Дазай
The Tech Thieves ─ Fake
─ Мне жаль, Алекс, ─ пуля пробила голову дворецкого, смешанные с кровью мозги брызнули на равнодушное, белое лицо Дазая и шерсть нового, светло-коричневого пальто. Молодой наследник докуривал последнюю сигарету из купленной еще на вокзале «Паддингтон» пачки, сделав последнюю затяжку, он расслабил пальцы, позволил тлеющему окурку упасть вниз, в пропасть, из которой темно-серым столбом поднимался дым, сброшенный с обрыва автомобиль был полностью охвачен пламенем, помимо гари в воздухе чувствовался запах сгорающей плоти. Колесики черного чемодана с шумом проезжались по неровному, наспех расчищенному асфальту, темноволосый исполнитель прошел центральную трассу, уверенной, непоколебимой походкой он приблизился к главным воротам Оксфорда, толкнул холодной ладонью слегка тронутую ржавчиной решетку. На вопрос дежурного привратника о пропуске, юноша выставил в его сторону пистолет, спустив курок в тишине январской, погруженной практически в полный мрак ночи, он выстрелил без глушителя, после чего грубо открыл смотрителю рот, расширив его, мальчишка со злостью запихал ему во внутрь свой испачканный в крови студенческий. На выстрел отозвалась тотчас бросившаяся на будущего дона собака, но ее лай, резко оборвавшись, навсегда утих ─ магазин пистолета Осаму опустел еще на один патрон, длинные концы брюк университетской формы залила кажущаяся черной во тьме кровь. На плечах юноши серебрился освещаемый мутно-желтым светом старинных фонарей Мертонского колледжа снег, каблуки сапог громко стучали по гранитным ступеням лестницы, поднявшись, воспитанник Огая дернул металлическое кольцо незапертой двери на себя. Официально университет должен быть полностью опечатан на все каникулы, но среди преподавателей все равно находились те, кто, подобно кареглазому мафиози, нуждался в Оксфорде, как в единственной доступной им обители. Шаги Дазая оставляли вишнево-красные, липкие следы крови, шлейф коих протягивал через весь холл скользящий сзади чемодан. Он поднялся по лестнице с видом владельца университета, провел покрасневшей от холода рукой по покрытым толстым слоем пыли перилам, решительно открыл ногой дверь, ведущую в стеклянный, соединяющий Мертон с крылом общежития коридор, миновав который, юноша встретился с несколько озадаченным его преждевременным появлением, да еще и в мокрой от снега с кровью одежде, преподавателем логики. «Добрый вечер, сэр», ─ без единой эмоции в голосе произнес темноволосый студент, ─ «надеюсь, мое общество не сильно потревожит ваш покой», ─ подойдя вплотную к заметно уступающему ему в росте и мышечной массе Рампо, он сжал длинный, опущенный на свитер воротник клетчатой рубашки, со всей силы молодой наследник ударил логиста лопатками о бетонную стену, вслед за чем надавил на торчащий кадык ледяным дулом пистолета, ─ «вы уж уберите у центральных ворот труп, чтобы мне не пришлось убирать вас, мистер Эдогава», ─ зеленые, широко раскрытые глаза смотрели в упор на исполнителя под толщей продолговатых стекол очков, ─ «только не удивляйтесь моему поведению: я все-таки сын, достойный своего отца, и вы прекрасно знаете это», ─ с брошенными в лицо преподавателю, словно десяток мелких осколков, словами, Осаму отшвырнул его худое тело так, что логист ударился затылком о край лестницы, а его и без того сползшие на кончик носа очки отлетели в сторону, треснув. Молодой наследник поправил подол пальто, размеренный стук его каблуков отозвался эхом в огромном, пустом коридоре мужской половины общежития. Ванна находилась в общем санузле, непосредственно в его жилом блоке располагался лишь душ и сломавшаяся еще в конце октября стиральная машинка, поэтому, открыв взятым на посту вахтера ключом комнату, мафиози прислонил чемодан к ножке кровати, бросил на старательно заправленную уборщицей постель пальто, сразу после чего он прошел в холодную, несмотря на отопление во всем университете, ванную этажа. Не разряженный, лишь поставленный на предохранитель пистолет юноша положил на покрытую пятнами ржавчины полку, на кафельный пол упала насквозь пропахшая гарью и чужой смертью одежда. Дазай набрал неполную ванну, опустившись на керамическое дно, юноша устало облокотился на согнутые в коленях ноги, с его мокрых от снега волос стекла небольшая струйка воды по шрамированной спине. Под отросшими ногтями скопилась грязь, кусочки чужой кожи и засохшая кровь, подушечки длинных пальцев едко пахли машинным маслом, на щеках темнели