Delete Your Message

Linkin Park ─ Numb

─ Начнем с того, что никто из нас не вернется назад, а закончим тем, что ты послушно сядешь за мою спину, я разгонюсь и снесу к хуям эту цепь, ─ подойдя вплотную к экс-напарнику, рыжий вырвал из его руки вторую сигарету, ─ я не знаю, как объяснить тебе, ─ белый стержень «Мальборо» скрылся в снегу, замерзшими кончиками пальцев Чуя коснулся ворота пальто темноволосого наследника, ─ во-первых, я должен тебе, ─ каждое слово со скрипом давалось нервно сжимающему шерстяную ткань Накахаре, ─ ты всегда был полным дерьмом, Дазай, ─ низкорослому гонщику почему-то сейчас вспомнилось, как его бывший напарник забавы ради однажды поджог ему волосы пламенем зажигалки, ─ я видел тебя, потерявшего контроль и ковыряющегося в чужом вспоротом брюхе не раз, но, ─ мысли путались, юноша с трудом складывал их в целые предложения в голове под заметно участившиеся и отдающие в глотку удары сердца, ─ увидеть тебя сломленным, выронившим из руки нож от одной только фразы ─ оказалось хуже, чем, если бы ты забрызгал себе живот моей кровью, вонзив до рукояти нож в почку, ─ несмотря на то, что подобное признание было для рыжего роковым, он все равно хотел огласить его Осаму, ─ ты заслуживаешь боль, которую в твоем сердце оставил Огай, но не заслуживаешь получать ее на регулярной основе, ─ закончив, низкорослый исполнитель выдохнул, ─ тогда в отеле я увидел, насколько сильно ты страдаешь, ─ покрасневшие пальцы медленно разжали воротник, ─ ты хотел трахнуть меня, чтобы пройти через насилие со стороны садиста, а не жертвы, но в то же время ты не мог ощутить еще большую боль, ─ кулак Дазая с силой ударил рыжего по лицу так, что исполнитель, потеряв равновесие от неожиданности, покачнулся в сторону, споткнувшись о шлем, он упал на собственный мотоцикл, проехался губой по острой поверхности металлического щитка. ─ А ты у нас, я смотрю, хуев Ланнистер, раздающий направо и налево свои долги, ─ всю иронию напрочь сдуло с побледневшего лица молодого наследника, ─ решил поиграть в психотерапевта, раз смог единожды узнать лучше меня? ─ после проведенной за стопками алкоголя ночи кареглазый юноша протрезвел на холодом воздухе, и головная боль медным обручем стянула череп. ─ Кто ты такой, мать твою, чтобы решать, что я заслуживаю, а что нет?! ─ каблуки оксфордов со злостью ударили в живот прикрывающего прорезанную губу Накахары. ─ Тебе не идет гримаса добродетели, Чуя, не заставляй меня ее снимать с твоего ебла ножом, ─ не дожидаясь момента, когда исполнитель вдохнет глубже воздух, Дазай вновь ударил, попав ногой аккурат в солнечное сплетение и тем самым вызвав сильную боль в теле рыжего. У Накахары перехватило дыхание ─ из-за удара сильного, но не смертельного его диафрагма не могла сократиться, в первые секунды позволить гонщику сделать хотя бы слабый вдох или выдох. Благодаря крепко сложенным мышцам брюшного пресса, последствия для гонщика после подобного удара всегда оказывались минимальными, отчего юноша выглядел не особенно встревоженным. Он наклонился вперед, оперся на руки, зарывшись замершими ладонями в снег, после чего принялся восстанавливать дыхание, осторожно выдыхая воздух. Сердечный ритм усилился, но ввиду хорошей физической подготовки синеглазому исполнителю удалось избежать одышки и в принципе каких-либо прочих травм, вроде выхода кишечных петель в грудную область, или внутреннего, вызванного повреждением аорты кровотечения. Гонщик сплюнул кровью на снег, его губа опухла ─ скорее всего, придется наложить шов. Дежавю. Он вспомнил захламленную античными статуями аудиторию в Оксфорде, проходящий широкими полосами сквозь окна свет и стоящие в несколько рядов стулья с мягкими бежевыми сидушками. Хлынувшая тогда из ноги кровь Чуи окропила мрамор изваяния какого-то древнегреческого бога, складной нож с громким стуком упал на паркет. Молодой «волк» ударил бывшего напарника в расслабленный живот, когда