслабленный член, темноволосый наследник принялся продолжить то, что не смог закончить тогда в гардеробной «Richards & Co», плавно ведя белой рукой по стволу, опуская крайнюю плоть и пока еще только мимолетно касаясь языком головки, или же прерывисто щекоча самым кончиком уздечку. Дазай не умел сосать ни так, как ему это постоянно раньше делали девчонки, ни уж, тем более, как тот психолог из бара, профессионализму и технике коего могла позавидовать практически любая женщина. Судя по безразличию в глазах даже не смотрящего в его сторону Огая, юноша явно уступал в оральных ласках и Скотту, с кем лидер «Портовой мафии» провел в последнее время немалое количество ночей. Иногда кареглазый мафиози задумывался о том, как именно проходит между ними близость, как они решают, кто конкретно сейчас займет позицию доминанта, растягивают ли партнеры друг друга с помощью языка или же просто смачивают пальцы, делятся ли собранной с гениталий после секса спермой в поцелуях, трогают ли соски и самое главное ─ делает ли Мори ответный минет, ведь если да, то Осаму возненавидит Фрэнсиса до конца своих дней. Забывшись, Дазай не заметил, как надавил кромкой зубов на член тотчас ухватившего его за волосы и одарившего холодным «достаточно» начальника. Осаму отстранился, протянув нить слюны от уретры до своих губ, понимая, что в этот раз он больше всего ударил в грязь лицом. Юноша поднялся, убрал упавшие на глаза кофейные пряди, протер ладонью слегка покрасневший рот, одновременно с чем он вплотную придвинулся к чумному доктору, протянув левую руку к черным, как ночь, волосам, но остановившись в сантиметре от ниспадающего, выбившегося из жесткого хвоста локона. Молодой наследник видел отражение пламени в зрачках алых глаз, от одежды наставника пахло дымом, на его белой, словно снег, коже темнели полосы копоти, к которым так хотелось прикоснуться мальчишке, провести кончиками пальцев по линии выступающих скул, плавно опуститься к вытянутым в одну линию губам, после чего до средней фаланги протиснуть пальцы в прохладный рот, ощутимо надавить ими на скользкий язык начальника. Но. Он не смел. Не смел накрыть ладонью чужую щеку, или даже поверхностно задеть смольные, отдающие холодным блеском волосы. Будь воля Дазая, то он бы уже давно сомкнул свои губы на одном из пахнущих дорогим маслом локоне, оттянул бы его на себя. Он был похож с Огаем ровно так, как бывают похожи отец и сын. И окажись они в действительности родственниками, то грех инцеста не остановил бы ни одного из них: одна кровь, два тела и холодные ветра замерзшего ада. ─ Разворачивайся, ─ Осаму не прельщало смотреть на обгорелые лица покойников в зеркале, но юноша был не в том положении, чтобы спорить с лидером «Портовой мафии», поэтому он повиновался, коснувшись кончиками пальцев хранившего в себя ужас пожара стекла. На непокрытую капюшоном голову исполнителя падал снег, однако в отражении зеркала он выглядел как пепел. Без напоминаний и предупреждений мафиози сбросил с костлявых плеч пальто на пыльный пол, после чего он все так же молча приспустил свои джинсы с нижнем бельем, обнажил молочно-белые, не тронутые шрамами, в отличие от растатуированной побоями спины, ягодицы. Кареглазый наследник демонстрировал полную покорность, готовность подчиниться любым действиям наставника, несмотря на их возможную абсурдность, несправедливость, боль, стремление еще больше опустить его ниже себя. Повсюду павильон усыпали осколки, острые настолько, что могли без особого труда изрезать кишечник изнутри, залить полость кровью, если только Мори предпочтет выбрать такой вариант, так как очередность кнута и пряника давно нарушилась раскатами одного только кнута. Огай снял перчатку ─ Дазай отчетливо