засохшие набрызги. Наклонившись через болезненно врезавшийся в ребра борт, темноволосый мальчишка достал из заднего кармана небрежно брошенных брюк телефон, прислонил указательный палец к темному, покрытому полосой чего-то липкого экрану. Спустя две недели он впервые набрал Огаю на его личный, не связанный с секретарем номер, но единственное, что послышалось в ответ ─ это холодные, казалось бы, длящиеся целую вечность гудки. Теперь Осаму был полностью уверен: ему больше не ответят, лидер «Портовой мафии» не станет искать с ним связи, ведь смысла в избиение палками сорвавшейся с цепи собаки нет. Дон хочет, чтобы его «сын» сам вернулся, тем самым показал ему абсолютнейшую покорность. Однако приехать обратно в особняк ─ значит, принять свою слабость, свою невозможность длительно существовать без Огая, на что молодой наследник категорически не согласен. Его желание всегда заключалось в равности их с Мори отношений, а не в своем, как физическом, так и ментальном, подчинении ему. Почти каждая их сексуальная связь с чумным доктором превращалась в превосходство одного партнера над другим, и, собственно, осознание этого факта полгода назад сломило юношу куда больше, чем оцарапавшая ко всем чертям стенки прямой кишки рукоять ножа. Тогда он никак не мог понять ни единого мотива такого поступка наставника, но сейчас у юноши уже имелись хоть какие-то, но сильно идущие в разрез друг с другом догадки. Дон знал, как можно убить, не убивая, но при этом, если он добивался ненависти к себе со стороны наследника, то почему же он позволял себе что-то, помимо одного насилия? Кареглазый исполнитель никак не мог забыть ту проведенную в беседке близость с Огаем, когда он впервые испытал практически лишенное боли удовольствие. Губы Мори во многом отличались от губ Накахары, начиная от вкуса и заканчивая температурой. У одного они были подобно льду, у другого ─ сродни с раскаленным углем. Сбросив в очередной раз впустую набранный номер чумного доктора, Дазай выронил из расслабленной руки на светло-голубой кафель айфон. По лбу кареглазого мафиози скатилась упавшая с протекающего потолка старого здания грязно-коричневая капля. Он включил темно-зеленую, настольную лампу в библиотеке колледжа за двенадцатым стеллажом книг по ботанике. Зарывшись обеими руками в мокрые волосы, бледнолицый исполнитель склонился над шершавой, исписанной разнообразными чернилами поверхностью стола. Пелена мутных январских сумерек за окном окончательно сменилась безлунной ночью, стекло продолговатого, выходящего на университетский стадион окна запотело. Читальный зал был куда меньше даже трети Бодлианского, но гораздо больше в принципе всей библиотеки биологического факультета. Позади Дазая стояло несколько снятых со стен во время еще прошлогодней реставрации, но так и не повешенных обратно рам, задними ножками стула ввиду небольшого расстояния от стола до книжного шкафа мафиози упирался в нижние ступени деревянной, ведущей к верхним рядам лестницы. Осаму не раз приходил сюда во время семестра, пользуюсь непопулярностью данного сектора библиотеки, иногда он приносил макбук или художественные книги с альбомом, полным кривоватых зарисовок экспонатов лондонского музея естествознания. В любое время и день недели здесь оставалось спокойнее, чем где-либо еще на территории Оксфорда. Но если юноша был один за стеллажом книг, то в университете помимо него, мертвого привратника и преподавателя логики могли находиться и другие люди, по причине чего шум чьих-то приближающихся к нему шагов несколько напряг будущего дона, что незаметно опустил щелчок предохранителя на извлеченном под столом пистолете. «Я пока не придумал, как должен реагировать на твое поведение, мальчик», ─ с одной стороны, голос Эдогавы расслабил молодого наследника, а с другой ─ ему явно не прельщала компания зеленоглазого логиста, уничижительно называющего его «мальчик», невзирая на произошедший на лестнице инцидент часом ранее, ─ «выпей кофе, а потом расскажи, почему ты не сжег тело охранника, как сделал с тем человеком, которого ты убил до университета», ─ как ни в чем не бывало, мужчина поставил перед Дазаем наполненную до краев чашку, ─ «не мне тебе говорить, что это единственный способ избавиться от своего ДНК на теле трупа», ─ любого, кроме Осаму могло удивить то, насколько обыденным тоном Рампо говорил о подобных вещах, ─ «твое, кажется», ─ отпив из другой, удерживаемой в левой руке чашки, японец бросил перед лицом