сейчас кулак Дазая пришелся по напряженным мышцам брюха: даже в гневе Осаму думал, прежде чем, бить, в отличие, от действующего чисто импульсивно рыжего. Пальцы под тающим на бледной коже снегом покраснели еще сильнее, и, полностью выровняв рваное дыхание, гонщик поднялся с колен, с его языка не сходил металлический вкус, по острому подбородку стекали поверх подсыхающих свежие подтеки. Дазай стоял спиной к мотоциклу, его ноги по щиколотку зарывались в снег, темно-каштановые пряди трепал дующий мафиози в лицо ветер. Он смотрел в лес, вглядывался в пустоту заснеженной, обрамленной деревьями трассы. Под утро декабрьского дня призраков гораздо больше, чем в любой другой промозглый вечер октября, когда тень каждой второй искривленной ветви напоминает смятый конец ведьминой шляпы, оттого йольские гадания под размеренное шевеление пламени свечей обладают не меньшей силой, чем может показаться на первый взгляд. В лесу всегда что-то есть, и это что-то заставляет людей видеть искаженной реальность. «Надо уезжать с ним, или без», ─ низкорослый исполнитель сверился с наручными часами, юноша не на шутку выбивался из графика, ─ «вот сукин сын», ─ при падении циферблат треснул, и в прорехи попала талая вода, ─ «ты мне часы испортил, идиот», ─ раздраженно крикнул сжавший край пальто будущего дона «волк», ─ «хватит уже выебываться, садись, и едем до заправки, пока не начался снег», ─ подушечки пальцев окрасили кровью темно-коричневую ткань, ─ «ты меня вообще слышишь, Дазай?» ─ несмотря на то, что недовольству рыжего не было предела, сейчас он чувствовал большую уверенность, что бывший напарник не сбежит, а, как следует обмозговав услышанное, без лишних препираний сядет на байк. ─ Ты, видимо, не понял с первого раза, ─ развернувшись, кареглазый исполнитель ухватился продрогшими до костей пальцами обеих рук за горло Накахары, надавил ледяными подушечками на артерию, одновременно с чем грубо вжал тело гонщика в установленный возле трассы столб, ─ я не поеду с тобой только из-за того, что ты знаешь, что меня ебет Огай, ─ все еще держась за чужую глотку, Осаму несколько раз болезненно ударил затылком рыжего о бетон, ─ мне неинтересен ты, и твоя сраная помощь, ─ говорящий не душил, лишь временами сдавливал вены, упирался ладонью в кадык, ─ я дал тебе фору в универмаге две недели назад, надеясь, что ты сбежишь или сдохнешь, и я больше никогда не услышу о тебе, ─ по причине заметной разницы в росте, Дазаю хоть и пришлось наклониться, но едва ли это помешало ему с силой заехать коленом в ногу тотчас скривившего рот оппонента, ─ однако ты нежданно оставляешь мне сюрприз: завернутый в мою рубашку пистолет, ─ сжимающая горло и до красноты замерзшая на морозе рука не намного ослабла, ─ ты хотел, чтобы Мори увидел твое чертово послание, поверил в то, что я за его спиной прикрываю тебя, ─ из побелевшего рта мафиози исходил пар, ─ тебе всегда было выгодно быть со мной, потому что в нашем альянсе даже твою слабость перекрывала моя сила, ─ на мгновение голос молодого исполнителя оборвался, ─ я раскрыл перед собакой зонт в приюте, чтобы ткнуть тебе в твою ничтожность, но ты ходишь за мной с того самого дня, наивно полагая, что время не сделает из нас врагов, если мы будем оставаться на одной стороне, ─ кареглазый исполнитель говорил так, словно каждое слово застрявшей в горле костью распирало его изнутри, ─ ты зависим не от ненависти ко мне, а от меня, ─ длань со всей силы сжала глотку рыжего, но в одночасье упершийся в ребра Осаму жесткий предмет вынудил молодого наследника расцепить пальцы. К его костям было приставлено дуло пистолета. Сухо кашляя и рефлекторно касаясь побагровевшей шеи левой рукой, правой ─ Чуя нажал на щелчок предохранителя. ─ Ты вгрызаешься в шею любого, кто пытается сдернуть с тебя ошейник Огая, ─ сдавленно произнес с трудом сделавший шаг вперед гонщик, ─ я могу прострелить твое сердце раньше, чем ты успеешь