Накахара
Young Guns ─ Bones
Неужели ты думаешь, что я приму свободу в качестве жалкой подачки, Дазай? До разодранных костяшек пальцев синеглазый гонщик бил о грубую, местами заточившуюся не хуже острия оставленного Дазаем складного ножа кору дерева. Боль, сотрясающая замерзшие, вымазанные в крови руки гонщика, казалась лишь легким дискомфортом по сравнению с бушующей под ребрами Накахары бурей. Рыжеволосый юноша не понимал, почему, несмотря на все произошедшее в июне с бывшим партнером, тот все равно колеблется в своем выборе, отчего его удары об уродливо обнаженный дуб становились все яростнее, кровавее и быстрее, будто «волк» хотел кулаками пробить до самой сердцевины дерева. В тот момент низкорослый исполнитель совершенно не помнил себя от злости, поэтому он ушел на время с территории мотеля, дабы не причинить своим состоянием кому-нибудь из постояльцев весомого вреда, или же, чтобы не испортить особо агрессивными ударами мебель в гостевом доме, за которую мафиози после не сможет расплатиться. Чуя не знал, кого именно он представлял на месте коры, то ли Дазая, то ли Огая, то ли самого себя. Бывший напарник все еще был болезненно связан с Мори накрепко обвившей его кости цепью, отчего даже сейчас, имея хоть малейшую возможность уйти, молодой наследник целенаправленной ею пренебрег. В отличие от Осаму, низкорослый исполнитель не видел каких-либо особо явных изъянов в своем плане, поэтому скорый, крайне не многословный уход партнера из «Сосен» дребезгом разбитой на десяток осколков чашки отозвался у него в голове. Легкость, с которой темноволосый мафиози разрывал отношения со всеми, кроме начальника, откровенно говоря, поражала. Он словно специально протягивал вокруг себя колючую проволоку, дабы желающие с ним сблизиться люди непременно раздирали ладони до крови о металлические шипы. Конечно, решать за Дазая, с кем ему быть, и какого жизненного пути придерживаться, не в компетенции Чуи, но в то же время гложущая гонщика мысль о собственном бездействии заставляла «волка» смыкать клыки и продолжать бороться за реализацию своей идеи. Ему не нужна свобода в виде обглоданной, брошенной лидером «Портовой мафии» через плечо кости, ему нужна свобода, преподнесенная так же достойно доном, как и сама присяга на верность. Свобода, которую способен дать только Дазай, потому что в фальшивой преданности Мори Накахара ни за что не собирается клясться. Особенно, когда синеглазый исполнитель узнал приведшую его в оцепенение подробность той роковой ночи совершеннолетия Дазая, что заставила юношу до хруста костей сжатых в кулаки рук возненавидеть начальника. Накахара вспомнил взгляд сидящего на перевернутых воротах школьного стадиона экс-напарника, его перевязанную на уровне запястья руку, с коей скользнула вниз алая, выпускная лента, и его залитый кровью кулак вновь проехался по неровным выступам коры. Однако большим возмущением для низкорослого гонщика, чем поступок Огая, стало понимание полного отсутствия какого-либо сопротивления со стороны Дазая в тот момент. Почему он, один из лучших исполнителей мафии, позволил изнасиловать себя? Почему не выхватил нож, не вонзил его до той самой чертовой рукояти в горло дона так, чтобы после фонтаном хлынула темно-вишневая кровь, забрызгав кремовые стены отеля? Будь Чуя на месте кареглазого исполнителя, то у него бы точно не дрогнула рука перерезать горло самому главе преступной иерархии, или же отстрелить ему яйца, ведь, насколько помнил рыжий, у бывшего напарника тогда был заряженный пистолет при себе. Накахара никогда не был собакой, периодически тявкающей с позволения держащего его за короткий поводок возле себя хозяина, из-за чего, должно быть, юноша не представлял интерес для подавляющего абсолютно любое своеволие в рядах подчиненных Мори. С момента, когда Дазай наложил первичные швы, прошло две недели. Со вторичных ─ три дня. Извечно испачканные чужой кровью, наученные лишь убивать руки молодого наследника касались покрытых синяками ребер, подтянутого живота и внутренней стороны бедер в то время, как его зубы скользили по шее, спускаясь к выступающим позвонкам. С одной стороны, рыжему тогда приходилось изо всех сил сдерживаться, чтобы не оттолкнуть мужскую ладонь от своего тела, но с другой ─ осознание, что это не просто мужская ладонь, а ладонь