воспитанника Огая испачканный в темно-красной крови привратника студенческий билет. Конкретно эта обстановка разговора с преподавателем вызывала у молодого наследника дежавю: кажется, в конце ноябре они ровно также сидели с чашками кофе ночью, правда, на кафедре Эдогавы. Мафиози помнил, как у него тогда замерзли оголившиеся из-за сползших вниз шерстных гольфов ноги. ─ Вас совершенно не смущает, что у меня на коленях заряженный ствол, мистер Эдогава? ─ приподнявшись, мальчишка одной рукой смахнул со стола горячую чашку, и та, разбившись, забрызгала исполнителю темно-коричневые туфли, осколки отлетели куда-то в сторону стеллажа. ─ Пей, ─ невозмутимо преподаватель поставил перед Осаму свою собственную чашку, ─ мне до сих пор не хочется вникать в твои проблемы, но их почему-то стало еще больше, да и шрамы на твоей спине только подтверждают это, ─ услышав подобное, кареглазый наследник тотчас поправил низкую горловину большого, растянутого и едва ли держащегося на его костлявых плечах свитера, ─ так вот, что ты планируешь дальше делать, если для тебя вернуться к дону больше не вариант? ─ говорящий поправил треснутые очки, параллельно с чем выдвинул из-за стола загроможденный старыми книгами стул напротив. ─ С тем пареньком ты ведь тоже не разобрался, так? ─ темноволосый наследник молча поднял щелчок предохранителя, убрал заляпанную кровью пушку в задний карман.***
─ Когда именно ты захотел уйти из мафии? ─ Когда впервые убил. Между ним и Накахарой дьявольская разница во времени, когда каждый из них впервые взял в руки оружие. Осаму не знал, в каком возрасте именно рыжему был отдан заклеймивший его, как убийцу, приказ, но вот свой помнил достаточно отчетливо. Это случилось в первый, проведенный вне стен приюта вечер, за ужином, когда после горячего перед темноволосым мальчиком поставили два накрытых металлической крышкой блюда: одно среднего размера, другое значительно меньше. Дворецкий попеременно открыл каждое из них, представил взору меланхолично смотрящего на его действия Дазая пистолет и несколько пуль, после чего слуга зарядил его, подробно объяснив, как правильно нужно держать пушку, целиться и спускать курок, на что мальчик утвердительно кивнул. Согласно распоряжению, Осаму было велено застрелить прислугу, чтобы сразу же, с первых часов пребывания в клане, доказать свою способность служить мафии, несмотря на то, что он был всего-то ребенком со стеклянными, пугающими директрису в сиротском доме глазами. Слуга проследил за тем, понял ли кареглазый мальчик, как стрелять, и, всецело убедившись в этом, мужчина почтенно поклонился, отошел в сторону. Опершись разодранным коленом о край длинного, уставленного различными яствами стола, Дазай взобрался с ногами на деревянную, покрытую беломраморной скатертью поверхность. Он был единственным на этом пиршестве, у кого в силу возраста была в бокале минеральная вода, когда у всех остальных присутствующих ─ темно-красное вино. От стука каблуков маленьких туфель подрагивали тарелки, плескался алкоголь, осыпались фиолетовые лепестки крашеных роз в стеклянных вазах, сбивалось пламя зажженных свечей, однако никто из одетых в однотонные серые маски гостей не открыл даже рта, чтобы сделать замечание темноволосому, не всегда перешагивающему блюда с едой ребенку. Дойдя до конца, мальчик немного оступился, но его тотчас поддержала рука дворецкого, под ноги которому отлетели осколки разбившегося графина и задетой каблуком Осаму вазы. Пришедшая на звук бьющегося стекла кухарка, не поднимая головы на господ, опустилась на колени, принявшись красными от горячей воды руками укладывать на поднос расколотую посуду. Дазай уверенно направил в ее сторону пистолет, однако, заметив легкую усмешку на лице лакея, мальчик резко перевел пушку на него, после чего без предупреждения несколько раз подряд выстрелил мужчине в область между глаз. Испуганная выстрелом работница кухни, пригнувшись, закрыла голову руками, но Осаму уже равнодушно бросил пистолет на пол. С первого дня своего появления в клане он доказал, что не только способен стать мафиози, но и вполне может решать: кто умрет, а кто пока останется жить. В приказе отсутствовало непосредственное указание именно на эту женщину, поэтому Дазай слегка изменил конец сценария. Все, кроме одной молодой исполнительницы в розово-персиковом кимоно зааплодировали мальчику, она же молча вышла из-за стола, прикрыв лицо рукой, ─ Озаки изначально не испытывала радости к