Хорватский по-русски

Со съемной квартиры, нацепив на себя что попало, Дарко спешит прямо в бар — зажимая в руке телефон, пачку сигарет и стопочку русских рублей, она спускается по лестнице вниз. На улице Дарко закуривает, стряхивает пепел с сигареты и слышит, как где-то далеко шумные хорватские болельщики, заполонившие Москву с начала Чемпионата Мира, громко кричат хорватские родные сердцу песни. Усмехнувшись, Дарко набирает ход и тут же утыкается в экран телефона — нужно найти маршрут до ближайшего бара, где она точно не сможет встретить ни Исламетдинова, ни хорватских болельщиков — в горле уже сидят их ночные кричалки и безумно бесящее «ГО-О-О-ОЛ!» в час ночи. Дарко читает про себя: «Лентач» — бар через два квартала от ее дома, маленький и уютный, вполне пригодный для тихого вечера за шотами виски с колой и льдом. Дарко довольно ухмыляется, кидает окурок в ближайшую урну и перебегает полупустую улицу без оживленного движения. Машины этим вечером ходят редко — видно, все сейчас напиваются вместе с хорватами за их недавнюю победу: буквально вчера или позавчера, вспоминает Дарко, дядя Златко звонил и говорил, что сборная Хорватии вышла в финал — Дарко закатывает глаза, вспоминая его торжественный счастливый тон. Когда до бара остается пара метров, Дарко прячет деньги в карман шорт и, выдохнув, снова закуривает, решив не торопиться со своим весельем — через тонированные окна бара на всю стену не видно ни черта — Дарко не знает, много ли там народу, пьют ли они, болельщики футбола ли они. Ровным счетом ей плевать — она в любую минуту может развернуться и свалить оттуда куда подальше — с такими мыслями Дарко толкает дверь коленом и вваливается внутрь, скидывая с глаз пряди надоедливых волос: взгляд тут же пробегается по всем присутствующим — они сидят за столами и что-то активно, но тихо, обсуждают. Дарко щурится и крадется к стойке, пока ничего подозрительного не почуяв — никто не свистит ей вслед, никто не шлепает по бедрам, никто не хватает за руки. Дарко выдыхает свободнее, плюхнувшись за высоченный стул за барной стойкой. — Чего тебе, красотка? — подмигивает симпатичный бармен в пиджаке на голое тело. Дарко голодными глазами смотрит на его пресс, проходит глазами по острому кадыку и ключицам, по мощным мышцам шеи, по сильным рукам и жилистым ладоням. Приходится сглотнуть от ощущения голода. — Хорватское номер восемь, — совсем без акцента говорит Дарко, сложив руки на стойку и мечтательно смотря на бармена. — За Хорватию болеешь? — улыбается бармен, и Дарко тает от его лучезарной ровной улыбки — белоснежные клыки бармена ловят блики от ярких ламп в баре. Вокруг играет какая-то зажигательная русская песня, Дарко хрустит пальцами в предвкушении славного вечера. — Нет, — она пожимает плечами, прикусив губу и кокетливо намотав прядь волос на палец. — А зря, — усмехается бармен и ставит перед ней здоровенную стеклянную граненную кружку хорватского пива, а затем кивает на занятые столики, где идет бурное обсуждение тихими голосами. — Во, глянь: звезды вечера уже какой день! Дарко глядит через плечо без особого интереса, но тут замечает знакомые хорватские рожи: чуть поддатые, развеселевшие, всем составом — сборная Хорватии распивает пиво неспешно, никуда не торопясь и не устраивая веселых посиделок у костра. У Дарко глаза на лоб лезут от неожиданности. — Ого! — в изумлении она поворачивается к бармену и читает на его бейдже: — Егор… И давно они тут, Егор? — С победы, но с перерывами — приходят к вечеру, напиваются вдрызг, снимают шлюх и уходят в дальние дали, чтобы на следующий день вернуться, — Егор ехидно усмехается, натирая тряпкой высокий бокал для вина. — Хм… — Дарко задумывается над тем, не убраться ли