Дазая, человека, знакомого ему около десяти лет, пять из которых юноши провели в партнерстве в ходе выполнения заданий «Портовой мафии», останавливало синеглазого «волка» от совершения каких-либо препятствующих наследнику действий. Грубость, с которой сплетались языки исполнителей и поочередно вонзались зубы в натертые, липкие от крови губы друг друга, не только распаляла, но и давала почувствовать некую равность, так как в их поцелуях-укусах юноши предпочли занять одновременно ведущую роль. Блять. Еще ничьи зубы не обхватывали ключицу Накахары, не пытались «оттянуть» выступающие кости ребер, давя при этом на уже расплывшиеся нечеткими кляксами на мраморно-белой коже темно-пунцовые синяки. Единственное, что хотелось рыжеволосому, тяжело дышащему от смешанной с истомой болью гонщику, ─ это укусить в ответ, выпустить наружу первородное, еле-еле подавляемое здравым разумом желание проявить себя с более агрессивной позиции хищника. В кадык, не зря олицетворяющий застрявшее в горле Адама яблоко хрящ. Одну из причин, помимо самых очевидных вроде мысленной установки Чуи на непременное омерзение от однополой близости, рыжий видел в его искусственной подачи себя, как жертвы, когда он попросту отказался от совместного участия в дальнейших действиях, болезненно прижавшись ребрами к деревянной поверхности стола, ровно так, как это могло выглядеть со стороны, если бы его все-таки решил взять силой Осаму. У синеглазого гонщика не стоял. Даже на секунду не получалось абстрагироваться от паутиной переплетших все его естество сомнений, да и, судя по тому, насколько мягким казался проехавшийся по ягодице член наследника, тот тоже не испытывал особого возбуждения от предстоящего процесса. Видимо, кареглазому мафиози все-таки есть разница, кому и когда совать свой хер, и если он смог остановиться, понимая обоюдную неготовность, значит ему в чем-то не так уж все равно и на эмоциональное состояние во время секса партнера. Собственно, у него получилось это сделать во второй раз. Тогда, в гостинице, после слов об Огае, молодой исполнитель мог с еще большим переходящим в неконтролируемую ярость безумием в глазах продолжить располосовывать грудь складным ножом, спускаясь все ниже и ниже, пока бы сталь не коснулась самого низа живота, после чего Дазай вполне имел возможность даже превзойти своего «отца». В таком случае молодому наследнику пришлось бы пройтись по своему самому травмирующему его психику триггеру, от коего не всегда есть возможность отойти вновь. Их секс даже внешне не должен напоминать насилие. Иначе Чуе нет смысла пытаться завершить гештальт через постель. Это, определенно, должна быть близость. А не пародия на нее, где один из партнеров вгрызается в безучастно принимающего подобное отношение другого, словно тот кусок мяса. На улице потеплело по сравнению с прошлой неделей. Тусклые лучи зимнего солнца пробивались сквозь голые, сухие ветки ─ вечерело, и у низкорослого «волка» осталось не так много времени, чтобы переодеться к банкету. Традиционно устраиваемый победителями прошлогодних гоночных соревнований поздний ужин приходился на первую половину января и являлся чем-то вроде ознакомительного события для всех команд грядущего сезона, где каждый имел уникальную возможность хотя бы визуально оценить своего соперника. Признаться, синеглазый исполнитель изначально отказался от предложения Стеллы составить ей компанию на мероприятии, так как рейс «Волков» по какой-то причине перенесли на несколько часов, и застрявшие в аэропорту гонщики в любом случае не смогут присутствовать на сегодняшнем вечере. «Возможно, оно и к лучшему», ─ машинально мелькнуло в голове Чуи после слов блондинки, ─ «хотя бы до гонки не опозорят себя перед спонсорами», ─ рыжий прекрасно помнил на что способна группировка Хаку, и их агрессивно-нахальный стиль поведения, скорее всего, вылился бы в драку, будь они сейчас в Лондоне. Вот оно будущее. Без представлений куда дальше идти, свобода в миг потеряет весь свой вес, по причине чего Накахара все же решил откликнуться на просьбу Ясуды, ведь мало просто принять командное участие в соревновании международного уровня, гораздо важнее ─ заинтересовать спонсоров того же «Пересмешника», что выступают также организаторами приветственного мероприятия. Синеглазый мафиози решил дать время Дазаю, с трудом, но