Осаму. ─ Каждое убийство обязывает, а любое обязательство ─ ограничение твоей свободы, ─ выдыхая сигаретный дым, бестелесно произнес смотрящий в открытое окно наследник. ─ Но если она так тебе дорога, то почему же ты не сбежал из приюта еще до того, как узнал что такое мафия? ─ кареглазый исполнитель провел кончиками пахнущих никотином пальцев по неровной поверхности запыленной рамы. ─ И куда же мне было бежать, интересно знать?! ─ вспылил сжавший пластиковую зажигалку в руке Накахара. ─ Может, сразу в Неверленд, или еще куда лучше? ─ рыжего злил упрек бывшего напарника, так как он сам прекрасно понимал, что в детском возрасте едва ли возможно было сироте найти какое-то более-менее стабильное место для обитания помимо интернатов и желательно без помощи взрослых. ─ Думаю, Огай скоро предложит тебе свободу, ─ бледной ладонью темноволосый мафиози провел по холодному стеклу, оставил на нем отпечаток своей руки, ─ дальше ты вполне справишься без меня: дону выгодна твоя смерть от моей руки, а мне ─ срать на то, жив ты, или нет, поэтому специально выслеживать тебя в дальнейшем не собираюсь, ─ за время, проведенное в «Соснах», Осаму понял, что лидер «Портовой мафии» в корне изменил свою тактику, ведь иначе его люди уже бы давно прострелили голову Чуе. На самом деле рыжий далеко заблуждался, считая расположенный в лесистой местности мотель безопасной зоной. Нет, конечно, стоит отдать синеглазому гонщику должное: он не пропустил ни одного дня без патруля территории, спал с задернутыми шторами и заряженным пистолетом под подушкой, но только от первоклассных наемников дона юношу бы это явно не спасло. ─ Скорее всего, его условием будет положить хер на меня с твоей стороны, поэтому это еще и окажется выгодным для тебя, ─ Дазай приблизился к сидящему на дешевеньком матраце незаправленной постели экс-напарнику, ─ так уж сложилось, что Огаю, прежде всего, интересен я, его «сын», а не ты, ─ кареглазый исполнитель уперся коленом в край старой, давно нуждающейся в починке кровати, ─ будешь ли ты счастлив, или нет без мафии, ─ меня не касается, но поверь: лучше всего в своей жизни ты, как и я, научен лишь одному ─ убивать, ─ закончив, воспитанник Огая убрал ногу с чужой постели. ─ Ты можешь присоединиться ко мне, ─ пальцы «волка» с силой сжали запястье Осаму, дернули его на себя, тем самым невольно заставив наследника наклониться, но темноволосый партнер грубо вырвал свою руку из чужой, подобной стальным кандалам хватки. ─ И куда же ты пойдешь, блять?! ─ яростно воскликнул встрепенувшийся на кровати рыжий. ─ Снова лизать сапоги Огаю, как выдрессированная шавка?! ─ молодой наследник сжал правую руку в кулак, ничего не ответив, он вышел из комнаты, с грохотом закрыл скрипучую дверь. От две тысячи девятнадцатого года, встреченного за столиком с потрепанной скатертью в придорожном кафе мисс Хадс прошло больше недели. В канун наступления нового года вместо белого вина в бокале бледнолицего исполнителя находилось теплое шампанское, от вкуса которого настроение Дазая еще больше склонялось в негативную сторону. Накахара сидел напротив, закинув ногу на ногу, юноша откинулся на протертую спинку стула, сжал в руке граненую ножку фужера. После той ночи рыжий ни разу не возвращался к разговору об Огае, да и в принципе он вел себя более отстраненно, словно хотел искусственно отдалиться от бывшего напарника, с которым не получилось переспать. Создавалось впечатление, что синеглазый гонщик занимал себя эти дни абсолютно всем, чем можно, лишь бы уменьшить свое проводимое в обществе кареглазого исполнителя время. Осаму это списывал на то, что рыжему банально стало противно находиться с ним рядом после того, как он узнал, как именно сломил его Мори. Рыжего потянуло блевать, он довольно резко оборвал разговор, наскоро затушив сигарету и спрыгнув с ободранного, усеянного множеством трещин подоконника. На вокзале «Паддингтон» Осаму условился встретиться с Алексом, британец должен был привести ему все личные вещи и одежду из особняка Фицджеральда ─ кареглазый юноша был не намерен собственнолично возвращаться в поместье американца. Садясь в машину, мафиози положил на соседнее сидение пистолет: после приезда в Оксфорд, ему предстояло выстрелить в голову нанятого Мори слуги, дабы, как избежать дальнейшего возможного использования блондина в виде средства опосредованного контроля, так и в качестве кровавого ответа молодого наследника на бьющее набатом по ушам молчание дона.