вздохнуть, ─ на мандариновые, отросшие волосы стал падать снег, подсохшую корочку на разорванной губе неприятно тянуло от малейшего движения мышц рта, ─ всегда, когда мне отдавали приказ убивать ─ я убивал, без слов, запугиваний, издевательств и прочего цирка, который ты обычно устраивал на казнях и после них, ковыряясь в остывающих трупах, ─ синие, как антарктический лед, глаза гонщика неотрывно смотрели в карие, напоминающие свежесваренный кофе глаза бывшего напарника, ─ ты знаешь правила: три выстрела, в магазине этого пистолета их шесть, ─ натянувшись, тоненькая кожица лопнула, и струя горячей крови вновь засочилась по испачканному подбородку мафиози, ─ если я захочу выстрелить, то спущу курок ровно три раза подряд, когда ты будешь жать на него, пока не опустеет магазин, ─ липкие, вымазанные в сукровице пальцы скользили по металлу, ─ это остатки человечности, которые ты привык считать слабостью во мне, ─ говорящий опустил предохранитель, вслед за чем отвел оружие в сторону, ─ Мори делает из тебя монстра: твоя психика закалена настолько, что, выеби тебя хоть десяток мужиков, ты не почувствуешь ничего, ─ прерывающийся на кашель голос Накахары стал ниже, ─ но, повернись к тебе спиной Огай, и твои ебанные легкие сожмет, а воздух застрянет в горле, ─ он сплюнул скопившуюся в ротовой полости кровь вместе с никотиновым шлейфом, ─ так кто из нас на самом деле зависим, Дазай? Наскоро вытерев разорванные губы ребром ладони, рыжий засунул обратно пистолет в задний карман брюк, мысленно пожалев, что он позволил согреть руки о свое тело такому ублюдку. Затылок буквально раскалывался от ударов, губы саднило, в области между разветвлением ребер, несмотря на избежание серьезных травм, юноша все равно чувствовал весомый дискомфорт, вкупе к чему у него просто зверски замерзли лишенные в ходе потасовки перчаток пальцы. Молодой наследник, к облегчению рыжего, не нашел что ответить, и, с болью обхватив сигарету зубами, низкорослый гонщик облокотился на все еще стоящий на трассе мотоцикл: все же ему стало легче, то ли от затяжки «Мальборо», то ли, от того, что, наконец-то, смог Дазаю высказать все. Будь Осаму сильно счастлив с Огаем, то не стал бы в рождественское утро мерить заснеженную трассу шагами своих одетых в новенькие оксфорды ног. Он не успел доехать до заправки до начала снегопада, поэтому теперь придется пробираться сквозь белую пелену на стекле шлема. Разжевав две оставшиеся таблетки анальгина, синеглазый юноша заправил взъерошенные волосы за уши, надел успевшие намокнуть перчатки и поднял валяющийся рядом с колесами шлем. Хоть темноволосый наследник не шелохнулся с места, Чуе все равно показалось, что в нем что-то надломилось еще сильнее. Да, некоторые слова режут острее бритвы, но при этом они всего лишь слова. Надо двигаться дальше, невзирая на решение Осаму вернуться назад. Золото на брусьях клетки не покроется ржой, не потускнеет и не раскрошиться, однако ему все равно не скрыть свой главный дефект ─ оно золото на брусьях клетки. «Волк» несколько раз глубоко вздохнул и выдохнул, дабы лишний раз убедиться, что в его дыхании нет хрипа, а в грудине ничего не жмет. Все подростковые годы Артюр только и делал, что всеми доступными ему способами пытался заверить рыжего, что Дазай далеко не тот человек, кому следует доверять, он наследник, и его власть опасна не менее власти самого дона. Интересно, чтобы Рембо сказал сейчас, увидев его держащим шлем, с разодранной губой в нескольких шагах от безмолвно смотрящего вдаль воспитанника Огая? Рассердился бы он, или, схватившись за плечи рыжего, назвал бы того безумцем, имеющим глупость идти не только против лидера «Портовой мафии», но и его «сына»? Рандо всегда боялся Огая, но в то же время он делал для Мори все, чтобы только он относился хотя бы нейтрально к Накахаре. Молодому гонщику впервые за долгое время захотелось увидеть бывшего гувернера, на деньги