переключившись с мыслей о бывшем напарнике на себя и предстоящий вечер со спортсменами. Клубный пиджак в сочетании с черными джинсами ─ конечно, тот еще смокинг, но за неимением никакой альтернативы Накахара счел этот вариант наиболее приемлемым для банкета. Вниз он надел не самую дорогую рубашку, невольно вспомнив оставленный в Японии ярко-васильковый, сшитый специально по его меркам костюм, в коем Чуя всегда выглядел на миллион, если не больше. От необходимости накидывать поверх пиджака совершенно не подходящую парадному стилю меховую парку «волка» избавил подъехавший к мотелю автомобиль Стеллы, благодаря чему у мафиози отпала необходимость в верхней одежде. Гонщик попробовал зачесать волосы назад, как когда-то на концерте перед промоутером в клубе, но данная укладка лишь уродливо подчеркнула оставшийся после касания катаны изъян на ухе, по причине чего, психанув, низкорослый юноша с трудом разодрал расческой слипшиеся от лака волосы, насильно придал им первоначальный вид. В нагретом салоне «Тойоты» рыжеволосый юноша скрыл чуть ли не до мяса изодранные ладони тканью коротких, случайно им найденных на дне чемодана перчаток. Мягко положившая левую руку на обтянутый белоснежной кожей руль блондинка подкрасила какой-то коричнево-розовой помадой губы, после чего она сняла с головы шляпу, с шорохом положила ее на свободное сидение рядом. «Вижу, ты так и не смог порвать со своим прошлым», ─ холодно произнесла убравшая длинную, платиновую прядь с лица британка, ─ «вы не переспали?» ─ довольно откровенно, без тени скромности вопросила поднявшая подведенные черной подводкой глаза в зеркало заднего вида Стелла, ─ «или же у кого-то из вас не встал?» ─ подобная фраза заставила с силой сжавшего откидную спинку кресла рыжего огрызнуться, на что собеседница только и провернула ключ в замке зажигания, заводя мотор.***
Вечер можно было уже смело считать испорченным еще, когда Накахара наступил у самого входа в холл на случайно разлитое недалеко от здания презентуемое рекламщиками машинное масло, якобы используемое для болидов и кроссовых мотоциклов лучшими гонщиками «Формулы 1» и «Пересмешника». Банкетный зал располагался на двенадцатом этаже находящегося недалеко от самого центра Лондона небоскреба, и, к несчастью Чуи, он совсем не вовремя заметил заходящего в дверь лифта Ширасэ, из-за чего синеглазому исполнителю пришлось подниматься пешком. По периметру всей комнаты пол был выложен темной, начищенной до блеска плиткой, поэтому даже отдаленный стук каблуков туфель слышался крайне громко. С выкрашенного в холодный оттенок коричневого потолка свисало около десяти огромных хрустальных люстр с вытянутыми, словно бутон тюльпана, лампочками, вдоль мраморных перил балкона была протянута рыжевато-персиковая, местами украшенная хвойными ветвями шелковая ткань. Несмотря на достаточность основного освещения, на вытянутых, покрытых чуть розоватыми скатертями столах Накахара увидел серебряные, специально выполненные под старину подсвечники с вонзенными в них длинными свечами, помимо чего везде стояли одинаковые стеклянные вазы со свежими розами цвета сангрии. Одетый раз в десять богаче синеглазого исполнителя гарсон вежливо взял из его руки оформленное в виде перевязанного серебристой нитью свитка приглашение, вслед за чем любезно, но с присущей англичанам прохладностью мужчина поприветствовал гонщика, указав обтянутой в молочную перчатку ладонью в сторону двенадцатого столика, за которым не оказалось Стеллы. Подойдя ближе, он наткнулся на совершенно ему незнакомых людей, что уж слишком показательно прервали беседу, стоило юноше коснуться светло-коричневой спинки стула. Наверное, его прикид со стороны смотрелся более, чем просто нелепо по сравнению с аспидными смокингами и ничуть не уступающими в стоимости мужским костюмам бальными платьями, по крайней мере, другой причины настолько пристально устремленных в его сторону взглядов низкорослый японец не видел. По-хорошему следовало бы хоть коряво, но поздороваться, однако уже прошло больше минуты, но никто из сидящих за столом так и не сдвинулся с места, не опустил глаза с также безмолвно смотрящего вперед исполнителя. Общей сложностью перед рыжим находилось семь парней и две девчонки: смуглая брюнетка с собранными в высокий хвост волосами и светленькая шатенка с