ей от греха подальше — все-таки сборная Хорватии хоть и хорошо играет, однако же скандалы, интриги и расследования вокруг нее, со слов дяди Златко, витают часто — Дарко хмурится. — Чего горюнишься, красавица? — улыбается Егор, прижимаясь широкой статной грудью к барной стойке прямо напротив Дарко, и она теряет голову от аромата алкоголя и его божественного дезодоранта. — Ничего, — немного подумав, Дарко уверенно хватается за ручку кружки и делает несколько больших жадных глотков. — Расскажи о себе, med, — она расплывается в напускной женственной улыбке и ждет, когда Егор клюнет на ее голубые глаза, которые она собирается строить ему весь вечер несмотря на Хорватскую сборную за плечами. Когда деньги на алкоголь кончаются, Дарко уже можно выносить из бара ногами вперед — еле шевелящая языком, она лежит на стойке и уже откровенно зовет бедного бармена в ближайший туалет, чтобы заняться сексом. — Ну хорошо, красавица, уговорила, — Егор уже откровенно закатывает глаза, точно зная, что в его интонации Дарко чудится возбуждение и неистовое желание. — Иди в туалет, там встретимся, — он проводит пальцами по ее щеке невзначай, совсем этого не ощущая, а Дарко тает, уже представляя сильные мужские руки на себе. — А куда? — как слепой котенок, Дарко еле встает на ноги, придерживаясь за стойку и за живот. Начинает потихоньку мутить. — Вон, иди туда, красотка, — Егор не глядя указывает ей направление взмахом руки, и Дарко шаткой походкой усвистовывает по указанному пути, ожидая отличной развязки дня. — Kako doći do toaleta, čovječe? — тут же к стойке подходит хорват со светлыми русыми волосами, точно так же еле переставляя ноги, как Дарко. Егор хочет застрелиться — слишком много хорватов и каких-то странных баб на квадратный метр его спокойствия. — Я не понимаю по-хорватски, — он примирительно поднимает руки и глупо дежурно улыбается: мужик перед ним, невысокий и жилистый, выдыхает и чешет репу, своим странным носом чуть не клюнув стойку с пьяной мысли. — Мне нужен тулет, — говорит он еле разборчиво, и Егор дает отмашку руки: — Туда, дружище! Хорват, окрыленный, несется к туалетам, а Егор, не дуя в ус, наблюдает за посетителями, натирая бокалы. Ух, думает он — сейчас что-то будет, пойти, что ли, повесить на дверь туалета табличку «Не заходить?» Этой девчонке так сильно хотелось затащить кого-нибудь в постель, что она просто не различит в темноте его самого и худощавого хорвата с номером «10» на спине. Егор усмехается и потирает ручки, как муха, скрипя каплями алкоголя на пальцах. Уже устав говорить на русском, Дарко вваливается в туалет и осматривается — перед глазами все плывет, в желудке мутится, а в горле стоит кость. Потерев глаза и чуть умывшись холодной водой, Дарко задирает футболку и смотрит на свою грудь в отражении зеркала, пытаясь вычислить, симпатично ли выглядит то, что она видит. Без стука отворяется дверь, но Дарко уже все равно — она даже не поворачивается, думая, что это Егор, и решает раскрыть свою хорватскую натуру: — Сладенький, пришел уже? Готов к незабываемому вечеру? — по-хорватски говорит она, улыбаясь и все еще разглядывая свою грудь, чуть приподнятую тугим лифчиком. Мужчина в дверях замирает, почти не дыша — он видит лишь симпатичную женщину, которая стоит у зеркала с полуобнаженным телом и, кажется, обращается к нему. — Но уже ночь, сладенькая, — говорит он, и Дарко не видит подвоха в хорватском говоре — приевшийся за то время, пока она пила в компании Егора, теперь он кажется ей таким родным и теплым, что Дарко даже не вспоминает о том, что Егор вообще-то русский парень. — Иди ко мне, не стесняйся… — шепчет Дарко жарко своему отражению, и мужчина подходит к ней из-за спины очень медленно и