слышал, как он стянул ее с аристократичной руки, бросив возле пальто. Его бедра коснулась по ощущениям напоминающая лед ладонь, вызвав мурашки на светлой коже. Чумной доктор сжал пальцами его кость таза, прежде чем опуститься ниже, скользнуть к худой заднице. Молодой наследник надавил ногтями на стекло от неожиданности, когда смоченные слюной пальцы правой руки начальника неторопливо очертили его позвоночник под одеждой, вслед зачем бегло проехались по четко выделяющимся ямочкам на пояснице. Несмотря на длительный период отсутствия близости в пассивной роли, Осаму не почувствовал особой боли от мокрых пальцев в себе, скорее небольшой, привычный ему дискомфорт, усиливаемый разве что нечеловеческой прохладой руки чумного доктора. Если бы красноглазый наставник решил продолжить наказание, то он бы не стал хоть и рвано, коротко, не особо старательно, но растягивать своего наследника, по причине чего мафиози мог немного расслабиться, снизить контроль над собственным телом. Не сказать, что юноше было физически приятно быть в принципе под кем-то, но осознание, что его берет именно Огай заставляло покалывающий от нарастающего возбуждения член наливаться кровью, так как лидер «Портовой мафии» ─ единственный, для кого Дазай всегда останется жертвой, не хищником. Тонкие пальцы сменились упругой, горячей плотью, и молодой наследник инстинктивно сжался, ощутив руку начальника внизу живота, что не касалась мужского полового органа, но слегка надавливала на пах: длинные ногти перекрывали кресты просвечивающихся через бледную кожу вен. Чумной доктор начал свои движения с медленных, размашистых, вызывающих чувство распирания и терпимого, практически поверхностного жжения толчков, перешедших вскоре в гораздо более быстрые фрикции, от которых у темноволосого мафиози поджимались пальцы ног в ботинках. С Мори юноша не отличался особой выдержкой, поэтому старался не касаться упирающегося головкой в холодное зеркало члена, иначе исполнителю станет по-настоящему больно, если он не сумеет сдержаться и случайно спустит раньше своего партнера, как уже было однажды, и тогда дон вбивался в него так, что молодой наследник до побеления костяшек сжимал ткань рубашки, пытаясь не думать о стекающей по ноге струйке крови при этом. На лбу Осаму каплями собирался пот, но в зеркале мальчишка видел, как из его рта исходил пар, а кончики взмокших волос заледенели. Опустив взгляд вниз, он заметил, что в отражении рука Мори выглядит еще белее, чем в реальности, а его отросшие, но ухоженные ногти окрашены в черный цвет, вены же на запястье потемнели, словно в них остановилась кровь. ─ Ваша рука, ─ с опаской кареглазый наследник коснулся по-прежнему белой ладони начальника, ─ в зеркале она смотрится иначе, ─ юноша ощутил какой-то странный, глубинный холод, исходящий, словно изнутри костей, после чего все его запястье свело сильной судорогой, и он вновь сжался, почти что одновременно с чем почувствовав, как в его прямой кишке разлилось семя лидера «Портовой мафии». От боли, пронзившей всю кисть, Дазай потерял всякое возбуждение, его член стал мягче, а внизу живота будто натянулась струна. Развернувшись, Осаму увидел помимо спермы алые разводы крови на плоти начальника, проведя рукой между ягодиц, он собрал кончиками пальцев смешанное с сукровицей семя. Все закончилось. Теперь Мори, как обычно вытрется шелковым платком, после чего застегнет брюки, расправит рубашку и жилет темного костюма-тройки, не обратив ни малейшего внимания на стоящего поодаль со все еще спущенными джинсами и нижнем бельем «сына». Но так ли он поступает с Фицджеральдом после ночи близости? Оставляет ли американца Огай так же легко, как своего воспитанника? «Ты можешь попросить», ─ сложив расшитую инициалами ткань вдвое, сухо проговорил чумной доктор, ─ «собаке иногда удается получить сахарную кость от своего хозяина за смиренное поведение», ─ глаза, походящие на застывший воск алой свечи, сверкнули. «Попросить?!» ─ Слова начальника не на шутку разозлили мальчишку. ─ «Попросить вас у меня отсосать, дон?!» ─ однако у него все же хватило ума промолчать, с равнодушным, насколько это было возможно в подобной ситуации лицом, заправить свитер в брюки. Опускаться на уровень жалких просьб дотронуться до своей промежности молодой наследник был не намерен, дернув молнию вверх, Осаму поднял с пола шерстяное пальто, проигнорировав лежащую рядом с ним перчатку. «Кажется, вы говорили, что у нас мало времени, Мори-доно», ─ надтреснуто отозвался отошедший от зеркала воспитанник, ─ «давайте не будет разменивать его впустую», ─ поневоле одарив чумного доктора не самым приветливым взглядом, наследник сделал еще несколько шагов вперед, ─ «вы же не хотите опоздать на прием Фицджеральда», ─ последнее точно не стоило произносить вслух, но Осаму никак не смог подавить в себе желание хотя бы крошечным уколом булавки задеть поджавшего бледные губы Огая. Наверное, Накахара себя примерно так же чувствовал, когда Дазай, скользнув языком по его губам в тот день, прогнал его, почему-то подумалось мерно шагающему к неработающему эскалатору мафиози. Неприятная оскомина. Он был уверен, что оставленная рыжим и расцененная Мори как послание вещь находится в разрушенном цветочном магазине, где собственно мужчины провели тогда несколько часов перед импровизированным костром. Темноволосый юноша знал, что чумной доктор следует за ним, хоть и не слышал стука каблуков его сапог. Сквозь стекло полуразрушенной витрины он заметил аккуратно сложенную посередине павильона и явно прикрывающую собой что-то рубашку. Даже с такого расстояния Дазай понял, что это та самая рубашка, кою он, не глядя, кинул Чуе в общежитии Оксфорда. Ее цвет сейчас стал неразличим из-за полностью пропитавшей ткань крови. Пистолет. Вопреки ожиданиям Дазая увидеть нож экс-напарник просто оставил покрытый темно-алыми отпечатками пальцев пистолет с двумя пулями в магазине, очевидно, для сравнения калибра с теми, что были найдены поисковой командой на берегу. Видимо, Накахара действительно видел смысл в своем выживании. ─ Довольно личный жест, ─ беспристрастно произнес появившийся, казалось бы, из пустоты Огай, ─ и адресованный явно не мне, ─ носком темного сапога он сильнее откинул назад кровавую ткань, ─ подобное равноценно пощечине, ─ набойкой высокого каблука мужчина наступил на дуло оружия, ─ подними, ─ не убирая ноги с пушки, приказным тоном огласил свою волю дон, на что Осаму со скрипом зубов, но подчинился, наклонившись, он осторожно приподнял подошву сапога, вынув из под него оружие, ─ выстрели в вазу один раз, ─ все тем же безапелляционным тоном продолжил лидер «Портовой мафии», ─ без каких-либо вопросов или возражений воспитанник спустил курок, разбив четко выпущенной пулей пыльное стекло, ─ поставь предохранитель, ─ мальчишка сделал и это, уже понимая, каким будет последующее распоряжение начальника, ─ в нем осталась одна пуля, ─ белые пальцы наставника провели по темной поверхности ствола. ─ Вы хотите, чтобы я застрелил Накахару? ─ Решишь сам, когда придет время. ─ Отойдя в сторону, мужчина поправил сползший на плечи платок, ─ пистолет станет гарантом твоего выбора, своеобразной «русской рулеткой», в которой хотя бы одному из игроков все равно придется умереть, ─ Дазай крепче сжал металл в руке, ─ сохрани его до того момента, пока ситуация не будет требовать выбора между тремя людьми, включая тебя самого, ─ дон вышел из разрушенного павильона.