которого, он, собственно, и оказался здесь, в Англии. Поступок не из лучших, но вот сожалеть о содеянном у мафиози не получалось, да и всякий раз, когда он думал о французе, то все воспоминания в итоге сводились к той весне, времени отита, особо острых ссор с Дазаем и пустой комнате, в спешке покинутой Рембо. Чуя не мог простить бывшему гувернеру его отъезд, хотя, возможно, тот сорвался в Париж по той же причине, по какой сейчас рыжий вытирал кровь с губы на обочине дороги, близ обклеенного различными объявлениями на английском столба. Издалека доносился гул подъезжающей машины, но едва ли погруженного в свои мысли исполнителя интересовал внешний мир. Не выпуская из рук шлема, синеглазый юноша обошел слегка накренившийся мотоцикл, коснулся ладонью кожаного сидения. Тогда Накахара даже не догадывался, что его глубокая задумчивость могла стоить целой жизни: неожиданно набравший превышающую все допустимые параметры после второго поворота скорость автомобиль с треском врезался в мотоцикл, протащив его до дерева и попутно оборвав цепь. Чуя слышал громкий лязг металла, перешедший в глухой стук ─ синие глаза залепило снегом при падении, как, впрочем, и все лицо. Порванными, опухшими и дико щиплющимися губами гонщик вплотную прижался к шерстяной ткани, отряхнувшись, «волк» понял, что лежит лицом на плече бывшего напарника. Дазай успел дернуть его за руку за мгновение до катастрофы, его окоченевшие, с болью сгибающиеся пальцы до сих пор крепко впивались в предплечье, рыжеволосый исполнитель чувствовал частое дыхание наследника возле своего уха, по бледным щекам крупными каплями стекала талая вода. «Где пушка?» ─ сипло проговорил оттолкнувший рыжего в сторону Осаму. ─ «Я спрашиваю, где эта сраная пушка, твою мать?!» ─ судя по интонации голоса, воспитанник Огая был не сколько встревожен ситуацией, а разозлен. Он сжал плечи Накахары, в еще более грубой форме повторил в третий раз свой вопрос, но, услышав все то же молчание вместе ответа, бывший напарник принялся сам ощупывать тело гонщика, бегло скользить руками по бедрам, пока, наконец, не наткнулся на натягивающий джинсовую ткань заднего кармана металл. Он грубо задрал куртку вместе со свитером, после чего резко выдернул пистолет, сразу же спустив щелчок предохранителя. Тяжелое пальто Дазая было распахнуто, в прорези рыжий заметил сплошь покрывшийся мокрыми пятнами и совпадающий с цветовой гаммой брюк пиджак. Проследив за его движением, Накахара повернул голову в сторону деревьев, продавленный капот темного автомобиля зажимал разбившийся мотоцикл к толстому стволу, от удара треснули вдребезги стекла. Осаму выстрелил несколько раз в висок потерявшего сознание водителя, сразу после чего с силой распахнул дверь, с пренебрежением мафиози вытащил бездыханное тело. «Он ехал на нас», ─ превозмогая острием пронзившую поврежденную ногу боль, Чуя кое-как поднялся на ноги, отплевавшись кровью, он громко окликнул темноволосого исполнителя, ─ «номера не местные», ─ перед влажными глазами расплывались контуры цифр, ─ «у него есть что-то?» ─ Накахара сделал несколько шагов к склонившемуся над трупом напарнику. «Ствол и сломанная рация», ─ кареглазый наследник бросил в сторону гонщика найденный пистолет со свернутой лентой пуль, ─ «осмотри багажник, и я попробую завести мотор», ─ выпрямившись, будущий дон наступил на лицо наемника, с остервенением он принялся вколачиваться каблуками оксфордов в прикрытые глаза, пока стоящий поодаль Чуя не схватил его за локоть. ─ Меня тоже пиздец, как ебет эта ситуация, и особенно разбитый благодаря какому-то кончу байк, ─ под подошвой туфель растекалось кровавое пятно из под провалившихся в теперь уже пустые глазницы век, ─ но, может, блять, уже хватит выдавливать жмуру глаза?! ─ говорящий дернул Осаму на себя. ─ Его лицо склевали птицы, ─ тихо проговорил в последний раз ударивший Дазай. ─ Надо уезжать. Замерзшие пальцы разжали темно-коричневую ткань.