осторожно: они стоят молча пару минут — Дарко закрывает глаза прежде, чем может увидеть своего собеседника, и он, кажется, этого не замечает — его сильные жилистые руки нежно проходятся по обнаженной коже тела, поднимаются выше и несильно сжимают грудь. Дарко напряженно выдыхает, запрокинув голову на его плечо и приоткрыв рот в шумном выдохе. — Приятная кожа, — говорят Дарко, и она блаженно улыбается, не открывая глаз — рывком разворачивается и, схватив мужчину за грудки, страстно целует в губы, прижимаясь к нему всем телом. Незнакомец в растерянности водит пальцами по ее горячей спине, с одной стороны желая продолжить, а с другой понимая — че за дичь он творит?! Драко проводит языком по его губам, по его клыкам, целует в уголок губ, прислоняется лбом к его щеке и выдыхает с усталостью и титаническим трудом. В ее голове крутятся мысли о том, что случайный секс с первым встречным — все-таки плохая мысль, все-таки запретный плод, к которому она никогда не прикоснется. — Нет, это как-то неправильно, ты даже моего имени не знаешь… — учащенно дыша, говорит она рваным шепотом. — Ты моего не знаешь тоже, — отвечают ей со смесью азарта, разочарования и желания продолжить. Дарко выпучивает глаза, боясь отнять лоб от чужой теплой щеки: в голове бешено бьется мысль — «Ну и шлюха же ты, Якович!». Дарко переводит дух, цепляется пальцами за плечи незнакомца и медленно, боясь всего на свете, выпрямляется прямо перед ним. Немного неказистый, не остроносый, кареглазый, похожий на молодую старушку, с тонкой ниткой губ, молчащий, светлобровый — Дарко понимает вдруг с ужасом, что это ни капли не Егор. И даже не ближайший сменщик Егора. Это, мать его, какой-то хорват… — да, до Дарко вдруг доходит, что незнакомец говорит с ней на хорватском. Кровь стынет в жилах от стыда и ужаса. — Ну привет, сладенькая, — говорит незнакомец, и Дарко стремается, хочет шарахнуться куда-нибудь в сторону, но ее крепко держат за голую спину. — Как тебя зовут? — Дарко, — она сглатывает, сильнее вцепившись в плечи незнакомца. — Какая ты горячая, Дарко, — смеется незнакомец, и ямочки на его щеках проступают явственно. Дарко боится сказать лишнее слово. — Кто Вы такой? — она выдыхает сквозь плотно сжатые губы и хмурит свои черные брови, в горле становится сухо, в голове становится пусто. — Модрич, — он подает ей руку, смеясь от неловкости момента. — Лука, — Дарко пожимает его руку, алкоголь в голове мешает думать нормально и сосредоточенно — Дарко не сразу осознает, что буквально неделю назад дядя Златко крикал в трубку что-то о Модриче, который надрал «русских свинцек», как профессионал. — О-о-оу… — скрипнув суставами спины, лепечет Дарко, пока Лука смотрит на нее со смехом, тем не менее гуляя глазами по кружеву белья и стройной талии. — Вы меня с кем-то перепутали, полагаю? — смотря на ее открытую шею, в которую он пару мгновений назад жарко дышал, говорит Лука. Дарко хочет перекреститься. — Полагаю, — кивает она через силу. — Вы не могли бы меня отпустить? — трезвость нагоняет с плетью в руках очень стремительно: Дарко тут же опускает футболку, когда Лука отпускает ее, напоследок проведя пальцами по лопаткам. Кровь колотится в голове. — Прошу меня простить! — вздернув палец вверх, этот забавный мужик скрывается в кабинке туалета, и Дарко, не теряя момента, решает свалить втихушку. Она вылетает из бара — в лицо тут же бьет свежий ночной воздух, глаза проясняются, начинает мутить сильнее — Дарко останавливается, чтобы обернуться на окна бара, в которых теперь видно только тени, и провести пальцами по губам — не удерживается. Блюет смачно и сильно, держась за горло. Хорватское мерзкое пиво вылезает наружу стремительным фонтаном. Вот так, мать его, вечер…