прямым каре. Обе девушки были во вкусе Чуи, но на секунду разыгравшаяся на фоне сексуального, тянущегося еще с лета голода фантазия о тройничке, вспыхнув яркими флешбэками о уже имеющимся подобном опыте, тут же погасла, уступив место вполне объяснимому в данной ситуации дискомфорту. Конечно, губы одноклассниц, синхронно скользившие по члену с двух сторон доставили не мало удовольствия в феврале прошлого года, но вот думать сейчас о чем-то подобном все еще стоящему рядом с выдвинутым стулом мафиози хотелось в последнюю очередь: ни обстановка, ни эмоциональное состояние не располагали «волка» к таким мыслям. ─ Только не говорите, что вы ждете моей команды для знакомства, между прочим, с нашим потенциальным конкурентом, ─ знакомый, неожиданно раздавшийся из-за спины голос заставил рыжего с силой впиться ногтями в вельветовую вставку на деревянной спинке стула, ─ среди вас только Кейт не знает японского, и то я же вчера объяснил тебе, как произносится «привет», ─ как ни в чем не бывало положив руку на плечо гонщика, на английском продолжил что-то укоризненно щебетать Ширасэ. ─ Ну, извините, я вам не полиглот, ─ недовольно фыркнула прислонившая к алым губам бокал с шампанским шатенка. ─ Мне и без того международный экзамен по французскому в апреле сдавать, ─ говорящая сделала еще несколько крупных глотков спиртного, одновременно с чем она слегка наклонилась вперед, представив взору рыжего глубокий, практически до сосков обнажающий ее грудь вырез кораллового платья. ─ Je te pardonne, douce fleur de pecher*, ─ наигранно слащавым голосом отозвался загорелый, повернувшийся в сторону поморщившейся Кейт юноша. ─ Ладно, зови меня Томми, а это Элис, она вроде как американка с японскими корнями, ─ перейдя с французского на японский, парень указал рукой в сторону сидящей напротив его брюнетки, ─ это Джейкоб, Тони, Хьюго, Клайв, Рой, они британцы, и Тони с Роем одногруппы Ширасэ в Оксфорде, ─ продолжил непонятно зачем знакомить синеглазого гонщика со своими приятелями Томми, ─ наш местный Коннор, ладно-ладно, просто охуенный хакер, но не такой охуенный гонщик, ─ на что сидящий по левую руку от говорящего китаец в очках толкнул товарища локтем в бок, ─ Вэй Мэн, ─ его имя звучит почти как Вэй Ин**, ─ Вэй приветливо кивнул в знак приветствия Накахаре, улыбнувшись, он сверкнул идеально белыми зубами. ─ Думаю, Чуе нужно время, чтобы всех нас запомнить, ─ Ширасэ с силой похлопал рыжего по плечу, после чего он незаметно накрыл напряженную ладонь низкорослого исполнителя, расцепил его намертво впившиеся в вельветовую вставку стула пальцы. ─ Теперь ты знаешь состав моей команды, до соревнования у тебя все равно больше не будет возможности с ними пересечься. ─ Обращаясь непосредственно к Чуе, продолжил сероволосый юноша, ─ расслабься, Стелла за пятым столиком сидит вместе со спонсорами «Пересмешника» и моим отцом, ─ он приблизился практически вплотную к уху бывшего одноклассника. ─ Ты, блять, нахуя это делаешь, Ширасэ? ─ синеглазый исполнитель, схватившись за галстук, резко притянул лицо собеседника к себе так, что теперь уже его губы были в сантиметре от уха экс-старосты. ─ Это не приветственное мероприятие, иначе для «Волков» был бы выделен отдельный стол, ведь Стелла не предупреждала организаторов о проебе с рейсом, ─ шелковая нить натянутого галстука болезненно давила на шею сероволосого юноши. ─ Прибереги этот интим для Дазая, ─ с усмешкой произнес вырвавший конец галстука из руки рыжего гонщик, ─ знаешь, наверное, уже никогда не развидеть, как вы страстно сосались возле инвентарной Оксфорда, ─ последняя фраза послужила спусковым крючком для и без того со скрипом удерживающего себя от потасовки Накахары, размахнувшись, он ударил в расслабленный живот тотчас согнувшегося одноклассника. ─ Радуйся, что еще не успел нажраться, а то облевал бы себе весь смокинг перед своей командой. ─ Экс-староста жестом руки показал сразу поднявшимся из-за стола гонщикам не вмешиваться. ─ Ты здесь, потому что мне заплатили за твое приглашение, ─ хрипло произнес пришедший в себя спустя несколько минут оппонент. ─ Дождись окончания и узнаешь все сам. ________________________________________________________________________________ *Я прощаю тебя, мой сладкий цветок персика. **Отсылка к новелле М.Тунсю "Магистр дьявольского культа".